Ну, за что мне это? Девушка решила, что это должно быть божественное возмездие за что-то. Другой причины, почему день превратился в такой кошмар, не было. Проклиная судьбу-злодейку, она прошла вперёд, отбросив его руки, чтобы самой снять штаны. Которые оказались на пуговицах. Не удивительно, что молния не поддавалась. Расстёгивая пуговицы, девушка покраснела, так как поняла, что нижнего белья на нём не было. Не то чтобы она прежде не видела его голым, но сейчас, всё было как-то по-другому. Более лично. Глубоко вздохнув, призывая всю храбрость, она помогла ему спустить штаны, а потом отвернулась, пока он справлял нужду.
Это самый странный момент в моей жизни. Она никогда не делала ничего подобного для незнакомца. Впрочем, если девушка когда-нибудь окажется в такой же ситуации, остаётся надеяться, что найдётся человек, который сжалится и поможет ей. Как бы мало Сьюзан не знала о Рейвине, она была уверена, что он бы умер от смущения, будучи таким беспомощным. Ведь, казалось, он гордился своей независимостью.
И, судя по тому, как с ним обращалась семья, было ясно, что Рейвин пребывал в одиночестве намного дольше её.
Когда он закончил, Сью помогла ему одеться и вымыть руки. Намыливая мужчине ладони, девушка помедлила. Они были отнюдь не изнеженными. Большие и мозолистые, покрытые ужасными шрамами от неисчислимых схваток бог знает с кем. Один из них был особенно широким и глубоким, и тянулся вплоть до предплечья. Другой - смахивал на злобный укус. При их виде у девушки свело желудок. Да, в сравнении с ним, её жизнь и проблемы казались совсем незначительными.
- У тебя такие нежные пальцы, - прошептал он. - Словно крылышки бабочки.
Глупо, но эти слова затронули что-то внутри. Нет, не так сами слова, как чувство, прозвучавшее в голосе. Тон, выражающий, что мужчина не привык к такому нежному прикосновению.
- Спасибо, - ответила она, смыв ладони и вытирая их о маленькое полотенце.
Обняв влажной рукой её лицо, Рейв запрокинул голову девушки, пока их взгляды не встретились.
- Ты необычайно красивая.
О, да, этот парень был явно под кайфом. Не то чтобы она была Квазимодо или типа того, но и глупой её тоже не назовёшь. Она не из тех женщин, о красоте которых вздыхали мужчины.
- Да, да. Ты просто хочешь, чтобы я с тобой переспала.
- Нет, - ответил он более глубоким голосом. - Ты действительно красивая… словно ангел. - Рейв прижался к ней лбом, а потом подарил девушке самый нежный поцелуй, который она когда-нибудь испытывала в жизни. Что-то внутри Сью растаяло, когда он обнял её и держал совсем не как мужчина, которому позарез нужно перепихнуться, а как тот, которому она была небезразлична. Это вызвало такую глубокую боль, что горло сжалось.
Всю жизнь единственное, чего девушка когда-либо хотела - быть любимой. Снова иметь семью, а этот поцелуй только напомнил о том, чего у неё нет. О том, чего она, вероятнее всего, никогда не будет иметь. И боль от этой мысли была словно холодный душ.
- Ладно, Рейвин. Давай отведём тебя назад в постель, - Сью ожидала споров. Вместо этого он просто кивнул, отошёл от неё и открыл дверь.
- Малышка, - сказал Охотник, когда снова увидел Эрику, - когда это ты так выросла?
Та посмотрела на Сьюзан, словно говоря: "Тоже мне умник!".
- Пока ты ходил в туалет.
- Неужели?
Эрика хмыкнула.
- Знаешь, а это большой прогресс, по сравнению с его обычным поведением. Кажется, мне нравится. Нам однозначно нужно выяснить, что это и добавлять в пищу.
Когда Сьюзан пыталась довести его до комнаты, Рейвин ухватился за дверной косяк и отказался входить. При попытке втолкнуть его внутрь, он сурово взглянул на неё.
