- Назовите меня, если вам угодно, хоть самонадеянным болваном, но я полагал, что лишь при взаимном влечении может возникнуть столь сильное чувство. Я и сейчас так думаю. Или я заблуждаюсь?
- Нет, я тоже не осталась равнодушной к вам, - покачала она головой. - Но… - И она тяжко вздохнула.
- Чувство к вам нахлынуло на меня с такой внезапной силой, что я даже пытался себя уговорить, будто оно всего лишь игра моего воображения. Но это все равно что не верить в существование грома и молнии. Веришь ты или не веришь, но молния сверкает, гремит гром, и все тут.
Ли ощущала себя веточкой, уносимой бурей.
- Мы не дети, чтобы верить в такие романтические бредни, как любовь с первого взгляда… - начала она.
- Вот дети-то чаще всего и не верят в любовь с первого взгляда, - перебил он ее. - Узнай эти юнцы, что я влюбился в вас в первые пять минут знакомства, да они попадают наземь со смеху. Знаете, кто верит в любовь с первого взгляда? Ученые. По их мнению, она объясняется какими-то химическими процессами, происходящими внутри нас.
- Вот уж действительно не хотелось бы быть химическим веществом в пробирке, - возразила Ли.
- Да и мне тоже. То, что с нами происходит, таинственно и никакому объяснению не поддается. Разве что это предначертание самой судьбы.
- Предначертание судьбы? Вы верите в судьбу? Вы?!
- А почему бы и нет? Случается, что это единственно возможное объяснение.
Но тут, подняв глаза, Дэниел увидел группу молодых людей, которые смотрели на него и подталкивали друг друга в бок. Один из них робко приблизился и попросил у Дэниела автограф. Тот расписался.
- Здесь слишком людно, - сказал он, освободившись от своих почитателей. - Неподалеку есть маленький ресторанчик, там уж нам никто не помешает.
- А как же ребята?
- Я им скажу, где нас искать.
Покинув здание колледжа через черный ход, они попали на обсаженную деревьями улочку. Оказавшись в тени ветвей, Дэниел остановился и притянул Ли к себе.
- Нас увидят! - слабо запротестовала она.
- Ну и пусть! Вот уже столько времени я думаю о вас, а не целовал ни разу.
Ей тоже страстно хотелось поцеловаться с ним. Чуть поколебавшись, Ли ответила на его горячие объятия. И как она могла столько дней обходиться без него?!
- Мне бы следовало знать, что целовать вас - занятие весьма опасное! - услышала она его хриплый голос.
Медленно, неохотно он вывел ее на освещенное место. И Ли пришла в себя. Свежий ветерок, дувший в лицо, охладил ее пыл. А вдруг все это сон, подумалось ей, от которого она сейчас пробудится и вернется к своей обычной размеренной жизни?
Но, взглянув искоса на шагавшего рядом Дэниела, она поняла, что возврата к прошлой жизни уже не будет.
В переполненном ресторане метрдотель нашел для них столик в углу, освещенный только тремя свечами.
Дэниел, пристально взглянув на Ли, сказал ласково:
- Вы похожи на маленькую девочку, заблудившуюся в пещере Аладдина. Сколько вам лет? Шесть? Пять?
Шутка рассмешила Ли, она покачала головой.
- Нет, правда, скажите, сколько вам? Я пытался догадаться, но безуспешно. Даже в ярком свете дня вы никак не походите на Сонину мать. А уж при этом освещении вам больше двадцати никак не дашь.
- Мне двадцать девять.
- А как же Соня?
- Я вышла замуж через две недели после своего шестнадцатилетия. Расписались мы в Гретна-Грине.
- И венчались над кузнечным горном? Но почему именно в Гретна-Грине? Это всегда было для меня загадкой. Почему не где-нибудь в другом месте?
