- Ты хочешь сказать - если не считать того, что я не могу жить в море, где Сарпедон может убить его и изнасиловать меня? - Кики уперлась локтями в колени и опустила голову на ладони.
- Я должна просто обратиться к Лиру с просьбой.
Кики покосилась на богиню, ничуть не обманутая той легкостью, что звучала в голосе Геи.
- Если бы это было так просто, ты бы давно это сделала, - сказала она.
- Но ты до сих пор не была уверена, что любишь Дилана, - возразила богиня.
- Ты думаешь, Лир к тебе прислушается? - осторожно спросила Кики, боясь надеяться.
Улыбка Геи была воплощенным соблазном.
- Прислушивался прежде. И ты - доказательство тому.
Кики чуть было не ляпнула, что Гее совершенно не обязательно вдаваться в подробности, но вовремя прикусила язык. Потом посмотрела на богиню и увидела, что та наблюдает за ней весело горящими глазами… обе расхохотались.
- Да, есть вещи, которых не хотят знать все дочери, - сказала Гея, отирая выступившие слезы.
- Да, в этом ты права, - согласилась Кики, потом добавила: - Вообще-то ты всегда права. А потому мне хочется знать, как ты думаешь: я действительно приняла правильное решение, выбрав Дилана?
- Прежде чем я тебе отвечу, я хочу, чтобы ты ответила на один мой вопрос, дочка. И не нужно ничего обдумывать; мне нужно знать, какой будет первая мысль, пришедшая тебе в голову. - И она быстро сказала: - Что тебе больше всего нравится в тритоне?
И Кики без малейших колебаний ответила:
- Его доброта.
- Ах, - вздохнула богиня. - Да, понимаю. Что ж, тогда я действительно уверена, что твой выбор правилен. Потому что когда волнение, вызываемое его телом, угаснет, а ты захочешь по-прежнему соблюдать клятвы, данные одному-единственному, доброта станет тем бальзамом, который исцелит раны, наносимые жизнью.
- Спасибо, мама, - тихо сказала Кики, и ее глаза наполнились слезами.
Неожиданно для себя Гея вдруг поняла, что и сама тоже старается сдержать слезы; и она осторожно откашлялась, прежде чем заговорить снова.
- Я пошлю зов Лиру сегодня ночью. Возможно, к завтрашнему вечеру у меня уже будут какие-то новости для тебя.
Сердце Кики подпрыгнуло.
- Тогда, может быть, мне уже вообще не придется возвращаться в человеческое тело!
Гея улыбнулась девушке, стараясь не показать печаль, охватившую ее.
- Может быть, - повторила она. - Но помни, дитя, у бессмертных свой счет времени, и боги не любят, когда их торопят. Возможно, Лира придется убеждать… - Гея повела бровями, как бы намекая на что-то.
У Кики слегка вытянулось лицо, и обе женщины надолго замолчали, и каждая задумалась о будущем. Богиня осторожно поглаживала волосы девушки.
Спустя несколько минут Кики сказала:
- Знаешь, здесь ведь не только статуя так запущена и забыта, - Коротким жестом девушка обвела левую часть церкви. - Здесь все в беспорядке, везде грязно. Как будто кто-то нарочно добивался, чтобы люди сюда не заглядывали. Ты не представляешь, сколько грязи я вытащила, а я ведь занималась только статуей и площадкой вокруг нее. - Кики показала на углы, скрытые в густой тени. - Я еще и не начинала убирать там, но пахнет оттуда так, будто какой-то зверь нагадил. Это просто отвратительно!
Богиня грустно покачала головой.
- Все это допустил Уильям и даже поощрял. Ему недостаточно, чтобы о статуе Божьей Матери забыли. Он хотел, чтобы она была запачкана и осквернена.
- Но почему? - воскликнула Кики. - Что с ним происходит?
