Она переступила порог; Хесс следом. Оливер запер дверь, отошел к стойке и по собственной инициативе начал готовить напитки - какао для Клер, крепкий черный кофе для Хесса и слабенький чай для себя. Он действовал уверенно, спокойно и производил такое обыденное впечатление, что Клер расслабилась, едва сев за столик. От усталости и напряжения, которое она испытывала во время разговора с Амелией, все тело у нее болело.
- Дает необыкновенный заряд бодрости, - сказал Оливер, помешивая какао. - Вот. Какао, кипяченое молоко и пряности. Жгучий перец. Эффект поразительный.
Он принес напитки к столику, сходил за своей чашкой и сел. Так обыкновенно, так нормально.
- Полагаю, ты здесь из-за этого мальчика. - Хозяин заведения опустил в чашку пакетик с чаем и стал критически разглядывать результат. - Нет, мне точно нужно сменить поставщика. Чай просто убогий. Америка вообще не понимает, что такое чай.
- Он не "этот мальчик". Его зовут Шейн, - сказала Клер. - И он невиновен. Даже Амелия понимает это.
- Правда? Как интересно! А вот я не понимаю. Брендона пытали с чудовищной жестокостью, а потом убили. Может, у него и были свои недостатки...
- Вроде склонности к растлению малолетних?
- Но он родился в совсем иные времена, и некоторые привычки трудно изменить. У него были и свои хорошие стороны, Клер, - как у всех нас. А теперь все кончено, больше он никому не причинит вреда. - С самого начала разговора Оливер неотрывно смотрел ей в глаза. - Бесценный опыт, множество воспоминаний, накопленных за сотни лет, - все это пролито, как вода, Без всякой пользы, впустую. Думаешь, для меня просто забыть об этом? Для любого из нас? Глядя на тело Брендона, мы понимаем, что отданы на милость людям. На твою милость, Клер. - Он перевел взгляд на Хесса. - На вашу, Джо. Согласитесь - такая перспектива не может не ужасать.
- Значит, вы считаете правильным убивать любого, кто внушает вам страх. Кто в принципе способен причинить вам вред.
- Ну да... - О ливер достал из чашки пакетик, положил его на блюдце и отпил глоток. - Этот подход мы, кстати, переняли у вас. Люди запросто убивают невинных заодно с виноватыми, и будь ты постарше, Клер, ты понимала бы это. Уверен, Джо не столь наивен.
- Не вовлекайте меня в разговор. - Хесс натянуто улыбнулся и отпил кофе. - Я просто водитель.
- Ах, как благородно с вашей стороны!
Они смотрели друг на друга с таким выражением, которое Клер никак не могла определить. Злость? Изумление? Готовность вскочить и хорошенько врезать друг другу? Она зачастую не понимала, что на уме даже у Майкла и Шейна, а ведь их она знала.
- Кстати, ей известно, сколько стоят ваши услуги?
- Он пытается заморочить тебе голову, Клер. Нисколько они не стоят.
- Как интересно! Это, я бы сказал, отклонение от нормы. - Взгляд Оливера отпустил Хесса и переместился на Клер.
Она торопливо сделала глоток какао. О-о-о... Это было что-то вроде взрыва во рту - насыщенное какао, теплое молоко и острый привкус специй, которого она никак не ожидала. Класс! Она с осторожностью отпила еще глоток.
- Вижу, тебе нравится.
- Э... Да, сэр.
В те моменты, когда Оливер вел себя цивилизованно, она по-прежнему испытывала потребность обращаться к нему "сэр". В ответе за это были мама и папа, без сомнения. Она не могла грубить даже злобным вампирам, посадившим ее бойфренда в клетку и собиравшимся зажарить его живьем.
- Так что насчет Шейна?
Оливер откинулся в кресле, наполовину прикрыв глаза.
- Эта тема закрыта, Клер. Целиком и полностью. У тебя, наверное, даже остались синяки - как напоминание о моей позиции.
- Он ничего не сделал.
