Она проплыла в комнату, где к ней тотчас кинулся Жи, толкаясь в руки, извиваясь всем телом и чуть ли не приплясывая, как это делают земные собаки. Джиад рассеянно почесала нос рыбеныша, удивляясь, как же тот похож на щенка. Таскает и грызет вещи, ластится, играет… Неужели все салру так себя ведут и так доверчивы к разумным существам, будь то люди или иреназе. Странно тогда, что их не приручили раньше без всяких свистков.
Но необычность Жи - это не то, что сейчас было по-настоящему важно. Джиад не кривила душой, когда говорила Ираталю, что под стражей ей будет даже лучше. Кто-то настойчиво пытался убрать её с дороги, то ли опасаясь того, что может раскопать любопытная двуногая, то ли просто желая разлучить с Алестаром. Следует признать, что принц в последнее время стал куда осторожнее и разумнее себя вести. Лишь бы сейчас не сорвался.
Опустившись на постель, Джиад потрепала салру по загривку, промяла руками шкуру, как это делал Алестар, и заметила, что та действительно скользкая. Чистить надо… Интересно, охрана принесет ей скребок для малька? Да и еду должны носить, кстати.
Словно отвечая на ее мысли, дверь медленно отворилась, слегка покачавшись. Так обычно делали слуги, предупреждая о своем появлении. На пороге показался уже знакомый Джиад паренек с подносом в руках.
- Вот! - объявил он, подплывая и ставя поднос на столик у ложа. - Каи-на Ираталь велел передать, что если чего пожелаете, зовите охрану - им велено все выполнять, только не пускать вас никуда. А то ведь страшное дело - убийца, может, до сих пор по дворцу плавает!
- Передай каи-на мою благодарность, - невольно улыбнулась Джиад.
Значит, начальник охраны представил все так, словно Джиад не под арестом, а под усиленной охраной, чтоб уберечь избранную от убийцы. Мудро. Начальник стражи, следует признать, не так уж хорош на своей должности, зато отлично умеет смягчать острые углы.
Дождавшись, пока мальчишка уплывет, Джиад глянула на поднос, отпихнула немедленно потянувшегося к тарелкам Жи - рыбеныш совсем обнаглел и избаловался - глянула на угощение. К счастью, никаких любимых деликатесов Алестара: обычная рыба двух-трех видов, подобие салата из водорослей и уже полюбившееся Джиад курапаро.
Она принялась неторопливо есть, размышляя, почему заговорщики не попытались просто отравить королевскую семью. Да, Алестару подмешивали гарнату, а потом дурочка Миалара намазалась приворотным зельем, но это все было рядом с принцем или в его покоях. Даже гарнату спрятали именно там. И короля зарезали, хотя чего проще, казалось бы, отравить еду на ииибаз кухне или по дороге с нее? Или не проще? Вроде бы мальчик говорил, что по распоряжению Ираталя всю еду проверяют целители. Начальник охраны делает, что может, просто иреназе за долгие века спокойствия отвыкли оберегать своих правителей и не очень-то это умеют.
Наевшись, она сжалилась над обиженно замершим неподалеку Жи и скормила мальку остатки еды с тарелок. Салру хватал кусочки прямо с ладони, но выглядел не особенно голодным. Наверняка что-то нашел и слопал в блужданиях по дворцу. Ах, Жи, если б тебя не пришлось искать…
Джиад развалилась на кровати, которая в отсутствие принца казалась бескрайне-просторной. Теперь уже короля - напомнила она себе. Алестар - король! Сама мысль об этом никак не укладывалась в голове. Что ж, теперь все изменится, наверное? До появления Маритэль осталось всего несколько дней, успеют ли жрецы разорвать запечатление? Хотя принц Карианда и так уже знает, что будущий супруг его сестры живет с человеческой женщиной и даже не считает нужным это скрывать. Но разве земные принцессы считают фавориток супруга своими соперницами? Важно, у кого корона, власть и законное потомство, а от неугодной фаворитки или наложницы всегда можно избавиться, если супруга достаточно умна.