- Уильям - запутавшаяся душа, отличный пример того, что происходит с человеком, который соединяет в себе наихудшие свойства власти. Он правит с помощью страха, манипулирует людьми, выискивает чужие слабости и использует их, чтобы никто не смог обнаружить его собственную слабость. Это особенно опасный путь для священнослужителя. Вместо воспитания и взращивания любви он пробуждает в своих последователях постоянный страх и лишает надежды на спасение. На самом-то деле он очень страстный человек и некогда был способен даровать большую любовь, - Гея вздохнула. - А теперь он печален и извращен. Мне его жаль, но я рада, что тебе не придется оставаться рядом с ним слишком долго, - Богиня покачала головой и отбросила волосы, как будто отмахиваясь от чего-то неприятного, - Ладно, хватит на сегодня унылого! Я должна подготовиться к разговору с Лиром, но сначала, я думаю, мне следует помочь моей трудолюбивой дочери в работе.
Богиня встала и подошла к статуе. Удивленная Кики последовала за Геей. Гея остановилась перед дочиста отмытой Пресвятой Девой.
- Да, я хорошо помню того молодого скульптора… он очень хотел добавить кое-что к волосам Марии, но настоятель, заказавший работу, не мог себе этого ПОЗВОЛИТЬ…
Гея умолкла, как будто втайне улыбаясь сама себе.
- Ты знала человека, который ее сделал? - заинтересованно спросила Кики.
- Разумеется! А иначе разве бы он смог изобразить меня, как ты думаешь? - Гея задорно улыбнулась девушке, - Я тогда приняла облик пастушки и "случайно" встретилась ему на пути, когда он молился о вдохновении перед началом работы над статуей Пречистой Девы. Мне приятно было ответить на молитвы столь талантливого художника. - Кокетливая улыбка богини стала шире, - И я всегда была уверена, что искусство не должно подчиняться деньгам. Ты согласна, дочка?
Усмехнувшись, девушка кивнула.
- Отлично. Значит, я завершу работу скульптора.
Кики внимательно наблюдала, как богиня протянула вперед левую руку ладонью вверх. А потом правой рукой стала делать кругообразные движения над левой ладонью, как бы сворачивая воздух в спираль… и вот уже Кики отчетливо увидела маленький водоворот искр, похожих на плывущую в воздухе золотую пыль. Обращаясь к этим кружащимся пылинкам, богиня напевно произнесла:
- Закончите то, что начал скульптор; так я сказала, так и будет.
Она легонько дунула на маленький смерч - и тот превратился в золотой водопад, омывший статую; искры осели на волосах Девы Марии волшебным облаком. Еще мгновение-другое они чудесно вспыхивали и подмигивали, но тут Гея слегка прищелкнула языком.
- Не так ярко, прекрасные малыши, - сказала она, и огоньки превратились в обычную позолоту.
- Как чудесно получилось! - воскликнула Кики, но тут же посерьезнела. - Но разве тебе не кажется, что это даст аббату Уильяму повод задать мне множество неприятных вопросов? Например: "Как это ты сумела бросить чары на статую, принцесса?" - Кики состроила гримасу, подражая фальшивому тону настоятеля.
Гея беспечно рассмеялась.
- Нет, дитя, ведь тогда ему придется признать, что он помнит, как выглядела статуя изначально, а это докажет, что он намеренно допустил, чтобы о ней забыли и дурно с ней обращались, - Богиня покачала головой - И тогда возникнет множество неприятных вопросов к нему самому. В Калди до сих пор остается много хороших людей, кого весьма огорчит намеренное оскорбление статуи Пречистой Девы. А Уильям совсем не желает делать что-то такое, что заставит их стряхнуть давнюю апатию, - Гея взяла девушку за руку. - Но помни: хотя он и не скажет ни слова об этой позолоте, он сразу поймет, что кто-то наложил ее на статую, и не усомнится в том, что ты причастна к этому. Остерегайся его, особенно сегодня вечером и завтра, когда я, возможно, буду очень занята и не смогу быстро откликнуться, если понадоблюсь тебе.
- Я буду… - начала было Кики, но их прервал звук шагов: кто-то вошел в церковь.
Кики оглянулась на дверь и увидела в проеме четкий силуэт Изабель, освещенный солнцем сзади. В то же мгновение богиня исчезла. Кики вздохнула, но с улыбкой повернулась к старой служанке, что шла по проходу между скамьями, прихрамывая, как обычно.