- Юные пары всегда искали себе пристанища в Шотландии - там можно заключать браки без разрешения родителей в более раннем возрасте, чем в Англии. А Гретна-Грин просто первый городок, в который они попадают после пересечения границы. Так и получилось, что за Гретна-Грином закрепилась репутация чрезвычайно романтического городка, где любящие могут спастись от своих тиранов родителей. Остальное вы легко домыслите сами. Мои родители тиранами не были. Они видели Джимми насквозь и предупреждали меня. Но я и слышать ничего не хотела. Мне казалось, что я от него без ума. Мама с папой помчались за нами в Шотландию, но отыскали нас уже в кузнице. Мы успели зарегистрироваться, и Джимми помахал перед ними свидетельством о браке. Мама разрыдалась, а Джимми расхохотался. Именно в этот момент я поняла, какую совершила ошибку. Но было поздно. Джимми предложил "забавы ради" проделать полагающуюся церемонию в кузнице, мы соединили руки над наковальней, заявили, что хотим быть мужем и женой, кузнец объявил нас супругами, стукнул молотом по наковальне и возопил: "Да будет так!" Я убеждала себя, что все образуется, но Джимми, потешающийся над моей плачущей мамой, не шел у меня из головы.
Ли замолчала. Она и так рассказала Дэниелу то, чего не доверяла никакому другому человеческому существу, но есть вещи, о которых язык не повернется говорить даже с ним. О том, какие скандалы он ей закатывал, убедившись, что, вопреки его ожиданиям, отец Ли не дает им столько денег, сколько бы ему хотелось; как горько было сознавать, что Джимми никогда и не любил ее по-настоящему, а еще горше - что и ее любовь к нему угасла. Эти тайны умрут вместе с ней.
- Теперь мне ясно, что выражало ваше лицо в начале вечера, когда вы наблюдали за Марком и Фиби, - сказал Дэниел. - Мне Марка чуть ли не жаль. Видите ли, Фиби еще не определилась в своих вкусах и пристрастиях. Удивительно, что Марк удержался около нее целых два месяца. Обычный срок - две недели. С годами она угомонится, но прежде ей надо столько успеть, что мне даже нравится, когда она меняет мальчиков как перчатки.
- Мне она сказала, что мечтает стать моделью, и, по-моему, у нее для этого есть все данные, - сказала Ли.
- А сколько девочек в ее возрасте сообщали вам о том же?
- Порядочно, но…
- Вот видите! Это преходящие увлечения! Многим женщинам приходится добиваться потом и кровью тех возможностей, которые моей дочери преподносятся на блюдечке с голубой каемочкой. В их числе, к примеру, мои родные сестры.
- Расскажите! - Ли почувствовала, что, быть может, это позволит ей понять Дэниела.
- У меня две сестры, обе старше меня. Отец наш, человек старой закалки, считал, что сыну хорошее образование необходимо, а о карьере дочерей у него голова не болела. После смерти отца его состояние, завещанное мне, перешло в распоряжение опекуна. Старшая сестра Джин получила стипендию в университете, а вторая - Сара - пошла работать секретарем. Позднее она успешно окончила вечерний университет, а сейчас - студентка Оксфорда. Содержу ее я. И Джин я также помогаю получить следующую ученую степень. Мне в жизни посчастливилось вытащить выигрышный билет, а им - нет, следовательно, мой долг - помогать им.
- А на днях вы заявили с телевизионного экрана, что женщинам следует остерегаться мужчин.
- Это было просто эффектное завершение передачи.
- Как жаль, что вы так умны! - со вздохом проговорила Ли. - Я заглянула в "Кто есть кто", так от одного перечисления всех ваших степеней и званий у меня дух захватило. Вам, наверное, скучно со мной, неученой дурочкой.
- Как жаль, вы мне помешали! - Он состроил огорченную мину. - Я только хотел сделать заявление, достойное мужчины каменного века. Рискну все же, а? - Он лукаво взглянул на нее. - Я хотел сказать, что, если у женщины внешность как у вас, мужчине безразлично, сколько лет она просидела на школьной скамье.
Ли смотрела на него смеющимися глазами. Дэниел улыбнулся в ответ, и она почувствовала себя счастливой. Но секунду спустя он посерьезнел и тихо промолвил:
- Ум, Ли, не единственное мое достоинство.
Она хорошо поняла, что он имеет в виду. Всем своим сердцем она хотела бы верить Дэниелу, но их разделяла укоренившаяся в ней за много лет осторожность.