- Мне нужно попасть домой.
- Ага, - медленно ответила девушка. - Он прямо в этой комнате.
- Нет! - злобно рыкнул мужчина. - Я нужен Затире. Мне надо к ней.
Кто такая Затира? Сьюзан обменялась взглядами с Эрикой, которая была также озадачена этим именем, как и она.
- Нет, не надо.
Он оттолкнул её и начал спускаться по лестнице.
- Мне нужно спасти её.
Он сделал три шага и замер, неотрывно всматривался в пол, словно тот был экраном. Невероятная боль отразилась на его лице, как будто мужчина переживал какой-то кошмар. Более страдальческого выражения она никогда не видела.
- Нет! - зарычал Рейв, ударяя стену. - Затира! Мама! Боже, нет! Хватит кровопролитий. Они не мертвы. Не мертвы!
Он вцепился руками в волосы, бросился на стену и сполз на пол. Сьюзан подошла к нему. Взяв его за руки, она заставила его выпустить тёмные пряди.
- Рейвин, посмотри на меня.
Он подчинился, но было ясно, что не увидел её. Его всё ещё мучило прошлое.
- Затира?
- Это Сьюзан.
Мужчина откатился от неё.
- Я должен спасти её. Я не могу позволить ей умереть. Не могу.
Она пыталась удержать его, не поранилась сама, пока тот сопротивлялся. Неожиданно, над ними нависла тень. Сью подняла голову, ожидая увидеть Эрику. Но оказалась не она. Это был то ли Дориан, то ли Феникс.
- Встань, - рявкнул он на Рейвина. На его лице не было и следа сочувствия или жалости.
- Пошёл к чёрту. - Охотник попытался проползти мимо него, но его брат грубо схватил его за руку и поднял на ноги.
- Не так грубо, - не выдержала Сьюзан. - Не обязательно делать ему больно.
Рейв прислонился к стене, в упор смотря на брата. Выражение его лица было злым и жестоким, но во взгляде читалась огромная боль и обида.
- Снова убьешь меня?
На этот раз лицо брата смягчилось.
- Это Дориан, Рейв. Не Феникс.
- Дори… - злоба исчезла с лица Охотника, а вместо неё появилась глубокая мука. - Я не хотел, Дори. Правда. Ты должен мне поверить. Я не хотел, чтобы они пострадали, - он крепко схватил брата за рубашку. - Я не хотел, чтобы кто-либо умер.
Дориан обхватил рукой запястье Рейвина и освободил хватку.
- Знаю.
Охотник так сильно ударился головой о стену, что треснул гипсокартон.
- Мы можем их спасти, - сказал он, делая шаг к двери, ведущей наверх. - Мы можем вернуться и всё исправить.
- О чём это он толкует? - спросила Эрика.
Дориан не ответил. Вместо этого, цыкнул на неё.
- Эрика, иди наверх.
По выражению лица было ясно, что у неё язык так и чесался поспорить, но в этот раз девушка послушалась.
- Нужно идти, - настаивал Рейвин.
Суровое выражение брата не давало никаких шансов на отраду.
- Не глупи опять, - оттолкнул он Охотника.
Сьюзан свирепо посмотрела на Дориана, когда Рейвин покачнулся и почти упал.
- Ты сволочь, - рявкнула она, с трудом удержав мужчину.
Рейв остановился, когда их взгляды встретились. Впервые за всё время он увидел её, а не Затиру. Черты его лица расслабились. Губы изогнулись в слабой улыбке.
- Ты похожа на ангела… - он закатил глаза и потерял сознание.
Когда мужчина ударился об пол, Дориан раздражённо вздохнул. Отнюдь неаккуратно, он поднял брата и донёс до матраца. Сьюзан хотела отказаться от помощи, но вряд ли она сама смогла бы сдвинуть Охотника. Чёрт бы побрал его брата за равнодушие.
- Сколько он уже в таком состоянии? - спросил Дориан, выпрямившись.
- Около двух часов.
Тот тряхнул головой, оглянувшись на Рейва, который теперь лежал тихо и спокойно.