- Давай обратимся к фактам. А факты таковы. Парень вернулся в Морганвилль с недвусмысленным намерением как минимум устроить тут беспорядки, а более вероятно, убивать вампиров, что автоматически влечет за собой смертный приговор. Он держался в тени, пытаясь скрыть от нас свои намерения. Перед тем как его отец со своими приятелями приехал в Морганвилль, он связался с ними. Его застали на месте преступления. Он практически ничего не мог сказать в свою защиту.
- Но...
- Клер... - с печалью и даже болью в голосе сказал Оливер, опершись локтями о стол и опустив подбородок на сложенные руки. - Ты молода. Я понимаю, ты испытываешь к нему определенные чувства, но не будь дурочкой. Он утянет тебя за собой на дно. Если ты вынудишь меня к этому, я, без сомнения, сумею найти доказательства того, что ты знала о присутствии отца Шейна в Морганвилле и о том, что они замышляют. А это, милая моя девочка, будет означать конец твоей бесценной защиты, и ты окажешься в клетке рядом со своим бойфрендом. Этого ты хочешь?
- Хватит, Оливер. - Хесс предостерегающе вскинул руку.
- Не торопись. Если ты пришла, чтобы заключить сделку, тебе, по существу, нечего предложить мне. Поэтому, пожалуйста, отправляйтесь-ка вы...
- Я подпишу все, что вы пожелаете! - воскликнула Клер. - Присягну вам - вместо Амелии. Если хотите. Только отпустите Шейна.
У нее ничего такого и в мыслях не было, но, когда он заговорил о сделке, все как-то само собой пробудилось внутри и выплеснулось наружу. Хесс застонал и прикрыл ладонью рот, очевидно, чтобы не высказать все, что он думает о ее идиотизме. Взгляд Оливера по-прежнему был прикован к ней - такой добрый, такой спокойный.
- Понимаю. Видимо, это любовь. Ради этого мальчика ты готова на всю оставшуюся жизнь связать себя со мной. Дать мне право использовать тебя так, как я сочту нужным. Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Потому что я не стал бы предлагать тебе условный контракт, какие подписывают большинство людей в Морганвилле. Нет, я прибег бы к старому способу, очень тяжкому для тебя. Я получил бы полную власть над твоим телом и душой. Я указал бы тебе, когда и за кого выйти замуж, и твои дети тоже принадлежали бы мне. Видишь ли, я родился во времена, когда такой подход был в обычае, и в данный момент не склонен к благотворительности. Этого ты хочешь?
- Нет! - Хесс схватил Клер за руку и заставил ее встать. - Мы уходим, Оливер. Немедленно.
- Она имеет право сделать собственный выбор, детектив.
- Она еще ребенок! Оливер, ей всего шестнадцать!
- Она была достаточно взрослой, чтобы плести против меня интриги, чтобы найти книгу, на поиски которой я потратил пятьдесят лет, и тем лишить меня единственного шанса вырвать своих людей из невыносимой железной хватки Амелии. Думаете, меня волнует ее возраст?
Все дружелюбие и вежливость Оливера исчезли: теперь он больше походил на змею размером с человека, со злобным мерцанием в глазах и угрожающе посверкивающими клыками. Клер не сопротивлялась, когда Хесс потянул ее к двери, вытащив при этом пистолет.
- Я в состоянии не позволить вам уйти, - сказал Оливер. - Это понятно?
Хесс вскинул пистолет и нацелил его в грудь вампиру.
- Серебряные пули, промытые в святой воде, с крестом на каждой. - Он взвел курок. - Желаете испытать на себе? Прямо сейчас. Я готов многое стерпеть от вас, только не это. Я не допущу заключения контракта с ребенком.
Оливер даже не потрудился встать.
- Надо полагать, вы не хотите допить свой кофе? Жаль. Будьте настороже, детектив. Как-нибудь в ближайшие дни мы с вами побеседуем с глазу на глаз. Что же касается Клер... Приходи сюда, когда пожелаешь. Время истекает, и, если ты захочешь заключить эту сделку, я тебя выслушаю.
- Даже не мечтайте! - воскликнул Хесс. - Клер, отопри дверь.
Он продолжал целиться в грудь вампира. Девушка отодвинула три засова.
- Марш в машину! Быстро!
Она добежала до автомобиля и забралась внутрь, а детектив пятился следом. Захлопнул дверь с такой силой, что чуть не треснуло стекло, молниеносным движением, которое она видела только в кино, перебросил тело через капот машины, рухнул на сиденье и включил двигатель.