Значит, Джиад осталось всего несколько дней в подводном мире, а потом она уплывет наверх ко всеобщему облегчению. Разве что Алестар пожалеет. Да и то, о ней или о той любви, которую сам себе придумал? Вот только жаль, что просьбу погибшего короля Джиад так и не исполнит.
Ну разве сможет она найти заговорщиков, не зная почти ничего и сидя под замком? Что ж, убийца и невольно прикрывающие его жрецы добились, что у Джиад связаны руки. Она не может спрашивать и искать улики, только думать, думать, думать…
Потянувшись на постели, она достала с половины принца брошенную тем металлическую табличку, покрытую каким-то светлым вязким веществом, как на земле покрывают воском дощечки, чтоб стирать уже написанное и писать снова. На табличке Алестара не оказалось никаких записей, только смешно и довольно похоже нарисованный Жи с мослом в пасти. Стирать рисунок было жаль, и Джиад пристроила табличку на коленях, взяла со стола острую палочку, явно предназначенную именно для этого, и провела на чистом краешке длинную черту сверху вниз. По одну сторону черты она поставила букву Д, по другую - А. Подумав, провела еще одну черту и над одной колонкой написала У, а последнюю оставила пустой.
Несколько минут она старательно и вдумчиво покрывала табличку крошечными значками, отмечая, кто когда и где был, потом всмотрелась в результат работы.
Итак, они расстались с Алестаром утром. Принц уплыл, а Джиад, одевшись, отправилась разыскивать Жи. Нож остался лежать на постели - это точно. По дороге навстречу Джиад попался только Кари, тоже искавший негодника. И потом гвардейцы на посту. Где в это время был Алестар? Допустим, разговаривал с отцом. Во всяком случае, он был у короля, пока Джиад одевалась и красилась у наложниц. И в это время у кабинета короля еще дежурил курьер. Потом принц уплыл - Джиад обвела кружком значок на доске - а король послал курьера за документами.
Что-то не сходится… Когда Джиад плавала в поисках салру, у кабинета никого не было. Хотя…
Она дернула рычажок вызова слуг, дождалась того же парнишку, что приносил еду, и велела:
- Найди каи-на Ираталя. Скажи, я прошу срочно узнать, отлучался ли курьер до того, как его послали за документами.
Проводив взглядом серьезно кивнувшего и умчавшегося слугу, она снова принялась за табличку, запретив себе заранее переживать, выполнит ли ее просьбу Ираталь. Вроде бы начальник охраны искренне уважает земную жрицу-стража, но… Что ж, это скоро выяснится.
Значит, убийца мог проплыть в кабинет, только когда курьера не было, ведь до этого с королем говорил Алестар. Или… Может ли в кабинете быть второе помещение? Это бы кое-что объяснило. Возможно ли, что когда принц говорил с отцом, убийца уже пробрался в кабинет?
Джиад потерла виски и лоб, ненавидя собственную беспомощность. Целитель, который приплыл первым, что он видел? Можно ли под водой по состоянию тела определить время смерти, как на суше?
К ее удивлению, посланный слуга вернулся очень быстро. Мальчишка влетел в комнату, крутя хвостом и задыхаясь от спешки, выпалив:
- Точно так, госпожа избранная. Каи-на велел сказать, что король посылал курьера еще дважды в то утро. Сначала за тинкалой, потом отнести готовые документы советнику Руаллю. Но только оба раза курьер плавал очень быстро.
Поблагодарив, Джиад снова уткнулась в табличку, где рядом с веселым Жи теснились значки, скрывающие тайну одной гибели - и предвестника многих и многих смертей, если тайна не будет разгадана.
Значит, было хотя бы два момента, когда король отослал курьера. И он же велел снять стражу, если советник Руалль говорит правду - а теперь ведь не проверишь. Мог ли советник убрать охрану сам, замыслив убийство короля?
Джиад начертила букву Р в свободной колонке и обвела ее кружочком. Об этом еще надо подумать…
Ах, как ей нужно самой поговорить с курьером и целителем! Хорошо бы еще и с советником, тот наверняка знает что-то нужное, но либо молчит, либо не понимает важности.
