Глава четвертая
Но это был не врач. К его крайнему изумлению, а скорее даже испугу, в дверях неуверенно переминалась с ноги на ногу его жена. Черт побери, подумал Говард, а он-то думал, что она уже дома! Ведь психолог ясно дал ему понять, что жена и родители покинули территорию базы.
- Привет, - сказала она робко, словно боялась, что он на нее набросится.
Говард криво усмехнулся. Если бы она только знала!.. Ведь он отнюдь не был возбужден, а даже боялся, что вообще может оказаться импотентом.
- Как… как ты себя чувствуешь?
Эти слова показались ему неважными и даже незнакомыми. Боже мой, подумал Говард, привыкнет ли он когда-нибудь опять к этому вежливому обмену фразами? За последние четыре года никто не интересовался тем, как он себя чувствует. От него требовалось лишь подчинение приказам, как бы дружески ни был настроен к нему. Банга.
Помедлив минуту, Конни, как бы поняв, что не может до бесконечности стоять у двери, неуверенно вошла в комнату.
- Как ты спал? - спросила она, вздрогнув на звук автоматически захлопнувшейся за ней двери, и Говард с трудом подавил в себе желание спросить, зачем она пришла вообще.
- Нормально, - ответил он вместо этого, не желая выяснять причину, по которой его сон должен быть предметом их разговора.
Сама мысль о спокойном сне в условиях, когда следующий же момент может стать для тебя последним, казалась ему дикой. Говард давно потерял способность крепко спать.
- Замечательно.
Скользнув взглядом по замкнутому лицу Говарда, Конни тут же отвела глаза в сторону. Она явно нервничала, но надо было быть благодарным хотя бы за этот приход. После вчерашнего он вообще не надеялся на это.
- А ты? - спросил Говард и заметил промелькнувшее в ее взгляде беспокойство. - Хорошо спала? - сухо пояснил он, желая понять, о чем думает Конни.
Если она беспокоилась за него, то почему выглядит такой смущенной?
- Как тебе сказать… - На ее губах появилась натянутая улыбка. - Пожалуй, хорошо. Меня и твоих родителей поселили в помещениях для гостей. Лучше было не покидать базу из-за… из-за прессы за воротами. Мы собираемся уехать сегодня попозже.
Одна ли она сейчас живет?
Этот вопрос не выходил у него из головы, но Говард намеренно загнал его поглубже в подсознание.
- Что ж, - сказал он, стараясь не поддаваться чувству обиды на то, что ему не сообщили об их присутствии. - Почему бы тебе не сесть?
Говард указал на софу, на которой сидел сам, но Конни предпочла выбрать кресло, стоящее поближе к двери.
Он попытался, поскорее отогнать от себя вновь возникшее впечатление, что Конни намеренно старается держаться как можно дальше от него. Если продолжать в том же духе, то скоро можно стать параноиком. Вежливый поцелуй, которым она одарила его вчера, послужил предупреждением о том, что между ними могут возникнуть проблемы. Но выяснять этот вопрос сейчас было ни к чему. Ему просто захотелось вырваться отсюда как можно скорей.
Конни нервно облизала языком губы, и Говард понял, что смотрит на нее почти что с жадностью. Но не потому, что она его жена, заверил он себя, а потому что женщина. Хотя за время своего пленения он общался с несколькими находящимися там женщинами, но секс ради секса никогда не привлекал его.
Во рту было сухо. До сих пор ему было трудно поверить в то, что она не просто продукт его воображения. Слишком долго Говард вынужден был заставлять себя не думать о Конни. Но вот она здесь, и одно ее присутствие действовало на него как красная тряпка на быка.
Конни выглядела прекрасно. Длинная черная юбка, к сожалению, прикрывала ее колени, но обтягивающий верх только подчеркивал стройность талии и полноту груди.
Видя, что молчание затянулось, и Конни с некоторой опаской ждет, пока он заговорит, Говард подтащил другое кресло поближе к ней и уселся на него верхом, заметив при этом, что она, избегая прикосновения, слегка отодвинула ногу. Такая реакция, конечно, не радовала, но он все же решил сделать вид, что ничего не заметил.
