– Жерому предложили купить серебряные рудники в Архате, – медленно заговорил Кристоф. – Он хотел вывести деньги из оборота, но я отказал. Тогда Жером попытался уговорить меня купить рудники от имени компании.
– А ты? – спросил Одилон.
Я смотрела на Кристофа, и в голове не укладывалось, как можно рассуждать о таких суммах? Стоимость рудника в моем восприятии была настолько заоблачной, что этими вопросами, по моим представлениям, должны заниматься представительные мужи с огромным опытом. А передо мной очень симпатичный молодой человек, вежливый, воспитанный, с мягкой улыбкой и озорством в глазах. Он смотрит на меня своими черными глазами, и на душе становится теплее. Но представить, что он ворочает миллионами, я не могла.
– Провел проверку, как обычно, – спокойно ответил Кристоф. – Она показала, что рудник почти исчерпан и владелец старается сбыть его с рук, пока есть возможность.
– И Жерому это не понравилось, – с пониманием произнес Одилон.
– Весьма не понравилось, – еще сильнее нахмурился Кристоф. – Мы с ним разругались. Жером не поверил результатам проверки, ведь продавец ему показывал свои данные. Он потребовал раздела всех компаний.
– Но зачем ему ваша смерть? – спросила я.
– Пока родственники будут вступать в наследство, управлять всеми предприятиями будет компаньон. То есть Жером, – ответил Кристоф.
Он выглядел расстроенным, мне было его искренне жаль. Насколько поняла, молодые люди совместно поднимали бизнес, доверяли друг другу, возможно, даже дружили, и вдруг такое!
– Но, может быть, это не он? Поругались, с кем не бывает? – постаралась утешить я Кристофа.
– Есть еще предположения? – сухо спросил Одилон.
Кристоф помотал головой.
– Обманутая девушка или ее родители? Ссора в таверне, невыполненное обещание, дальние бедные родственники? – жестко перечислял варианты Одилон.
Понимаю, что он выдвигает сразу несколько предположений, чтобы не зацикливаться на одном подозреваемом. Но Кристоф на все вопросы отвечал отрицательно.
– А… твой дядя? – промычала я.
Понятия не имею, какие отношения у них в семье, сам мэтр Гротт мне импонировал, но не спросить не могла.
– Наши интересы никак не пересекаются. Он брат моего отца. Когда мы с Жеромом только начинали дело, дал рекомендацию для получения ссуды в банке. С тех пор к дяде Луи я больше не обращался за помощью. У нас с ним нормальные отношения, – отозвался Кристоф.
Броссар и Одилон смотрели на меня с каким-то странным интересом. А что такого? Они знают Кристофа и его дядю губернатора, а я нет. Почему не могу предположить, что мэтр Гротт причастен к внезапной болезни племянника, тем более что он заболел в его доме?
– Слушай, Эмири, отдай мне свою практикантку! Я из нее высококлассного судью сделаю. Ты посмотри, как она на факты смотрит, – не отрывая от меня изучающего взгляда, сказал Одилон.
И непонятно было, то ли похвалил, то ли опять попытался оскорбить. Наверное, никогда не привыкну к бесцеремонной манере мэтра Одилона обсуждать собеседников в их присутствии и не задумываться о впечатлении, что производят его наглые слова и предположения.
– Сначала пусть закончит практику, а потом сам с ней договаривайся, – отрезал Броссар, не дав мне возможности вновь возмутиться.
– Целый год потерять, – проворчал Одилон. – Да и ты со своим обаянием повлияешь на кошечку!
– Кто вам дал право обсуждать меня так, будто я здесь отсутствую? – все-таки вспылила я.
Отчего-то помрачневший Кристоф чуть сжал мою руку, которую все еще удерживал, а потом поднес к губам и нежно поцеловал. Этот простой жест сразу успокоил. Кристоф не совершил ничего неприличного, но почему-то показалось, что это было что-то очень интимное, произошедшее только между нами.
– Ладно, я подожду, – со вздохом сказал Одилон. – А потом сделаю такое предложение, от которого кошечка не сможет отказаться.
