- Bonsoir, ma chиre (Добрый вечер, дорогая), - произнес пожилой мужчина, медленно вставая с мягкого, обитого бордовой материей роскошного кресла с подголовником, стоявшего возле камина. Он приблизился, его пронзительный взор был направлен прямо на меня, и мне было сложно думать о чем-то или ком-то еще, кроме него и его голоса. Он передвигался весьма грациозно, почти казалось, что он парит над огромной комнатой. Остановившись в нескольких шагах, он быстро и изыскано поклонился и улыбнулся. - Accueillir а la maison de Duprи (Добро пожаловать в дом Дюпре).
Я беспомощно посмотрела на него и, когда уже было собиралась сказать ему, что совершенно не понимаю, о чем, черт возьми, он говорит, почувствовала руку Проповедника у себя на спине. Я приняла это как призыв хранить молчание.
- О, Жиль, - произнесла маленькая женщина, всё с тем же французским акцентом, - по-английски, любимый, - и посмотрела на меня.
- Ah, oui-pardon (Ах, да - пардон), - мужчина – очевидно Жиль – обратился ко мне, перейдя на английский: - Прошу меня простить, юная леди, от этой старой привычки, боюсь, сложно отказаться, - он сдержано кивнул в мою сторону. - Добро пожаловать в дом Дюпре, - пронзительные небесно-голубые глаза встретились с моими и задержались на мне. - Мы ждали тебя.
Я хотела уже сказать: "Это прекрасно, ей-богу, но чем вы можете помочь моему брату? И что насчет вон того парня, который преследовал меня?" Крепкая рука Проповедника на моей спине удержала меня от вопроса. Впрочем, глаза мои так и кричали: "Что происходит? Почему вы ждали меня?"
В тот же момент Проповедник заговорил с Жилем Дюпре на чистом французском языке. Ошеломленная, я ждала, выхватив одно-единственной слово из быстрой речи: Сет. Молчать становилось все сложнее и сложнее, мне уже было невыносимо от всех этих молчаливых пристальных и испытующих взглядов. Но в тот момент, когда я уже начала терять самообладание, Жиль снова повернулся ко мне. Он взял меня за руки, и я застыла. Проповедник стоял неподвижно рядом со мной, но я оставалось спокойной. Ну, спокойной для меня, так или иначе. По крайней мере, я не оттолкнула старика.
Жиль взглянул на наши сцепленные руки, а я наблюдала за тем, как его глаза скользят по хвосту татуированного дракона вверх по моей руке, пока мы не повстречались взглядами. И, когда он заговорил, меня снова охватило ощущение полного очарования.
- Райли По. Расписная, - почти с восхищением произнес он. - Ты очень любима своими темными братьями, как и твой брат. Вы... семья. - Он отпустил мои руки и величественно поклонился. - Я понимаю, что такое семья, ma chиre (моя дорогая), - протяжным, элегантным жестом он указал на других. - Это моя семья, мисс По. Вот моя возлюбленная, Элиза, моя прекрасная дочь, Жозефина, и мои мальчики, - он протянул свою руку еще дальше, - Серафим, Жан-Люк, а вон там, в углу, задумчивый, мой старший, Элигий.
Я молча окинула взглядом семью Дюпре. Элиза, маленькая, с превосходно убранными темными волосами, хвостиком откинутым назад, была как минимум на пятнадцать лет младше своего мужа. Она тепло мне улыбнулась и отвесила короткий изящный поклон. Их дочь, Жозефина, стояла подле кресла матери, с любопытством наблюдая за мной, и смотрела так, будто хотела сказать что-то так же сильно, как и я. Её светло-каштановые волосы свисали естественными локонами почти до самой талии и посередине разбегались по телу, длинная челка была заколота шпильками сзади, как у хиппи, а широкие небесно-голубые глаза, как у родителей, нарочито уставились на меня. Зауженные темные джинсы, ярко-розовые высокие сапожки и черная футболка с пацификой на груди - она была похожа на обыкновенного подростка. Она окинула взглядом мои ноги, потом встретилась со мной глазами.