- А ваша жена тоже была интеллектуалкой? - спросила она, лишь бы переменить тему разговора.
- Я никогда не был женат.
- Да-а-а?! А как же Фиби?
- Фиби моя дочь, хотя я не был женат на ее матери. Мы с Кэролайн учились в Оксфорде. Кэролайн забеременела, я предложил ей вступить в брак, но она отказалась. И в двадцать два года я стал неженатым отцом. Семейная жизнь никак не входила в ее планы. Я был интересен ей лишь как соучастник эксперимента по селекционному улучшению человеческой породы. Идея состояла в том, чтобы произвести на свет образцовое дитя.
- Какой кошмар!
- Я оценил в более сильных выражениях ее поведение, но никакие мои доводы на нее не действовали. Она твердо стояла на своем: ребенок, являющийся плодом научного эксперимента, - ее личная собственность. Поначалу все шло не так уж и плохо, но год спустя Кэролайн предложили работу в Америке, и она отдала Фиби в бездетную семью брата. Они с женой приложили гигантские усилия, чтобы не дать мне видеться с дочкой. Полностью им это не удалось, но на протяжении какого-то времени мне разрешалось встречаться с ребенком не чаще одного раза в месяц. Когда Фиби минуло четыре года, они разошлись, а Фиби отдали в приют. Чтобы вызволить ее оттуда, мне пришлось судиться с местными властями.
- А как же Кэролайн? Судьба девочки ее не волновала?
- Во время судебной тяжбы она прислала факс в мою поддержку, но приехать не соизволила. А сейчас время от времени осведомляется по телефону, какое образование получает Фиби, критикует все мои действия, и этим ограничиваются ее материнские заботы. Живем мы с дочкой очень дружно. Пока трудно сказать, что из нее получится, но она подает самые радужные надежды. Между тем, уж поверьте мне, я был для Фиби лучшей матерью, чем Кэролайн и ее сестра, выступавшие в этой роли.
Тут за спиной у Дэниела раздался грохот. Ли, видевшая, что произошло, расхохоталась.
- Говорите потише, - сказала она, вытирая глаза. - Официант с подносом, услышавший, что вы были для Фиби матерью, повернулся взглянуть на вас, и такое же желание возникло у шедшего ему навстречу официанта. Произошло столкновение, и по суда полетела на пол.
- Да, - улыбнулся Дэниел, - надо быть поосторожнее.
- Вы ничем не напоминаете академического ученого. Зато очень походите на телезвезду Как получилось, что человек, окончивший аспирантуру, стал ведущим популярного ток-шоу?
- Совершенно случайно. Меня пригласили участвовать в одной из тех ночных про грамм, которые смотрят трое зрителей и одна кошка. Я отпустил несколько острот и был тут же приглашен выступать в более ранних программах. Тут я оседлал любимого конька и высказался в том духе, что школьницы учатся всегда лучше своих сверстников. И внезапно выяснилось, что масса людей готовы платить мне сказочные гонорары за то, чтобы я рассуждал о предмете, в котором ничего не смыслю.
- А что думают родные о вашей "измене" науке ради телевидения?
- Маме я на экране нравлюсь. Джин оспаривает любое мое слово, а Сара после каждого выступления звонит и критикует галстук, что был на мне. Но настанет день, когда людям надоест моя физиономия в ящике. Тогда я вернусь к своим основным занятиям. И почту за счастье, если вы будете рядом со мной.
- Не торопите события, Дэниел.
- О Боже, уже первый час! - вскричал он, взглянув на часы. - А танцы кончились в двенадцать.
Подумать только, как незаметно пролетело время! Ей показалось, что они всего лишь несколько минут назад сели за стол.
Подбегая к парковке, они еще издали заметили влюбленных, оживленно болтавших около одиноко стоявшей машины Дэниела.
Дэниел притянул Ли к себе и обнял ее.
- Кто знает, когда еще я смогу вас поцеловать!..
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Началось лучшее лето в жизни Ли Мередит. Она переживала тот период, когда любовь предстает окутанной романтическим флером.