И они понеслись в ночь. Клер внезапно охватил ужас при мысли, что, обернувшись, она может увидеть на заднем сиденье ухмыляющегося Оливера, но, как выяснилось, там никого не было.
Истекая потом, Хесс вытирал его тыльной стороной ладони.
- Не играй с такими серьезными вещами, - сказал он. - Я провел здесь всю свою жизнь, но никогда не видел, чтобы Оливер предлагал кому-нибудь такого рода контракт. Никогда.
- Э... Спасибо.
- Это не комплимент. Послушай, ни при каких обстоятельствах не приходи больше в это кафе, понимаешь? Избегай Оливера любой ценой. И что бы ни произошло, не заключай с ним сделки. Шейн не захотел бы этого, и ты потом горько сожалела бы. Тебе бы пришлось прожить долгую жизнь, ненавидя каждое ее мгновение. - Хесс покачал головой и сделал глубокий вдох. - Ладно на сегодня хватит. Ты идешь домой, я убеждаюсь, что ты в безопасности, тоже еду домой, залезаю в шкаф и прячусь там, пока все не успокоится. Советую тебе сделать то же самое.
- Но Шейн...
- Шейн мертв.
Хесс сказал это так хладнокровно и буднично, что она подумала, будто это уже произошло, будто кто-то пробрался в клетку и убил его, а она даже не знала об этом. Но потом детектив продолжил:
- Ты не можешь спасти его. Теперь никто не может. Просто оставь все как есть и позаботься о себе, Клер. Это все, что в твоих силах. За одну ночь ты умудрилась разозлить и Амелию, и Оливера. Все, хватит. Хотелось бы, чтобы к тебе хоть отчасти вернулся здравый смысл.
Всю оставшуюся часть пути она просидела в тупом, мрачном отчаянии.
Хесс не бросал слов на ветер. Он вывел Клер из машины, поднялся вместе с ней по ступенькам, посмотрел, как она отпирает дверь, и устало кивнул, когда она вошла внутрь.
- Запрись, - сказал он. - И ради бога, хоть немного отдохни.
За дверью ее ждал Майкл, теплый и успокаивающий. Он держал в руке гитару: наверное, играл. Глаза красные, лицо напряженное.
- Ну? - спросил он.
- Привет, Клер, как ты себя чувствуешь? - сказала Клер в пространство. - Твоей жизни ничто не угрожало? Спасибо за то, что вышла во мрак и попыталась заключить сделку с двумя самыми ужасными созданиями на Земле.
- Извини. - У него хватило воспитанности принять смущенный вид. - Ты в порядке?
- А то! Никаких отметин от клыков. - Она содрогнулась. - Мне не нравятся эти люди.
- Вампиры?
- Вампиры.
- Фактически они не люди, но, если задуматься, я тоже не человек. Ладно, неважно. - Обхватив Клер рукой, Майкл отвел ее в гостиную, усадил, накинул на плечи одеяло. - Надо думать, ничего хорошего.
- Ничего. - По пути домой она впала в депрессию, но рассказывать о своей неудаче... это был совсем новый уровень боли. - Они его не отпустят.
Майкл не сказал ничего, но свет в его глазах погас. Опустившись на одно колено, он завернул Клер в одеяло.
- С тобой правда все в порядке? Ты дрожишь.
- Они холодные, знаешь ли. И меня заморозили.
Он медленно кивнул.
- Ты сделала все, что смогла. Отдохни.
- А что с Евой? Она здесь?
Он посмотрел на потолок, как будто мог видеть сквозь него. А может, и правда мог. На самом деле Клер не знала, что Майкл может, а что нет; в конце концов, он уже два раза умирал. Не стоило недооценивать его возможности.
- Спит. Я... поговорил с ней. Она поняла. И не станет делать никаких глупостей.
На Клер он не смотрел. Интересно, о чем он говорил с Евой? Какими словами убедил ее?
Мать Клер не раз повторяла: "Если сомневаешься, спроси".
- Ты сумел предложить ей что-то, ради чего стоит жить? Ну, к примеру, себя?
- Я... Какого черта? О чем ты?
