По приказу командора для меня принесли несколько вариантов подходящей форменной одежды и обуви: комбинезоны, такие же, как тот, в какой я сейчас была одета; брюки, водолазки, футболки, форменные куртки и… несколько моделей скафандров. Если с подбором обычной одежды и обуви у меня проблем не возникло – выбрала то, в чем мне будет комфортно двигаться и ползать с голографером, а также то, в чем удобно работать с красками, – то скафандр?! Тут выбор делал Акир.
Потом поехали в межгалактическую полицию. Сначала с полицейскими долго беседовал командор, а мы с Майки и Яшкой ждали в отдельном помещении. Потом пригласили меня для дачи показаний. Перепоручив своего оранжевого питомца адъютанту Акира, я прихватила папку с рисунками и вошла в комнату с большим столом по центру, за которым уже сидели несколько мужчин, в том числе мой начальник.
– Алеся Ветрова? – сухо уточнил один из полицейских.
– Да.
– Присаживайтесь.
Я послушно прошла, села на свободный стул и положила папку перед собой.
– Рассказывайте. Желательно с самого начала и по порядку, – дали мне команду.
А потом начался мой персональный ад. Меня заставляли повторять одно и то же по многу раз, задавали уточняющие вопросы и путали, пытаясь сбить с толку. Причем все это с такой… снисходительной брезгливостью, словно я раздавленный слизняк, которого хоть и противно, но надо отскрести от подошвы.
– То есть вы – беглая рабыня, – уставился мне в глаза один из этих неприятных господ.
– Получается, что да.
– И фактически у вас есть хозяин, – утвердительно сказал он.
– Если в Объединенном Союзе похищение разумных существ с целью перепродажи является узаконенным и легальным, то да, – процедила я, глядя в желтые глаза этого типа.
– Похищения в Союзе – под запретом, – парировал желтоглазый полицейский и перевел взгляд на Акира. – Но доказать нам, что госпожа Ветрова действительно была похищена, вы не можете. А долговое рабство хоть и порицается большей частью планет, входящих в Объединенный Союз, но на Хадауре и Шандире существует совершенно законно. И остальные члены Союза вынуждены с этим мириться. Как мы уже знаем, у нее амнезия. Что, кстати, также недоказуемо. – Я открыла рот, чтобы заговорить, но мужчина не позволил мне вставить ни слова и продолжил: – Вполне возможно, что госпожа Ветрова является рабыней совершенно добровольно. Мало ли что могло произойти в ее прошлой жизни? Допустим, она сознательно подписала контракт о передаче себя в собственность гражданину одной из этих планет взамен покрытия долга или какой-то провинности. Давайте на минуту допустим, что она… являлась приговоренной к смерти преступницей и вместо смертной казни согласилась стать рабыней.
Я сидела, вытаращившись на него и буквально онемев, но после этих слов взорвалась от негодования.
– Да как вы можете такое про меня придумывать?! Я такой же свободный человек, как и вы!
– И по идее, – продолжил негодяй, проигнорировав мой выпад, – этот хозяин в любой момент может пожелать вернуть себе свою собственность.
– Вы забываетесь! – резко вмешался командор. – Алеся Ветрова такой же полноценный член Объединенного Союза, как вы и я. У вас нет оснований ей не верить. Так что будьте любезны, следите за своей речью.
Они померились взглядами, после чего полицейский продолжил:
– Если девушки подписали долговые договоры, которые потом были зарегистрированы в межгалактической базе данных, то де-юре они стали имуществом хозяина, гражданина одной из указанных планет. И если кто-то пожелает выкупить у него этот договор – это также будет совершенно законно, в случае официальной регистрации документов.
– Вы это одобряете? – уточнила я. – И вас совсем не смущает, что пираты похищают девушек и продают их в рабство, заставляя подписывать липовые договоры? Полагаю, в таком случае вы совсем не расстроитесь, если однажды ваших жену, дочь или сестру похитят и также продадут куда-нибудь в публичный дом на Калле?
– Алеся! – остановил меня Акир и покачал головой.