– К счастью, у нас с вами разные представления о выгодных перспективах, – с достоинством ответила я.
– Посмотрим, – в тон мне отозвался Одилон. – Жизнь имеет свойство иногда поворачиваться так, что приходится принимать неожиданные решения. Не так ли, Кристоф?
Мне не понравился намек Одилона на Жерома – компаньона, возможно решившего убить Кристофа ради выгоды. Молодой человек ответил Одилону долгим и тяжелым взглядом.
– Не надо на меня так смотреть! – шутливо вскинул руки королевский судья, будто бы сдаваясь. – Твоего компаньона проверю. Установлю слежку, расспрошу ближайшее окружение, найду любовниц. Пусть расскажут, чем Жером занимался в последнее время, какими подвигами хвалился, а дальше по обстоятельствам. В любом случае его кандидатура сейчас наиболее вероятна на роль подозреваемого.
Вот сидим, рассуждаем, что неизвестный мне Жером решил избавиться от Кристофа ради серебряных рудников, а в голове все равно это не укладывается.
– Не понимаю, – пробормотала себе под нос, – как вообще можно было заразить мэтра Кристофа черной хмарью?
– Этот вопрос я также задам Жерому, – "обрадовал" Одилон.
– Мэтр Одилон, – с запинкой заговорила я, понимая, что тем самым привлекаю к себе внимание язвительного собеседника.
– Слушаю, кошечка, – мило улыбнулся он в ответ.
Я приободрилась. Если не считать неприличного обращения "кошечка", которое ко мне приклеилось благодаря его стараниям, Одилон вполне благожелательно ко мне относился.
– Я хотела спросить про Мариэль. Ведь если нет доказательств вины мэтра Леонарда, то мою подругу не в чем обвинить?
– Собственно, кроме ее заявления, что именно она заказала убийство Дантара, предъявить нечего. Даже признание, что исполнителем является Леонард, не дает повода держать вашу подругу под стражей, – ответил Одилон.
– Она может вернуться к отцу? – оценив его слова, задала интересующий меня вопрос.
– Накануне мэтр Базен прибыл в Арт и вместе с дочерью покинул город сегодня на рассвете, – сообщил Кристоф.
– Это же просто замечательно! – радостно воскликнула я и даже в ладоши захлопала.
– Дядя очень расстроен, – после непроизвольной бурной реакции охладил меня Кристоф.
– Да уж… Луи девочка в самом деле понравилась, – широко улыбнулся Одилон.
– Ничего. Время и расстояние лечат сердечные привязанности, – как-то слишком мрачно заметил Броссар.
Но я не стала обращать на его слова внимания. Главное, что Мариэль больше не под арестом, пусть даже в доме губернатора, который, судя по язвительным замечаниям мужчин, к ней неравнодушен. Мэтр Базен увез дочь в Тулус, а дома и стены помогают. Все у нее должно наладиться!
При воспоминаниях о родном городе сразу же возникло желание увидеть родителей и младшую сестренку. Накатила легкая тоска, захотелось немедленно отправиться в свою комнату и посмотреть в шар предсказаний. Но посреди разговора выходить из-за стола неприлично. Ничего, дождусь, пока гости покинут дом, и тогда спокойно полюбуюсь на папу с мамой и Мильку.
– Ну что ж, – поднимаясь, сказал Одилон, – не буду терять времени. Отправлюсь в Дубье, чтобы начать расследование о причастности твоего компаньона.
– Мне будет жаль, если это окажется Жером, – глухо произнес Кристоф.
– Поверь, мне тоже. – Одилон положил руку ему на плечо и сжал, выказывая поддержку.
– Иногда самые близкие оказываются предателями или убийцами, – все так же мрачно сделал замечание Броссар.
– В жизни всякое бывает, – философски прокомментировал слова Броссара Одилон.
Он отсалютовал нам рукой на прощанье и вышел за дверь. Некоторое время еще слышались его шаги по мосткам, а затем все стихло.