- Тебе нужна передышка?
Девушка скрестила руки на груди и посмотрела подозрительным и оценивающим взглядом.
- Зависит от того, будишь ли ты его бить в моё отсутствие?
По выражению его лица стало ясно, что вопрос оборотня не позабавил, что её вполне устраивало, поскольку она говорила серьёзно.
- Нет.
От этого девушке стало немного легче… но только немного. Она всё ещё не доверяла Дориану. Судя по информации, которую она вычитала в справочнике, он являлся Оборонем-Аркадианцем. По идее, тот был человеком, но имел способность превращаться в животное. Были и другие виды Оборотней с человеческими сердцами. Их называли Катагарийцами. В отличие от Рейвина и его семьи, те были животными, способными превращаться в людей. Но Сью не видела между ними никакой разницы, поскольку так называемая "человеческая" ветвь оказалась такой же бесчувственной, как любое животное, встречающееся в дикой природе.
Впрочем, будучи репортёром, она встречала много людей, которых запросто могла причислить к животным. Некоторых даже к амёбам.
И тому же репортёру в ней было необычайно интересно ещё кое-что.
- Кто такая Затира?
Глаза Дориана потемнели от боли, но он ответил:
- Моя сестра.
- Полагаю, что и Рейвина тоже?
Он полоснул её взглядом, говорящим "да", но одновременно показывающим, что Дориан не хотел признавать этот факт. Напрашивался следующий вопрос:
- Что с ней случилось?
Боль, которая ранее была лишь во взгляде, пронзила всё его тело. Очевидно, что он переживал утрату сестры, так же сильно, как и Рейвин.
- Её убили триста лет назад.
Сьюзан вздрогнула.
- Убили? Каким образом?
- Люди, - он выплюнул это слово, как будто человек - худшее из всех зол. Мужчина одарил её самым жёстким и ненавистным взглядом, который ей приходилось видеть.
- Они безжалостно убили её… нашу мать, жену и детей Феникса и всю деревню.
Сью прикрыла руками рот, когда весь ужас случившегося нахлынул на неё. Впрочем, чего же она ожидала? Тёмными Охотниками становились мужчины и женщины, которые пережили горе и несправедливость и желали отомстить своим обидчикам. Именно крик их души призывал Артемиду и, если они принимали условия сделки, богиня возвращала их к жизни и давала сутки на осуществление мести. После этого они становились солдатами в её армии, целью которой было защитить человечество от Даймонов. Уже само их происхождение говорило о том, что все они, без исключения, пережили огромную трагедию в прошлом.
- Как я понимаю, именно из-за их смерти он стал Тёмным Охотником?
Дориан кивнул.
- Он хотел отомстить людям, убившим семью.
- А Изабу? Она тоже была частью деревни?
Выражение ненависти на его лице свидетельствовало об отрицательном ответе.
- Она была парой Рейвина… безжалостной человеческой сукой. Он рассказал ей о нас, а она в свою очередь рассказала своим людям, которые и пришли за нами. Они подумали, что мы - злобные приспешники дьявола и, из-за своей тупости, жестоко убили более слабых, пока мужчины охраняли деревню, от нападавших на неё Катагарийцев.
Катагарийцы были животной веткой их народа и враждовали с "человеческими" Аркадианцами. Сьюзан вздрогнула, всем телом ощутив боль сочувствия. Какая ужасная ирония - быть преданным теми людьми, которым пытался помочь. Но, со слов Дориана, Рейвин выглядел такой же жертвой - его единственный проступок - доверие не тому человеку. Почему тогда они ненавидят его за ошибку, которую мог совершить любой?
- Почему вы его изгнали?
Он фыркнул.
- Мы не изгнали его, женщина. Феникс убил его, как только мы узнали о жестокой смерти наших семей… и этот гад не должен был воскресать.
Его слова и желчь в голосе не на шутку испугали девушку.
- Как вы могли сотворить такое… с собственным братом?
