Дилан показал рукой в сторону берега, и девушка кивнула. Она последовала за тритоном, наблюдая, как отсветы лунных лучей играют огненно-оранжевыми и золотыми всплесками на его хвосте и тот как будто светится изнутри…
Они всплыли на поверхность возле одного из огромных камней, что выступали из воды вдоль всей отмели. Кики посмотрела на тритона. Сегодня его густые темные волосы были собраны на затылке. Он плыл рядом с ней, касаясь девушки плечом, его грудь приподнималась над водой. Луна освещала обнаженное тело, четко очерчивая выпуклые мускулы. Кики все еще немного смущалась собственной наготы и лишь радовалась тому, что волосы прикрывали грудь.
- Ладно, а теперь расскажи мне, откуда ты знаешь так много, - потребовала Кики, стараясь скрыть волнение за военной строгостью тона.
- Я плыл вслед за тобой.
- Это после того, как ты случайно оказался поблизости, чтобы спасти меня и вынести на берег? - Кики покачала головой. - Нет, это не объяснение. Ты был там, когда я тонула, и сейчас ты опять очутился рядом. Слишком много совпадений, я в это не верю.
- Я плыл за тобой от самого грота, - признался тритон, отворачиваясь от Кики; его лицо исказилось болью. - Я не знал, что Сарпедон запер тебя в той пещере. Я просто понимал - что-то случилось, потому что весь день не мог тебя найти. И только когда ты сбежала из грота, я нашел тебя снова. И поплыл за тобой к бухте богини, и наблюдал, как ты изменилась. Потому-то я и знал, что надо будет помочь тебе, когда ты станешь тонуть.
- Так тебе известно, что я не настоящая Ундина?
- Мне известно, что в теле Ундины живет теперь другая душа, - просто ответил тритон.
- Ты так легко говоришь об этом, будто все, что случилось, - совершенно обычные вещи. Ты, ясное дело, и раньше знал Ундину. И неужели все это тебя не удивило, или не расстроило, или не рассердило? Почему ты захотел помочь мне, если ты знал, что я - не она?
- Мы с Ундиной знаем друг друга с детства. Мы много времени провели вместе, - объяснил тритон, осторожно подбирая слова - Но она не была счастлива здесь. Она стремилась к суше задолго до того, как Сарпедон ее возжелал.
- Ты любил ее? - спросила Кики, внезапно поняв, что означало выражение лица Дилана.
Дилан стиснул зубы, но кивнул.
- Да, но она не позволила бы себе полюбить морского жителя.
- Но она же сама русалка, то есть определенно жительница моря.
- Когда ты находилась на земле в последние дни, твое тело было человеческим, ведь так? - спросил Дилан.
- Ну да, конечно.
- Однако ты постоянно стремилась к воде?
Кики сразу вспомнила эту чудовищную, опустошающую боль.
- Да, постоянно…
Улыбка Дилана была печальной.
- Вот то же чувствовала и Ундина. И я рад за нее. Ее желание наконец исполнилось, ее страсть удовлетворена.
- Так ты помогаешь мне из любви к ней? - Кики тут же устыдилась того, что почувствовала укол ревности.
- Вряд ли я смог бы чувствовать себя хорошо, если бы позволил тебе утонуть, - Дилан вдруг совсем по-мальчишески усмехнулся, - К тому же ты не знаешь, каково это - быть морским жителем.
Кики, неожиданно для самой себя, игриво хлопнула его по руке.
- А ты намерен мне все показать?
Тритон лихо вскинул брови.
- Именно так, моя принцесса.
Сердце Кики дрогнуло. Был ли в словах тритона скрытый смысл, или ей просто почудилось?
Кики решительно приказала себе не быть дурочкой. Он был добр к ней потому, что любил Ундину. Ну, все равно она может позволить себе насладиться его обществом… ей ведь действительно необходимо узнать побольше об этом мире. Она широко раскинула руки, как будто желая обнять весь океан.
- Отлично! Я хочу знать все!
- Все? - Он сложил руки на груди. Кики подумала, что если бы у него были ноги, он бы сейчас, наверное, слегка притопывал.
