- О да, - продолжал развлекать сына Мак. - Я знаю, что ты чувствуешь. Потому как чувствую то же самое к моей маме. К Мисс Клариссе. Она замечательная женщина. И ты полюбишь свою бабушку. Она, разумеется, будет тебя баловать, уж будь уверен. - И тут Мак улыбнулся, и на щеках его появились ямочки, в точности такие, как у его сына.
Мак продолжал качать Гарта, потчуя его рассказами о своем детстве, о том, как обрадуется Большой Дедди, узнав о рождении долгожданного внука, и как он, Мак, встретил Эллу и влюбился в нее. Глаза Эллы застлали слезы - слезы любви, печали и счастья одновременно.
-…и никакая беда тебе будет не страшна, потому что папа очень любит тебя и твою маму. - Мак поднял ребенка с колен, прижал к груди и коснулся губами его лобика.
Элла лежала, стараясь не шевелиться, и жадно внимала словам Мака. Они несколько развеяли ее решимость воспитывать сына одной. Если Мак с такой любовью возится с малышом, подумала она, то не будет ли ошибкой их разлучить?
И на губах ее медленно появилась улыбка. Как он хорошо обращается с мальчиком! Ей и всегда, с первой минуты их знакомства, казалось, что он станет прекрасным отцом. Такой он надежный, понимающий, ласковый, щедрый, даже слишком щедрый. Это и побудило ее выйти за него замуж. А потом уйти от него.
Она с удовольствием наблюдала за отцом и сыном. Именно такие отношения должны быть между родителями и детьми. Глядя, как Мак щекочет Гарту шейку и целует макушку, она с тоской вспомнила своего отца. Как он гордился бы внуком! Безвременная кончина лишила его этого счастья. А вот Большой Дедди жив. И Мисс Кларисса тоже. И они заслуживают того, чтобы узнать о рождении внука.
- Проголодался, должно быть, дружище, - изрек Мак, когда Гарт сморщил личико, собираясь, судя по всему, расплакаться. - Я, представь, тоже.
Гарт в ответ недовольно пискнул.
- Твой дядюшка Клайд, - сообщил Мак, перекладывая младенца себе на плечо и похлопывая по спинке, - уходя, оставил мне ключи от кухни. Там, говорит, еды навалом. Приготовить только надо. А я умею лишь печь оладьи - сегодня, на него глядя, научился. Но как сделать сэндвичи, думаю, соображу. И чипсы тоже. Надо лишь разорвать пакет. Этому я тебя научу - вот только подожди, когда зубы появятся. Как мама проснется, я спущусь на кухню. Идет?
- Я не сплю, - проговорила Элла и приподнялась на постели.
- Привет, мамочка! - воскликнул с нежной улыбкой Мак. - Неплохо поспала?
- Спасибо, что дал мне эту возможность.
Услышав голос матери, Гарт начал хныкать.
- Это было несложно. - Мак подкинул Гарта. - Он, по-моему, хочет есть. А что малыш сухой, сомнений быть не может, я только что его перепеленал.
- Ну да? - Элла усмехнулась, представив себе, что за зрелище это было.
- А как же. Справились своими силами, не так ли, приятель?
Гарт, желая получить свой ужин, закричал что было мочи.
- Если ты его покормишь, - сказал Мак, вставая с кресла-качалки и приближаясь к Элле, - я покормлю нас.
- Сделка выгодная, ничего не скажешь.
С величайшей осторожностью Мак передал своего драгоценного сыночка Элле, расцеловал обоих и пошел к выходу.
- Мак! - окликнула его Элла.
Он остановился, повернулся и с нежностью взглянул на Эллу.
- Что?
- Спасибо тебе. - Глаза Эллы вновь наполнились слезами. Сентиментальная дура, вот кто она такая! Так расчувствоваться из-за того, что он собирается приготовить что-нибудь на ужин! Или от досады, что она не в состоянии сделать это сама? - Не знаю, что бы я без тебя делала, - призналась она.
- Очень хорошо тебя понимаю, - серьезно сказал он, глядя в ее мокрое от слез лицо. - Потому что и сам думаю так же.
