- О, нет! Тетушка ее из тех, то обижается. К тому же, она умет проигрывать.
- А знаешь… Мне иногда ее жалко.
- Кого?! - опешил Николай. - Ее?!
- Ну да… Нет, я ей восхищаюсь, и все такое… Но иногда, мне кажется, что она очень несчастна. Как будто она из другого века или из другой вселенной, а мы все здесь…. Даже не чужие, а… мелкие, что ли? И люди, и события, и страсти… И я подумала: как бы она смотрелась в Древней Элладе, на балах в Зимнем дворце, в блистательном веке Екатерины!…
- М-мда… Наверное, ты первый человек в мире, который пожалел её… Раньше не замечал за тобой подобной сентиментальности.
- Я вижу сны.
- Все видят.
- Я опять не так сказала… Я вижу странные сны. С тех пор, как познакомилась с тобой. Наверное, подсознание сделало такой странный подарок… Я словно прожила тысячи жизней в течении тысячи лет, идя к этому дню из глубокой древности. Я видела все грани любви - счастливой, несчастной, горькой, злой, обреченной… Я была княгиней, женой декабриста, бесправной крепостной… Меня бросали, предавали, даже убивали…. Меня носили на руках и меня унижали, ради меня совершали подвиги и подлости… И то же делала я… Мне уже кажется, что я живу на свете тысячи лет… Только со своей, настоящей жизнью, так долго не могла разобраться….
- Но теперь разобралась?
- Да. Теперь я знаю, чего хочу. И чего не хочу… Когда я жила в этом… "Рабочем поселке", где день похож на день, и год похож на год, словно времени вовсе нет на свете, я все очень явственно поняла… И то, что кроме тебя мне никто не нужен.
- Неужели, тот, другой, был так плох?
- Он был - не ты…
- Это понятно… По сути, мне все равно, я ведь не знал его. Просто хочу понять. Он вернул тебе веру в себя, поддержал в трудный момент, поделился всем, что имел, многому научил… В некотором смысле он - полная моя противоположность…
- Он - не ты, - повторила Ольга. - С ним все было иначе. Это было потерянное время. Я думаю не о том, что я жила с ним, а о том, что я не жила с тобой.
- Неужели не жалко его?
- Нет. Странно, ты словно заступаешься за него… Мужская солидарность?
- Что-то вроде того…
- Правильно говорят, что все мужчины одинаковы!
- Ты даже не представляешь - насколько, рассмеялся он.
…В зеленых глазах утопают ближайшие звезды,
И лучше, поверь, на пути у нее не стоять.
А если внезапно уйдет, значит это серьезно,
Подарит улыбку и станет загадочно ждать…
- Он ведь даже не знает, куда ты исчезла…
- Ты все о нем? Давай оставим эту тему, она мне неприятна. В любви, как на войне: жалость - во вред. И вообще… О бывших, как о мертвых: либо хорошо, либо - ничего…
- Как скажешь, - легко согласился он. - Как раз в этом я разубеждать тебя не стану…
- Добрый вечер.
Виктор поднял голову: рядом с ним стоял высокий, худощавый человек в форме капитана милиции. Форма была очень старая, выгоревшая на солнце, и словно насквозь пропитанная уличной пылью. Глаза у капитана были усталые и грустные.
- Здравствуйте, - ответил Виктор. - Вы - местный участковый?
- Да. А кто вы?
Виктор протянул документы.
Капитан неторопливо изучил паспорт, задумчиво посмотрел на моросящее небо, на мокрые кусты, деревья, и присел рядом, на скамеечку.
- Что-то случилось?
Виктор покосился на окна квартиры, из которых доносился едва
слышный звук гитары, и неопределенно пожал плечами:
- В сущности, ничего…
Капитан посмотрел на те же окна, понимающе кивнул, и вернул документы.
- Заболеть не боитесь? - спросил он. - Вы промокли насквозь.
Виктор промолчал.
- Понятно, - вздохнул капитан. - Надеюсь, депрессия не вступила в свою завершающую стадию?
- Не волнуйтесь, вешаться на вашем участке я не собираюсь, - успокоил его Виктор. - Не мальчик…
- Это хорошо. Помощь не предлагаю: это не моя специальность. От несчастной любви лечит только время.