- А как не могли? - спросил он так, словно озадаченный её вопросом. Оборотень махнул рукой в сторону Рейвина. - Каждый раз, видя его, мы вспоминаем, что он - причина их смерти. В наших глазах он - мерзость. И мне ненавистен тот факт, что мы управляем санктуарием в городе, куда и его назначили. Будь прокляты за это Мойры.
Какая глупость.
- Он в этом не виноват.
- Я виноват во ВСЁМ… не следовало ей доверять.
Ошарашенная тем, что он в сознании, Сьюзан посмотрела на Рейвина, который теперь лежал на спине. Сначала она подумала, что тот всё ещё в бреду, но его взгляд сейчас казался более сознательным.
С хмурым выражением лица, Охотник поднялся и потянулся к брату:
- Дори…
- Не прикасайся ко мне, Рейвин, - презрительно скривил губы Дориан и обратился к Сьюзан. - Как только он придёт в себя, нужно увести его отсюда, пока остальные опять не набросились на него. Поняла?
- Да, - ответила девушка, также искривив губы. - Куда уж понятней. Ты - безжалостный ублюдок, да и остальные совсем не леопарды. Вы - свиньи.
Черты его лица ожесточились.
- Радуйся, что ты человек и в данный момент находишься в санктуарии. Иначе, я бы разорвал тебя на части, - он бросил ещё один, полный ненависти взгляд на Рейвина и исчез.
С трудом веря в такую злобу, Сьюзан повернулась к неподвижно лежащему Охотнику. Сначала девушка подумала, что он опять без сознания, но, откинув волосы с его лица, увидела открытые глаза. Взгляд мужчины пригвоздил её к месту. В нём было столько боли и самоистязания, что у Сью перехватило дыхание.
- Я больше не хотел быть один. Неужели это плохо?
У неё сжалось сердце при этих проникновенных словах. Она прекрасно понимала его чувства.
- Нет, Рейвин, это не плохо.
Он начал непроизвольно дрожать и потянулся за одеялом на матраце.
- Мне так холодно.
Сьюзан натянула на него одеяло, но зубы продолжали стучать. Она никогда не видела, чтобы кто-то так мёрз. Решив, что он ощутил достаточно боли от тяжелых эмоций, вызванных наркотиком, девушка обняла его в попытке согреть своим телом. Бедняга. А она, по глупости, думала, что одинока в своем мире. Вероятно, лучше не иметь семьи, чем ту, где половина была мертва, а другая половина ненавидела тебя за их смерть.
Хуже и представить нельзя. Ну, разве что, проживание с Эрикой, но через что он тоже прошёл.
Рейвин всё ещё дрожал в её объятьях. Он накрыл руки девушки своими, и она тихо держала его в полутёмной комнате.
- Сьюзан?
Она открыла глаза, услышав его слабый голос.
- Да?
- Мне жаль твоих друзей. Жаль, что это случилось.
- Спасибо.
Вдруг он обмяк в её объятьях, словно вновь потеряв сознание. Вместо того чтобы отодвинуться от него, Сью прислонилась к мускулистой руке. Удивительно, двое незнакомцев лежали на матраце в подвале известного игорного клуба в самом центре площади Пайонир. Обоих преследовали за преступление, которое они не совершали и оба застряли в месте, где были нежеланными гостями.
Боже, ну и денёк.
Опять закрывая глаза, девушка глубоко и устало вздохнула. Будущее было ещё более пугающим, чем время, когда она написала статью о сенаторе Келли и его подозрительных расходах, а потом узнала, что её источник был липовым. Даже сейчас Сью передёргивало от воспоминания о том дне, когда шеф бросил газету с этой историей девушке в лицо и обвинил в фальсификации.
А потом она стала мишенью для всех коллег журналистов, писавших о ней статью за статьёй. Не было и следа жалости или прощения. Ничего, кроме враждебности и ликования, когда они поливали её грязью, и всё потому, что Сью также поверила не тому человеку.
Вскоре начались судебные иски. Устные оскорбления. Клевета в печати. Урон её репутации. В суд на неё подавал не только сенатор, но также и газета, в которой она работала. Это было худшим временем в жизни.