Дни пролетали один за другим, Элла и не заметила, как прошла неделя. К ней возвращались силы, чувствовала она себя гораздо лучше, но о проблемах ни она, ни Мак не заговаривали, как ни изводила обоих неопределенность. Тем не менее, это не мешало им быть счастливыми оттого, что они вместе и нянчат своего ребенка.
Маку особенно нравилось купать Гарта, и по утрам Элла ставила таз с водой в кухонную раковину, рядом клала на сушилку полотенца и мыло, а сама, стоя за спиной Мака, наблюдала за тем, как он это проделывает.
- Осторожно, приятель! - крикнул Мак, когда Гарт стал выворачиваться из его рук. - Больно ты скользкий стал.
- Вот, возьми, будет удобнее. - Элла протянула ему салфетку из махровой ткани.
- Спасибо, мамочка, - разулыбался Мак. Он засучил рукава и прикрыл одежду старым передником Клайда. - Наша мамочка прелесть, правда, ведь?
Ребенок в ответ издал какие-то нечленораздельные звуки.
- Правильно, - согласился с ним Мак. - Я и сам так думаю. Очень она у нас симпатичная. И сразу мне приглянулась.
Повернув голову набок, он одарил Эллу таким взглядом, что у нее сильнее забилось сердце и щеки окрасил жаркий румянец.
- Мак!
- В чем дело? - Он с самым невинным видом похлопал ресницами.
- Ребенка постыдись! - пробормотала она, за неимением более подходящего ответа.
- Слышишь, малыш? - захохотал Мак, откидывая голову назад. - Если мне хочется полюбезничать с твоей мамочкой, сначала следует уложить тебя спать.
Гарт смотрел на отца, кривил губки и отчаянно размахивал руками.
- Гляди-ка! - восхитился Мак. - Он улыбается.
Широко раскрытыми глазами Элла напряженно всмотрелась в личико малыша.
- По-моему, ты прав, - сказала она, заражаясь его восторгом. - Врачи говорят, что такие малютки еще не умеют улыбаться, но я им не верю. Смотри, смотри, он улыбается тебе!
- Да, да, улыбается, но не мне, а тебе.
- Нет, - Элла покачала головой, - ты с ним возишься не меньше меня. Мне даже кажется, что он тебя больше любит.
Хоть Маку и польстили ее слова, он покачал головой - быть, мол, такого не может.
- У него, по-моему, твой нос, - сказал он.
Элла оперлась о мускулистую руку Мака и сделала вид, что изучает носик сына, хотя на самом деле ей просто хотелось лишний раз прикоснуться к Маку.
- Мне, если приглядеться, он напоминает Большого Дедди - в миниатюре, разумеется, - произнесла она.
- Еще бы, - фыркнул Мак. - Такая же лысая голова, покрытая легким пушком. А потом, ты хорошо знаешь - оглянуться не успеешь, как он сравняется ростом с Большим Дедди.
- Ужас, что ты несешь! - хихикнула Элла.
- А у тебя, - сообщил Мак, - на щеке мыло.
Элла провела рукой по щеке.
- Нет, нет, все осталось. Постой, давай я. - Зачерпнув рукой воды из таза, он плеснул ею Элле в лицо.
- Мак! - возмутилась она.
- Ну ладно, ладно, сейчас сотру. - Осторожно уложив Гарта на купальную подушечку, он бережно стер пену с ее носа и щек. - Так-то оно лучше, - произнес он и поцеловал Эллу, вложив в поцелуй всю свою любовь и нежность. - О-о-о, - прошептал он ей в щеку, - мне все утро хотелось этого.
- Мне тоже, - призналась Элла и долго-долго смотрела ему в глаза, стараясь понять, какие изменения произошли в нем за этот год. Он выглядел теперь чуть старше, у глаз и около рта пролегли едва заметные морщинки. И виною тому, несомненно, она, Элла.
Несмотря на усталость, ночью ей не давали спать мысли о Маке и о том, как сложатся их отношения. Ведь отныне, рассуждала Элла, для нее главное - благо ребенка. Счастье родителей - дело второстепенное. Так, может быть, следует думать лишь о том, чтобы было хорошо ребенку, а родителям - уж как Бог пошлет? Ни на секунду она не допускала мысли, что у Гарта может быть другой отец.
Она была бы счастлива не расставаться с Маком никогда.