- Знаю, - криво усмехнулся Виктор. - Чем сильнее "заболевание", тем больше целебные дозы… К старости как раз заживет.
- Шутите, значит не безнадежны, - сказал капитан и поднялся. - Мой вам совет: уйдите с головой в работу - время пролетит незаметней.
- А вы, любили?
- Я? - удивился капитан. - В том смысле, какой вы имеете ввиду - нет. У меня всегда было очень много работы. А любовь нельзя ни с чем делить. Приходиться выбирать.
- Выбрали работу?
- Вопрос потребностей, приоритетов… Склада характера, наконец… К тому же, любовь еще никому не приносила счастья.
- Да? - усмехнулся Виктор. - Это вы зря… Счастье, оно, разное бывает. Иногда горькое… Но - счастье. И это лучше, чем одиночество. Я люблю окна, а не зеркала. В окнах видишь других, а в зеркале… только отражения.
- Каждому - свое, - пожал плечами капитан. - Что ж, не буду вам мешать.
Козырнул на прощание и пошел к парадной соседнего дома, где, под козырьком подъезда, ожидали его любопытствующие старушки.
- Волноваться нечего, - сказал им капитан. - Трезвый, не буянит. Просто сидит.
- Так который час - то сидит! - наперебой загомонили они. - Час сидит, и другой, и третий… Может, высматривает чего? Может, чего задумал?
- Похоже, с девушкой своей расстался, или с женой. Но так как ничего не нарушает, претензий к нему нет. Все по закону.
- А если…
- Тогда и звоните, - отрезал капитан. - Пока же - все по закону. А это главное. Все всегда должно быть по закону. До свидания.
Они разошлись, и Виктор вновь остался один. Он еще долго сидел под моросящим дождем, и вслушивался в едва различимый звук гитары, за мерцающим отблесками свечей окном…
Часть 3
"Баста"
Глава 8
…Есть искры у нее в лоснистой шкуре,
У ней в крови - бродячий хмель страстей.
Она проходит в комнатах бесшумно,
Всегда свою преследуя мечту,
Влюбляется внезапно и бездумно,
И любит ведьм, и любит темноту.
В ее зрачках -
В них фосфор и круги нездешних сфер,
Она пленила страшного Эдгара,
Ей был пленен трагический Бодлер…
К. Бальмонт.
В "Зазеркалье" снова пришло лето. Ольга лежала на берегу озера, наслаждаясь тихой музыкой волн. Боренька бесшумно опустился на песок рядом, поцеловал ее в плечо, жадно вдыхая запах нагретой на солнце кожи.
- Боренька, я же говорила тебе, что не…
- Молчи, - он припал к ее губам, рука скользнула вниз, по талии, к бедру…
Она едва не застонала от нахлынувшего желания. Боренька приподнялся на локте, с улыбкой наблюдая за ее реакцией.
- Мне пришлось долго этого ждать… Ты слишком капризна. А ведь я могу дать тебе то, чего не даст ни один мужчина на земле…
- Я не…
- Молчи! Не надо слов - тело говорит за тебя. И я его слышу… А слова… Что слова? Ты же хочешь этого - признайся…
- Но здесь что-то не так… Ты никогда меня не привлекал…
- Какая разница? Не думай ни о чем… Слушай меня... Подчиняйся мне…
А вот этого говорить ему не стоило. Гнев, огненной лавой, смел тонкую преграду желания, поднимаясь откуда-то из глубин сознания.
- Я сказала - нет! Ты пытаешься играть моей волей?!
- Нет у тебя никакой воли, - не поднимая головы, и не замечая странных интонаций ее голоса, прошептал он. - Есть только…
В вихре неукротимой силы ее подняло в воздух, и мускулистое Борино тело оказалось беспомощно распростерто на гранитном валуне, словно готовое к древнему жертвоприношению.
- Со мной нельзя так! - прошипела она, сжимая пальцы на его горле. - Как смел ты, ничтожество…
Боренька жалобно пискнул, и... Исчез. Изумленная, она посмотрела на свою руку, на камень, где только что лежало его тело, и проснулась…
Исчезло "Зазеркалье", исчезло озеро, исчез пляж. Она снова лежала в своей постели… и что-то серое, туманообразное, стремительно утекало с кровати в отрытую форточку.