- Я просто подумала, может, вы с ней...
- Господи, Клер! - воскликнул Майкл.
Она на самом деле заставила его вздрогнуть.
Здорово! Это что-то новенькое.
- По-твоему, трахаться со мной - это и есть то счастье, что способно лишить ее желания убивать вампиров? Не знаю, какими мерками ты меряешь секс, но, на мой взгляд, это чересчур. Кроме того, что бы ни происходило между мной и Евой... ну, это останется между мной и Евой.
"Если она сама не расскажет мне об этом", - подумала Клер.
- Как бы то ни было, я ничего такого не имел в виду. Я просто... убедил ее, вот и все.
Убедил. Здорово. В каком настроении была Ева, когда Клер уходила? Что-то с трудом верится...
И потом Клер вспомнила голоса в проулке и как она нелепо поверила, будто ее ждет безопасность там, где на самом деле ждала гибель. Способен ли Майкл на такое? Стал бы он это делать?
- Ты не...
Она коснулась пальцем виска.
- Что?
- Ты не прополоскал ей мозги? Ну, как они могут?
Не отвечая, он снова поправил на ней одеяло, принес подушку.
- Ложись, отдохни. До рассвета всего часа два, а мне еще понадобится твоя помощь.
- Господи, Майкл, ты же не делал этого. Не делал! Она никогда не простит тебе!
- Если доживет до того, чтобы возненавидеть меня. Отдыхай. Я серьезно.
Но Клер не собиралась спать; ее сознание кружилось, словно обод колеса, царапающий мостовую и разбрасывающий во всех направлениях искры. Столько энергии было растрачено впустую. "Нужно придумать что-нибудь. Нужно..."
Майкл заиграл что-то нежное, меланхоличное, в минорном ключе, она почувствовала, что уплывает... и потом, буквально сразу, отключилась.
Одеяло пахло Шейном. Клер поглубже зарылась в теплые складки, бормоча его имя. Так хорошо она чувствовала себя в его объятиях той ночью, которую они провели здесь, на этой самой кушетке, целуясь... В полной безопасности.
События вчерашнего дня обрушились на нее, туман воспоминаний мгновенно рассеялся, унеся ощущение спокойствия. Дрожащая и испуганная, Клер села, завернулась в одеяло и огляделась. Гитара Майкла снова была в футляре, солнце уже поднялось над горизонтом. Значит, он опять ушел, и они с Евой предоставлены самим себе.
- Ладно, пора за дело, - прошептала она.
Необходимо выработать жизнеспособную стратегию того, как вытащить Шейна из клетки. Для начала нужно кое-что выяснить. Может, детектив Хесс знает, сколько там охранников и где они стоят. Наверняка у них разработана своя система безопасности с целью держать на расстоянии лузеров вроде нее, но ведь любую систему безопасности можно взломать? По крайней мере, так она слышала. Может, Ева подскажет что-нибудь.
Если, конечно, ею снова не овладел вчерашний самоубийственный настрой. Клер с тоской подумала о горячем душе, решила, что это может подождать, и поплелась на кухню варить кофе. Вряд ли Ева пребывает в радужном настроении, но без кофеина оно будет еще хуже. Приготовив кофе, Клер налила его в большую кружку и понесла наверх. Ключ от спальни Евы висел на крючке, рядом была приколота записка, написанная почерком Майкла и содержащая следующее:
Не позволяй ей покидать дом.
Как следствие, подразумевалось, что и Клер должна оставаться здесь.
Как будто она могла хотя бы подумать о том, чтобы сидеть сложа руки - сейчас, когда истекают последние часы жизни Шейна. Кто знает, что с ним там происходит? Холодная ярость Оливера, безразличие Амелии... При воспоминании об этом внутри прошла судорога. Клер взяла ключ, повернула его в замке и открыла дверь.
Ева сидела на краю постели, во всей красе готического наряда, то есть полностью одетая и накрашенная. Волосы забраны в два конских хвоста по бокам головы, макияж наложен с особой тщательностью - она походила на испуганную фарфоровую куклу. Испуганную и очень сердитую фарфоровую куклу. Вроде тех, что показывают в фильмах ужасов.
- Кофе? - дрожащим голосом спросила Клер.