Ну ладно, а нож? Кто и когда взял его из спальни? Если узнать это - убийца будет найден, но пока в общей картине не хватало нескольких кусочков, без которых все рассыпалось. В спальне был Кари, он притащил туда Жи. Каким-то чудом убийца, укравший нож, не столкнулся с охранником, а ведь ему надо было знать, что нож лежит именно на постели!
"О Малкавис, - отчаянно подумала Джиад. - Пошли мне мудрости. Прошу, помоги ради мира в городе, который я пытаюсь сохранить. И ты, Мать Море, если слышишь не только своих хвостатых детей… Хоть что-нибудь!"
Она отложила табличку и, как оказалось, вовремя. Дверь снова качнулась, предупреждая о чьем-то появлении. Слуга? Ираталь? Вряд ли Алестар…
Но в комнату вплыли двое иреназе, в одном из которых Джиад с удивлением узнала Эргиана, принца Карианда. Вторым оказался Даголар.
- Прошу прощения за беспокойство! - воскликнул кариандский посол, успевший сменить серую тунику, расшитую жемчугом, на темную и совершенно без украшений. - Кажется, я приплыл в очень неудачное время. Разумеется, сейчас его величеству Алестару не до моих посольских дел, вот я и позволил себе напроситься с Даголаром, чтобы предложить вам партию в тосу. Вы играете в тосу?
- Боюсь, что нет, - вежливо отозвалась Джиад, ошеломленно разглядывая кариандца и гадая, что скрывается за его непосредственностью на грани развязности.
- Ничего, я вас научу! - жизнерадостно отозвался Эргиан, ловким движением хвоста опускаясь на край кровати и встряхивая раскрашенной клетками деревянной коробкой, внутри которой что-то перекатилось.
- Рад встрече, каи-на Джиад, - сказал Даголар, подплывая ближе и кланяясь.
То ли жених, то уже супруг Эрувейн тоже был в темной тунике без единой бусины или цветной нити, только на правой руке блестела золотая полоса браслета. Траур, что ли? Вполне возможно…
- Я тоже рада, - искренне отозвался Джиад. - Могу ли спросить, как здоровье каи-на Эрувейн?
- Хорошо, - осветила лицо кариандца сдержанная, но ясная улыбка. - Потому я и приплыл. Эруви пришла в себя и передает вам свою благодарность в придачу к моей. Целители пока не позволяют ей плавать, но говорят, что уже никакой опасности нет.
- Я рада, очень рада! - повторила Джиад и поинтересовалась: - А как вам позволили сюда проплыть? Разве стража…
- О, у вашей стражи приказ не выпускать вас, - со смешком откликнулся Эргиан, расставляя на доске белые и черные фишки. - А другим приплывать к вам - да ради Троих! Это что, салру?!
Он с восторгом уставился на Жи, высунувшего морду из-под кровати, а потом и целиком вылезшего наружу. Рыбеныш потянулся к доске, присмотрелся к фишкам, но то ли гладкие камешки оказались ему неинтересны, то ли малек усыплял бдительность, напоказ отвернувшись от игры и отправившись плавать по комнате.
- Точно салру! - с широко распахнутыми глазами повторил Эргиан, следя за Жи. - Как вы его приручили?!
- Это долгая история, - улыбнулась Джиад. - Если вкратце, я его подобрала совсем маленьким и раненым.
Откровенничать с кариандцем насчет свистка, позволяющего звать салру, она не собиралась. Эргиан понимающе кивнул и перевел взгляд на доску, расчерченную линиями
- Вот, - указал он на расставленные камешки, в центр каждого из которых была искусно вставлена жемчужина противоположного цвета. - Ваши черные, они ходят первыми, мои пусть будут белые. Задача игрока - по очереди ставить камни, окружая противника…
- И как только камень ставится на перекрестье, он больше не двигается?
Джиад, наконец, поняла, что ей напоминают доска и камни.
- Точно! - просиял посол. - Вы все-таки знаете?