- Наконец-то мы одни, - сказал Говард не без некоторой иронии и, увидев, как она слегка содрогнулась, тут же пожалел об этом. Однако надо было продолжать, и, натянуто улыбнувшись, он решительно произнес: - А мне уже начало казаться, что ты боишься оставаться со мной наедине.
- Нет!.. - по-видимому, непроизвольно воскликнула Конни и поспешила исправить ошибку. - То есть… твои родители решили, что лучше будет… для тебя… именно так.
- Неужели? - криво улыбнулся Говард. - Вероятно, ты имеешь в виду мать. Насколько я заметил, говорила в основном она.
- Она была… в возбуждении, - неуверенно возразила Конни. - Ведь не каждый день сын возвращается с того света.
- Или муж, - сухо пробормотал Говард и заметил ее виноватую улыбку.
- Ты побрился, - сказала она, будто только что заметила.
Интересно, что скрывается за этой гладкой белой маской ее лица. Рада ли она видеть его? Как это узнать? Ведь пока что Конни не сказала ничего, что могло бы дать ключ к разгадке.
Потерев подбородок, Говард решил взять инициативу на себя и вместо того, чтобы отреагировать на ее замечание, мягко сказал:
- Я в этом не виноват.
Она взглянула на него с недоумением. Он продолжил:
- В том, что случилось. У меня не было никакой возможности сообщить тебе о том, что я жив.
Конни бросила на него недоверчивый взгляд.
- Никакой возможности? - переспросила она. - Да, власти сообщили об этом твоему отцу. Но они также сказали, что ты был знаком с президентом Бангой. Что все эти четыре года ты работал с ним.
- Не с ним, а для него, - со вздохом возразил Говард.
- Разве тут есть какая-нибудь разница?
- По-моему, есть. Кроме того, я там не так уж блаженствовал, как это кажется. Банге, как и Аллангу, нужны были мои знания об оружии, только с несколько другой стороны…
- Конечно, ты помогал ему убивать ни в чем неповинных женщин и детей! - пылко воскликнула она. - И это после всех твоих высокопарных слов о спасении человеческих жизней!..
Говард тяжело вздохнул.
- Я был пленным, Конни, таким же, как и все остальные. Согласен, может быть, знакомство с Леонардом спасло мне жизнь. Но после того, как я увидел их базу и познакомился с их вооружением, меня никак нельзя было отпустить.
- Если это действительно так… - пожала плечами Конни.
- Именно так.
- И ты не мог позвонить по телефону?
- По телефону? - фыркнул Говард. - По какому? Телефоны там еще не установлены. И у них хватало ума не подпускать меня к рации. Будь реалисткой, Конни. Извини, но я действительно ничего не мог сделать.
Конни вытерла ладони о колени.
- Как бы то ни было, ты вернулся.
- Да.
Говард заметил, что она не сказала "домой".
- Тебе, наверное, все сейчас кажется странным. - Она закусила нижнюю губу. - Четыре года - долгий срок.
- Да.
Говард чувствовал, как нарастает в нем раздражение, но старался не поддаваться ему. Конни ведет себя так, будто он вернулся из увеселительного путешествия. Имеет ли она хоть малейшее представление о том, насколько отчаянным было его положение?
- Послушай, - сказал Говард после затянувшегося томительного молчания, - я знаю, что тебе пришлось нелегко… И мне не хочется, чтобы ты боялась, что я… буду на тебя давить. Понятно, что нам понадобится время на то, чтобы привыкнуть к тому, что случилось. Но если мы не будем спешить и насиловать себя, кто знает? Время покажет…
Говард закрыл глаза, противясь соблазну. У него так давно не было женщины!.. Конечно, ему захотелось сейчас коснуться ее. А ведь он уже решил было, что все нежные чувства окончательно в нем погасли, но стоило остаться с Конни наедине, как самые дерзкие фантазии о ней вновь всплыли в мозгу.