Изабель оглядела церковь.
- Мне показалось, ты с кем-то разговаривала, принцесса.
- Я просто обращалась к Пресвятой Деве, говорила ей, как она прекрасно выглядит.
Старая женщина недоуменно посмотрела на статую - и ее глаза широко распахнулись и наполнились слезами. Дрожа всем телом, она приблизилась к Пречистой Деве и опустилась перед ней на колени с изяществом, немало удивившим Кики.
- Ты только посмотри на нее! Я никогда не видела ничего прекраснее. Богоматерь как будто светится жизнью… - Изабель склонила голову и сложила ладони перед собой.
Прочитав молитву, женщина поклонилась, а потом с трудом поднялась на ноги. И только после этого повернулась к девушке.
- Ты это сделала. Ты вернула ее к жизни. Спасибо, - просто сказала Изабель.
- Незачем меня благодарить, Изабель. Но в любом случае, в таком месте, где слишком много мужчин, женщинам лучше держаться вместе и иметь свою защитницу. Тебе так не кажется?
- Да, принцесса.
Но на этот раз Изабель произнесла высокий титул с легкой улыбкой, отчего официальное обращение приобрело оттенок чего-то личного, нежного. Кики поразилась, как искренняя улыбка изменила лицо старой женщины. Впервые Кики заметила куда более молодую Изабель, скрытую за горестной маской старухи.
- Ты, должно быть, умираешь от голода, Ундина. Работала весь день без передышки. Скоро уже и вечерняя молитва.
Кики удивилась, как много прошло времени.
- А я-то думала, сейчас около полудня! - Она посмотрела на свой перепачканный балахон. - Ну, хотя мне и ужасно хочется задержаться здесь и посмотреть, как монахи отреагируют на нашу статую, все-таки, наверное, я не одета должным образом для вечерней службы.
Лицо Изабель озарилось еще одной счастливой улыбкой, когда Кики сказала "наша", говоря о статуе Девы, и девушка искренне порадовалась, видя удовольствие старой женщины.
- Так давай поскорее сменим эту грязную рясу на чистую одежду, - сказала Изабель.
- Чистая одежда - это просто замечательно звучит! - сообщила Кики.
Они вышли из церкви, выплеснули из ведра грязную воду и не спеша пошли через сад, обсуждая, что именно понадобится Кики завтра, чтобы продолжить труды по обновлению церкви.
Потом они свернули на какую-то узенькую тропинку и очутились в незнакомой девушке части сада. Здесь совсем не было цветов, зато по обе стороны тропинки рядами росли маленькие, тщательно ухоженные растения. Кики остановилась и внимательно присмотрелась к зеленым грядкам.
- О! - радостно воскликнула она. - Целебные травы! Нет, ты только посмотри! - Она осторожно пробралась между рядами, наклоняясь и касаясь ближайших растений, - И базилик, и петрушка, и кориандр… - Она рассмеялась. - Нет, вот это - кориандр, а это - петрушка: Их очень легко перепутать, - Она оглянулась на Изабель и увидела, что та смотрит на нее с неприкрытым удивлением.
- Ты обладаешь знанием целебных трав?
Девушка кивнула.
- Я знаю не так много, как хотелось бы, но я всегда выращивала разные травы. Мне нравится копаться в земле и знать, что именно благодаря моим собственным усилиям у меня такой вкусный чай. Вообще-то… - Кики ненадолго замолчала, осторожно выбирая слова, чтобы не задеть старую женщину. - Ты никогда не думала о том, чтобы добавить немножко мяты в твоё потрясающее тушеное мясо? Мне кажется, она неплохо подойдет к баранине.
Старая женщина в ответ лишь широко раскрыла глаза.
- Я совсем не хотела тебя обидеть, - поспешно продолжила Кики, встревоженная молчанием Изабель. - Твое жаркое и так вкуснее всего, что я когда- либо пробовала.
- Ты меня вовсе не обидела. Ты меня удивила. Я вижу, что была не права, осуждая тебя, Ундина, а когда я ошибаюсь, я стараюсь поскорее исправить ошибку. Поэтому я должна просить у тебя прощения.
