- Да. Хожу по селеньям, народ развлекаю. Песни пою, сказки сказываю, книжки многие наизусть помню. Грамотная…
Вагас одобрительно кивнул и спросил:
- А сейчас куда путь держишь?
- К сыну, тут недалече. Давно не видала, помру уж скоро, хотелось свидеться под конец. Через лес ночью шла, - страшно до жути. Мимо дома Воробы проходила…
Пелагея бросила на незнакомку настороженный взгляд, а Гардиния задумчиво протянула:
- Думаю все, как она там живет одна в лесу среди диких зверей. Говорят, что сама умеет в лесного зверя превратиться…
Дядя хмыкнул над ее доверчивостью и пожурил:
- Гардиния, про эту ведьму никто толком ничего не знает, поэтому и болтают люди всякое, - все, что в голову взбредет. И плохое и хорошее. Разве всему можно верить?
- А я могу рассказать про Воробу наверняка… - нежным, переливчатым голосом донеслось с края телеги.
Все в изумлении уставились на старицу. Та кашлянула, прочищая горло и начала свой рассказ.
Глава 10
- Случилось это когда я еще зеленой девчонкой была. И история та произошла с родной теткой моей. Воробу не Воробой тогда звали, а Арсеньей и была она даже в мое детство хоть и молодой, но известной на всю округу гадалкой и чародейкой. Встречала ее не раз; жила в соседнем селенье от нас в пяти верстах. Многие ее побаивались, но уважали и слова плохого зазря не говорили. Тетка моя - Настасья красивой девушкой была, что ваша Гардиния, только волос светлый, мягкий и очи огромные, голубые как небо в летний день. Все парни из нашего селенья к ней свататься ходили, да из соседних сел тоже… Выбрала она себе жениха, - высокого и красивого кузнеца. Прохаживались вдоль села за руки держась, друг без дружку жить не могли. И свадьба уж назначена скоро. И решила Настастья на радостях сходить к Арсенье, то есть Воробе погадать, - что ждет ее в замужестве. Та погадала, да так, что Настасья еле жива воротилась, два дня мрачнее тучи ходила, а к вечеру другого дня с кузнецом вместе к Воробе пошла. Никто не понимал, что произошло, но мешать не стали. А надо было…
Старица грустно вздохнула, отмахнулась от назойливой мошки и продолжала:
- Вороба то, когда кузнец к ней только вошел, с лица изменилась, глаза заблестели. Но слова сказала страшные, недобрые. Напророчила им бездетность и горькую долгую старость, если поженятся они… Кузнец испугался, по другому на Настасью смотреть стал, - никому не хочется без деток то в жизни остаться. Девушка убежала в слезах, а Вороба засияла. Речь ее, словно тихая реченька зажурчала… Мол, не горюй, кузнец. Поправимо горе твое. На, вот выпей сам зелья целебного и Настасье своей тайком дай. И будет у вас все и детки и все, что душе угодно. Закрутилась перед парнем, стала всякие явства предлагать. Тот поблагодарил и сделал все так, как Вороба велела. С того дня словно пропасть меж влюбленными разверзлась. И кузнец и Настасья стороной друг друга обходить стали. Пропал любовный огонь в сердце кузнеца и взор потух. Смотрел он на Настасью, но не видел ее. Люди говорили, что все чаще замечали его у Воробы в гостях, - та его с радостью привечала. Потом уже парой по селенью прогуливались. Настасья, как увидела их вместе, прыгнула с высокого обрыва в реку и расшиблась насмерть. А кузнецу словно нет ничто. И мать Настасьи приходила, плакалась, но он одно, что мертвый изнутри, как чурбан бесчувственный сидел и руками разводил. Вороба не постеснялась, - свадьбу с чужим женихом сыграла. Видать, действительно полюбился ей. И потекли их деньки вместе… Первое время кузнец крепкий ходил, дом ставить им начал и поставил, осталось лишь крышу наладить, но тут захворал. И никто не знает - чем. Несчастья начали сыпаться на его голову, и все разваливалось, что бы он ни делал. И здоровье уходило сквозь пальцы как речной песок. Вороба загрустила не на шутку, в слезах все чаще видели ее люди. Перестала