Эли помог ей прибраться, а я наблюдала, как налаживаются хорошие отношения между вампиром и моей лучшей подругой, воистину мир, в котором я теперь жила казался более чем странным.
Никс собрала свою большую черную сумку с изображением розового черепа и скрещенными под ним костями, обняла меня и Эли и попрощалась.
Я не беспокоилась, что она пойдет одна в темноте только из-за того, что за ней будет следовать кто-нибудь из Дюпре. Я ощущала себя несколько виноватой, что скрывала от нее правду, но так было лучше. Лучше, потому что Никс всегда расстраивалась, если не могла контролировать ситуацию и плюс она любила Сета как брата.
Я наблюдала за ней через стекло витрины, пока она не скрылась, покачивая золотисто-каштановыми хвостиками на ходу.
- Она замечательная, - произнес Эли, вдруг оказавшись около меня. - У нее прекрасная душа.
Я кивнула:
- Да, это так.
Краем глаза я взглянула на него, вспоминая, о предыдущей ночи, когда он перекрыл мне дорогу с балкона, его твердое тело прижимается к моему... Картинка вспыхнула на краю моего подсознания.
Я просто пыталась решить, насколько, на самом деле, был небезопасен Элигий Дюпре, и я не могла это сделать. Часть меня была в ужасе от него. Другая часть меня хотела трахать его, пока он не упадет в обморок. Или я не упаду.
Эли хихикнул. И по прошествии суток это все еще поражало меня. Я вздрогнула и повернулась к нему.
- Вы все можете читать мысли? - спросила я и стала настороженно наблюдать за его реакцией.
Самодовольное, беспечное выражение появилось на его совершенном лице, и он пожал плечами.
- Ага, конечно. А также мы можем принуждать. - Он потер подбородок. - Я пока не решил что больше в моих интересах, - он поднял темную бровь и пристально посмотрел на меня. - Прямо сейчас я думаю, что чтение мыслей.
- Итак, правило номер три: не лезь в мою голову, - сказала я, готовая провалиться сквозь землю от того, что он знал о моих эротических фантазиях. Эли легко ухмыльнулся.
- Как скажешь, - Он провел рукой по волосам и спрятал руки в карманах джинсов. - Завтрашней ночью мы начнем. Ты готова?
Я обернулась к нему и окинула его придирчивым взглядом с головы до ног. Я покачала головой, и стала убирать свое рабочее место, на ходу составляя список необходимого.
- Что? - спросил он встревожено.
- Никуда я не пойду с тобой в таком виде, - я повернулась и указала на его вид.
Эли осмотрел себя:
- Что ты имеешь в виду? Что не так с тем как я выгляжу?
- Ты знаешь, куда мы собираемся пойти искать моего брата? В этих местах, милых мальчиков, выглядящих как только что сошедшие модели со страниц GQ, "Мужского здоровья" или чего-то подобного, считают мусором. Ты выглядишь смешно и слишком правильно. Твой вид привлечет нежелательное внимание. Мы же собираемся затеряться, "братан".
Усмешка играла на его лице.
- Ты считаешь меня горячим? Горячим как модель из GQ?
Я проигнорировала его высокомерный прямой вопрос и закрыла дверь, включив сигнализацию.
- Перестань, - сказала я, проходя мимо него. Он оказался у входа прямо передо мной, и я резко остановилась. Все, что я могла себе позволить, это попытаться скрыть удивление.
- Куда мы собираемся? - спросил он, прислоняясь к косяку и перекрывая проход.
- "Валгринс", "Дом дружбы", "Ликерный погребок", "Мелоу Машрум". Именно в таком порядке, - ответила я.
Эли рассмеялся, и его смех зацепил меня.
- Хорошо, я не стану спорить. Пойдем.
После быстрой прогулки с Чейзом мы снова забрались в джип и, миновав Бейт-стрит, оказались у Аберкома.
Обычное по вечернему медленное движение продолжалось пока мы не пересекли Виктори-Драйв, затем мы смогли двигаться уже быстрее вдоль Оак-Линд стрит.