Глянув на него, я мысленно сосчитала до десяти и глубоко вздохнула, стараясь не сорваться.
– Повторяюсь, мы ничего не можем поделать с теми девушками, на которых зарегистрированы официальные долговые договоры. С пиратами и коррупцией бороться пытаемся, но… – равнодушно сказал полицейский.
– Вы передадите информацию о судьбе тех несчастных, которых я нарисовала, их родным? – спросила, не глядя на этих бесполезных, как оказалось, полицейских.
– Разумеется. Оставьте ваши работы и все данные. Но это единственное, что мы можем сделать. Хотя нет, пожалуй, мы можем сделать кое-что еще. Раз уж мы собрались по такому серьезному поводу, давайте заодно проверим, существует ли договор госпожи Ветровой и зарегистрирован ли он в межгалактической базе.
Полицейский взял в руки планшет и углубился в него, а мы какое-то время ожидали его сообщения. Я эти бесконечные минуты сидела ни жива ни мертва от неопределенности и ожидания самого худшего. Если уж меня украли, лишили памяти, то что стоило моим похитителям подделать договор?
– Ну что ж, – многозначительно сказал полицейский спустя целую вечность. – Госпожа Ветрова, вы действительно рабыня господина Патагеша, торговца с планеты Шандира. По какой причине вы согласились отдать себя в рабство, не указано, но это и не является обязательным. Главное, согласие было добровольным. Документ оформлен по всем правилам и зарегистрирован менее двух месяцев назад.
А я могла только открывать и закрывать рот, словно рыба, так как лишилась дара речи. Потом беспомощно посмотрела на Акира, а он отрицательно качнул головой и чуть прикрыл глаза.
– Предпринимать мы ничего не станем, госпожа Ветрова. Но если поступит запрос от господина Патагеша о пропаже его рабыни, будем вынуждены дать ему всю информацию о вас и вашем местонахождении.
Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, но промолчала.
– Госпожа Ветрова, – нарушил повисшую паузу молчавший до того грузный мужчина в штатском. – Девушки с фиолетовыми волосами бывали в оазисе?
– При мне – нет, – сглотнув, ответила ему. Ступор прошел, но как реагировать на новость, я пока не знала.
– А вы являетесь оранжевым цветом радуги?
– Нет! – хмуро ответила ему. – Я являюсь – рыжей! А то, что ваши извращенные умы делят девушек по цветам радуги, это…
– А вот эти пятнышки у вас на лице, – перебил он меня. – Это неотъемлемая часть оранжевого цвета?
– И снова – нет! Это неотъемлемая часть меня. Называются они веснушками и никакого отношения к радуге и к оранжевому цвету не имеют.
– Чистокровный человек с рыжими волосами… – словно не слыша меня, задумчиво произнес этот штатский. – Полагаю, тот торговец-шираки собирался продать вас очень дорого.
Я гневно на него уставилась, пытаясь прожечь взглядом дырку.
– На этом все, господа, – снова заговорил первый желтоглазый полицейский. – Благодарим вас за информацию и рисунки. Мы постараемся найти родных этих рабынь в ближайшие сроки.
Меня перекосило от того, что он назвал моих подруг по несчастью не девушками, а рабынями, но, поймав предупредительный взгляд командора, я снова промолчала.
– Командор, – оставил без внимания мое молчаливое возмущение полицейский, – когда вы возвращаетесь на корабль?
– Завтра. У вас будут еще вопросы?
– Возможно, – уклончиво ответил этот скользкий тип. – Оставьте нам, пожалуйста, название и адрес вашей гостиницы. Если вдруг нам срочно понадобится побеседовать с вашей подчиненной, мы пришлем нашего сотрудника.
– Если вам вдруг понадобиться срочно побеседовать с Алесей – у вас есть номер моего коммуникатора. Думаю, этого будет достаточно.