Но Элла хорошо себя знала - делить его с другой женщиной она не сумеет.
Мак, позабыв о купании, снова притянул Эллу к себе и поцеловал так, что сердце ее на миг перестало биться. Нет, это никак не поцелуй мужчины, влюбленного в свою невесту. Да и Мак слишком порядочный человек, чтобы поставить Холли в неловкое положение.
Тут Гарт начал расплескивать руками воду, и Маку пришлось обратить все внимание на сына. Отстранившись от Эллы, он оперся о раковину и хриплым голосом, усмехнувшись, произнес:
- Знаешь что? Давай сбежим отсюда и поженимся.
- Не могу, - невольно расплываясь в улыбке, сказала Элла. - Я уже замужем.
- Что там у тебя? - Элла, принюхавшись к распространившемуся в комнате запаху, невольно поморщилась.
- Кастрюля, - ответил Мак, примостившийся на железном стуле у кухонной стойки.
- Вижу, что кастрюля. А в кастрюле что? - не унималась Элла, уютно расположившаяся в кресле-качалке, пока Гарт мирно посапывал в колыбели.
- Да всего понемногу.
- На сей раз, надеюсь, без твоего любимого лакомства - лучшего корма для собак? - И она рассмеялась.
Мак покачал головой и посмотрел на нее с укоризной.
- Тебе хорошо известно, где находится кухня. - Театральным жестом он ткнул рукой вниз. - Если думаешь, что у тебя получится лучше, милости просим.
- Конечно, у меня получится лучше, - все еще смеясь, проговорила Элла. - Я ведь профессиональная повариха.
- Вот и отлично. Отныне будешь готовить ты. А я посижу с наследником.
- Ну уж нет! Так легко тебе от кухни не отделаться! - Она обмакнула ложку в похлебку, приготовленную Маком, и попробовала ее. - Чего ты сюда намешал?
- Вермишель. Тунец. Сыр.
- А еще?
- Нарезанный кусочками бекон и кетчуп. Ах да, еще соевый соус. И картофельные чипсы.
- А ты уверен, что эти черные кусочки - не лучший корм для собак?
Мак зарычал.
- Ну ладно, так и быть, - Элла сменила гнев на милость, с кислой физиономией кладя ложку на стол, - больше ты к готовке не допускаешься.
- Благодарю покорно, - ответил чрезвычайно довольный Мак. Еда его приготовления ему самому аппетитной не казалась.
- Знаешь, меня очень беспокоит, куда уехал - да еще так надолго - Клайд. Целая неделя прошла, а его все нет и нет. - Во взгляде ее сквозила неподдельная тревога. - Ты уверен, что Клайд ничего не говорил о том, когда собирается вернуться?
- Да нет, никаких дат он не называл. - Мак опустил голову - лгать, глядя Элле в глаза, было выше его сил.
- Очень странно.
- Иногда врачи советуют пациентам прекратить спешку, жить поспокойнее. - Мак принялся намазывать маслом тост, который умудрился не сжечь.
- Все понимаю и все-таки волнуюсь.
- Ну, волноваться нечего, Клайд - взрослый мужчина и, где бы ни находился, неплохо, должно быть, проводит время.
И Мак принялся сосредоточенно есть тост. Его тяготило сознание своей вины - ведь он утаил от Эллы правду - и мрачное предчувствие, что их семейному счастью скоро придет конец. Элла неизбежно узнает, что он купил закусочную, и уж тогда выскажет все, что о нем думает. Мак поспешил переменить тему разговора:
- Давай сюда свою тарелку. Раз ты это есть отказываешься, пойду сооружу тебе сэндвич.
- Да нет, не стоит, - улыбнулась Элла. - Пока ты возился на кухне, я заварила себе кашу.
- Ах так! - Мак, надувшись, собрал посуду и понес к раковине.
- Только не сердись на меня.
- Да как же не сердиться! Я весь день жарюсь у раскаленной плиты…
- Я не была уверена в твоих кулинарных талантах, - засмеялась Элла и, подойдя к Маку, обняла его.
- Подлизываешься, да? Хочешь загладить свою вину?
- Да, хочу. Изо всех сил стараюсь, а ты ноль внимания.
- Ах вот как! Ты жаждешь внимания! - прорычал Мак и обнял ее. - Это всегда пожалуйста! - внезапно охрипшим голосом буркнул он, зарываясь лицом в ее волосы.