Дэниел взял на телевидении отпуск. Прежде он использовал его для сочинения книг, а на сей раз целиком и полностью посвятил Ли. И ничего-то от нее не требовал - лишь бы быть рядом!
Он ухаживал за ней, как школьник, переживающий свою первую любовь, и довольствовался одними поцелуями. Но Ли понимала: он просто выжидает.
- Джимми преподал мне ужасный урок, - призналась она как-то Дэниелу. - Живя с ним, я никогда не знала, что меня ждет через минуту: он крал вещи из дома, напивался, изменял мне. После развода я обрела покой. Могу заработать себе на жизнь, так что беспокоиться мне не о чем.
- Так уж и не о чем? - Он взглянул на нее огорченно. - А мрачная пустыня одиночества, которая тебя ждет?
- Зато я ничем не рискую.
- А я хочу, чтобы ты рисковала.
А однажды он сказал ей, что и у него есть порожденные прошлым опасения, но противоположного свойства. Он боится, как бы она не повернула вспять, зайдя с ним достаточно далеко. И он снова останется в одиночестве.
Он продолжал писать статьи. Интересные и остроумные, они нравились Ли. Читая их, она словно видела его перед собой: он писал, как говорил. Однажды утром она застала Соню склонившейся над газетой. Дочь передала ее матери.
Дэниел озаглавил свой фельетон: "Женщина, раскрывшая мою тайную сущность". В юмористических тонах он описывал их первую встречу, подсмеиваясь над собой. В заключение сообщал читателю, что героиня - лишь плод его собственной фантазии, понадобившийся ему для того, чтобы обнажить свое истинное "я". Ли прочла с удовольствием.
Как-то раз они совершили поездку по Темзе. На обратном пути Ли стояла на палубе. Солнце окрашивало воду реки в багряный цвет. Облокотившийся на перила Дэниел время от времени бросал на нее обожающие взгляды, и ей подумалось, что еще никогда она не была так счастлива. Дэниел заговорил о предстоящем дне рождения Фиби. Ли обещала помочь организовать вечер.
- Знаешь, вчера Фиби заскочила ко мне в студию, - сообщила Ли. - Хотела заказать несколько снимков.
- Что ты ответила?
- Что заказывать не к чему, это будет мой подарок ей к дню рождения.
- Я-то надеялся, что она уже изменила своей мечте. Сам во всем виноват, - скривился Дэниел. - После всего, что я понаписал и понаговорил в своей жизни, очень трудно сохранять отцовский авторитет. На днях я попросил ее не разбрасывать свои вещи по всему дому, а держать их у себя в комнате. Маленькая негодяйка в ответ процитировала мои собственные высказывания в одной из статей - нельзя, мол, оказывать давление на личность ребенка. Я бросился объяснять, что из этого не следует, что я должен сломать себе шею, споткнувшись о роликовые коньки на лестнице, но, по-видимому, не убедил ее.
- Да ты, верно, ничего подобного и не писал. Она тебя просто разыграла.
- О нет! Я слазил в архив и проверил.
Она процитировала меня слово в слово. Память у нее великолепная.
- Потому-то ты и уверен, что ей никакие экзамены не страшны.
- Вот именно. Поэтому хочу, чтобы она выбросила из головы весь этот вздор насчет модели. И ты не очень-то ее поощряй, прошу тебя.
- Я не отправлю ее снимки в рекламное бюро. Ведь ты это имеешь в виду? Но если она спросит напрямик мое мнение, буду вынуждена дать правдивый ответ, - твердо ответила Ли.
Рот Дэниела скривился в недовольной гримасе. Таким она его еще не видела.
- Правдивый - значит положительный, не так ли?
- Безусловно. Она красива, баснословно фотогенична, прекрасно двигается и имеет индивидуальность.
- Кроме индивидуальности, у нее есть прекрасные мозги, которые могут помочь ей сделать карьеру.
- Но захочет ли она ее делать? - В глазах Ли вдруг мелькнула улыбка. - Не ты ли когда-то написал статью под заглавием "Больше возможностей для самоопределения личности"?