чародействовать и гадать, - все силы на кузнеца тратила. А тот сгорел за два года, - из богатыря в сухой сучок превратился. Вороба же в одну ночь собралась и пошла в дальнее селенье к еще одной чародейке и целительнице за советом. А та ей: "Сама виновата. Любовь кузнеца разрушила, приворот, что камень на него повесила, девку невинную сгубила, вот теперь смотри как и любимый погибает. Наказанье это тебе на всю жизнь и ничего уже не поделаешь. Боги отвернулись от тебя, и теперь проси-не проси, никто из целителей не поможет, иначе на них самих наказание падет". Вороба заголосила, завыла, да что толку… Умер красавец-кузнец, на ее руках и умер. Два с полтиной года прошло как поженились. Вороба изменилась; поседела, глаза все выплакала, - и те сухие стали, цвет потеряли. Как только мужа схоронила, в лес ушла жить подальше от людей и живет почти целый век в одиночестве. Получается, прочила бездетность и горькую старость Настасье, а взвалила ту судьбу - ношу на свои плечи. Дом тот, что кузнец строил, до сих так и стоит без крыши, заросший бурьяном и чертополохом. Никто к нему не подходит, даже смотреть в ту сторону подчас опасается…
Телега ехала, громыхая колесами по дорожным кочкам. Похоронное молчанье опустилось на всех. Каждый думал о чем-то своем, кто представлял красавицу - Настасью, кто Воробу, которая решила украсть чужое счастье, кто горе-кузнеца….
Вагас понукал коня, выплюнул травинку и, наконец, сухо произнес:
- Дааа… Чужое несчастье - плохая основа для нового дома. А я думаю, ума не было у всех троих. Зачем было Настасье кого-то слушать? Или тому же кузнецу? Говорят, конечно, "послушай умных людей", но своя-то голова где? И потом, человек человеку - рознь. Доверила самое ценное, что было другой, да еще чародейке… Одно слово, - бабы - дуры…
Глава 11
- Ты слышала, что брат говорил? Волков в этом году много, - уж до двора добрались. У Марии пару кур стащили, да к нам уж заглядывали - сама следы видела. И не только на волка напороться можно.
- Матушка, я в лесную чащу и не загляну, - по краю похожу.
- Ладно, только возвращайся не поздно и Пурша с собой возьми …
Собака радостно помчалась вперед, нырнула под кусты, девушка же отогнула ветвь и вошла в лесное царство… Она шла быстро, наслаждаясь запахом, подмечая грибные места, - разноцветные шляпки тут и там выглядывали из - под зеленого мха. Пес радостно помахивал хвостом, обнюхивал хозяйку и мчался по тропе дальше, к дубовой роще. Где-то там, за высокими дубами живет Михас, - она замечала, что он всегда появляется с той стороны. Странно! Неужели его семья живет у Седого озера? Никто из местных не пойдет туда, побоится. Говорят, что за границей озера живет лесная нечисть, - народ там пропадает. Ступит в лес и его кружит, заманивает и не может потом человек вернуться. Даже к самому озеру мало кто приходит; что-то есть в той воде неестественное. Дымка тумана висит над водой круглый год. А сама вода там стоит прозрачная как кристалл, и даже зимой не замерзает…
Рядом что-то хрустнуло, - коротко всхрапнув и наклонив голову, на нее шел молодой лось. Гардиния отметила плотно прижатые уши, вздыбленную гриву и глаза, - ужасные вывернутые из орбит белки. Девушка испуганно вскрикнула, сделала шаг назад…
- Стой! Не двигайся! - Михас схватил ее в охапку и отбросил назад. - Не бойся! Он это сразу почувствует и начнет преследовать.
Девушка изо всех сил попыталась угомонить бьющееся как пойманный в силки заяц сердце. Все же присутствие Михаса вселило в нее уверенность, она спокойнее взглянула на быка, - тот тут же остановился, равнодушно мотнул головой и начал обгладывать ветки.
Девушка уткнулась мужчине в плечо и всхлипнула:
- Сердце в пятки ушло…
- Не бойся, - здесь тебя никто не тронет. - Михас взмахнул рукой над ее головой, нарисовал круг.
Гардиния удивленно подняла бровь.
