* * *
Я вернулась в общежитие хоть и не поздно, но Мелани уже спала.
Пусть. Пусть поспит, девочка.
Такая замученная.
Я вышла на кухню.
Целый день не ела, и есть не хочется.
- Габи, картошка там осталась еще. Если хочешь, бери.
- Спасибо, Рия.
- Было бы за что. Ты чего такая невеселая?
- Жизнь - дерьмо. А я в ней - настоящий цветочек.
- Ясно, - печально улыбнулась девушка. Соседка по комнате той самой "ушастой" сплетницы. Моя соседка по секции. Рия.
Хороший человек.
- Может, тебе хоть чай сделать?
- Нет, спасибо, - тяжело вздохнула я.
Встала из-за стола.
- Лучше пойду я спать.
- Давай.
* * *
И снова непонятное шарканье за дверью.
Не дают даже поспать.
Отворила ворота.
Отворила и охнула.
Сплошная темень.
Благо, что в конце коридора через окно одиноко к нам заглядывала Луна.
Узнала шорканье Рии.
- Ты еще не спишь?
- Да нет. Вот хожу, клянчу у всех лампочку.
- Лампочку?
- Угу. Наша сгорела.
- Ясно.
Но едва я смогла закрыть дверь, как увидела кого-то в углу.
Совсем рядом…. в полушаге от меня.
Не сдержалась.
Дикий крик.
- Успокойся, - тут же чьи-то руки обвились вокруг меня, прижав к груди.
От этого меня еще больше кинуло в истерику. В дрожь.
Его рука моментально прикрыла мне рот, сдерживая очередной визг.
Лишь спустя мгновения, когда я осознала, что происходит, кто это, когда более-менее успокоилась, он отпустил меня.
- Ромул? - сердце все еще бешено колотилось в груди. Внутри все пекло, - ты… ты…
- Прости, - вкрадчиво прошептал Стефано. Не знаю, толи он не хотел будить Мелани, толи не хотел, что бы кто-то узнал, что он здесь был.
Я послушно тоже перешла на шепот.
- Ты как сюда? Ты чего?
- Прости, что так поздно. Да еще и испугал… Просто, я переживал, что ты исчезла… Ушла, не сказав ни слова.
- Гудвин. Гудвина я заметила там. Не хотела лишних разборок. Так что мне пришлось.
- Ясно.
Оба молчали.
Я поймала себя на том, что мой взгляд давно уже соскользнул с его глаз. Губы. Я смотрела на них. Что-то не позволяло мне оторваться. Отвернуться. Отвести взгляд.
Мы стояли слишком близко… друг к другу.
В полуночном мраке…
Я чувствовала его дыхание.
Еще мгновение. Еще один взмах ресниц.
Он наклонился ко мне.
Поцеловал.
Нежно, ласково… Трепетно.
Мой первый поцелуй с вампиром.
Поцелуй с Ромулом.
Я тонула. Тонула в каком-то неистовом блаженстве. Голова пошла кругом.
Задыхалась от прекрасного, от приятного. От счастья.
Но еще секунда жгучей сладости - и он резко, неожиданно отдернулся в бок.
- Прости. Я не должен был. Прости.
И исчез.
Словно ветер, словно видение.
В одно мгновение.
Исчез.
Я стояла в оцепенении, боясь пошевелиться. Шок. Радость. Удовольствие.
Удовольствие и сомнение.
Воспоминания все еще кружись в голове, не давая свободно дышать.
Поцелуй.
Он поцеловал меня. И я ему ответила.
Глава десятая
Приговор
* * *
И снова холодное мрачное утро.
И снова новый день.
День вопросов. Без ответов.
* * *
- Мелани, - робко позвала я.
Девушка все еще стояла в немом ужасе. Боялась пошевелиться.
- Мелани, - снова позвала я. Ступила шаг ближе.
И вновь несколько немых секунд.
Все так же, не поднимая на меня взгляд, она протянула руку вперед.