- Мне нравятся твои ботинки. И меня зовут Джози, - едко ухмыльнулась она.
Проповедник снова сильно надавил мне на спину, молча говоря, чтобы я не разговаривала. Я посмотрела на Джози, не произнеся ни слова, и ее ротик скривился в улыбке - так, как если бы она читала мои мысли. Серафим и Жан-Люк изучали меня, так же, не проронив ни единого слова, и были настолько похожи, что можно было подумать, что они близнецы. Оба атлетичного телосложения и с темно-русыми волосами, у Серафима коротко стриженные, а у Жан-Люка длинные и беспорядочные. Они молча взирали на меня, но выражения их лиц выдавали серьезный интерес и что-то ещё, что в тот момент я не могла описать словами. Затем Жан-Люк изобразил мне пальцами знак мира и усмехнулся. Единственное, что было ясно, это то, что не важно, сколько глаз в комнате рассматривало меня в ту минуту. Элигий был тем, кто волновал меня больше остальных. И это раздражало сильнее всего.
Я лишь на мгновение бросила на него свой взгляд. Элигий Дюпре. Конечно, мне были знакомы эти милые подглядывания, и резкие просматривания, и я начинала злиться по-настоящему, и на него из-за всей этой ситуации в целом. Какого черта здесь происходит? Почему Элигий шел за мной, что случилось с трупом, и - черт! - я в полном смятении. Зачем Проповедник привел меня сюда? Как эти люди могут помочь Сету? И почему мне нельзя ничего говорить? Я посмотрела на Проповедника, как и я, не проронившего до сего момента ни единого слова, но я узнала этот взгляд. Он означал: "Делай, что я говорил, девочка". Наконец, я обратила свой взор к Жилю, который мягко улыбался. Ничего не оставалось, как ждать.
- Теперь, когда ты познакомились с ma famille, chиre (моей семьей, дорогая), прошу любить нас и жаловать. Так же, как мы любим и жалуем тебя. Мы все станем очень... близки, - он дотронулся до моего подбородка своим изящным пальцем, и я с трудом удержалась, чтобы не отмахнуться от него.
Он улыбнулся:
- Ах, oui (да), твой Проповедник сказал нам, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются другие, - он фыркнул и снова провел пальцем по моему подбородку. - Могу тебя заверить, это не то, о чем ты могла подумать.
Остальные Дюпре тоже засмеялись - все, кроме Элигия, и, несмотря на данное себе ранее обещание, я не смогла удержаться. Прищурив глаза, я выпалила:
- Вы понятия не имеете, о чем я думаю.
Проповедник возле меня зашикал, чтобы я замолчала, и промямлил какое-то африканское слово, значение которого я не знала, но имела определенное представление, что бы оно могло значить. Я с любопытством посмотрела на него.
- Что? - спросила я еле слышно, хотя прекрасно понимала, что.
- Пойдем, моя свирепая расписная, - сказал Жиль.
Он схватил меня за локоть и осторожно потянул к креслу, которое оставил ранее, и по какой-то причине я позволила ему это.
- Садись. Нам нужно многое обсудить.
Я села, с любопытством посмотрев на Проповедника, который безучастно взирал на происходящее. Ждать долго не пришлось. Жиль встал у камина, опёрся на длинную, отполированную старинную каминную полку и начал:
- Твои братья Галла и моя семья знакомы друг с другом уже много лет, - произнес он с легким, изящным акцентом. - И с сожалением я должен признать, что мы слишком расслабились.
Он вздохнул, на короткое время закрыл глаза, затем снова посмотрел на меня.
- Нам не следовало ослаблять свою бдительность, ни на минуту, это было...
- Жиль, - нежным голосом сказала его жена, Элиза, - будь добр.