- Этот лес безопасен для тебя. Теперь безопасен.
- Ты умеешь, чтобы…
- Умею, - тихо обронил он и потянул за руку. - Пойдем!
Он уверенно прокладывал дорогу, а девушка доверчиво устремилась за ним и только когда показалась водная гладь, поняла куда они пришли. Туманное озеро в центре леса, кругом зеленые заросли камышей с коричневыми батончиками сверху, - они окружили озеро, но близко не подступали, жались друг к другу, как обездоленные сиротки.
- Это…
- Да, Седое озеро. Здесь трава не живет и люди это место избегают. В здешнем лесу много разных озер, есть и такие, что и правда лучше обходить стороной. Но здесь бояться нам нечего; вода озера лечит и успокаивает. Животные и птицы сюда прилетают, чтобы исцелить раны. Я хочу, чтобы ты окунулась, - страх уйдет в землю, даже следа не останется.
- Хорошо.
Девушка послушно разделась до нижней рубашки, попробовала воду ногой, - та оказалась горячей и очень мягкой на ощупь, шелковистой. Гардиния рассмеялась, быстро прыгнула в воду. Словно русалка или лесная нимфа она скользила по водной глади, наслаждаясь окружающим величием и покоем. Михас любовался ее плавными и сильными движениями.
Затем наломал сучьев, разжег костер. Языки пламени жадно взметнулись ввысь. Мокрый пес пристроился рядом, высунув язык. Гардиния присела на корточки, положила голову на колени. Она с удивлением наблюдала как кукушка с раненым крылом слетела к озеру, кувыркнулась в воде и, взмахнув обоими крылами, поднялась ввысь…
Воздух наполнялся ночной свежестью и прохладой. Михас притянул девушку к себе:
- Милая… Ты согрелась?
- Да…
- Мне так хорошо с тобой, всю жизнь бы провел вот так, прижав тебя к своей груди. Раньше не знал ради кого живу, для чего. А сейчас у меня столько всего… столько всего в душе… бурлит как водоворот. Хочется мир перевернуть. И одновременно спокойно как никогда. Не успеваю проводить тебя, а уже жду следующей встречи… Просыпаюсь и думаю о тебе. Где ты, что делаешь. Засыпаю - снова думаю о тебе. А когда получаю весточку, - лечу сюда стрелой. Думаю, может, сможешь прийти пораньше…
- И сама бы рада, только дел домашних много и по хозяйству, - с утра птицу накормить, в саду поработать, обед приготовить. Нужно все успеть, иначе мать не пустит в лес; когда мало работы - она меня и пускает. Маленькой бегала сюда часто за цветами, за ягодами. Сейчас - редко. И мне нужно набрать полную корзину перед тем, как возвращаться.
Михас заметил расшитый бисером край рукава, с интересом присмотрелся.
- Это ты вышивала?
- Да.
- Очень красиво. Да ты мастерица!
Гардиния смущенно улыбнулась, стала рвать пучки трав и аккуратно складывать. Михас помогал ей. Затем свернули к кромке леса. Вот уже и поле виднеется. Девушка чувствовала, что он хочет ей что-то сказать, что-то важное… Их взгляды встретились, Михас вновь искал что-то в глубине синего омута, но … лишь тихо вздохнул, отвернулся.
Они расстались там же, на тропинке, договорившись о следующей встрече.
Глава 12
Донесся заливистый лай Пурша. Затем громкие шаги, гул голосов. В дверь постучали. Пелагея удивленно взглянула на дочь, но та ответила не менее удивленным взглядом; гостей не ждали.
- Входите! - крикнула Пелагея и направилась к входу.
Ее опередили, - трое мужчин вошли в комнату, заслонив весь проем, отвесили поясной поклон.
- Здравствуй, хозяюшка! Я - Армей, Вакулов сын. Это - сын мой Оркас. И тесть Лукас - кузнец. Из селенья мы, что верст сто отсюда на запад будет.
Пелагея охнула. Гардиния же узнала в вошедших тех самых мужчин с обоза. Удивленно приподняла брови. Снова на ярмарку собрались?
- Что, ж вы добрые люди в такую даль… Мимо? Может, помочь чем?