– Вы хотели идти на прогулку, – напомнил Броссар.
– Ах да! – засуетилась я.
Возможность остаться наедине с Кристофом очень обрадовала. Можно спокойно поговорить вдали от королевского судьи и наставника, вновь почувствовать себя обычной девушкой, за которой ухаживает симпатичный молодой человек, а не набитой ненужными знаниями практиканткой или подозреваемой в убийстве.
– С удовольствием прогуляюсь вокруг озера в вашей компании, метресса Алузье, – вежливо отозвался Кристоф.
На его губах играла такая искренняя улыбка, что все внутри затрепетало от предвкушения. Тропинка была хорошо знакома, ведь на пробежку Броссар поднимал меня каждое утро. Места было ровно столько, чтобы идти близко друг к другу, когда руки соприкасаются, а длинный подол платья цепляется за его штанину.
Мы говорили обо всем и, главное, о нас. Это получилось как-то непосредственно, совсем не так, как происходило с парнями из школы. Наверное, колдуны после всех своих тренировок думали однобоко, потому их фразы выходили рублеными, простыми. Что подумал, то и сказал, совершенно не заботясь о форме слов.
С Кристофом все было иначе. Он расспрашивал о семье, узнал, как зовут родителей и сестру, просил рассказать о детстве, при этом сам поведал о своих мальчишеских проделках. Я тоже не отставала и с любопытством расспрашивала о его жизни. Так узнала, что у него тоже есть младшая сестра – баловница и любимица всех родственников. Она младше брата на десять лет, и ей разрешается абсолютно все, но при этом непосредственность и веселость нрава позволяют проказнице избегать наказания.
Кристоф перенял небольшое торговое дело у отца, владевшего лавкой скобяных изделий. Небольшого дохода хватало, чтобы жить безбедно, но все же экономно. Ему не хотелось стоять за стойкой магазинчика всю жизнь, они с Жеромом мечтали о путешествиях, своем деле. Вскоре и случай подвернулся. От покупателя в отцовской лавке Кристоф узнал о продаже небольшого участка виноградника по низкой цене. Старый хозяин умер, наследники переехали в Дубье, не желая работать на земле. Только необходимой суммы у друзей не было. Вот тогда-то мэтр Луи Гротт и выступил поручителем в банке, где будущие миллионеры взяли ссуду. Им повезло. В тот год старые лозы дали обильный урожай. Причем сорта оказались редкими, и виноделы заплатили хорошие деньги. Друзья погасили часть кредита и купили соседний участок. Они сами трудились на своей земле, лишь иногда привлекая наемных работников.
Дело постепенно расширялось, наращивало обороты. При этом партнеры поступали благоразумно, не тратя деньги на развлечения, одежду, породистых лошадей, что могло поднять их статус в глазах соседей. Наоборот, продолжали одеваться скромно, торговаться из-за каждой мелочи, а образовавшуюся прибыль вкладывали в бизнес. Таким образом им удалось выкупить винный завод, затем полотняную фабрику, несколько стад буйволов. Теперь же подумывали о покупке кожевенного завода, чтобы иметь полный цикл производства. Именно из-за этого предложение о почти исчерпанном серебряном руднике оказалось не ко времени.
Кристоф был уверен, что еще сумеет убедить Жерома в своей правоте. Он не верил в его виновность и надеялся, что расследование мэтра Одилона очистит имя и репутацию друга. Конечно, сомнения из-за разногласий оставались, и все же в душе он верил в порядочность Жерома.
Мне импонировало такое отношение к компаньону, их дружба и слаженность при сколачивании состояния. А оно было немалым. Даже я, далекая от финансов, это понимала.
– Метресса Алузье… – начал говорить Кристоф, но я его прервала.
– Называйте меня по имени, – с улыбкой предложила я.
Он расцвел такой доброй и довольной улыбкой, что на душе стало радостно. Летний день приобрел непередаваемую прелесть, даже солнце засветило как-то по-особенному.