- Для начала все, что в этой бухте!
- Ну, это нетрудно. - Он протянул девушке руку, воодушевленный ее наивным энтузиазмом. - Идем со мной; я покажу тебе чудеса нашего мира.
Кики вложила пальцы в его ладонь. От этого прикосновения девушку словно пронзило током. Тритон мгновенно нырнул в глубину, увлекая ее за собой.
Рука об руку они поплыли вдоль отмели. Дилан, похоже, отлично знал, где играют самые необычные рыбы и где растут самые нарядные кораллы. Он показал девушке длинные оранжевые трубы, ярко-красные веера и пурпурные треугольники - и это, объяснил он, были всего лишь разные виды губок. Потом они встретили огромного крючконосого осьминога, безмятежно отдыхавшего на песчаном дне; Кики весело подумала, что осьминог похож на сварливого старика. Осьминог как будто услышал ее, обиделся и выпустил облако темных чернил. Русалка и тритон расхохотались. Веселые рыбки молчаливо проплывали мимо - они светились и казались бесплотными, как подводные ангелы. Огромные пузатые актинии очаровали девушку своим сиреневым цветом, и еще ее заинтересовали приятели актиний, пестрые рыбки-клоуны.
А Дилана очень интересовала эта новая Ундина. Да, конечно, поначалу он наблюдал за ней только потому, что она имела облик русалки, которую он знал и любил всю свою жизнь. Настоящая Ундина была прекрасным существом, добрым, но далеким от него. Да, они дружили, но она всегда жаждала быть кем-то другим, очутиться в каком-нибудь другом месте. А теперь Ундина оказалась совсем иной. Она просто искрилась энергией и любопытством. Она словно стремилась обнять океан целиком. Ее бесконечные вопросы звучали весело и ласково, и все это трогало тритона куда сильнее, чем он готов был признать.
Но ведь она была жительницей земли, напоминал себе Дилан. Она принадлежала суше; он принадлежал морю.
Дилан долго и терпеливо отвечал на бесчисленные вопросы, но вдруг отвлек ее от компании морских звезд и заставил всплыть на поверхность.
- Что… - начала было она, но посветлевшее перед рассветом небо сразу объяснило ей все. - Ох! А я и не думала, что так много времени прошло.
- Вот-вот рассветет, - сказал Дилан. Его лицо как будто застыло. - Ты должна вернуться на сушу.
Девушка кивнула, прикусив губу.
- Ты просто идеальный учитель. Спасибо.
Короткая улыбка Дилана согрела ее.
- Мы в океане говорим, что учитель может быть хорош лишь настолько, насколько хорош ученик.
- Ну надо же, еще одно совпадение! - усмехнулась Кики. - Мы на земле говорим точно так же!
Смех Дилана, низкий и мелодичный, разнесся над водой. Они все еще держались за руки, и Кики ладонью свободной руки хлопнула по воде, обрызгав тритона.
- Не слишком-то достойно учителя смеяться над ученицей!
Дилан попытался сделать серьезное лицо, но его глаза сияли, когда он склонил голову перед русалкой, как бы поддразнивая ее.
- Прости меня, моя принцесса. Для меня честь - быть твоим наставником.
Дилан собрался было легко и галантно поцеловать ее руку, но когда его губы коснулись кожи Кики, все веселые мысли вылетели у него из головы. Он судорожно вздохнул - ее кожа была нестерпимо мягкой, ее нежный аромат вскружил ему голову, и Дилан, не владея собой, перевернул ладонь Кики и прижался губами к ее запястью. Почувствовав, что она дрожит, он медленно поднял голову, боясь увидеть презрение в глазах Ундины. Но в ее взгляде он прочел страсть, а не отвращение. Тритон слишком хорошо знал, что не должен касаться принцессы, не должен позволять себе любить ее, но удержаться он не мог. Она смотрела на него так, что сердце тритона едва не разорвалось от счастья.
- Когда ты прикасаешься ко мне, - тихо сказала Кики, - я вся дрожу.
Все еще не отпуская ее руку, Дилан придвинулся чуть ближе, и теперь их тела почти соприкасались.