Элла вздохнула, а Мак блаженно закрыл глаза и провел руками по ее спине. Как приятно было ощущать ее тело!
Даже зная, что они еще очень не скоро смогут лечь в постель как муж и жена, Мак был не в силах оторваться от Эллы. Он желал ее. И с каждой секундой, проведенной с нею рядом, желание возрастало.
- Ох, Мак! - выдохнула Элла.
Снедаемый тревогой и страхом за будущее, он еще крепче прижимал Эллу к себе, осыпал поцелуями ее щеки, шею, губы.
Им необходимо поговорить.
Не откладывая в долгий ящик.
Надо лишь найти подходящий момент.
Сейчас он еще не наступил, подумал Мак, медленно отрываясь от Эллиных губ и стараясь дышать ровно.
- Нам надо… - чтобы продолжать, ему пришлось откашляться, - помыть посуду, прежде чем Гарт проснется.
Словно услышав его слова, малыш пискнул.
- Полагаю, эту почетную миссию мы возложим на тебя, - насмешливо проговорила Элла, целуя Мака в нос. - Но не горюй, мы будем рядом. - И она подняла захныкавшего ребенка на руки.
- Везет же мне, - пробормотал Мак совершенно искренне. Пока она усаживалась с малюткой в кресло-качалку, его терзали страхи - что ждет его впереди? Но комната наполнилась сладкими звуками голоса Эллы, разговаривающей с сыном, она, расстегнув блузку, дала ему грудь, и Мак вдруг почувствовал, что он ближе к раю, чем кто-либо из смертных. Несмотря на то, что будущее его покрыто мраком.
Вздохнув, он повернулся к раковине и принялся мыть посуду. Сквозь запыленное окно ему хорошо было видно садящееся солнце. Как быстро бегут дни здесь, в Доглеге. Вот и еще один день миновал. Он взглянул на крошечное личико своего сына и внезапно понял, почему его родителям неизменно хотелось не только иметь много детей, но и жить вместе с ними.
Покончив с посудой, Мак перекинул мокрое полотенце через плечо и, прислонившись к кухонной стойке, с облегчением вздохнул и оглядел комнату. Элла кончила кормить и теперь пеленала Гарта на ночь, все время ласково улыбаясь и вполголоса напевая. Маку она показалась необычайно красивой, впрочем, как и всегда.
И снова им овладело отчаяние. Как она отреагирует, узнав, что он купил у Клайда закусочную? Решит, что снова попала в западню? Пригрозит уходом?
Если так, он стеной станет на ее пути. Ни за что не даст ей еще раз уйти, каковы бы ни были руководившие ею причины. Вдвоем с Эллой они преодолеют любые препятствия. Именно это обещал он ей, предлагая выйти за него замуж.
Элла последний раз погладила животик Гарта, положила его в колыбельку, ласково улыбнулась ему и, выпрямившись, потерла виски.
- Готов лечь спать? - шепотом спросила она, взглянув на погруженного в мрачные мысли Мака.
- А-а-а. Гм. Да. - Очнувшись, он вздохнул и повесил мокрое полотенце на ручку холодильника.
Да, он готов. Больше, чем она может предположить.
Глава девятая
- Ты не спишь? - еле слышно спросил Мак.
- Не сплю, - так же тихо ответила Элла, поворачиваясь на бок, лицом к нему. Тишину в комнате нарушало лишь легкое посапывание Гарта, а за окном громко щебетали птицы, приветствуя первые лучи солнца.
- Так я и думал. - Глаза его скользнули с ее лица на светлую массу волос, разметавшихся по подушке. Он провел пальцами по ее обнаженному плечу. - Отчего не спится? Тебе нужно как следует отдыхать. - Мак играл прядями ее волос.
Элла пожала плечами.
- Не хочется спать.
- Почему?
- Так, разные мысли лезут в голову.
- О чем же ты думаешь?
- Ну, как тебе сказать… - Элла сомневалась, стоит ли делиться с ним своими страхами и опасениями. Но так или иначе им придется об этом говорить. Они все время откладывают серьезный разговор, однако это не может длиться вечно. - О тебе. О том, как мило с твоей стороны, что ты остался с нами и мучаешься тут столько времени.