Палочку-индикатор.
Две полоски.
- Это - ошибка, Мел, честно. Это - какой-то глюк.
Слезы сорвались с ее глаз…. покатились вниз, по щекам, по губам, по шее.
Еще секунды молчания.
Вытянула вторую руку вперед.
Разжала кулак.
На ее ладони лежало еще три таких теста.
И везде две полоски.
Тишина.
Я не сдержалась. Слезы сами вырвались. Вырвались наружу. На волю.
- Мел. Мелани. Это - глюк. Гормональный сбой. Мы завтра еще повторим.
Приговоренные. Смирившиеся со смертной карой, глаза уставились в мои.
- Нет. Все и так тут ясно.
- Прости, - еле слышно прохрипела я. - Мел, тебе нужно поговорить с Браяном.
- И ЧТО? ЧТО Я ЕМУ СКАЖУ? Женись на мне. Я вся твоя. НАС БУДЕТ ТРОЕ?
* * *
Мелани на отрез отказывалась жить.
Зарылась в одеяло. Спряталась. От меня. От него. От проблем.
Я слышала ее горькие рыдания.
От чего ставало невыносимо больно. И жутко.
Я знаю, что не мне рассказывать Браяну обо всем случившимся.
Но допустить то, что Мел расскажет все родителям. Те приедут и увезут ее на аборт. Увезут, так и не рассказав ничего Вейсу, не могу.
Это и его ребенок. Его ответственность.
Ведь дело не только в том, что аборт - это… что больше не будет ребенка. Не будет малыша.
Но и то, что это - большой риск, риск огромного вреда здоровью. Здоровью Мелани. Так или иначе, чьей-то будущей любимой, жены, будущей матери.
Но даже если и пройдет все успешно, без проблем…
Все равно.
Все равно это будет травма. Душевная травма.
Которую НИКОГДА НЕ ИЗЛЕЧИТЬ.
Прости.
Прости Мелани.
- Браян, Мелани беременная от тебя. И да, это точно.
* * *
Дурдом.
Дурдом в голове.
Дурдом вокруг.
Дурдом в жизни.
Я сбежала на пары, что бы хоть как-то скрыться от навалившихся проблем.
От истерики.
От слез, которые вырываются из меня, едва начинаю задумываться над тем, что происходит.
- Габриелла.
Только Гудвина мне не хватало.
Ускорила шаг. В туалет. Скрыться там, где он не посмеет меня доставать.
- Габи, - снова послышалось за спиной.
Догнал.
Глупо убегать от вампира.
Схватил за руку.
Развернул к себе.
- Габи, что происходит? Что не так? Почему ты меня избегаешь? Что он тебе наговорил?
- Ничего. Просто у меня сейчас и без всего того хватает проблем.
- Я помогу, ты же знаешь.
- Не нужно. Здесь ты уж точно не поможешь.
- Габи, - отчаянный голос, отчаянный зов.
- Прости, Гуд. Но, действительно, сейчас ты мне не поможешь. Прости. Просто отпусти меня.
Хватка ослабилась.
Пальцы разжались.
Рука нехотя сползла вниз.
- Спасибо.
Гудвин понимающе закачал головой. Поджал нижнюю губку. Опустил глаза в пол.
Губы дрогнули. Но слова так и не вырвались.
Развернулся и ушел прочь.
Еще немного проводить… взглядом… вслед.
Еще немного сожаления.
И разворот.
Под фанфары назойливых взглядов зевак я скрылась в туалете.
- Она только и мутит с преподами.
- На "взрослых" потянуло.
Слышался шепот из коридора.
- Бедный Готье сбежал. Так теперь Хойка доводит до ручки.
- СУКИ, - не выдержала я. Резкий разворот в сторону двери. Я готова была разорвать любого, кто появится у меня на пути.
Любого…
Но не…
Ледяные глазки. Ядовитая ухмылка сумасшедшей змейкой. Насмешливые тоненькие складочки на бледной щечке.