Мы стояли на тропинке очень близко друг к другу. Его черные глаза смотрели с уже знакомым азартом, характерным для всех южан, и все же как-то иначе. Этот взгляд говорил о многом и предназначался лишь для меня одной. Глаза Кристофа словно ласкали мое лицо, губы слегка приоткрыты, дыхание смешивалось. Казалось, мы почти касаемся друг друга. Невозможно долгий, пронзительно откровенный разговор без слов.
Его лицо склоняется ко мне, и я замираю в ожидании неизбежного и ожидаемого, как крохотная птичка перед хищником, уверенным в своей победе. Этот поцелуй был со вкусом солнца южной провинции, сладких ягод и горячего дыхания ветра, набежавшего в этот миг и сбросившего мою шляпку в траву.
Глава 18
– Клер! – Мужской голос прокатился над озером и вернул к действительности.
Я отпрянула от Кристофа, еще пытавшегося удержать меня в объятиях, и посмотрела в направлении дома ворожея. Броссар стоял на помосте, с которого уходили в воду ступени, и смотрел в нашу сторону. Щеки вспыхнули в тот же миг. Он говорил, что не собирается вмешиваться в мою личную жизнь, но все равно оказаться застигнутой наставником во время поцелуя было неприятно.
– Нам надо возвращаться, – заторопилась я и нагнулась за шляпкой.
– Клер, послушай… – попытался остановить меня Кристоф.
Но я побежала по тропинке, огибающей озеро, надеясь, что ветерок охладит мои щеки до того, как вернусь в дом к Броссару.
– Клер, постой! – Кристоф догнал меня и остановил.
Он заглядывал в мои глаза, удерживая и не позволяя вновь сбежать.
– Мне нужно идти, – почти твердо произнесла я.
– Я хочу сказать, то, что сейчас произошло, не случайно. Для меня имеет значение поцелуй и твой взгляд. Не сбегай вот так, – он говорил горячечно, захлебываясь от избытка эмоций, – скажи что-нибудь!
– Клер! – вновь разнеслось над озером.
– Скажи хоть что-то, – потребовал опять Кристоф.
– Все слишком быстро, – пролепетала в ответ я.
– Согласен. Мы мало знаем друг друга, но для меня и этого времени оказалось достаточно, чтобы понять простую вещь. Моя жизнь без тебя ничто! Только когда вижу тебя, твою улыбку, она наполняется красками. Клер, я буду ждать столько, сколько будет тебе нужно, чтобы определиться в своих чувствах. – Каждое слово Кристофа заставляло вздрагивать, настолько горячими были признания.
Я трепетала в его руках, не в силах убежать, но и оставаться рядом не могла. То, что происходило со мной, было внове. До этого ничего подобного не испытывала! Было бы так просто сказать, что и он мне небезразличен, но что-то останавливало.
В этот раз Кристоф не стал спрашивать разрешения, прочтя его в моем взгляде. Поцелуй не был похож на первый – трепетный, мягкий, манящий, изучающий. Новый поцелуй обдал жаром страсти, бурей испытываемых им чувств, сметающих остатки разума, освобождающих от условностей, обнажая наши души до той истины, где властвуют только два начала, древнейших, как сама жизнь.
– Я люблю тебя, Клер, и это никогда не изменится, – прошептали его губы, прерывая поцелуй.
– Клер, я тебя жду! – в третий раз грозно позвал Броссар.
– Не уходи к нему! – с отчаянием попросил Кристоф.
Придерживая шляпку на сбившейся прическе, я бежала изо всех сил, путаясь в длинной юбке, оступаясь на неровной почве. Коленки предательски подгибались, а сердце готово было разорвать грудную клетку, чтобы оказаться на свободе и громко заявить о своих чувствах. "Он меня любит!" – одна мысль молоточком стучала в голове, и от этого хотелось петь и подпрыгивать от радости. Не знаю, люблю ли я Кристофа, но до этого в своей жизни ничего подобного не испытывала. Увлечения были, но они заканчивались достаточно быстро, сейчас же вершилось нечто невероятное. Всего лишь поцелуй показал, как может быть, когда теряешься и забываешь обо всем на свете.