- С тобой все в порядке?
Его попытки справиться со своими эмоциями не остались незамеченными Конни, и вновь его неприятно поразила ее почти безразличная реакция. Неужели она не в состоянии понять его чувства, догадаться о том, что ему нужно понимание, а не конфронтация?
А что, если бы Банге не удалось сместить Алланга?..
Но это было уже опасное направление мыслей. Врачи не советовали ему задумываться над тем, что могло бы случиться. Говард свободен, снова в Англии и должен забыть о прошлом. Тот факт, что его жизнь так долго висела на волоске, не должен влиять на будущее.
- Я прекрасно себя чувствую, - солгал он. Подавив готовый выплеснуться наружу гнев.
Говард постарался думать о более приятных вещах, но это было чертовски трудно.
- Это хорошо.
Теперь она неожиданно нервно мяла свою юбку.
Почему, черт побери, она ведет себя так скованно?!
- Тебе меня не хватало?
Говард не собирался говорить эти слова, но они вырвались как бы сами по себе. Конни бросила на него настороженный взгляд.
- Конечно, - ответила она, но он почему-то не поверил ей.
Будь это на самом деле так, разве был бы ее взгляд столь подозрителен? Зачем она пришла снова?! - с горечью спросил сам себя Говард. Надо было подождать до той поры, пока они оба не освоились бы с новым положением вещей. Ощущение было такое, что Конни считает себя единственной пострадавшей стороной. Черт побери, он ведь тоже был не на увеселительной прогулке!..
- Знаешь, я до сих пор не могу этому поверить, - неожиданно сказала она.
- Не можешь поверить? - затаил дыхание Говард.
- Нет. - Наконец-то Конни нашла тему, действительно интересующую ее, и несколько оживилась. - Даже прочитав письмо, которое они прислали…
Говард насторожился.
- Насколько я понял, тебе сообщила об этом мать. Значит, ты все-таки получила письмо?
- Конечно, я его получила! - воскликнула Конни.
- Но не прочитала? - резко спросил он, чувствуя поднимающуюся волну раздражения. - Бога ради, Конни, ты что, даже не читаешь свою почту?
- Конечно, читаю, - начала оправдываться она. - Но как раз в этот вечер я слишком устала и забыла о ней.
Говард не мог больше скрывать свой гнев.
- Ты не обратила внимания на письмо из Министерства иностранных дел! - Он выругался. Но что может быть важнее, чем это?
- Откуда мне было знать, что оно из Министерства иностранных дел? - запротестовала Конни. - Я же сказала, что устала. Потом обычно я получаю только счета.
- Хорошо… - Говард вздохнул. - Значит, когда ты его прочитала, то не поверила в то, что там было написано?
- Как же можно было поверить в то, что ты жив? - жалобно спросила она. - Господи, Говард, нам сообщили, что ты погиб! Можешь ли ты себе представить, чего мне это стоило?..
- Нет. - Говард не хотел облегчать ей задачу. - Знаешь, - мрачно заявил он, - у меня такое впечатление, что тебя не слишком обрадовала эта новость.
- Это не так!
- Тогда как? - жестко спросил он. - Давай, расскажи мне, как ты была счастлива.
- Все было совсем иначе…
- Не так?
- Да, не так. - Конни замолчала, пальцы ее нервно теребили висящую на шее золотую цепочку. - Мы… я… была просто ошарашена. Ты ведь слышал от матери, что мы даже заказали по тебе заупокойную службу?..
- Я знаю, - нахмурился Говард.
- Тогда ты должен понять, как… как мучительно было услышать эту новость.
Мучительно!
Говарду захотелось стукнуться головой о стену. Боже, да она что, специально старается причинить ему боль?!
- Мне кажется, тебе лучше уйти, - сказал он как можно более спокойным тоном и, стиснув руками спинку кресла, поднялся на ноги. - Скоро должен прийти… здешний психиатр… Он не любит присутствия посторонних.
- Да, но… - Странно, но ей как будто не хотелось уходить. - Доктор сказал, что тебе, возможно, хочется… поговорить со мной…
- Мы поговорили.