Нас окутал влажный теплый воздух, и я знала, что он внимательно наблюдает за мной, ощущала это каждым миллиметром своего тела, проезжая мимо уличных фонарей.
На следующем красном сигнале светофора, я переключила передачу на вторую, затем на первую и остановилась. Я разглядывала тени играющие на его скулах и решительном подбородке, скользящие по его адамову яблоку. И заметила, что у него абсолютно совершенные губы, его глаза изучали меня с такой интенсивностью, что все трепетало во мне.
Он относился к той категории парней, которые никогда не обращали на меня внимания в средней школе, но мне было плевать.
Мы молча смотрели друг на друга в свете уличных фонарей, окруженные другими машинами, и в эту минуту я отчетливо поняла, что нам не избежать близости, причем в очень скором будущем. Это было неизбежно, и я чувствовала это каждой своей косточкой.
Напряженность между нами нарастала, и я ничего не могла с этим поделать, вопрос заключался только в том, насколько вампиры способны контролировать подобное.
Если он потеряет контроль, он убьет меня? Меня это беспокоит? Видимо светофор поменялся на зеленый, потому что грузовик позади нас издал пронзительный сигнал, что я аж подскочила.
Эли усмехнулся, и я насупилась, хотя это и было неискренне. Я перешла на первую передачу и уменьшила давление на сцепление. Вскоре мы пересекли Де Рене, и Эли оглянулся, разглядывая огромный земной шар.
- Знаешь, - произнес он, - мы с братьями однажды поспорили по поводу того, что помочимся на земной шар. Это было возмутительным, и отец очень рассердился на нас. - Он снова рассмеялся. - Нам нравилась думать, что мы оросили мир.
Я глянула в зеркало заднего вида, перестроилась в другой ряд, и с изумлением уставилась на него.
- Вампиры писают?
- Только если мы выпьем много пива, - ответил он с ухмылкой.
Ветер взъерошил его волосы и сделал его похожим больше на беспечного молодого парня, нежели древнего вампира. Почему я постоянно спрашивала себя об этом, я не знала, но продолжала. Поскольку дорога по улице Аберкорн была длинной и прямой, я откинула волосы с лица и повернулась к Эли.
- Проповедник сказал, что ты исчезал на двенадцать лет. Зачем?
Эли сжал челюсти, глядя прямо перед собой:
- Это не твое дело.
Гнев подтолкнул меня:
- Ты я так понимаю должен охранять меня, не так ли? Вампир способный убить меня, находится у меня дома, пока я сплю. Я имею право знать.
- Нет, не имеешь.
Я посмотрела на него, но прежде чем я смогла произнести слово, его лицо стало настораживающее спокойным.
- Перестань, Райли. Сейчас не до этого.
После нескольких остановок, мы припарковались возле "Валгринс". Я отстегнула ремень безопасности и вышла, Эли последовал моему примеру. Не говоря ни слова, я зашла в магазин и взяла упаковку с черной краской для волос от L'Oreal, и стала ее изучать.
Эли выглядел определенно озадаченным, так как я попросила его не лезть в мою голову, и я прикидывала, насколько он согласен на подобное по доброй воле, во всяком случае, так или иначе ему станет известен мой план.
Если бы я обладала способностью читать чужие мысли, то, не будучи достаточно положительной, я, наверное, отключила бы ее. Так велико искушение. Так мало времени до нашего следующего пункта назначения. Я подъехала к одноэтажному зданию, возле Ларго, в обманчиво разрушенным стиле.
Поставила джип на ручник и отметила, что мой пассажир вопросительно смотрит на меня. Я все еще была сердита, поэтому плюнула на формальности.
- Дом Мюллета Морисона. Я ходила с ним в среднюю школу. Он клевый, - сказала я. - И этот засранец портной. Он создает и продает своеобразную готическую и повседневную одежду через интернет и поверь, это круто. Кстати бренд называется "Обглоданная кость". Пойдем.
У дверей, Мюллет приветствовал меня как обычно: с энтузиазмом. Невзирая на то, что он был известным дизайнером, он был побрит на лысо, носил козлиную бородку, мешковатые шорты, подранную камуфляжную рубашку и военные ботинки - это было его привычным стилем. Он был мастером своего дела.