Кивнув в знак прощания, Акир вывел меня из кабинета. Молча пройдя по коридору, я покинула здание межгалактической полиции и только на улице дала волю эмоциям:
– Сволочи! Мрази! Рабыни, видите ли… Их бы туда… В публичный дом на Каллу или в гарем к какому-нибудь извращенцу! Посмотрела бы я тогда на их холеные рожи. Да еще хлыстом бы энергетическим, в красном режиме… – Меня буквально колотило от гнева. – И это – полиция!..
– Тише, девочка! Тише! – Командор шагнул ко мне, взял за плечи и легонько встряхнул. Потом приобнял, позволив уткнуться лицом ему в грудь.
А меня трясло… Широкая ладонь успокаивающе начала гладить меня по волосам, и неожиданно из моих глаз хлынули слезы. Я не плакала весь тот месяц на Шандире, не проронила ни слезинки, даже сидя в карцере. Впервые не удержалась, только вспомнив свое имя. И вот сейчас. Но это было настолько унизительно… то, как отозвались о нас эти бездушные инопланетяне с костяными коронами на головах.
– Успокойся, я все улажу. Сейчас мы летим в экспедицию, на корабле тебя никто не достанет. А за это время я найду способ решить вопрос с твоим договором. Он наверняка поддельный, значит, достаточно привлечь экспертов, которые смогут это установить. Просто нужно время. Ты не рабыня, я уверен в этом. Ты моя подчиненная, талантливый художник и…
Мужчина не договорил. А на руках у Майки взволнованно пищал Яша и пытался вырваться, но парень его удерживал, давая мне возможность успокоиться. Наконец истерика отступила, я шмыгнула носом и отодвинулась от Акира.
– Я вам весь комбинезон слезами залила, – проговорила, глядя на мокрую ткань на его груди.
– Ничего, высохнет, – отмахнулся он. – Давай-ка в гостиницу. Закажи себе по галасети доставку всех этих твоих штучек для кожи и волос, только без запаха, и что-нибудь вкусное из ресторана. А мы с Майки еще съездим по делам, но постараемся вернуться побыстрее. Только, Алеся, дай мне слово, что ты из гостиницы ни ногой! Не нравится мне как-то настрой господ из полицейского управления. Сомневаюсь, что они попытаются еще раз с тобой побеседовать, но сиди тихо. Не смей выходить из гостиницы, даже если они будут звонить и требовать, чтобы ты все бросила и снова мчалась к ним. Все переговоры только в моем присутствии. Поняла?
– Поняла, командор, – кивнула я. – Никуда не высовываться, в ресторан тоже не спускаться. Сидеть в номере, ждать заказ и вас.
Мы добрались до гостиницы, мужчины проводили нас с Яшей до номера, дождались, пока мы войдем внутрь, и ушли. Я немного успокоилась и заказала обед, а потом оформила покупку средств по уходу за телом и волосами. Нужно ведь было пополнить запас, так как хвостатый злыдень все уничтожил. Но, помня о предупреждении, выбрала все без запаха. Эх… А так вкусно пахли предыдущие!
Майки позвонил мне спустя некоторое время, уточнил, все ли в порядке, не связывались ли со мной снова из полиции, и отключился. Мы с Яшкой успели поесть и даже немного отдохнуть, когда по внутреннему коммуникатору позвонил портье и сообщил, что привезли заказанные мною товары. Спросил, спущусь ли я сама, или можно позволить курьеру подняться наверх. Спускаться в холл мне не хотелось, да и командор запретил, а потому я приготовилась ждать посыльного в номере.
Через пару минут в дверь действительно позвонили. Я открыла и увидела высокого накачанного мужчину с коробкой в руках.
– Алеся Ветрова? – уточнил он.
– Да. Где расписаться? – задала я встречный вопрос и поправила на плече Яшку, чтоб он головой не загораживал мне обзор.
– Не нужно расписываться, – хмыкнул чему-то своему курьер и заглянул в комнату. – Куда поставить коробку?