Неуклюже перенеся ногу, он не рассчитал движения, и тяжелое кресло с громким стуком упало на пол.
Конни вскочила на ноги, и почти одновременно дверь распахнулась - в комнату влетел психиатр. Интересно, не подслушивал ли он за дверью, готовый в случае чего вмешаться.
На какое-то мгновение все замерли, точно в немой сцене, потом врач поднял стул.
- Все в порядке? - вкрадчивым тоном спросил он, и Говард услышал сдавленное всхлипывание Конни.
- А что может быть не в порядке? - спросил он. - Просто моя жена уходит.
Зажав рот рукой, будто Говард ударил ее, Конни, вся в слезах, выскочила из комнаты.
Глава пятая
- Ты собираешься рассказать мне, что там произошло?
Адам старался сохранять спокойствие, но это явно давалось ему с трудом. За неделю, прошедшую с тех пор, как Конни вернулась с базы, им не представилось возможности как следует поговорить, и ей пришлось практически настоять на этой встрече.
Крайне ревностно относясь к сану викария, Адам не желал давать повода для каких-либо слухов. Но она нуждалась в его поддержке и помощи. Если не обсудить все, не откладывая в долгий ящик, можно просто свихнуться.
- Это было нелегко, - нарушила молчание Конни, и Адам бросил на нее обеспокоенный взгляд. - Даже не знаю что делать… - добавила она тихо. - Как вообще поступают люди в подобных случаях?
- Если тебе не хочется говорить об этом, я не настаиваю, - спокойно проговорил Адам.
Непонятно было, делает он это ради нее или ради себя самого. Впрочем, одно было очевидно: этот разговор кажется ему несвоевременным. Именно так Адам и выразился, когда она сказала, что хочет оставить себе его кольцо.
- Я хочу объясниться, - решительно проговорила Конни, играя со стоящим возле нее бокалом.
Она пригласила Адама на ужин, хотя никто из них почти ничего не съел. Может быть, лучше было затеять этот разговор за приготовлением кофе? - подумала Конни.
На мгновение задумавшись, Адам наклонился через стол и взял ее за руку.
- Вижу, что ты расстроена, - ласково сказал он. - Если я могу для тебя что-нибудь сделать, только скажи. Но, Конни, дорогая, приходится быть объективным. Как бы я ни любил тебя, дальше так продолжаться не может.
- Знаю, - шмыгнула Конни носом. - Но ты же еще любишь меня, ведь правда?
Адам взглянул на нее с недоумением.
- Как ты можешь в этом сомневаться?
- Я так редко вижу тебя с тех пор… с тех пор, как пришла эта новость о Говарде.
Она закусила губу.
- Если бы только тетя Софи была здесь, тогда и не чувствовала бы себя столь одинокой. Впечатление такое, будто находишься в полном вакууме.
- О, Конни!
- Я действительно люблю тебя, Адам. - Конни помолчала. - Ты ведь знаешь…
- Надеюсь на это, - признал он с некоторым раскаянием в голосе и тяжело вздохнул. - Мне ведь тоже пришлось нелегко. Пытался делать свое дело, но все время думал о том, как ты себя чувствуешь.
- Теперь уже лучше. - Конни тоже вздохнула. - Он… то есть Говард… был таким агрессивным. Мы встретились как незнакомые люди, Адам. Я, конечно, понимала, что это будет нелегко, но что до такой степени!..
Адам стиснул руки перед собой.
- Знаю, что не должен этого говорить, но я испытываю облегчение. - Он скривился. - Мне казалось, что ты сейчас начнешь говорить о том, как любишь своего мужа. Поэтому и избегал встреч с тобой. Откладывал неизбежное на потом.
У Конни немного отлегло от сердца.
- Значит, ты на меня не сердишься?
- Сержусь? На тебя?! - Оторопело спросил Адам. - Как я могу? Я люблю тебя, Конни. Но после того, как пришла эта новость о твоем муже, мне показалось, что нам лучше немного подумать. Ты не можешь себе представить, как мне приятно слышать, что ты по-прежнему меня любишь!..