- У нас эту игру называют риши. Простите, что перебила. Продолжайте, пожалуйста, вдруг правила все же отличаются?
Кивнув, Эргиан снова принялся рассказывать. Оказалось, что разница только в количестве камней, в море набор использовался больше. А у Джиад потеплело на душе, будто родная Аруба прислала ей весточку: риши была любимой игрой в Храме. Неужели это ответ на ее молитву? Но как его понимать?
Даголар, устроившись на другой стороне кровати между игроками, с любопытством смотрел на доску. Джиад переставила первый камень. Подумав, Эргиан сделал ответный ход. Через несколько неторопливо выставленных на доску камней кариандец словно ненароком бросил:
- Скажите, госпожа Джиад, а ваш бог позволяет своим жрицам вступать в брак?
- Он оставляет это на усмотрение храма, - спокойно ответила Джиад. - Прямого запрета нет.
- И отношения вне брака тоже не запретны?
Красивые длинные пальцы кариандца задержали фишку над доской, потом бережно поставили туда, где Джиад меньше всего хотела бы ее увидеть.
- Нет, - все так же вежливо ответила она. - Мой повелитель Малкавис терпим к удовольствиям плоти. Он не запрещает ничего, что происходит по доброй воле.
- Какое великодушное божество, - восхитился Эргиан. - М-м-м-м, а вот так…
Окружив своими камнями четыре камня Джиад, он удовлетворенно улыбнулся. Джиад склонила голову, признавая поражение, и выставила камень поодаль, у самого края доски. Эргиан, вскинувшись, тоже отправил туда белый камешек и закусил губу, размышляя.
- Так значит, - снова заговорил он через пару минут, - вы здесь по собственной воле?
- Безусловно. Меня пригласил покойный король Кариалл.
Джиад примерилась и поставила еще один камень рядом с предыдущим. В риши она не играла уже давно и вовсе не была в себе уверена, к тому же Эргиан выглядел сильным игроком. Манера игры принца была не жесткой, основанной на нападении, а терпеливо медленной. Исподволь он окружал фишки Джиад, расставляя камни в кажущемся беспорядке, за которым скрывался холодный точный расчет.
- Пригласил, чтобы стать избранной принца?
Эргиан очень долго думал, прежде чем почти уронить камень у края доски.
- Нет, - улыбнулась Джиад. - У нас был другой договор. А вы первый раз в Акаланте, тир-на Эргиан?
На запястье принца не было обручального браслета, но, может, в траур их снимают. Нет, Даголар же в браслете.
- Да. Я давно мечтал увидеть этот город. Надеюсь, Маритэль он тоже понравится.
Серые глаза кариандского принца лукаво блеснули, и Даголар едва заметно поморщился.
- Акаланте прекрасен, - согласилась Джиад. - Правда, я не видела Карианда, но надеюсь, у вашей сестры не будет причин жаловаться. Когда она прибудет?
Эргиан пожал плечами. Он казался полностью погруженным в игру, потому что только через несколько вдохов ответил с полным равнодушием:
- Дней через пять, полагаю. Мы успели раньше, потому что плыли налегке, а с Маритэль шесть дюжин грузовых салту. Приданое, подарки… Мой отец очень долго готовился к этому браку.
Он поднял голову от доски и снова блеснул глазами, не продолжая, но слов и не требовалось. Джиад старательно улыбнулась:
- Понимаю.
- В самом деле? - вкрадчиво уточнил Эргиан.
Даголар снова напрягся, едва заметно подаваясь вперед, и Джиад показалось, что избранный Эруви хочет что-то сказать. Интересно, кстати, за кого он болеет в игре? За принца, подданным которого еще недавно был? Да, наверное…
- Не беспокойтесь, - усмехнулась она, ставя очередной камешек и уже видя, что победа наверняка останется за соперником. - Тир-на Алестар не намерен разрывать договор.
- Даже сейчас? Когда он может решать сам?
Голос кариандского принца был сладок, как мед.