- Это потому, что я тебя пугаю? - спросил он. Может быть, он неправильно понял выражение ее глаз?… Сердце тритона замерло в ожидании ответа.
- Нет, - ответила она чуть слышно, как будто не дыша.
Очень медленно она подняла руку и коснулась его щеки. Ее пальцы скользнули по его шее, по плечу и замерли на груди. Тритон всем телом вздрогнул от ее ласки.
- Это потому, что я пугаю тебя? - шепотом повторила она его вопрос.
- Нет, - быстро ответил он. А потом посмотрел ей прямо в глаза, - Как тебя зовут?
Вопрос удивил Кики, и, не понимая, что имел в виду Дилан, она молчала.
- Я хочу знать твое настоящее имя, - пояснил он. - Мне не хочется, чтобы ты думала, будто я забочусь о тебе только потому, что желаю быть с Ундиной.
Кики почувствовала, как ее щеки заливает краска. Она ведь об этом и не думала; она вообще ни о чем не думала, когда Дилан касался ее.
- Мое настоящее имя - Кристина Канади, но почти все называют меня просто по инициалам, Кики.
Он вопросительно поднял брови.
- Почти? А кто называет тебя иначе? - Мои родители.
- Тогда я прошу и мне даровать такую привилегию. Могу я звать тебя Кристиной?
- Да… - Кики подумала, что собственное имя никогда еще не казалось ей таким прекрасным.
- Кристина, когда ты вернешься в воду? - И снова Дилан попытался сделать равнодушное лицо, но Кики слышала страсть в его голосе.
- Я должна возвращаться каждую третью ночь. Кики чувствовала, как под ее ладонью, все еще лежавшей на груди тритона, тяжело бьется его сердце, - Ты будешь здесь?
Он нежно погладил ее руку большим пальцем, точно так же, как в день их первой встречи.
- Я буду здесь каждую третью ночь, пока не кончится само время.
От этих слов сердце девушки куда-то провалилось, и пронеслась мысль, что ей совсем не хочется уходить от Дилана, но выбора нет. В воде ей грозила опасность. Дилан сказал, что Сарпедон продолжает ее искать… и когда он ее отыщет, лишь вопрос времени. Сможет ли Дилан ее защитить? Кики вспомнила, как огромен Сарпедон, какой бешеной силой он обладает. Она не станет подвергать Дилана опасности.
- Мне пора снова измениться, - сказала она вслух. И как только она произнесла эти слова, в талии началось знакомое покалывание. Волна жара пронеслась по телу, а мгновением позже она уже беспомощно колотила по воде ногами и цеплялась за Дилана, чтобы не уйти на дно.
- Извини, - сказала она, - Я и не знала, что так легко сменить тело.
Его сильные руки обвились вокруг ее талии, он держал ее крепко, надежно.
Однако улыбка тритона была печальной.
- Я понимаю. Тебе пора уходить.
Но ни один из них даже не шевельнулся.
- Мне хочется, чтобы ты меня поцеловал, - быстро сказала Кики, не позволив себе задуматься.
Он со стоном наклонил голову - и их губы соприкоснулись, сначала осторожно… Кики вздрогнула всем телом.
И Дилан спросил в последний раз:
- Не от страха?
Вместо ответа Кики крепко поцеловала его в губы. Закинув руки ему на шею, она прижалась к тритону, раскрываясь навстречу его поцелую. Его руки сначала гладили ее спину, потом соскользнули ниже, потом снова поднялись вверх, и пальцы Дилана начали ласкать грудь девушки. Кики как будто полностью погрузилась в вольный, соленый привкус губ тритона. Ее тело горело огнем, его губы захватили ее…
Звон колокола, призывавшего монахов на раннюю мессу, разбил вдребезги их волшебный мир. Дилан оторвался от Кики и на миг прижался лбом к ее лбу, восстанавливая дыхание.
- Я донесу тебя до берега.
Он откинулся назад и прижал девушку к груди, чтобы ей было удобнее. И, сильно взмахивая хвостом, поплыл спиной вперед, крепко держа Кики. Когда они выбрались на мелководье, Дилан отпустил ее.