На глазах Конни выступили слезы.
- О, Адам!.. - сказала она дрожащим голосом. - Ты так добр ко мне! С тобой я чувствую себя так… так надежно.
Она хотела сказать "безопасно", но решила, что Адаму не понравится подтекст. Ему могло показаться, что Конни считает Говарда опасным, а какому мужчине понравится такое сравнение.
- Кроме того, - весело продолжил он, - ты наверняка понимаешь, что мы должны вести себя с определенной осторожностью… - Он рассмеялся. - Епископ не одобрит, если при существующем положении вещей мы будем поддерживать прежние отношения. Но помещение церкви предоставляет нам достаточно возможностей для встреч, поэтому не стоит… слишком торопить события.
Конни понурилась. Она понимала, что Адам был прав, но это не мешало ей сожалеть о том, что они не стали любовниками, когда для этого еще была возможность. Если бы это случилось, она не чувствовала бы себя такой опустошенной. И перестала бы терзаться мыслями о том, чем закончится вся эта история.
- Должен сказать я рад, что мы живем в такой глуши, - добавил Адам. - По крайней мере, пресса нас пока не беспокоит, хотя, если твой муж вздумает приехать сюда, они наверняка появятся. - Увидев выражение лица Конни, он торопливо добавил. - Нет, не то чтобы мы должны от кого-то прятаться. Никто не сможет обвинить тебя в том, что ты хочешь найти счастье с другим человеком. - Адам помедлил. - Ты ведь полагала, что твой муж мертв.
- Конечно. - Конни содрогнулась. - Он… то есть Говард… сказал, что никак не мог сообщить о том, что жив.
- Да, но только вчера я прочитал, что они с Леонардом Бангой были друзьями, - задумчиво заметил Адам. - Должен сказать, что в это очень трудно поверить.
- Во что? В то, что они были друзьями?
- Нет. В то… что Говард не имел возможности связаться с тобой.
- Он находился вдали от цивилизации, Адам, а не в сельской Англии. - К своему удивлению, Конни обнаружила, что уже защищает мужа. - Кроме того, хотя Говард и знал Бангу, тот вовсе не был его другом.
- Даже если так, должен же у них был быть какой-то способ связаться с внешним миром…
- Ты хочешь сказать, что он лжет? - спросила Конни.
- Конечно, нет. - Теперь Адам выглядел смущенным. - Я хочу только разобраться в своих собственных чувствах. - Он вздохнул. - О, Конни, какая ужасная ситуация. Прости, если я покажусь эгоистичным, но не могу отделаться от мысли о том, что лучше бы… лучше бы…
- Говарду остаться мертвым? - резко спросила она, и Адам торопливо перекрестился.
- Нет, нет!.. - запротестовал он, но, на взгляд Конни, это прозвучало недостаточно убедительно. - Я просто хочу сказать… возможно, Говард тоже частично виновен в том, что позволил нам надеяться… рассчитывать… - Он замолчал. - Ты понимаешь, о чем я?..
Еще бы, мрачно подумала Конни, сознавая, что они даже не затронули сути проблемы. Осложнение отношений с Адамом было только частью ее. Больше всего Конни беспокоило то, что произойдет, когда Говард покинет базу.
- Кстати, - продолжил Адам, - я так и не спросил, как он себя чувствует. Это было нехорошо с моей стороны. Для бедняги возвращение в Англию после столь долгого отсутствия, должно быть, явилось серьезным испытанием. Как я понимаю, он остался у родителей?
- Нет, - покачала головой Конни. - Говард по-прежнему на авиабазе.
- На базе? - нахмурился Адам. - Чего ради?
- Ты сам только что назвал причину, - неохотно ответила она. - Полагаю, что для него это действительно явилось тяжелым испытанием. На базе есть специалисты, пытающиеся вернуть его в нормальное состояние. Он страдает от посттравматического стресса.
Адам посмотрел на нее с недоумением.