- Какое это имеет значение? - поспешно перебил он ее. - Если еще и ты начнешь меня цитировать, жизнь и вовсе станет несносной. - Он взглянул на нее с притворным гневом. - Истинное призвание женщины - это кухня! И тебе сейчас надо придумать, какое угощение приготовить ко дню рождения Фиби.
Тычок костлявого женского пальца в спину заставил Дэниела вздрогнуть. Высокая женщина сердитого вида за его спиной услышала его последнее замечание.
- Послушайте, вы! - заявила она. - А ведь нынче на дворе двадцатый век! - Не обращая внимания на удивленное лицо Дэниела, она наклонилась доверительно к Ли: - Не знаю, милочка, как вы можете его терпеть!
Старательно избегая смотреть в сторону Дэниела, Ли тяжко вздохнула:
- Что ж поделаешь, приходится терпеть. Время от времени он дарит мне новый фартук, а дважды в год вывозит в гости. А потом, - она перешла на заговорщический шепот, - из его старых рубашек выходят такие замечательные половые тряпки!
Продолжить она не успела. Дэниел, сухо кивнув соседке, повлек Ли на нижнюю палубу, где не было ни души.
- Да ты сошла с ума, Ли! - возопил он. - Что ты со мной делаешь? Если эта история станет известна… - Он в отчаянии закрыл глаза.
- Не станет! - торжественно пообещала Ли. - Я никому ни слова не скажу. Гораздо интереснее хранить молчание, но изредка шантажировать тебя.
Он нежно улыбнулся.
- Пусть будет так. Если моя карьера рухнет, то среди ее обломков мы сможем жить на доходы от твоего фотографирования. Я достаточно современен, чтобы позволить тебе содержать меня.
- Вот видишь! - поддразнила она его. - Не так уж плохо быть человеком современных взглядов.
Дэниел быстро огляделся - нет ли кого поблизости? - нагнулся и поспешно поцеловал ее за ухом.
День рождения Фиби прошел без каких-либо происшествий. Правда, Марк и Фиби, направившись в кухню, где они могли без свидетелей поцеловаться, наткнулись на Ли с Дэниелом, занятых тем же. Молодая пара сочла ситуацию комичной, но Ли не хотела бы, чтобы она стала известна Соне. Однако вечером Соня сама затеяла разговор на эту тему:
- Я, мама, конечно, не так гениальна, как Фиби, но не слепая же, в конце концов. И понимаю: с мистером Рейфом вы встречаетесь не для того, чтобы обсуждать судьбу Ромео и Джульетты.
- А ты против, дорогая? Из-за отца? Соня несколько секунд молча смотрела на мать.
- Честно говоря, нет. Тем не менее у меня есть отец. И я не хочу потерять его лишь из-за того, что ты выйдешь замуж за мистера Рейфа.
- Кто сказал, что я собираюсь выйти за него замуж?
- Выйдешь, выйдешь… Невооруженным глазом видно, что ты влюблена по уши. Как только ты начала с ним встречаться, у тебя даже характер стал лучше. А знаешь, Фиби сейчас нелегко приходится. На следующей неделе она должна поехать во Францию, но не хочет, а отвертеться никак не удается. Папа не позволяет.
Готовясь ко сну, Ли задумалась. Между Дэниелом и дочерью явно назревает конфликт. Переждать бы в сторонке, так нет, Рейфы вовлекают ее в центр грядущих событий. Оба видят в ней союзницу.
На следующий день Фиби появилась в студии с большим чемоданом, в котором лежало пять туалетов. С каждым из них у Фиби была связана определенная идея. Джил-лиан занялась ее волосами, пробуя различные прически - от самых скромных до самых вызывающих.
Ли без устали фотографировала ее с поворотом головы то вправо, то влево, с беззаботным выражением лица, огорченным, в наклоне и вполоборота.
Как только была объявлена передышка, Фиби с волнением бросилась к Ли.
- Ну как?
- Ты двигаешься превосходно, - осторожно ответила Ли. - Это от природы или тебя учили?
- В детстве я занималась балетом. Мне никогда не хотелось быть книжным червем. В школе я успевала, потому что все запоминаю на лету, да и папу не хотела огорчать, а сейчас… прямо не знаю, как быть…