- Мне хочется еще раз поцеловать тебя, - сказал он, - Но боюсь, что если я сделаю это, то уже не смогу отпустить тебя.
Кики подавила готовый вырваться горестный крик и лишь кивнула, не в силах говорить. Она вышла из воды, туда, где лежали ее смятая рубаха и башмаки, боясь оглянуться. Она не хотела видеть, как тритон исчезнет в волнах. Кики оделась и направилась к тропинке.
- Кристина… - прозвучал над волнами голос Дилана.
Она обернулась. Тритон был на том самом месте, где они расстались.
- Помни, что я буду здесь, - твердо сказал он, - Вечно, Кристина. Я буду ждать тебя до скончания веков.
Она снова кивнула и начала карабкаться по крутому склону утеса. Но теперь не темнота мешала ей рассмотреть тропу, а слезы.
Дилан провожал ее, не отводя глаз от девушки до тех пор, пока она не превратилась в смутное светлое пятно, поднимавшееся все выше и выше. Его сердце сжалось от боли, когда девушка окончательно исчезла. Но что же он с собой делает? Почему с ним произошло такое? Он провел рукой по волосам. Неужели он, как и его мать, будет вечно стремиться к недостижимой любви?
Он все еще чувствовал нежные губы, прижимавшиеся к его губам. Тритон стиснул зубы. Он желал ее, и не потому, что она обладала телом Ундины. Он хотел именно Кристину, нежную и веселую, полную жизни.
Он думал о ее невинной доверчивости, о том, как она уютно сидела в его руках, о том, как страстно отозвалась на его прикосновение. И сердце Дилана само сделало выбор. Даже если он сможет видеться с ней только каждую третью ночь, пусть будет так. Он будет любить ее и, возможно, на этот раз сумеет разорвать круг и встретит ответную любовь.
Глава двенадцатая
Кики проснулась с мыслями о Дилане. Непрерывная внутренняя боль, напоминавшая, что ее человеческое тело - лишь позаимствованная на время оболочка, и желание снова увидеть Дилана перемешались настолько, что девушка уже и сама не могла понять, где начинается одно и: заканчивается другое. Выдержать сегодняшнюю ночь, потом еще завтрашнюю - и она сможет снова уплыть в море и увидеть тритона. Кики вздохнула и коснулась пальцем губ. Они стали такими чувствительными…
Он снился ей прежде. Каким-то образом в другом мире, в другом времени, он позвал ее, и теперь она не хотела ничего, кроме как вернуться в океан и ответить на его зов.
Два удара в дверь заставили ее подпрыгнуть. Она откашлялась. - Да, я проснулась! Изабель, прихрамывая, быстро вошла в комнату. Кики уже начинала думать, что эта женщина вообще никогда не ходит медленно.
- С добрым утром, принцесса, - сказала Изабель хрипловатым голосом, заменяя кувшин с водой на новый, - Сэр Андрас просит тебя позавтракать с ним. Похоже, он задумал что-то особенное.
- Что-то особенное? - Кики села и отвела волосы за спину.
- Да, моя леди. А теперь позволь, я помогу тебе надеть платье, - Изабель покачала головой и издала кудахтающий звук, что, видимо, означало нечто вроде мягкого укора, потому что она заметила, что именно надето на Кики… точнее, чего на ней не надето. - Не подобает тебе спать в одной только легкой сорочке.
- Почему? - не удержалась от вопроса Кики, ступая в круг мягких шелковых юбок, составлявших ее наряд, - Та рубаха, что ты мне дала, очень жесткая, царапается, и в ней жарко. А увидеть меня может только один человек - это ты.
Изабель, разбираясь в шнуровках, заговорила тоном школьной учительницы:
- Это как раз и правильно, потому что грубая ткань напоминает нам о наших неизбывных грехах, так что мы всегда должны думать о том, что нуждаемся в отпущении этих Грехов. А если мы окружаем себя роскошью, это вводит нас в искушения, присущие телесному миру.
Девушке внезапно стало очень жаль старую служанку. Неужели эта женщина всю жизнь отвергала красоту из страха перед проклятием? Кики постаралась спросить как можно беспечнее:
- И кого же мы должны просить об отпущении?