- Но тебе не за что его просить, - возразила Кики, улыбаясь, и в ответ увидела улыбку старой служанки. - Ты ведь меня совсем не знала, а я не знала тебя. Так что назовем это простым недопониманием.
- Недопонимание, - повторила старая женщина, - Мне это нравится. Мне также нравится мысль о том, чтобы добавлять мяту в тушеную баранину. Наберем ее прямо сейчас?
- Вместе, - с улыбкой кивнула девушка.
- Да, вместе, - Изабель улыбнулась в ответ, и женщины принялись обрывать верхние листья душистых растений.
Передник Изабель наполнился мятой, и они с Кики, дружески болтая о том, как можно использовать зелень кориандра, добрались наконец до кухни. Остальные женщины уставились на них, и на лицах отразилось неприкрытое удивление.
Изабель высыпала мяту на ближайший стол. Несколько прядок серебристо-седых волос выбились из узла и беспорядочно падали налицо. Изабель заправила их за уши и хихикнула, внезапно напомнив девушке юную школьницу.
- Ундина подала мне прекрасную идею насчет вечернего рагу, - Изабель посмотрела на троих женщин по очереди, - Принцесса обладает мудростью понимания целебных трав.
- Ну, я не назвала бы это мудростью. Просто мне нравится заниматься растениями и нравится добавлять их в разные блюда, - сказала Кики, слегка смущенная неожиданной похвалой Изабель.
- Только мудрые женщины понимают, как использовать целебные травы, - негромко сказала горбунья.
Кики улыбнулась ей.
- Мне просто нравится работать руками. Мне становится хорошо, когда я заканчиваю что-то и при этом вижу, что потрудилась на славу.
- Ох, вы все должны увидеть Пречистую Деву! - воскликнула Изабель. - Это же просто чудо!
- Это не чудо, - проворчала женщина с искалеченной рукой. - Нетрудно заметить, что принцесса просто собрала всю грязь с Пречистой Девы и размазала ее по себе, - И старуха хрипло рассмеялась над собственной шуткой.
Остальные женщины умолкли, не зная, как девушка отреагирует на подобную невежливость.
- Нет, мне это все-таки кажется чем-то вроде чуда, - серьезно ответила Кики, - Назовите мне причину, по которой принцесса могла бы вот так перепачкаться… ну, разве что она ужасно неуклюжа и вывалилась из седла, когда рыцарь пытался увезти ее в золотой замок.
Кики приложила перепачканную зеленью ладонь к грязному лбу и, как сумела, изобразила принцессу, в обмороке летящую из седла в придорожную грязь.
Изабель хихикнула.
- Принцесса, мне что-то кажется, тебе следует поучиться падать в обморок. Пока что у тебя получается слишком… - Она замялась, подбирая слово.
- Неубедительно, - закончила за нее женщина с наполовину парализованным лицом, невнятно выговорив слово.
- Неубедительно! - Кики прижала руку к сердцу и сделала вид, что оскорблена до глубины души. - О, как ты меня ранила!
- Ох, превосходно! - усмехнулась женщина с искалеченной рукой. - Ты слишком крепка, чтобы тебя можно было так легко ранить.
Кики улыбнулась всем сразу.
- Ну, может быть, вы четверо не поленитесь показать мне, как изобразить правдоподобный обморок?
Четыре пары блестящих глаз уставились на нее, потом женщины переглянулись между собой. А потом, забыв об увечьях, под нарастающий смех женщины принялись изображать каждая свою версию правдоподобного обморока.
Кики давно так не хохотала. Она свалилась на стул, держась за бока, и умоляла женщин остановиться, когда в кухню стремительно вошел монах; Кики узнала его, это был брат Питер.
- Что здесь происходит? - заорал он. И тут же умолк, словно подавившись, потому что заметил Кики.
Женщины мгновенно помрачнели, и Кики явственно увидела, как в их взглядах вспыхнул страх.
Она стремительно встала и обратилась к монаху тоном, который, как она надеялась, звучал вполне повелительно:
- Ты брат Питер, не так ли?