- Нет, мы к вам и направлялись. - Армей скосился на сидящую возле окна девушку, смущенно вытер пальцем усы и пояснил:
- У вас товар, у нас - купец…
Оркас во все глаза рассматривал Гардинию, - та заалела и мигом юркнула в свои покои. Пелагея же заулыбалась, широким жестом пригласила гостей к столу.
- Проходите, милости просим. Отдохните с дороги, да и к обеду все уж готово…
Армей долго и обстоятельно рассказывал про себя и свою семью. У него три сына, а вот дочерей боги не дали. Жены сыновей и будут ему дочерями. Сам он - из торговых. Отец Вакула - от земли человек был. Хозяйственный и сметливый, - в наследство ему возделанное поле и табун лошадей оставил. Сам Армей в грязь лицом не ударил - наследство отца сохранил и преумножил, так что теперь он богатый человек. Дом большой выстроил. Все есть. Сыну дом поставит. Оркас - старший и вся надежда его в нем. Оркас - его правая рука. Умный, расторопный. Здоровьем боги не обидели. Жене его повезет - как за каменной стеной будет. В нарядах, как сыр в масле купаться станет. Но и хозяйство на ней большое. Управится ли? Армей плавно перешел к разговору о невесте. Расспрашивал про их житье - бытье, про покойного мужа.
- Слышал, что хорошую хозяйку ты Пелагея вырастила и дом у тебя хороший, светлый. Благополучием и теплом пахнет.
- Спасибо на добром слове. Правду люди говорят. Жаловаться на Гардинию не придется. Думаю, славная получится пара, - только вот понравятся ли друг другу… слюбятся ли…
Оркас впервые вступил в разговор и весело хмыкнул:
- С моей стороны причин опасаться нет. Я дочь вашу раньше видел. Возле озера. Еще издали заприметил. Специально коней погнал поближе рассмотреть. Яркая девка. Краше солнца. Кому ж она не по нраву придется? Любой готов ее за себя взять, - я то хоть сейчас под венец. Внуков вам здоровых народим. Уж я постараюсь…
Мужчины громко захохотали. Пелагея раскраснелась от удовольствия, - удачная партия для дочери. О таком даже и не мечталось. Гардиния же, подслушав разговор, вытянулась, словно тетива, вся краска сошла с молодого лица. В глазах показался острый блеск. Неужели судьба ее решится? Замуж за Оркаса? Тот ли это суженый, что просила она на капище? Колени мелко и противно зашлись в дрожи. Партия и правда удачная. Мать будет рада. Вот только как же Михас…
Глава 13
Босые стопы летели к ручью. Он уже здесь, ждет ее. При виде Михаса кровь быстрее побежала по жилам. Она прищурилась на солнце, улыбнулась, - до чего забавен он, когда злится. Отворачивается от нее, словно чужой. И прячет боль, глубоко в душе прячет. Глупый! Знал бы он, как бьется ее сердечко при виде его и вся боль бы ушла…
- Что случилось, милый? Иль ты мне не рад?
Михас внимательно смотрел на нее, тревога отразилась в его взгляде. Он поежился от насмешливых огоньков в очах Гардинии. Относится ли она к нему серьезно? Или их встречи лишь игра, детская забава для нее?
- Морщины на твоем лбу толщиной с палец. Отчего? Ты расстроен? Чем?
- Может, ты мне что-то расскажешь?
- Я? Что расскажешь? Не понимаю… Иль я обидела тебя чем? В чем моя вина…
- Нет твоей вины. Только…. Только слышал я, что мать тебя замуж собирается выдать.
Гардиния стрельнула огнем глаз в сторону Михаса. Еще выше приподняла подбородок.
- Собирается. Что ж тут необычного? Какая мать не хочет счастье дочери устроить?
- Кто приезжал к вам вчера? Сваты?