- Мучаюсь? - Мак лениво потянулся и зевнул. - Кровать - замечательная, и я не прочь мучиться на ней всю жизнь.
Улыбка Эллы из счастливой превратилась в грустную. Если бы это было так!
- Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Моя комнатушка далеко не номер в пятизвездочном отеле.
- Положим, что так. Но я совсем не неженка.
Элла хмыкнула:
- Скажешь тоже! Чтобы удовлетворить любую прихоть, к твоим услугам целая армия помощников: горничных, поваров, шоферов!
- Может, и так, но, когда мы отправляемся на дальние пастбища и неделями спим под звездами, мою жизнь не назовешь сахаром. А что до моего отца, то ему пришлось немало потрудиться, чтобы создать достойную жизнь себе и своим детям. Если ты этого не знаешь - он начинал с нуля.
- Большой Дедди?
- Вот именно. Ему досталось по наследству много хорошего, кроме - увы - денег. Родители отца были настолько бедны, что, случалось, не могли предложить своим детям на обед ничего, кроме своей любви. Большой Дедди до сих пор не перестает удивляться, как это они умудрялись существовать на те жалкие гроши, что отец зарабатывал на заводе. Да, богачами нашего деда с бабушкой никак не назовешь, но какой любовью они окружали своих отпрысков! Это и стало священной заповедью моего отца, которую он чтит всю свою жизнь: семья - это святое.
Элла долго смотрела на Мака, пытаясь осознать услышанное. Так вот почему она с первой же минуты знакомства прониклась симпатией к Большому Дедди. Он и мисс Кларисса замечательные люди, и все же…
Подтянув простыню к подбородку, Элла села и откинулась на спинку кровати. Сейчас самый подходящий момент для разговора.
Снова настало время покинуть сказочную страну, в которой она пребывала эти несколько дней, и вернуться к жестокой действительности.
Мак здесь уже больше недели, но почему-то всячески избегает серьезных разговоров о будущем. Она же больше не может находиться в неведении. Если он сочтет себя свободным от супружеских обязательств, она его не осудит.
Пора ей наконец свыкнуться с мыслью о том, что ожидать, будто Маку захочется остаться с ней, - значит попросту тешить себя несбыточной мечтой. Будь у него такое желание, он бы давно сообщил ей об этом. Маку следует возвратиться к себе на ранчо. К своим обязанностям в "Брубейкер интернэшнл". К Холли.
И чем скорее, тем лучше. Ведь чем дольше Мак пробудет здесь, тем тяжелее будет расставание.
Она обязана выложить ему все начистоту!
- Как видишь, - добродушно заметил Мак, - перспектива провести жизнь в Доглеге меня ничуть не смущает.
- Не надо забывать, что у тебя детство было совсем иное, чем у Большого Дедди. Или у меня. Поэтому ты сейчас стоишь перед выбором - свобода или обязанности.
Мак не сразу понял смысл ее слов.
- Вот как? - Он бросил пытливый взгляд на Эллу.
Она же, сохраняя внешнее спокойствие, хотя сердце ее истекало кровью, начала наставлять его на путь истинный:
- Ты, конечно, должен вернуться, в этом у меня сомнений нет. К работе в компании отца и… - Она запнулась, но через мгновенье продолжила: - И к прочим своим обязанностям. Да и Клайд вот-вот вернется, я ему понадоблюсь на кухне.
Выражение лица Мака было каменное, напрасно она сделала паузу в надежде, что он примется возражать. А ведь мог бы и сказать что-нибудь, с горечью подумала Элла. Что угодно. Мог начать спорить. Обозвать ее дурой. Но он не произнес ни звука. Только смотрел на нее - и все.
Раздраженная этим, Элла глубоко вздохнула.
- Следовательно, оставаться ты не можешь. Не так ли? - Ах, как ей в этот миг хотелось, чтобы он закричал: "Нет! Не так! Могу, могу остаться! Разрываю помолвку и остаюсь". Но Мак молчал.
Не в силах выносить затянувшееся молчание, Элла выскользнула из-под простыни и накинула на себя халат. Нагнувшись над колыбелью, она убедилась, что Гарт крепко спит, и, не глядя на Мака, принялась варить кофе.