Монах кивнул.
- Да, принцесса.
- Как ты можешь догадаться по моей грязной одежде, я весь день отмывала статую Непорочной Девы. Это была очень тяжелая, утомительная работа, и я нуждалась в небольшом отдыхе. Разумеется, мне и в голову не пришло беспокоить святых братьев, поэтому я нашла Изабель. И приказала ей и этим трем служанкам повеселить меня, - Она небрежно махнула рукой в сторону застывших женщин, - Но теперь с меня достаточно веселья - Она одарила смущенного монаха любезной улыбкой, - Спасибо, что зашел и проверил, как у меня дела. Пожалуйста, передай настоятелю мои сожаления - мне придется сегодня вечером пропустить мессу, но, как ты и сам видишь, я не одета для вечерней молитвы. - И она демонстративно повернулась к монаху спиной.
- Да, принцесса, - пробормотал он и поспешно вышел из комнаты.
Удостоверившись, что он ушел, Кики обратилась к женщинам:
- Монахи здесь не слишком-то много веселятся, правда?
Женщины как будто постепенно оттаяли, тяжело дыша.
- Но это не значит, что мы не можем посмеяться, - продолжила Кики.
Женщины посмотрели на нее с большим сомнением.
- Аббат Уильям говорит, что веселье греховно- тихо сказала Изабель, но на этот раз в ее голосе не было того самодовольства, с каким она обычно повторяла для Кики наставления аббата; женщина говорила устало и печально.
- А как насчет того, что говорил Христос? - спросила Кики, и все устремленные на нее глаза сразу стали предельно внимательными - Он сказал: "Пусть дети приходят ко мне". Ну а дети, особенно маленькие, постоянно смеются, играют и веселятся. Как вы думаете, если бы веселье было таким уж большим грехом, разве Христос стал бы говорить такое? Он бы сказал что-нибудь вроде: "Пусть малые дети заткнутся, или я их выпорю и не пущу в рай". Ведь так?
- Ты прекрасно рассуждаешь, Ундина, - сказала женщина с искалеченной рукой.
- Как тебя зовут? - спросила ее девушка.
- Линелле, - ответила та с улыбкой, продемонстрировав множество крупных желтых зубов.
- А твое имя? - обернулась Ундина к женщине с наполовину парализованным лицом.
- Бронвин, - невнятно произнесла та.
- А меня зовут Гвенит, - поспешила сказать горбунья, не дожидаясь вопроса.
- Леди, для меня большая честь познакомиться с вами. А я - принцесса Ундина, которая не помнит ничего, кроме собственного имени, - сообщила Кики, стараясь подражать английской королеве. Зрительницы одобрительно захихикали. Потом Кики раскланялась перед ними, как прима-балерина, и едва не шлепнулась на пол, запутавшись в подоле необъятного балахона.
Изабель со смехом подхватила ее.
- Наверное, я должна помочь тебе снять это.
Кики улыбнулась старухе.
- Ну да, и надеть что-нибудь более королевское.
- Конечно, - кивнула Изабель, передразнивая важную интонацию девушки, - После тебя, моя леди.
Обе, пятясь задом наперед, покинули кухню, важно помахав руками смеющимся "подданным".
- А можно мне как-нибудь помыться? - спросила Кики, когда они с Изабель проходили через пустую столовую.
Изабель погладила ее по руке.
- Иди в свою комнату. Я принесу бадью. Ты встанешь в нее, и я оболью тебя водой.
- И я смогу раздеться догола?
Изабель несколько напряженно улыбнулась.
- Если настаиваешь.
- Я настаиваю, - твердо сказала Кики.
- Я вообще-то сама снимаю нижнее белье, когда моюсь, - призналась старая женщина.
- Я знаю, - кивнула девушка.
Изабель удивленно наморщила и без того морщинистый лоб.
- Откуда ты можешь знать?
Кики потянула носом и сказала:
- У тебя нет плохого запаха.
Старая женщина уже исчезла за поворотом коридора, отправившись за бадьей, а до Кики все еще доносился ее сдержанный смех.