- Нашего доброго настоятеля, конечно. - Изабель как будто даже удивилась, что кто-то мог задать подобный вопрос.
- Изабель, а что, если красота, окружающая нас, есть напоминание о множестве даров, которые мы получили, и о том, что мы должны благодарить за них? - Кики говорила медленно, как будто сама сомневалась в собственных словах.
Изабель как-то странно фыркнула, но когда Кики обернулась и посмотрела ей в глаза, то увидела, что старуха изучает ее с неприкрытым удивлением.
- Ну, я просто подумала так, - сказала Кики, пожимая плечами и одаряя Изабель ослепительной улыбкой, пока старая служанка надевала на нее украшения, подаренные богиней.
Изабель старательно отводила взгляд от их сияющей красоты. Кики могла лишь догадываться, что стало бы со старухой, узнай та о происхождении украшений.
- Сэр Андрас ждет тебя в обеденном зале. Я провожу тебя туда через минуту, - сказала Изабель, начиная застилать постель.
- Не стоит… я помню дорогу. А ты можешь заняться своими делами, Изабель. Наверняка их у тебя множество. Спасибо, что помогла одеться.
Не обратив внимания на сердитый взгляд старой женщины, Кики бодро улыбнулась и быстро вышла из комнаты. Находиться рядом с Изабель было все равно что оказаться под присмотром строгой и скучной классной дамы. Похоже, старухе не нравилось выпускать девушку из виду. Кики вздохнула. Чему тут удивляться? Она выглядела роскошно, а Изабель слишком сильно верила, что красота и роскошь опасны и греховны.
- Должно быть, в ее глазах я воплощаю все, что ее научили считать плохим, - пробормотала Кики себе под нос.
Она вдруг поняла, что ее всерьез беспокоит, как относится к ней Изабель. Обычно Кики нравилась людям… большинству людей. Конечно, у нее не было роскошного тела Ундины, вызывавшего страсть, но прежде Кики легко находила друзей. И она ведь осталась все тем же человеком; просто ее тело изменилось. Кики мысленно дала себе обещание на следующее утро встать пораньше и самой прибрать постель. Надо показать Изабель, что на самом деле она вовсе не избалованная и капризная принцесса. Каким бы невероятным и сексуальным ни было теперь ее тело, Кристина Канади завоюет дружбу старой служанки.
Коридор как-то внезапно закончился, Кики очутилась во дворе. Солнечный свет показался таким ярким после полутьмы внутренних помещений, что Кики пришлось прикрыть глаза ладонью от этого сияния. Прищурившись, она пошла через ухоженную лужайку к двери обеденного зала. Какое-то движение возле колодца привлекло ее внимание, и Кики пронзил страх. Над колодцем маячила тень, хорошо заметная на фоне залитого солнцем двора. Тень имела очертания мужского торса, хотя и бесплотного. Кики отчетливо видела сквозь него дальний конец двора. Тень стояла спиной к Кики, но в массивных плечах и волне призрачных густых волос было нечто ужасающе знакомое… волосы плавали в воздухе, как под водой…
Пока девушка рассматривала тень, та медленно повернулась - и Кики встретила пылающий взгляд Сарпедона. Морской житель увидел девушку, и на его лице появилась торжествующая улыбка. Кики не смогла удержать крик.
Из столовой во двор выбежал Андрас, а следом - аббат Уильям. Когда мужчины выскочили из арочного дверного проема, призрак Сарпедона заколебался и исчез в глубине колодца.
Сэр Андрас поспешил к Кики.
- Ундина! Что случилось? Ты заболела?
- Я… я что-то видела… - Она показала на колодец, - Там, над колодцем.
Мужчины разом повернулись и всмотрелись в напугавшее девушку сооружение. Аббат Уильям даже подошел к нему. Кики съежилась, когда настоятель наклонился над колодцем и заглянул в него.
. - Тут ничего нет, - сообщил он через плечо.
- Идем - Сильной рукой сэр Андрас обхватил девушку за талию - Позволь мне помочь тебе дойти до столовой, скрыться от солнцепека.