Ева мгновение смотрела на нее, потом взяла кружку, вышла из спальни и устремилась к лестнице.
- О господи!
Когда Клер спустилась, Ева стояла посреди гостиной, глядя в пространство. Кружку она поставила и уперла руки в бока. Клер остановилась, держась за перила и глядя, как подруга медленно поворачивается, словно выискивая что-то взглядом.
- Я знаю, что ты здесь, жалкий трус! - закричала она. - Теперь послушай, что я скажу, сверхъестественный придурок. Если ты еще хоть раз промоешь мне мозги, клянусь, я выйду через эту дверь и никогда больше не вернусь. Усек? Один раз "да", два - "нет".
Видимо, он ответил "да", поскольку поза Евы стала чуть менее напряженной. Хотя было видно, что она по-прежнему сердится.
- Не знаю, что подлее - применять ко мне свои вампирские штучки или запирать в комнате, но в обоих случаях ты потерпел неудачу, парень. И то, что ты мертвый, тебя не спасет. Когда вернешься сегодня вечером, я надеру тебе задницу, так и знай.
- Он очень сожалел. - Клер села на нижнюю ступеньку; Ева развернулась и бросила на нее пылающий праведным гневом взгляд. - Он понимал, что ты рассердишься, но не мог... Он же волнуется за тебя, Ева, и просто не мог позволить тебе выйти отсюда и погибнуть.
- Если я не ошибаюсь, мне уже больше восемнадцати, и я не чья-то там собственность! - воскликнула Ева и топнула ногой. - Мне плевать, сожалеешь ты или нет, Майкл. Тебе придется очень, очень постараться, чтобы загладить свою вину!
Клер заметила, как ветерок взъерошил волосы Евы. Та на мгновение закрыла глаза, покачиваясь из стороны в сторону и открыв рот в форме алой буквы О.
- Ладно, - негромко сказала она. - Это было необычно.
- Что? - спросила Клер и встала.
- Ничего. Совсем ничего... Ну, так что произошло сегодня ночью? Ты добилась, чтобы Шейна отпустили?
У Клер перехватило горло. Опустив взгляд, она покачала головой.
- Но это не значит, что нужно нападать на них, вооружившись кольями и крестами. Мы должны разработать другой план.
- А что Джо? В смысле, детектив Хесс?
- Он ничего не может сделать. - Клер снова покачала головой.
- Тогда давай пойдем и поговорим с людьми, которые могут. - Ева взяла кружку, осушила ее большими, шумными глотками и отставила в сторону. - Я готова.
- Кого ты имеешь в виду?
- Может, тебя это удивит, но моя прежняя жалкая жизнь в Морганвилле прошла не совсем впустую. У меня есть знакомые, иные из которых не лишены характера.
- Ладно. Две минуты.
Клер взлетела по лестнице, приняла душ, переоделась в свежую одежду - и все это быстрее, чем когда-либо в жизни.
9
Неудивительно, что Ева знала в городе места, о которых Клер понятия не имела. Удивительно другое - какие именно это были места. Прачечная самообслуживания, к примеру. Фотомагазин. Во всех случаях Ева оставляла ее дожидаться в машине, пока разговаривала с кем-то - с людьми, почти не сомневалась Клер. Однако все без толку. Вернувшись в свой большой, запыленный "кадиллак", Ева уселась; вид у нее был мрачный и слегка вялый от утренней жары.
- Отец Джонатан в отъезде, - сообщила она. - Я надеялась убедить его поговорить с мэром. Без него они отказываются.
- Отец Джонатан? В городе есть священник?
Ева кивнула.
- Вампиров не волнует, отправляет он церковную службу или нет, лишь бы при этом не использовались кресты. Со Святым причастием интересно: вампы держат облатки и вино под охраной. Да, и забудь о святой воде. Если его застанут за тем, что он крестит какую-то жидкость, вампы сделают так, чтобы в следующий раз он встретился с паствой уже по ту сторону жемчужных врат. - Но... в отъезде? - Клер продолжала удивленно смотреть на нее. - За пределами города?
- Уехал в Ватикан. По специальному разрешению.
- Ты хочешь сказать, что Ватикан знает о Морганвилле?