Еще не вполне осознавая себя после сна, слово находясь на грани сна и реальности, она прыгнула вслед, стремительным взмахом руки вырывая из этой ускользающей дымки испуганно Бореньку, и с нечеловеческой силой прижала его к стене.
- Я же сказала тебе - нет!
- Я понял, понял! - посипел он, полузадушенный, - Я не знал… Я ошибся… Прости! Не убивай!
Она опомнилась, и разжала пальцы, изумленно озираясь.
- Что это было? Что со мной?
Боренька молчал, не делая даже попыток к бегству, и лишь насторожено наблюдая за ней. Видимо, происходящее пугало его не меньше.
- Что это было? - вновь спросила его Ольга. - Что происходит? Кто ты?
- Разве вы не знаете? - удивился он. - Я - инкуб.
- Кто?!
- Инкуб. Странно, что вы спрашиваете…
- Ничего не понимаю… Я сплю?
- Нет, - с явным сожалением ответил Боренька. - Уже нет…
- Тогда что все это значит?! Отвечай же!
- Я сам не очень понимаю… Я думал, что вы - человек… Только потому и позволил себе…
- Я и есть человек…
- Ну уж нет! - убежденно заявил он. - Кто угодно, но только не человек. Это так же верно, что я - инкуб…
- Что ты заладил про инкубов? Кто такие инкубы?
- Дух. Демон… В мире существуют более ста сущностей, которых иногда может видеть даже человек. Домовые всякие, лешие, русалки… Я могу ошибаться, но мне почему-то кажется, что вы немного старше Библии, поэтому и не помните… Я - инкуб. Фома Аквинский писал о нас.
- Я не читала.
- Ну да, ну да… Инкубы приходят во снах к женщинам, суккубы - к мужчинам. Иногда от этих связей рождаются новые духи, но чаще просто… наслаждаемся. По идее, мы должны искушать монахов и монахинь, но видите ли… Большинство из них - старые и некрасивые, а мы, с нашим-то опытом, возможностями…
- Подожди! Что за бред ты несешь?!
- Как вам будет угодно. Бред, так бред.
- Что это ты стал такой вежливый? Боишься?
- Вы смеетесь?! Я всего лишь мелкий дух. Для вас меня на один клык мало будет… Естественно, боюсь!
- Тогда и не зли меня! Я ничего не понимаю. Объясни толком - что происходит!
- Если б я сам понимал, - вздохнул он. - Я-то был убежден, что вы - человек. Вы мне понравились, еще там, в "Зазеркалье", вот я и решил… Ну, это… Заглянуть к вам во сне… Я думал позабавиться… Но вы не человек. Точно не человек.
- Кто же я?
- Не знаю. Я чувствую в вас силу, равной которой я почти не встречал. Ну, может два или три раза в жизни, и то - очень давно, и очень издалека… И больше, признаться, встречать не хочу. К таким, как вы, лучше близко не подходить. Себе дороже. Видимо вы спали крепче, чем я думал… Угораздило же меня…
- Слушай, а ты не спятил, часом? Или я?.. Или - оба? Такое бывает?
- Как вам будет угодно. Думайте, что хотите, только не убивайте. В сущности, я ведь не сделал ничего дурного. Клянусь, что больше даже близко к вам не подойду. Можно я… исчезну?
- Нет. Пока я не пойму, что происходит, ты никуда не исчезнешь.
- Воля ваша, - с тоскливой покорностью отозвался он.
- Ты можешь отпустить его, - послышался за ее спиной знакомый голос. - Я сама все тебе объясню.
Вспыхнувшее пламя свечей озарило сидящую в кресле Смерть.
- Александра? - с радостным облегчением воскликнула Ольга. - Как хорошо, то ты здесь! Кажется, я схожу с ума…
- Нет, ты в здравом уме, и все происходит наяву. Я объясню тебе все. Но сначала отпусти этого бедолагу, - она кивнула на окончательно сникшего инкуба, - он нам больше не нужен.
- Хорошо.