Тошнота. Страх. Ужас. Боль. Обида. Слезы.
Все взорвалось во мне, порождая хаос.
Ноги стали ватными.
Подкосились.
Я медленно стала оседать на пол.
И если бы не его реакция, не его объятия.
Подхватил меня за руки. Прижал к себе.
Эмиль. МОЙ ЭМИЛЬ.
Уткнулся своим носиком мне в волосы. В ушко.
Что-то прошептал.
Я не сразу поняла.
Не сразу смогла все это принять.
Слова крутились в голове, подобно мотылькам, бились, метались.
Но едва пришло осознание их, как взорвалось, разлетелось все на части.
- Если ты так хочешь Ромула, то я тебя отпущу.
Я смотрела в такие любимые мне голубые льдинки, в такие любимые мне тоненькие жалящие губки. Я смотрела в глаза того, кто был для меня всем. И Жизнью, и Смыслом, И богом.
Я не понимала, что он от меня хочет.
- Я был там вчера. Я видел все. Видел. И никогда тебе это НЕ ПРОЩУ. Редко, кто получает мое доверие. Но ты не только смогла его заполучить, но и растоптать. А вместе с ним и все, что нас связывало.
Он все еще шептал мне это в лицо.
Задыхалась.
Каждый осколок летел в меня, разрезая на части. Разрывая. Убивая. Впивался в сердце, в душу и оставлял там не заживляемые раны.
"Эмиль. Эмиль. Милый".
Не было сил говорить. Но я и так знала, что он меня слышит.
"Все не так…"
- Теперь мне уже все равно, что ты скажешь. ТЕБЯ в моей жизни БОЛЬШЕ НЕТ.
Грубо, больно схватил рукой меня за шею. Пристально посмотрел в глаза.
Оцепенение. Жесткое оцепенение охватило все тело… и душу.
Едва дышала.
Едва билось сердце.
Но я все видела.
Все слышала.
Вдруг он зашипел мне в лицо.
В мгновение передняя челюсть немного выдвинулась.
Показались длинные…. огромные клыки.
Еще секунды тяжелого ожидания.
Крепче сжав мою шею, подбородок, повернул голову в бок.
Было страшно. Ужасно страшно.
В мгновение сорвал с меня рюкзак.
Отшвырнул на пол.
Сорвал кофту.
Дикий холод пронзал все тело.
"Убьешь?"
Но вместо ответа. Вместо человеческих слов… он вонзил свои клыки мне в спину, в плечо.
Дикая, жгучая боль.
Еще никогда я не чувствовала такого.
Пламя слизывало мне кожу, сдирая, сжирая ее.
Но я не могла кричать.
Спазмы разрывали все внутри, но даже тихий писк не вырвался наружу.
Еще одно мгновение - резкий рывок.
Казалось, он выдрал из меня кусок плоти.
Я теряла сознание.
Все начинало плыть перед глазами.
Я думаю, думаю, я…
…умираю.
Прощайте.
Глава одиннадцатая
Перепутье
В голове дурман.
Ужасная тошнота.
Все тело болело, ныло, сплываясь в какую-то общую массу.
Боялась пошевелиться.
Да и сил на это не было.
Дикий кашель, дикий хрип.
Какое-то глупое дежа вю.
Дверь скрипнула.
- Эй, ты чего? - послышался испуганный девичий голос.
Лишь повторным хрипом, кашлем я смогла ответить ей.
- Ты как? - нависла надо мной чья-то тень.
В глазах все мутнело. Кружилось. Пелена. Серая пелена не давала мне возможности видеть мир.
- Я сейчас врача позову.
- Гуд… Хойка, - прохрипела, прокашляла я малознакомые, едва различимые звуки.
- Хойк? Что Хойк?
- Позови его…
* * *
Следующее, что я помню, так это то, что я очнулась в знакомой мне комнатке. Лежала на небольшом мягком коричневом диванчике.
Я попыталась оглядеться по сторонам.
На стенах увешаны фотографии спортсменов. Плакаты, вырезки из журналов.
А вот целая выставка медалей.
Еще взгляд в сторону - на полу одиноко лежал баскетбольный мяч.
Еще левее - на маленьком потертом крючочке висела черная курточка.
Куртка Гудвина.
Я лежала на диванчике в его коморке. Подсобке.
- Ты как? - неожиданно раздался где-то позади знакомый мне голос.
Я попыталась обернуться, но дикая боль во всем теле тут же пресекла эту глупость.
Невольно ойкнула от боли. Скривилась.
Гудвин торопливо обошел вокруг и присел на корточки рядом.
Взял за руку.
- Ты как?
- Эмиль.
- Я понял.
- Он меня… укусил…
- Нет. - Тяжело сглотнул. - Он…. он…. в общем, ты - не Игрушка больше. Ты не Меченая.
Что?
Глаза округлились до боли.
Трудно было понять. Поверить.
Не хотелось верить.
Я еле свыклась…
Он вышвырнул меня? Вышвырнул из своей жизни?
Зачем мне такая свобода?
Зачем мне такая жизнь?
Эмиль…
Стоп.
Я подняла свой взгляд на Гудвина.
Боль плескалась в его глазах.
- Ты же теперь слышишь мои мысли?
- Да.
Тяжелый вдох. Тяжелый выдох.
Теперь я снова открыта для игры вампиров.
И куклой уже могу быть кому угодно.
Слезы сорвались с ресниц, предательски обжигая щеки.
- Габи. Не плачь.
Робко коснулся моей щеки своей ладонью. Ласково провей ею по моей коже.
- Не плачь, прошу.
- Гудвин. Гуд, я боюсь. Я боюсь. Я не хочу быть Куклой. Не хочу.
- Я понимаю.
- Я боюсь их. Боюсь их обоих. Теперь они вольны творить со мной, что угодно.
То, что делали с Матильдой.
- Я боюсь, - слова вырывались из груди, не спрашивая очереди.
- Габи, милая, ну, не плачь.
Я смотрела в его глаза и видела искреннюю боль. Видела в них любовь. Поддержку. Видела преданность.
- Гудвин. Гудвин. Спаси меня. Укуси. Сделай Игрушкой.
Тишина.
Жестокое молчание.
Молчание в пучине дум.
Его взгляд на секунду ушел в сторону. Утонул в пустоте.
- Я боюсь их.
- Хорошо, - неожиданно, жестко отрезал Хойк.
Снова посмотрел мне в глаза.
Я верила ему, верила, как себе.
Теперь только ему.
Только Гудвину.
- Но потом тебе необходимо будет уехать. Исчезнуть, что бы они не смогли тебя найти. Только так ты вырвешься из плена их войны. Их игры.
- Я согласна.
Снова нервный вздох.
Снова острые переживания.
- Будет больно.
- Хорошо, - торопливо замотала головой.
Нервно сглотнул слюну.
Робко обнял за плечи.
Немного наклонил меня к себе.
И снова дикая боль. И снова дикий пожар, но…
но теперь я знала, на что иду.
В этом я видела свое единственное спасение.
* * *
Гудвин настоял на том, что бы эту ночь я провела у него в коморке.
Он послушно сидел в кресле, а я спала на все том же маленьком коричневом диванчике.
Больше всего на свете не хотелось бросать Мелани в этот, самый трудный в ее жизни, момент.
Но я пообещала.
Был уговор.
И понимаю, что я предаю подругу своим побегом, а потому уже жалею о содеянном.
Уж лучше бы я умерла вчера или завтра, но все же не оставлять ее одну.
Но дело сделано. Тем более что теперь Гудвин рискует ради меня своей жизнью. Ради меня он выступил против двух могущественных вампиров. Взял под свою опеку и попытается спрятать, увезти в неизвестном направлении. Вырвать из замкнутого круга бездушной игры двух психопатов.