- Привет, моя самая любимая татуированная цыпочка, - произнес Мюллет и мельком взглянул на Эли. - Как дела? - спросил он меня, и мы ударили кулак о кулак. - Добро пожаловать в царство "Обглоданной Кости". - Он разглядывал Эли. - Что я могу сделать для тебя?
- Мы ищем кое-какие приличные шмотки, - ответила я, и наклонила голову к Эли. - Для него.
- Отлично, отлично, - ответил Мюллет. - Без обид чувак, но ты бы мог использовать поменьше темного цвета. Черного, драного, по типу того, что носят наркоманы.
- Да, все это, - ответила я.
Я мельком взглянула на Эли, затем мы последовали внутрь за Мюллетом.
- О Боже, Мюллет, сколько можно смотреть "Чудаков"? - сказала я, посмотрев на гигантский экран на стене.
Мюллет рассмеялся:
- Как я говорю, мне всегда недостаточно. - Он взглянул на Эли. - Сюда чувак.
- Ты была в Пэник Рум раньше? - Мюллет посмотрел на меня.
- Нет, все некогда. Занята на работе. Думаю, в скором времени схожу, - ответила я, и он кивнул.
- Отлично, - сказал он. - Может, увидимся там.
Мы не провели много времени у Мюллета, не понадобилось. Весь выставочный зал был полон вешалками с одеждой и обувью, которую он закупил оптом.
Такой большой выбор, что у нас не возникло проблем с выбором подходящих вещей для Эли. Большую часть времени он молчал, я уверена, что он думал, будто я свихнулась.
Две пары апокалиптических повседневных штанов, черные джинсы в обтяжку со шнуровкой по бокам, две поношенные рубашки с длинными рукавами, еще одна разодранная серого цвета и черные армейские ботинки, были упакованы и мы уехали. Также я прихватила двухдюймовый кожаный браслет с серебряным черепом по центру. Зло это круто.
По пути я позвонила в "Мелоун Машрум" и заказала пиццу с грибами, колбасой, паперони и дополнительной порцией сыра. Мы заехали на склад спиртных напитков "Ликерный погребок" и набрали шесть пакетов с пива "Yuengling Lager". И только потом забрали свою пиццу.
В конце концов, мы вернулись в "Татуманию".
Наверху мы все свалили на кухонный стол, и я обернулась к Эли.
- Готов для создания нового облика?
Он пожал плечами:
- Ты - босс.
Я прихватила несколько вещей из ванной: расческу, ножницы и полотенце, замечая, что квартира стала мне казаться теснее из-за присутствия в ней Элигиуса Дюпре. Я пыталась игнорировать его, пыталась игнорировать, как он смотрит на меня, тщательно изучая. Быстро переодевшись в очень короткие шорты (бывшие когда-то джинсами) и в старую черную хлопковую кофту, я прокрутила список воспроизведений в iPod и остановилась на исполнителе Chevelle. Потом вытащила стул из бара на кухне и кивнула на него.
- Садись, - приказала я.
Не сказав ни слова, он так и поступил.
- Сними рубашку, если не хочешь ее испортить, - скомандовала я.
Он беззвучно стянул ее через голову, обнажая безупречный торс.
Быстрые рефлексы всегда служили мне хорошо, поэтому я быстро кинула полотенца ему на колени.
- Накинь на плечи, - сказала я, с самодовольны смехом он сделал так, как я попросила.
Я начала его темное перевоплощение. Под песню Chevelle's "Don"t Fake This" грохочущую по всей квартире, я погрузилась в свое дело. Окраска волос Эли, оказалась эротическим опытом. Его дыхание касалось моего обнаженного живота, покрывая мурашками кожу, когда я подняла руки, чтобы начать окрашивание.
Я была уверена, что он это заметил, так же как и в то, как это подействовало на меня.