- Полагаю, - сказала Джиад, - что сейчас - особенно. Не думайте о нем плохо. Называя меня избранной, он всего лишь не стал скрывать то, что уже не имеет значения.
На доске белые камни почти окружили черные. Было ли это предупреждением Малкависа? Джиад про себя усмехнулась: ну уж нет, не стоит приписывать богу собственное неумение играть.
- Я бы стал думать о нем хуже, - серьезно сказал кариандец, - если б он назвал вас иначе.
Он уронил камень точно на перекрестье линий, замыкая кольцо. Больше свободных ходов на доске не было.
- Благодарю за игру, тир-на Эргиан, - улыбнулась Джиад.
- Играть с вами было огромным удовольствием, - церемонно отозвался принц. - Прошу прощения, но мне пора. Даголар, ты останешься с каи-на Джиад?
- Разве что на пару слов, - ответил тот. - Меня ждет Эруви.
- Тогда я поплыву не спеша, - пообещал принц, отталкиваясь от ложа хвостом. - Догоняй.
Он учтиво поклонился Джиад в ответ на ее поклон и выплыл из комнаты, не обернувшись.
- Благодарю, что навестили, Даголар, - сказала Джиад, провожая взглядом брата Маритэль. - Передайте мои пожелания здоровья Эрувейн.
- Непременно передам. И… каи-на?
- Да? - повернулась к нему Джиад.
- У вас есть друзья здесь и в Карианде, - слегка улыбнулся Даголар. - Прошу, не думайте, что принц Эргиан вам враг. Он знает, что я и Эруви обязаны вам жизнью. Просто это… политика.
- Я понимаю, - в который раз за этот вечер терпеливо согласилась Джиад. - Надеюсь, все скоро разрешится.
Провожая кариандца к двери, она думала, что разрешится, конечно, так или иначе. Пока что ее защищает запечатление, но как только жрецы его разорвут… Если покойный Кариалл клялся правдиво и Джиад останется жива, ей придется очень быстро убираться наверх. Слишком уж многим она здесь мешает, словно камень, попавший в точный сложный механизм.
Джиад посмотрела на кровать, где кариандский принц забыл доску и камни для риши. Бережно собрала драгоценные фишки, но не сложила их внутрь доски-коробки, а напротив, расставила на ней, обозначив кабинет короля, свою спальню и посты охраны. Вечер обещал быть долгим, но не скучным, ей еще многое предстояло обдумать. А ночь будет длинной для всего города.
* * *
Только сейчас Джиад в полной мере осознала, насколько огромен дворец королей Акаланте. Коридоры и комнаты, никогда не виденные ею, тянулись и тянулись, уходя вглубь скалы, в незапамятные времена рожденной вулканом. Здесь уже не было окон на поверхность, но путь погребальной процессии освещали многочисленные шары туарры, слабо освещавшие огромные залы. В некоторых из них хранились какие-то ящики и короба в два-три человеческих роста, в некоторых были сложены длинные толстые трубы из светлого камня, но большинство оказались совершенно пустыми. И Джиад невольно гадала, это дворец строили с таким размахом и почти бесконечным запасом помещений или народ Акаланте был когда-то гораздо многочисленнее? Впрочем, мастер ведь говорил, что если случается какая-то сложная поломка, требующая особенно тщательного ремонта, то проще перейти в новое помещение, чем исправлять течь в старом.
Теперь Джиад понимала, что за внешним блеском и процветанием Акаланте кроется серьезный порок, подтачивающий силы государства, как тайная болезнь - тело. Видели ли это сами иреназе?
Длинная череда морских жителей, одетых в темные туники и снявших все украшения, кроме брачных браслетов, растянулась на многие сотни шагов, если считать привычными земными мерками. Многие несли пышные пучки водорослей, заменявшие здесь цветы и перевитые черными и белыми лентами. Никто не произносил ни слова, и Джиад, плывшая почти во главе, рядом с Ираталем, тоже ни за что не нарушила бы эту священную скорбную тишину, сколько бы вопросов ни вертелось на языке. Народ Акаланте прощался не просто с королем, но с любимым и чтимым правителем.