– А вот и наконец-то влюбленная метресса соизволила явиться на прохождение практики! – язвительно встретил меня Броссар.
– Мэтр Броссар, вы говорили, что мы не вмешиваемся в личную жизнь друг друга. – Я с вызовом вздернула носик.
– Ровно до тех пор, пока твоя влюбленность не мешает практике, – холодным тоном попытался он остудить меня.
– Чем могла помешать прогулка вокруг озера? – надменно подняла бровь я.
– Пока ты целовалась с Кристофом, поступил срочный вызов, – жестко ответил он.
Видел! Все-таки заметил наш поцелуй. Не то чтобы смутилась от самого факта, просто хотелось, чтобы это осталось только между мной и Кристофом.
– Я здесь, – демонстративно развела руками, стараясь совладать с волнением. – Чего же мы тогда ждем?
– Только тебя дожидался. – Броссар указал взглядом на знакомый чемоданчик с медикаментами.
– Куда на этот раз отправляемся? – спросила делано бравурным тоном.
На самом деле очень не хотелось опять кого-то лечить. Кристоф оказался замечательным молодым человеком, с которым возникало желание не просто продолжить знакомство, но и надеяться на что-то большее. И все же целительство отнюдь не мое призвание.
– Шарант. Вспышка черной хмари, – рублеными фразами ответил Броссар.
О богиня! Опять?
– Эмири, я отправляюсь с вами, – раздался за спиной голос Кристофа.
– Нет, ну что ты, – смущенно обернулась, чувствуя, как предательски заалели щеки при виде молодого человека, вкус губ которого до сих пор ощущала.
– Разумная мысль, – неожиданно согласился Броссар. – Ты переболел, у тебя теперь есть иммунитет.
– Он лишь недавно поправился. Ему нельзя, он вновь заболеет, – запротестовала я.
– Будет соблюдать те же меры предосторожности, что и мы, и с ним все будет в порядке. Пара лишних рук не помешает, – отметая мои возражения, заявил мой наставник.
Броссар уверенным шагом прошел по деревянным мосткам, даже не обернувшись, чтобы проверить, идем ли мы следом. Я с тоской бросила еще один взгляд на дом, понимая, что в ближайшую ночь вряд ли удастся нормально поспать. Затем поторопилась за обоими мужчинами, при взгляде на одного из которых щеки сами собой начинали теплеть.
Вот что он такого сделал? Просто поцеловал, сказал о своих чувствах, а я теперь теряюсь от малейшего взгляда его черных глаз. Сердце замирало и пропускало пару ударов, едва он касался моей руки.
– Это точно черная хмарь? – спросила, надеясь, что это лишь слухи.
– Точно. Они зажгли костры на окраине деревни, предупреждая и зовя на помощь, – хмуро ответил Николас.
Желтозубый красавчик ожидал у коляски губернатора, пояснив, что именно мэтр Гротт отрядил его к нам.
– Проезжающие мимо крестьяне заметили и привезли весть в Арт. Теперь здесь паника, горожане пакуют вещи и торопятся уехать подальше из города, – продолжил рассказ Николас.
Он сидел на козлах, правя Лапушкой. Броссар и Кристоф расположились по обе стороны от меня, изрядно потеснив. И если против соседства Кристофа я ничего не имела, наоборот, наслаждалась тем, что мы можем еще хоть немного побыть настолько близко, то от ворожея постаралась отодвинуться как можно дальше, тем самым сокращая расстояние с другим попутчиком.
– Паника, – прокомментировал Броссар слова Николаса.
– Так что танцев в эти выходные не будет, – цокнул языком наш кучер, затем обернулся ко мне и вздохнул: – Клер, придется отложить наше свидание.
Я чуть не поперхнулась от таких слов.
– Кстати, Клер, как называется девушка, которая сегодня с одним, завтра с другим? – насмешливо спросил Броссар.
Я не нашлась, что ответить, и сердито засопела.