Ольга отступила на шаг, и Боренька тут же исчез, словно его и не было. Ольга недоверчиво коснулась пальцами стены, возле которой он только что стоял.
- Я больна, - жалобно сказала она. - Я сошла с ума и все это происходит в моем воображении.
- Это было бы слишком просто. Все куда сложнее, - сказала Смерть. - Твоя главная задача сейчас - вспомнить, кто ты есть. Скоро память вернется к тебе. Но ты слишком долго отсутствовала в этом мире. Вернув тебя в человеческом теле, я дала тебе и ложную память. Как видишь, даже вездесущие инкубы не узнают тебя. Но скоро все измениться.
Ольга обессилено опустилась на стул:
- И что все это значит?
- Ну, для начала тебе надо знать, что ты действительно не человек.
- А кто же тогда ты?
- Я проводница в иные миры. Люди называют меня Смертью.
- Всего - то…Ладно, предположим… А Николай?
- Демон. Или падший ангел - называй, как хочешь. Когда-то, очень давно, большинство падших ангелов играли перед людьми роль богов. Зевсы, Перуны, Апполоны и Афродиты…С приходом Христа игры кончились. Люди получили знания, старое ушло…Кто-то смог приспособиться в новом мире, то-то нет. Ты не захотела, и я помогла тебе уйти.
- И кем же я была?
- Одой из самых могущественных богинь. В Египте тебя называли Бастет, Баст, Бастида, Баста, Бает. У тебя был собственный город - Бубастис и твой культ процветал по всему Египту. Тебя считали дочерью бога солнца - Ра, его Око и помощницей в его битвах со змеем Апопом. Ты была хранительницей семьи, богиней радости, благополучия и танца. Тебя изображали женщиной с головой кошки, держащей в руках музыкальный инструмент. Древние греки называли тебя Артемидой. Видела над порталами церквей символ: глаз, заключенный в треугольник?
- Да…
- Он берет свое начало именно оттуда. Это ты считалась "оком Ра".
- Почему?
- Если убрать символические легенды… Мужчина выявляется через свое отношение к женщине. Женщина - словно лакмусовая бумажка для проверки мужчин. Мужчина может обманывать других и себя во всем, но в отношениях с женщиной он проявляет свой истинный характер. Через женщин видно, какой мужчина ЕСТЬ, а не каким хочет КАЗАТЬСЯ. Вот потому и "око Ра". Проще говоря: женщина - глаз Бога…
- Мы были с тобой подругами?
- Нет. Я много старше тебя… Впрочем, это сейчас не важно. Позже ты все вспомнишь сама… В Египте ты считалась покровительницей кошек. А их чтили в Египте как священных животных. Ведь они служили проводниками между мирами людей и мирами мертвых.
- Но если я была всего лишь покровительницей домохозяек, кошек и танца, то что же во мне было столь непобедимого и почитаемого?
- Твоя вторая ипостась - Сахмет. Женщина с головой львицы. Сахмет поддерживает вселенскую гармонию и строго карает тех, кто ее нарушает. В этом и кроется смысл: женщина - кошка, до тех пор пока ее гармоничный мир, которому она покровительствует, не пытаются разрушить. И тогда… "И лучше, поверь, на пути у нее не стоять"… В то мире было совсем немного тех, то был способен сразиться с тобой. Да и в этом мире, таких лишь двое: Бог, и я.
- А дьявол?
- В этой схватке, лично я, сделала бы ставку на тебя, - улыбнулась Смерть.
- Почему же я ушла?
- Устала. Что бы бороться за людей, надо любить людей. Твои поклонники поставили религию на коммерческую основу. Деньги оказались сильнее тебя. Потом и вовсе пришел Изменивший Мир… Ты просто устала. И захотела уйти. Я помогла тебе, но с одним условием: когда-нибудь я попрошу у тебя ответной услуги.
- И я снова… уйду в небытие?
- Это - твое дело, - пожала плечами Смерть. - Я-то знаю, что даже если ты и захочешь остаться, то это желание иссякнет через пару - тройку тысячелетий. Жить среди людей тяжело, кошка. Не всем это под силу. Если б ты внимательно слушала, что я говорю, то ты бы уже давно о многом догадалась. Но ты была увлечена только собой. То своей радостью, то своей болью.