Его волосы были мягкими и влажными, я чувствовала это, когда пропуская через пальцы, наносила краску. Я двигалась вокруг него и вдруг заметила, что его рука "ненамеренно" отдыхала на его промежности и как мои бедра задевали его, и как мне приходилась наклоняться, чтобы достать до нужного места. Конечно, я делала это специально.
Клянусь Богом, я просто не могла сопротивляться этому. Его присутствие полностью захватило мой разум и тело, и я знала, что играю с огнем. Я понимала это, и все равно делала. Пока мы ждали, когда схватится краска, я притащила для нас пиво "Yuengling" и по куску пиццы, вручила Эли и вскочила на барную стойку перед ним.
Я разглядывала его с черной краской на голове, потягивая пиво. Он молча наблюдал, глотая пиво, его взгляд скользил по моему телу. Никто из нас не произнес ни слова, что придавало всему этому еще более эротичный оттенок, чем когда я его красила.
- Почему у тебя нет парня? - спросил он, его голубые глаза оценивали мой ответ, когда он откусил половину пиццы.
Я увидела, как блеснули его зубы, и задумалась, что еще они делали в прошлом. Убийца настроения. Зато у меня теперь была своя собственная охрана.
- Если он мне нужен, я нахожу его, - ответила я, откусывая кусочек, жуя и делая следующий глотком пива.
- Постоянного, - вновь заявил он.
Я почти знала, что он имел в виду. Просто хотела спровоцировать его. Вытерла рот ладонью, я опустила бутылку и пиццу на стол рядом с собой.
Я приподняла край футболки и дотронулась до трехдюймового рваного шрама.
- Причина номер один, - сказала я, и глаза Эли проследили за моим пальцем. Прежде чем я поняла, он протянул руку, схватив меня, большим пальцем руки он проследил мою старую рану.
- Что произошло? - спросил он, его голос был странным, почти напряженным. Он убрал руку, а я пожала плечами.
- Думаю, была влюблена в психопата. Это было мое первое предупреждение никогда не бросать его. - Я встретила суровый взгляд Эли. - Тогда мне надо было его послушать.
- Почему?
Хотя все было в прошлом, до сих пор было болезненно как ад, и мое горло стало жечь от мысли об этом. Я перевела глаза на него.
- Потому что второе предупреждение пришло, когда я нашла свою мать задушенной и утопленной в ее собственной ванной, - произнесла я и покачала головой, болезненные видения заполняли мой разум. - Моя мама предупреждала меня о нем и пыталась прикладывать все усилия, чтобы я порвала с ним. Я не могла даже представить, что он сделает с ней. - Я посмотрела на Эли, застывшего с каменным выражением лица: - Мне было семнадцать лет, и я была довольно трудным подростком. Сету было только семь.
Я сделала долгий вдох.
- Моя мать работала у Проповедника и Эстель, и они были оставлены ею в качестве опекунов для Сета и меня. Мне всегда было интересно, если бы она знала, что ее жизнь была в опасности, сделала бы она все возможное, чтобы нас не разделили или отдали на усыновление.
Я допила то, что оставалось в бутылке, и швырнула ее в корзину с мусором.
- Я превратила ее жизнь в ад - сущий кошмар, на который только способен подросток. Дымила как паровоз, пила, употребляла наркотики, убегала из дома, секс - ну ты знаешь. - Я внимательно посмотрела на Эли. - Впрочем, после той ночи я изменилась. Увидев мою маму вот так… - я покачала головой, - что-то во мне сломалось. Проповедник спас мою жизнь, отправив меня в клинику для лечения от наркомании и алкоголизма на острове. Затем я поступила в институт и занялась воспитанием Сета. Я всем обязана Проповеднику и его семье. - Когда я посмотрела на него снова, его взгляд оставался все еще непроницаемым. - Ты знаешь?
- Ага, - ответил он тихо. - Знаю.
Понимающе кивнула. Я думала, он не знал. Галла тоже очень помогла Эли и его семье. Превратив их во что-то более благородное, чем уготовила им судьба.
Я доела свой кусок пиццы и принялась за следующий, к тому времени как сработал таймер на духовке, Эли умял еще три.
- Итак, - произнесла я, не зная на самом деле, что еще можно было сказать. - Пора смывать краску.