– Не нужно…
Не слушая меня, он прошел внутрь, буквально отодвинув меня в сторону плечом. Водрузил коробку на стол и пошел обратно к двери. Я стояла и хмуро смотрела на него, так как мне совсем не понравилось такое хамоватое поведение. Сделала шаг в сторону, чтобы освободить ему проход, а в следующую секунду мне в лицо брызнула какая-то гадость из маленького аэрозольного баллончика.
Комната завертелась перед глазами, и я начала падать. Яшка отчаянно вцепился мне в волосы и в воротник комбинезона, чтобы не свалиться на пол.
– Тихо, рыжая, тихо! – пробубнил курьер и подхватил меня, не давая упасть. – Дыши! Ну! Вдох! Выдох!
Я послушно задышала, пытаясь разогнать пелену перед глазами…
– А теперь мы с тобой потихоньку пойдем вниз. Улыбайся и веди себя естественно! Поняла?
– Поняла, – ответила против своей воли и почувствовала, как губы разъезжаются в улыбке. На самом деле я не испытывала ни малейшего веселья, но почему-то, когда он приказал, не смогла не подчиниться.
– Так, а эту мелкую тварюшку оставь тут. – И похититель попытался отодрать Яшку от моего плеча.
Куда там! Яша вцепился в мои волосы так, что стало понятно: оторвать его удастся только вместе с моей косой. При этом он пищал, шипел и пытался цапнуть мужчину за палец.
– Ах ты ж, гадость маленькая! – злобно бросил ему незнакомец и махнул рукой. – Ладно, это не собака.
А потом мы пошли к лифту, похититель периодически шепотом отдавал команды, и я почему-то все выполняла. Мы спокойно прошли через весь холл, сели в такси, которое уже ждало у входа, и взлетели.
– Все прошло спокойно? – не поворачивая головы, спросил водитель.
– Почти. В номере она была одна, но не смог отцепить от нее ящерицу, пришлось брать с собой.
– Пусть. Это мелочь безобидная, – отмахнулся водитель. – Вкалывай, пока долетим, как раз в полную силу действовать начнет.
Я напряглась, не зная, чего ожидать, а в следующее мгновение мне в плечо вонзилась игла.
– Что это? – взвизгнула, накрывая ладошкой место укола.
– Наркотик, – равнодушно бросил похититель. – Не бойся, не отравим. Ты слишком ценный товар.
Больше он ничего мне не стал отвечать, хотя я какое-то время пыталась спрашивать, пока мне не приказали заткнуться. Заткнулась, а куда деваться-то? Противиться прямому приказу не получалось. А потом наркотик начал действовать. И вдруг стало ужасно смешно и совсем не страшно. Двое симпатичных мужчин рядом со мной показались такими милыми и славными. И мы ехали в какое-то веселое место. Они сказали, что мне там понравится. Еще мне дадут роскошную одежду и туфельки, ведь никуда не годится, что такая красивая девочка, как я, одета в унылую форменную одежду. И я согласилась с ними. Комбинезон и правда был неудобным. И еще мне будут давать этот препарат, ведь после него так весело, и мир вокруг такой прекрасный и удивительный. Я ведь не возражаю? Нет, я не возражала. А зачем? Ведь действительно невероятные ощущения!
Потом меня разобрал безудержный смех, так как все предметы вокруг начали странно искажаться. Лицо мужчины, сидящего рядом со мной, то растягивалось в стороны и становилось ненормально широким, то, наоборот, вытягивалось вверх, и тогда его голова практически касалась потолка. А руки у него вдруг выросли до колен, и щупальца, возникшие вместо пальцев, ужасно смешно шевелились.
Он протянул одну руку, взял меня за подбородок щупальцами и вгляделся в лицо, а меня буквально корчило от смеха, потому что глаз у него стало две пары.
– Что с ней? – донесся издалека чей-то голос.
– Да если б я знал! – огрызнулся этот… четырехглазый с щупальцами. – Плющит ее, хохочет как ненормальная. И зрачки такие, что радужки вообще не видно.
– Надо быстрее лететь, пусть хозяин сам разбирается. А то еще подохнет по дороге, тогда ее стоимость с нас взыщут.