До сегодняшнего дня. Теперь у неё не было даже Энди, для поддержки в трудный момент. И Джимми, грозящего убить тех, кто её обижал.
"Только скажи, Сью, и я арестую их за нарушение правил парковки…"
Она была совершенно одна.
Как и Рейвин.
Сьюзан сморгнула слёзы, играя с его шелковистыми волосами, от чего чесалась кожа. Но её это не волновало. Девушке необходимо было ощутить его присутствие. Для слабости время стало неподходящее. Нужно собраться с силами. Особенно, если она не имела ни малейшего представления, как всё обернётся. С чего хотя бы начать возвращать свою жизнь.
Что ей делать?
Ты репортёр, Сью. А что бы сделал хороший репортёр?
Узнал правду. Единственный способ вернуть свою жизнь - разоблачить того, кто за всем этим стоит. Допустим, что она не могла разоблачить вампиров, не став при этом полным посмешищем, но Джимми говорил о каком-то прикрытии, и девушка верила ему. Он бы не стал ничего выдумывать. Никогда. Кто-то в его отделе однозначно сотрудничал с Аполлитами и Даймонами, чтобы скрывать все исчезновения, которые, вероятнее всего, были убийствами. Теперь, когда она в курсе происходящее, Сью могла найти доказательства и разоблачить этого мужчину… или женщину. Их можно призвать к ответственности и разоблачить в человеческом суде. Тогда у Аполлитов больше не будет помощи людей.
Не глупи. Всё происходящее абсурдно, а она живёт в этом бреду. Как кто-то купится на это, не увидев всё своими глазами?
Не говоря уже о тои маленьком факте, что Сью впала в немилость преследуя именно чиновника, который, предполагалось, брал взятки.
- Я не в том возрасте, чтобы опять заваривать ту же кашу.
Более того, она слишком устала.
Но даже при этих мыслях, красивое лицо Энджи всплывало в её голове. Сьюзан видела Энджи и Джимми в день свадьбы, с улыбкой они махали ей на прощание в лимузине, отправляясь в медовый месяц. Они должны были вместе состариться и сделать её потрясающей тётушкой целой кучи их шумных детишек.
Они были её семьей.
В этот раз невозможно было сдержать слёз, градом покатившихся из глаз. Они - единственная семья, что у неё была - умерли, и у них никогда не будет капризных детишек. Энджи уже не позвонит, чтобы пожаловаться на Джимми, который, не отрываясь, смотрит футбол по телевизору. Джимми не будет дразнить её, что недавно арестовал идеально подходящего ей мужчину.
Не будет фильмов допоздна и смеха. Не будет рождественских обедов…
Они умерли, эти ублюдки убили их просто так.
Лютый неподдельный гнев возник глубоко в душе и охватил всё тело. Сьюзан не могла позволить, чтобы ответственным за это чудовищам всё сошло с рук. Не говоря уже о том, что каждую ночь они выходили на улицу и уничтожали мечты других людей. Жизни других людей. Отбирая чью-либо горячо любимую семью.
Их нужно было остановить. Любым способом. Она не могла просто отсиживаться, позволив другим терять своих любимых. Не в том случае, когда могла остановить это.
Сьюзан остановила спор с самой собой, когда её поразила мысль.
- Дневник Джимми… - Сколько она себя помнила, Джимми дотошно всё записывал в своём дневнике. Они с Энджи постоянно дразнили его из-за этого. Именно постоянная потребность выкладывать всё на бумаге и делала его таким великолепным следователем.
Какие бы доказательства или ниточки он не раскрыл, они все должны быть в этом дневнике. Она была уверена. Он не мог не оставить ей подсказок.
Но как пробраться в дом, когда её разыскивает полиция? Кроме того, скорее всего, за домом следили.
Неважно. Сью найдёт способ попасть туда и получить эти записи, чего бы это не стоило, и закончит это расследование.
Даже если это будет стоить ей жизни.