Я подозвала Эли к раковине и включила теплую воду. Он наклонил к раковине, теперь абсолютно черную голову и оперся предплечьями на стол. Передвигаясь, я промывала его шелковистые волосы, моя грудь касалась его плеч, и, в конце концов, полилась чистая вода. Затем последовал кондиционер и ополаскиватель.
Моя кожа фактически горела от такого близкого нахождения рядом с ним.
Часть меня ненавидела себя, за то, что я так быстро среагировала на его мокрого, такого сексуального, а другая часть задавалась вопрос, насколько опасным для меня является подобное заигрывание. Если это так, то я действительно ненормальная в какой-то степени.
Одно было абсолютно бесспорным, меня невероятно влекло к нему. И он знал это. Я изо всех сил стремилась казаться спокойной и собранной.
- Хорошо - сказала я, отжимая остаток воды с его волос. Захватив полотенце, лежавшее на его плечах, а принялась вытирать ему голову.
- Готово. Давай взглянем.
Эли выпрямился, перехватил полотенце, и сам начал вытирать волосы, а я не могла удержаться от созерцания того, как играют его мускулы в движении под сливочной гладкой кожей плотно прилегающей к прессу и груди, его бицепсов твердых как скалы и широких плеч. Вены проступали на его длинных руках, широко расставленных в привычной для парней манере.
Когда он отбросил полотенце и посмотрел на меня, мы стояли слишком близко, я знала это и ничего не могла поделать.
Пряди темных мокрых волос свисали над его голубыми глазами, которые потемнели от того, как он смотрел на меня, я не могла и шелохнуться. Он оперся на стол позади меня, перенес вес на руки и низко наклонился ко мне. Мое сердце колотилось как бешеное, и я инстинктивно придвинулась к нему. Я ощущала себя очарованной, осознавая, что, то, что я делаю, не способствует моему благополучию, но я просто не могла этому сопротивляться.
- Ты играешь в опасную игру, Райли По, - произнес он с стальной сдержанностью в голосе, его пристальный взгляд опустился на мою ничем не прикрытую ложбинку между грудей, затем поднялся к губам, где и остановился. У него заходили желваки: - Полагаю, что отчасти я сам виноват. - Он посмотрел на меня и придвинулся ближе, его губы у моего уха, его голос стал еще ниже. - С тех пор, как я услышал, что ты хочешь трахнуть меня, я не могу удержаться, чтобы не спровоцировать тебя.
Эли обогнул меня, прижимая своим голым торсом к столешнице, и я оказалась в ловушке между его упершихся в нее рук. С легкостью, он ухватил меня сзади за волосы и потянул, заставив смотреть ему в глаза, и когда наши взгляды встретились, он не отпустил.
Эли глубоко вдохнул, его лицо было в дюймах от моего.
- Я почувствовал это в первый день, когда я увидел тебя сквозь окно, и это становилось сильнее с каждой встречей. - Он смотрел мне в глаза, его голос был смертельно вкрадчивым. - Ты хочешь знать, где я пропадал двенадцать лет, Райли?
Я едва могла дышать, гораздо меньше говорить. Никогда не сталкивалась, с такой решительной волей, которой был пронизан взгляд Эли.
- Да, - ответила я, стараясь, чтоб мой голос звучал твердо, не понимая, какого черта он меня мучает.
Он был настолько близко, что я чувствовала его дыхание на шее, груди и это приводило меня в восторг и в тоже время в дрожь.
- Потому что я потерял контроль, - предупредил он, подчеркивая каждое слово низким, болезненным рычанием, его дыхание стало более неровным. Я ощущала сексуальное напряжение между нами и гнев, с которым он боролся. - Так что перестань вилять своей упругой маленькой задницей передо мной, - сказал он и позволил своему взгляду упасть на мои груди еще раз. Его взгляд поднялся и сверлил меня. - Ты являешься для меня куда большим искушением, чем твой смертный ум вообще способен воспринять.
Он отпустил мои волосы:
- И я даже не знаю, смог бы я остановиться с тобой.