- Правда твоя. Были гости. Достойные люди. Только до сватовства еще далеко и …
Наступила тишина. Михас опустил голову, нахмурился. Гардиния же наоборот изучающе смотрела на его бледное лицо. Затем затеребила косу и продолжила:
- Что ж молчишь ты? Не спрашиваешь, согласилась ли? Отдала ли руку свою? Понравился ли мне жених? Молчишь? Тогда спрошу я. Откуда узнал ты о гостях тех? Кто рассказал тебе? С местными не знаешься. В селе, откуда сваты родом, не бывал. Не мог знать ты о том визите. Не мог! Мне нужны ответы, Михас. Два месяца мы с тобой встречаемся, а я ничего не знаю о тебе, а ты слишком много знаешь обо мне. То, что знать невозможно. От меня откровений просишь, а сам молчишь…
Она повернула его лицо обеими руками к себе, прижалась губами к его губам:
- Не горюй ни о чем, милый. Ни с чем уехали гости вчерашние. Только к чему тайны эти? Что скрываешь ты от меня?
- Я все скажу тебе. Обязательно скажу. Но не сегодня. Не сейчас…
- Когда?
- В следующую встречу. Обещаю. Я открою тебе все. Ничего утаивать не стану. Думаю, готова ты, да и время уходит. А там, там уж как боги захотят…
- Время?
- В следующий раз, милая.
Гардиния поняла, что выпытывать сейчас бесполезно. Он ничего не скажет. Она потерпит. Хотя, видят всемилостивые боги, ей это будет нелегко.
Под вечер на ухоженном гнедом коне прискакал Оркас. Когда он поздоровался с девушкой и ее матерью, на его лице играла приятная улыбка. От приглашения прогуляться Гардиния отказаться побоялась, - слишком настойчивым был материнский взгляд. И как, чем она объяснит отказ? Дочь согласилась и не без внутренней дрожи вышла на улицу. Несколько мальчишек пролетели мимо, поддразнивая и крича: "Жених и невеста!" Оркас многозначительно посмотрел на спутницу, но та склонила голову и сделала вид, что ничего не услышала…
Глава 14
Смеркалось. Девушка одела красный сарафан, который так нравился Михасу. Еще раз взглянула на себя в зеркало. Душу терзали тревога и сомнения, - сегодня что-то должно произойти. Ощущение надвигающихся перемен с утра поселилось в ее душе и мучило неизвестностью. Молодой человек встретил ее у ручья как всегда поцелуем, прижал к сердцу. Затем взял девушку руку и повел в сторону леса. Гардиния уже задыхалась, - она бежала почти бегом. Изумленно взглянула на Михаса, - на лице того читалась неумолимая решимость, словно он бросил вызов судьбе и готов сломить все препятствия на своем пути. Казалось, ничего и никого не замечал. Наконец, они вышли на лесную поляну и остановились возле старого дуба с раскидистой кроной. Небольшое дупло виднелось над ее головой. Сколько лет этому дереву? Пятьсот? Тысяча? Девушка прислонилась к неимоверно широкому стволу.
- Отдышись. Знаю, я шел слишком быстро, но я больше не мог ждать и скрывать от тебя… Лучше все рассказать сейчас. Пока не слишком поздно.
- Скрывать?
- Гардиния, я хочу признаться тебе. Должен. Ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел тогда, у колодца. Я чувствовал в тебе что-то такое, что заставило меня потом… Я старался забыть, не думать о тебе. Но не смог. Не смог не видеть тебя, не слышать твой голос, захотел почувствовать тебя рядом. Я долго думал, прежде чем решился принять новый… новый облик и подойти. Иногда… иногда можно заключить договор. На время. И мое время истекает.
- Облик? О чем ты?
- Ты спрашивала меня прошлый раз где мой дом. Кто я. Откуда. Мой дом здесь, Гардиния. Вот эта дубовая роща. Этот лес. Я… я не человек.
- Что?!! Я не понимаю…
- Ты видишь то, чего нет. Ты видишь меня в образе человека. Каким бы я был, если бы был им. Но я другой.
- Ты пугаешь меня, Михас. Это - шутка?
Девушка смотрела в лицо мужчины, вцепившись ему в руку, но не увидела и намека на веселье, лишь странный блеск очей и дрожь. Его крепкая рука также крепко сжала ее, словно боясь, что она исчезнет, растворится…
Гардиния закрыла глаза, чувствуя, как страх подкрадывается, роем жалящих пчел добрался до груди, как подкосились колени. Девичий задор и легкомыслие вмиг вылетели из головы. Она лишь тихо выдохнула: