Келли пристально вглядывалась в даль в надежде увидеть следующий автобус. Однако сегодня, похоже, все водители сговорились. На остановке скопилось довольно много народа, и, когда долгожданный автобус наконец открыл свои двери, Келли испугалась, что не сможет в него сесть. Опасения оказались напрасными: люди, опаздывавшие на работу, единой волной внесли ее в салон прежде, чем она успела что-либо сообразить.
- Патрик, рад с вами познакомиться. - Седой, но не потерявший былой привлекательности мужчина, похлопал его по спине. - Ваш отец частенько вспоминал о вас.
Джонсон-младший в недоумении уставился на старика.
- Ах, извините. Старческая память, видите ли. Меня зовут Чарльз Венстертон. Я был другом, поверенным и адвокатом вашего отца. Три в одном, - добавил он после некоторой паузы.
Патрик дружелюбно улыбнулся и протянул руку.
- Очень рад.
Мужчины пожали друг другу руки, после чего мистер Венстертон внимательно осмотрел сына умершего друга.
- Да-а, отец бы гордился тобой, мальчик.
- Не думаю, - без тени улыбки ответил Патрик.
- Поверь мне. Конечно, он был еще тем упрямцем и ослом, но сын есть сын. Тем более единственный.
- Наверняка отец настругал еще не один десяток детей после смерти мамы. Женщины всю жизнь увивались за ним. Да и сам он был не против закрутить роман с какой-нибудь красоткой.
- Не будь так жесток и несправедлив, - довольно строго оборвал его Чарльз Венстертон. - Не забывай, что говоришь о своем отце. Человеке, который дал тебе все, что мог. Только ради тебя он и жил.
Патрик натянуто улыбнулся.
- Ха! Не несите чепуху. Мой папаша только и думал о том, как бы нагрести побольше деньжат.
- Ты еще совсем ребенок, Патрик. - Старик покачал головой. - Да еще обиженный несправедливым, как тебе кажется, отношением. Надеюсь, тебе не понадобится половина жизни, чтобы осознать, насколько ты был не прав. Постарайся понять своего отца. Понять и простить. Он был прекрасным человеком.
- Думаю, что немногие из его знакомых так считают.
- Возможно. Поверхностные знакомые видели лишь внешнюю, неприглядную оболочку твоего отца, колючую, как у дикобраза. Душа же его была доступна лишь близким людям, друзьям. Поверь, мой мальчик: я никогда в жизни не встречал человека с такой открытой и всеобъемлющей душой, какой обладал твой отец.
Патрик прочистил горло и посмотрел на часы. Продолжать затеянный Чарльзом Венстертоном разговор ему не хотелось. Любые воспоминания об отце больно задевали его, а играть роль циничного и неблагодарного отпрыска было тяжело.
Адвокат покойного мистера Джонсона тоже взглянул на часы.
- Уже девять. Почему мы не начинаем? - деловым тоном спросил Патрик, будто минуту назад и не беседовал со стариком о душевных качествах своего отца.
- Мы ждем одного человека, - пояснил тот.
Патрик удивленно вскинул брови.
- Разве у отца были еще какие-нибудь наследники?
Чарльз Венстертон лукаво улыбнулся.
- Вы ведь только что утверждали, что вас бы не удивило известие о том, что ваш отец женился на старости лет на какой-нибудь вертихвостке. Да, я чуть не забыл о десятке наструганных им детей. Придется их всех подождать.
Патрик смутился и, ничего не ответив, присел на одно из кожаных кресел, стоявших в кабинете его отца. Открытие наследства должно было состояться именно здесь, в домашнем кабинете мистера Джонсона в девять часов утра. Присутствовали лишь мистер Венстертон, Патрик, Роза Вильямс, экономка мистера Джонсона, проработавшая в его доме больше двадцати лет, и два представителя нотариальной конторы.
Патрик терялся в догадках. Кто же еще мог претендовать на наследство его отца? Может быть, какой-нибудь деловой партнер, находившийся с ним в доле? Маловероятно. Отец предпочитал налаживать бизнес в одиночку, беря всю ответственность на себя. Впрочем, и прибыль доставалась только ему. Любовница? Нет. Отец был напичкан всяческими правилами и нормами морали. Он скорее бы женился, чем стал бегать по ночам к женщинам. Кого же тогда они ждут?
- О, я вижу, вы всерьез ломаете голову над тем, кого ваш отец попросил присутствовать на оглашении завещания, - прервал его размышления Чарльз Венстертон.
- Да уж, задали вы мне загадку. Признаться честно, у меня даже нет ни одного более или менее правдоподобного предположения.
- Вполне закономерно. Вы много лет были разделены с вашим отцом океаном и… Ну да ладно. Значит, для вас это станет сюрпризом.
- Неужели вы так и не скажете мне, кто этот загадочный и непунктуальный наследник?
Старик улыбнулся и покачал головой.
- Всему свое время, мой мальчик. Наберитесь терпения. Оно вам пригодится.
- Мужчина это или женщина? - спросил Патрик вслед удалявшемуся от него адвокату.
Кто бы это ни был, он чертовски самоуверен, раз позволяет себе опаздывать даже на такое мероприятие, подумал Патрик. Надеюсь, папаша не выкинул очередной фокус и не завещал все наследство какой-нибудь благотворительной организации или приюту для бездомных собак. У меня в Лондоне уйма дел, а я торчу в этом сумасшедшем, шумном и грязном Нью-Йорке в ожидании незнамо кого! Патрик и впрямь начинал злиться. Он терпеть не мог ждать. Впрочем, даже ожидание было не самой страшной пыткой, гораздо неприятнее для него - неизвестность. Патрик любил сам дергать за все ниточки, руководить и распоряжаться собственным бизнесом и жизнью. Сейчас же он был вынужден покорно сидеть и ждать, пока кто-то соизволит прийти.
Внезапно Патрик ощутил такую неприязнь, почти ненависть к этому "кому-то", что, попадись этот человек сейчас на его пути, он бы, не задумываясь, прихлопнул его, как назойливого комара. Но таинственный наследник не спешил появляться. Патрик сидел в кресле насупившись, занятый тяжелыми мыслями.
Внезапно дверь распахнулась и в кабинет влетела молодая женщина. Она быстро осмотрелась по сторонам и, заметив в дальнем углу у книжного стеллажа мистера Венстертона, метнулась к нему.
- Наконец-то вы пришли. - Адвокат вздохнул с облегчением.
Келли виновато улыбнулась.
- Прошу прощения, но мой автобус… Извините, видимо, мне просто не хотелось здесь появляться.
- Не говорите глупостей. Если вы не в курсе, мистер Джонсон просил меня приглядывать за вами. Он любил повторять, что вы заменили ему родную дочь.
Келли смущенно опустила глаза.
- Я всегда относилась к мистеру Джонсону как к отцу, но… Здесь я чувствую себя лишней, самозванкой.
- Вы снова несете чепуху.
Келли почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и быстро посмотрела в ту сторону. На секунду ее взгляд столкнулся со взглядом Патрика Джонсона-младшего. Она снова посмотрела на Чарльза Венстертона.
- Патрик не знал, что и я буду присутствовать на открытии наследства?
- Я решил устроить ему маленький сюрприз. Уж простите старого дуралея, - с улыбкой ответил адвокат.
- Что?! - воскликнула Келли.
- Тише, не забывайте, где и по какому случаю вы находитесь, моя девочка, - нравоучительно заметил мистер Венстертон.
- Но как… как же я… Он подумает, что я… и мистер Джонсон…
- Не все ли вам равно, что подумает этот избалованный и самовлюбленный тип?
Келли затаила дыхание. В самом деле, не все ли ей равно? Патрик снова уедет в свой Лондон, и она никогда в жизни его не увидит. Ну и пусть он считает, что она ублажала его стареющего отца в надежде получить денежное вознаграждение после его смерти.
- Что ж, раз все в сборе, мы можем начинать, - торжественно произнес мистер Венстертон, оказавшийся уже возле письменного стола.
Келли вздохнула и присела на указанное им кресло. Напротив Патрика.
- Прошу минуту внимания, - сказал пожилой адвокат.
Эти слова были излишними, поскольку в кабинете и так воцарилась абсолютная тишина.
- Как вам известно, я был лучшим другом и поверенным мистера Джонсона, - начал Чарльз Венстертон. - Поэтому он поручил мне последнее свое дело. Итак, начнем.
Тишина, повисшая в кабинете, уже сдавливала виски Келли. Казалось, воздух можно было резать ножом, настолько сгустилась и наэлектризовалась атмосфера. Ее сердце бешено заколотилось, рискуя свести ее с ума. Патрик же, казалось, был совершенно спокоен. Впрочем, каменное выражение лица и отсутствие привычной усмешки свидетельствовали о том, что ему тоже ведомо напряжение.
Пока Келли разглядывала мистера Джонсона-младшего, пытаясь угадать его душевное состояние, адвокат зачитал первую вступительную и приветственную часть завещания. Затем началось перечисление ресторанов, домов, банковских счетов, антикварных вещей и прочих ценностей, переходивших по наследству к Патрику Джонсону-младшему, прямому и законному наследнику. Келли снова взглянула на него, ожидая увидеть либо удовлетворение, либо какое-то другое переживание. Однако ни одна черточка лица не дрогнула. Патрик сидел с тем же сосредоточенным и застывшим выражением. Удивительная стойкость и выдержка, мелькнуло в голове Келли, когда она неожиданно услышала свое имя.
- "…Половинная доля ресторана "Каприз", а вторая половинная доля переходит Патрику Джонсону-младшему, моему единственному сыну. С условием, что ни один из наследников не имеет права уступить свою долю другому или третьему лицу в течение одного года со дня открытия наследства".
Келли в недоумении хлопала ресницами. Похоже, она снова проворонила самое главное и чего-то не поняла. Вернее, она вообще ничего не поняла. Как это половина "Каприза" переходит ей? По какому праву? И что это еще за условие?
Чарльз Венстертон заметил ее растерянность и пояснил, попытавшись успокоить:
- Келли, не волнуйтесь, я все вам объясню чуть позже. Нам осталась последняя воля мистера Джонсона, касающаяся уважаемой им миссис Вильямс.
У Келли все поплыло перед глазами. Она уже не слышала слов адвоката. В ее глазах вертелись какие-то разноцветные фонарики.
- На этом разрешите закончить, - услышала она сквозь этот "фейерверк" голос мистера Венстертона.
- Не разрешаю, - раздался громкий и явно раздраженный голос Патрика.
Повисла напряженная пауза.
- Я протестую. На каком основании эта… женщина получила половину моего ресторана?
- Во-первых, она получила половину ресторана вашего отца. А во-вторых, на основании завещания, собственноручно им составленного год назад.
- Год назад? То есть вы хотите сказать, что он изменил свое прежнее завещание?
Чарльз Венстертон кивнул.
- Я могу сделать вывод, что примерно год назад произошло нечто такое, что заставило моего отца изменить свою последнюю волю?
Адвокат снова кивнул.
- В таком случае я буду протестовать. Я считаю, что эта женщина вынудила… заставила, если хотите, моего старого и уже безвольного отца. Возможно, он уже не отдавал отчета в своих действиях, а она… она подло воспользовалась его старческой немощью.
- Да как вы смеете обвинять меня в подобном?! - воскликнула Келли. - Сразу видно, что вы были за тысячи километров и знать ничего не знали о том, как живет и чем дышит ваш отец. Так вот, мистер Джонсон до последних дней сохранял бодрость духа и тела. Если бы не сердечный приступ… - Она замолчала, с трудом сдержав накатившие слезы.
- Уж не вы ли довели его до этого сердечного приступа?
- Патрик, не говорите того, о чем потом пожалеете. - Чарльз Венстертон опустил руку на его плечо.
- Что ж, похоже, на сегодня разговор окончен. Я посоветуюсь со своими адвокатами и сообщу вам о своем решении, - твердо заявил Патрик. Затем он резко поднялся с кресла и в два шага достиг входной двери. - В любом случае я этого так не оставлю. Я не намерен год смотреть на то, как какая-то официантка разоряет мой ресторан. Я желаю продать его немедленно!
Патрик вышел и громко хлопнул дверью.
Келли сидела, опустив низко голову. Господи, что же происходит? Что это надумал мистер Джонсон? Он ни разу даже и не говорил о том, что изменил завещание. И вот вдруг ей сообщают, что она стала владелицей половинной доли "Каприза", ресторана-мечты мистера Джонсона. Видимо, он прекрасно понимал, что сын не пожелает продолжать его дела в Штатах, поэтому попытался найти какой-то способ задержать его в Нью-Йорке. Но почему именно она? Разве она заслужила, чтобы ее ненавидел сын человека, которого она любила больше всех на свете. Человека, который заменил ей погибших родителей? А в том, что Патрик Джонсон-младший ее возненавидел, сомнений не могло быть. Что же делать? Целый год сносить его ненависть? Однако и сбежать, укрыться от него невозможно.
- Не унывай, девочка. Все уладится, вот увидишь. - Келли ощутила на своей голове теплую руку Чарльза Венстертона.
- Мне бы вашу уверенность, - со вздохом сказала она.
- Патрик перебесится и смирится. Его отец желал ему лишь добра. Я пока и сам точно не знаю, зачем он так поступил. Видимо, старый хитрец что-то задумал, раз устроил так, чтобы Патрик целый год был связан с Нью-Йорком и… с тобой. Кажется, я уже начинаю что-то понимать…
Келли сообразила, к чему клонил адвокат.
- Не-е-ет, мистеру Джонсону никогда бы не пришла в голову такая бредовая идея. Свести меня со своим сыном! Немыслимо!
- Мистеру Джонсону как раз и могла бы прийти в голову подобная мысль. Я знал его всю жизнь, и всегда он был заводилой и зачинщиком всяческих безумств: от детских проказ до финансовых махинаций. - Мистер Венстертон усмехнулся, вспомнив о былых авантюрах, участниками которых были мистер Джонсон и он сам.
- Я тоже пойду. Мне уже пора. - Келли встала с кресла. Никаких дел на сегодня намечено не было, но и оставаться в доме покойного друга и начальника не хотелось. Тем более после скандала, устроенного Патриком.
- Если возникнут какие-то проблемы, сразу же звони. Не забывай, что мистер Джонсон перепоручил тебя мне. Будем считать, что я тоже твой приемный папа. - Мистер Венстертон довольно усмехнулся. - Правда, если у мистера Джонсона был какой-никакой опыт по воспитанию детей, то мне придется на старости лет учиться новой грамоте. Впрочем, я не намного от него отстал. Сынишку он вырастил никудышного.
- Не говорите так! - на удивление резко сказала Келли. - Просто Патрик еще не оправился после смерти отца, а тут еще такой поворот сюжета. Какая-то официантка получила половину лучшего ресторана его отца, нарушила все его планы…
Чарльз Венстертон внимательно смотрел на молодую женщину, и с каждой секундой улыбка на его старческом, морщинистом лице становилась все шире и шире.
- Вы его уже защищаете? - спросил он после некоторой паузы.
- Нет, я просто не хочу осуждать его прежде времени. Не судите, да не судимы будете.
- Очень похвально, моя девочка. Возможно, старый дуралей и впрямь нашел отличную партию для своего сына.
Келли натянуто улыбнулась, однако рассмеяться над словами адвоката так и не смогла себя заставить.
- Че-пу-ха, - отчеканила она по слогам. - Я и Патрик - только деловые партнеры. Да и это еще под бо-о-ольшим знаком вопроса.
- А вот для меня уже никаких вопросов не осталось. Ни один адвокат не поможет Патрику. Последняя воля отца для него закон. Завещание составлено в соответствии со всеми правилами и законами. Единственный для него выход - это совсем отказаться от наследства, но думаю, что он не такой дурак, чтобы терять миллионное состояние.
- А если все же…
- Поверь мне, Келли. Патрик - плоть от плоти своего отца. Пусть он и отказывается в этом признаваться даже самому себе. А уж его папашу я знал, как свои пять пальцев. Так что Патрик примет правила игры. Хочу тебя предупредить, моя девочка, тебе придется очень и очень нелегко. Семейство Джонсонов всегда из двух вариантов норовит выбрать третий. Посмотрим, что придумает Патрик.
- Да, перспектива не очень-то радужная, - с грустной улыбкой сказала Келли.
- Не все так плохо. В конце концов, один год - это не десять и не пятнадцать.
Келли улыбнулась.
- Спасибо и за это.
- А теперь ступай. Отдохни. Утро и впрямь выдалось не из легких. - Чарльз Венстертон слегка обнял Келли за плечи и по-отечески чмокнул в лоб.
- До свидания.
- До встречи. Если что-то случится, обязательно позвони. В любое время дня и ночи. Если Патрик станет тебя доставать… Точнее, когда Патрик начнет тебя доставать - потому что это наверняка случится рано или поздно, - сообщи.
- Что же вы сделаете?
- Я отшлепаю его по попке, - с улыбкой сказал адвокат.
- О, в таком случае я непременно наябедничаю.
- Договорились?
- Договорились.
Келли вышла из кабинета мистера Джонсона и направилась по длинному коридору в сторону входной двери. В холле она встретила довольную и обеспеченную до конца жизни миссис Вильямс, которая проводила ее до края садовой дорожки.
Пять минут до автобусной остановки показались ей вечностью. Одиночество, накатившее волной, рой мыслей и переживаний закружили ее в опасном водовороте. Келли едва передвигала ноги и напрягала всю силу воли, чтобы не потерять сознание прямо на улице.
Резкий сигнал автомобиля вывел ее из трансового состояния. Она быстро оглянулась, испугавшись, что чуть не попала под колеса. Однако поблизости машин не было. Хотя… нет, черный "плимут", припаркованный у тротуара, призывно мигал фарами.
Кто бы это мог быть? - подумала Келли и, забыв о всяческой предосторожности, направилась прямо к автомобилю.
- Вас подвезти? - раздался из-за тонированного окошка знакомый мужской голос.
Келли отскочила, как от огня.
- Садитесь в машину, - приказал Патрик. - Не заставляйте вас долго упрашивать. - Иначе мне придется затащить вас силой. Мне необходимо с вами поговорить, и я не намерен гоняться за вами по улицам Нью-Йорка. Так что давайте не будем создавать друг другу проблемы с самого начала нашего, так сказать, делового сотрудничества, - с ехидством закончил он.
Келли как сомнамбула последовала к задней дверце "плимута" и уже через несколько секунд сидела в салоне позади Патрика.
- Не знала, что у вас есть автомобиль в Нью-Йорке.
- Мне одолжил его один приятель.
- Неужели вы снизошли до того, чтобы подвезти нового компаньона до дома? - съязвила Келли.
- Не надейтесь.
- Что? Тогда, может быть, вы решили меня похитить и увезти в темный лес?
- Неплохая идея. Обязательно поделюсь ею со своими адвокатами.
- Обращайтесь. Я вам таких идей могу подкинуть не один десяток.
- Думаете, у меня ничего не выйдет?
- Мистер Венстертон в этом убежден. Я склонна доверять его мнению.
- Вы самоуверенны, мисс… Простите, как ваша фамилия?
- Маккинрой.
- Так вот, мисс Маккинрой, не надейтесь, что вам достанется все так просто и неотвратимо, как подарок судьбы.
- Никогда в жизни на это не рассчитывала.
- И правильно. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы продать "Каприз" сейчас. Через год цены могут упасть, ресторан обанкротится… Мало ли что может произойти за год. Я буду постоянно мотаться через Атлантику… вдруг самолет рухнет в море? Вы ведь не хотите потерять компаньона? Я бы тоже не хотел, чтобы это случилось. Все мы смертны, мисс Маккинрой. Вы тоже не исключение…
- Мне показалось или вы действительно мне угрожаете, мистер Джонсон?