Катер резко увеличил скорость, и меня швырнуло на спинку сиденья. Что вызвало новый приступ веселья.
Через некоторое время мы приземлились, и четырехглазый тип, у которого теперь вырос еще и длинный тонкий хобот вместо носа, выволок меня из салона и куда-то потащил.
– Ой, не могу-у-у! – захлебывалась я от смеха. – Четыре глаза и хобот… А-а-а… И щупальца вместо пальцев…
– Вот ведь!.. – последовала нецензурная брань, и мужчина втолкнул меня в какое-то помещение.
– О-о-ох… – рыдала я от смеха, прижимая к себе маленькое тельце какой-то зверушки, покрытой чешуей.
– Куда ее?! – рявкнул этот… с хоботом.
Кто-то ему ответил, и меня потащили вверх по лестнице. Внесли в комнату и бросили на кровать.
– Х-ху-у… – утер со лба пот и поморгал четырьмя глазами мужчина. Потом взмахнул хоботом и бросил в пространство: – Успел! Пусть теперь сами ее откачивают, если понадобится.
Он ушел, а вместо него заявились две женщины и какой-то новый лысый тип. Понаблюдали за моим весельем…
– Переодевайте! – бросил мужчина своим спутницам и ушел.
– Давай-ка, девочка, переодеваться, – заворковали лысые тетки с костяными коронами на головах. – Сейчас мы снимем с тебя эти уродливые ботинки. Вот, какие ножки маленькие, сейчас мы на них оденем мягкие атласные туфельки… И эту жуткую синюю тряпку тоже уберем и выбросим, – сюсюкали они, сопровождая свои слова действиями и бросая снятые с меня вещи на пол. – Дадим тебе очень красивый наряд.
– А это еще что? – спросила одна из них и повертела мое запястье. – Вот же тупицы, коммуникатор корабельный не сняли. Надо его уничтожить…
Коммуникатор полетел на пол вслед за одеждой.
– Стой, а ну стой! – раздались внезапно крики, и тетки бросились кого-то ловить.
А я хохотала… Так, что из глаз градом лились слезы, дыхания уже не хватало, болел живот. Но перестать смеяться я никак не могла. Настолько невероятным и смешным было все, происходящее вокруг.
– Да пусть, – запыхавшись, сказала одна из лысых дам и вернулась ко мне. – Сбежала, и войд с нею. В конце концов, это не мы с тобой привезли сюда девку с коммуникатором. Наше дело маленькое, переоденем, а дальше пусть с ней разбираются хозяин и госпожа.
– Хозяин узнает, – убьет… – с сомнением протянула вторая.
– А мы ничего не видели! Ты видела коммуникатор? И я не видела! – припечатала первая женщина.
– Тащи ее в душ… – сменила тему разговора ее товарка.
В душе меня мыли гелем, который вкусно пах цветами. Потом занялись волосами… Промыли их таким же ароматным шампунем, вытерли, промокнули полотенцем и расправили пряди так, чтобы они сохли, закручиваясь локонами. Вот с наложением макияжа было сложно. Меня никак не отпускал отчаянный приступ смеха, из-за чего выступали слезы. Тетки выругались и оставили мое лицо в покое. Одели в симпатичный костюмчик, состоящий из брюк и короткой маечки, и ушли, захватив мой старый комбинезон и ботинки.
Спустя некоторое время заглянул тот мужик, который их приводил. Меня немедленно накрыл очередной приступ веселья. Потому что у дядьки ужасно смешно шевелился хобот, когда он качал головой, а третий глаз на лбу умилительно моргал и сердито зыркал в мою сторону… Этот тип посмотрел на мое корчащееся в приступе смеха тело, покивал своим мыслям и ушел.
А я наконец-то в изнеможении упала на постель. Так много веселиться – невероятно утомительно. Но я же не виновата, что они все такие смешные!
Акир кон Като
– Майки, подожди. Алеся звонит, – окликнул Акир идущего впереди подчиненного.
Парень замер и принялся осматриваться по сторонам, пока командор отвечал на вызов.
– Да, Алеся!