- И что же я должна для тебя сделать?
- Свою работу. Снова нарушены законы мироздания. Уже давно демоны напрямую не вмешиваются в дела людей. Предложить, совратить, сбить с пути - это пожалуйста. А что бы заставлять кого-то, или, тем более принуждать… Но случилось куда худшее. Один из бессмертных влюбился в земную женщину и… не дал ей умереть. Она мучается в своей темнице почти три сотни лет, и с этим пора что-то делать. По доброй воле он ее не отпустит. Этот "нарушитель"… Ты знаешь его как Николая.
- Я догадалась. А среди нас вообще есть обычные люди?.. Хотя, подожди - подожди… Но как же тогда… Ведь я… Он…
- Не хочется тебя огорчать, но любви не было. Мы просто заключили с ним пари: если он может влюбить в себя женщин, я дам свободу той, которую он так любит и так мучает. Если же нет...
- Вы спорили на меня?!
- Ну да, - спокойно согласилась Смерть. - Спорили. Только он думал, что ты - смертная. Я обманула его. Формально это не нарушает условия пари. Я знала, чем все закончиться, и мне не хотелось мучить еще одну обычную девушку. Другое дело ты: Баста - Сахмет. Ты с ним можешь играть на равных. Ну, а дальше… Дальше решать тебе…
- Вы спорили на меня… Просто спорили…
- За тобой был долг… И я тебя не обманывала. Впрочем, ты несколько разочаровала меня, кошка. Признаться, я очень хотела, что б ты осталась человеком. И выбор у тебя был. Ведь их было двое. Он создал отражение - двойника, так утомившего тебя в Зазеркалье. Но ведь они были разные, и выбор у тебя был. Один звал к чувственному наслаждению и богатству, другой пытался дать знания, помощь, самого себя… Ты выбрала первого. Сама. Разве это любовь, кошка? Любовь можно зажечь только любовью. Это ведь от твоего имени пошло название самой неприступной крепости. Его нельзя захватить. Он может пасть только сам. По собственной воле. Так и сердце женщины. Я победила, но сказать по правде, я не рада своей победе. Знаешь, почему я люблю танцевать? У человека тысячи причин, что б делать подлости. И самые большие подлости совершают из "благородных побуждений": ради любви, ради семьи, ради страны и идеи… И, наделав эти подлости, большинство мечтает, что б Того, Кто Все Видит, просто не было… Прячутся, игнорируют, особо буйные даже пытаются "убить"… А потом…Потом я провожаю людей в те места, которые они заслужили. И, если б ты знала, как редко мне приходится вести их к Нему. Я танцую от счастья, открывая им эти двери… Но это бывает так редко… Теперь ты это знаешь по себе.
- Сейчас мне не до этих сантиментов. Уж прости: у меня тут жизнь пополам ломается… Как мне вспомнить себя? Настоящую?
- Хочешь вернуть силу? Я помогу тебе. Но я слышу в твоем голосе ненависть, и потому должна предупредить: его трогать не смей. Это наше пари, и он принадлежит мне. Запомни это хорошо. Я не буду повторять дважды.
- Кто станет спорить со Смертью, - понимающе усмехнулась Ольга. - Что я должна делать?
- Иди со мной.
Она взяла Ольгу за руку и прямо из комнаты шагнула на набережную Невы. Сфинксы повернули к ним головы.
- Дождались, - сказала им Смерть. - Теперь вы можете приветствовать свою повелительницу.
Каменные чудовища грациозно соскользнули со своих постаментов, ластясь к Ольгиным ногам. Странно, но ей совсем не было страшно, наверное, подсознательно, она все еще считала се происходящее сном.
- Хозяйка! Их голоса шуршали, как сухой песок. - Как долго мы ждали тебя!. Чем мы можем быть полезны?
- Я хочу вспомнить… Мне нужна моя память, - сказала она.
Сфинксы нерешительно посмотрели на Смерть. Та пожала плечами и кивнула.
- Это… больно, - прошелестели сфинксы. - очень больно.. Ты в человеческом теле. А оно чувствует боль.