- Oui (да), ты права, любимая, - ответил он, - лучше всего обнаружить себя и рассказать все начистоту.
Он снова вздохнул.
- Между предками Проповедника и семьей Дюпре, много веков назад, был заключен договор, - продолжил он. - Они обязались обеспечивать нас... тем, что нам необходимо, а мы, в свою очередь - предоставить полную защиту городу и отдаленным островам. Опеку, если угодно.
Жиль смотрел на меня, ожидая, что я пойму его, хотя это было абсолютно невозможно. Я вообще не понимала, о чём он говорил. Я хотела спросить его, как старик, женщина средних лет, девочка-подросток и трое молодых парней могут продолжать выполнять многолетний контракт по охране целого города – и от чего. Но всё-таки я промолчала. Для меня это все длилось вечность, но, если мрачное выражение лица Проповедника могло означать что угодно, то сейчас я знала, что мне можно было остыть и послушать. Пока, во всяком случае. Это имело какую-то связь с тем, что, чёрт возьми, случилось с моим младшим братом. И, как ни странно, я почувствовала странную силу, исходящую от Жиля Дюпре. Я не могла объяснить это, но поняла, что оно заставило меня держать рот закрытым, а мой зад - прочно сидящим в кресле.
Жиль продолжил:
- Видишь ли, расписная моя, твой брат и его юные друзья разрыли могилу и неосторожно выпустили на свободу ужасные души двух братьев - Валериана и Викториана Аркос.
Он подошёл ближе и наклонил голову.
- Как и мы, они происходят из древнего могущественного румынского семейства стригоев. Они ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить то, чего захотят. И поверь мне, - он криво улыбнулся, - если они действительно захотят, то их будет непросто загнать назад в могилу.
Стригои? Что за чёрт? Отсутствующее выражение моих глаз было очевидно. Я не могла в это поверить. Я оглядела всю комнату, несмотря на просьбу Проповедника оставаться на месте и сохранять спокойствие. Мне было не по себе. Галла и Дюпре пристально смотрели на меня и молчали. Я поняла, что все ждут моего ответа. Я медленно поднялась с кресла, тряхнула головой и недоверчиво усмехнулась. Я всё ещё не могла поверить в это.
Повернувшись к Проповеднику, я спросила:
- Зомби, Проповедник? Вы серьёзно? Вы думаете, Сет и его друзья выпустили зомби из-под чёртового могильного камня? Я вас уважаю и ценю ваше предостережение – но зомби? Знаете, я не могу поверить в подобную чушь, и у меня нет на это времени. - Сказав это, я направилась к двери. - Пойду искать брата, - добавила я через плечо.
- Стой!
Знакомый голос заставил меня обернуться и открыть рот в полнейшем изумлении.
Элигий Дюпре преградил мне путь к двери и стоял так близко, что я могла почувствовать шедший от него сладковатый землистый запах. Как, чёрт возьми, он оказался здесь так быстро? Все Галла, находящиеся в комнате, включая Проповедника, двинулись ко мне. Комната наполнилась смесью африканского и французского языков. Меня обуяло желание закричать, заорать и бежать так, будто за мной гонится сам дьявол. Я с силой толкнула Элигия Дюпре.
- Подвинься, парень, - сказала я дрогнувшим голосом, который был мне несвойственен.
В фойе было свободно, поэтому я добежала до двери и выскочила наружу. Там стоял Элигий и ждал меня.
- Чёрт!
Я тут же остановилась. Ну, вот опять! Как же он так быстро перемещается? Дважды! Это было… невозможно! Мой мозг отказывался это осознавать. Даже не пытался. Ей-богу, я не придумала ничего лучше, чем спросить, едва дыша:
- Какого чёрта ты делаешь?
- Пытаюсь удержать тебя от совершения глупости, - сказал он тихо. Казалось, его мягкий голос звучал прямо у меня в голове. - А теперь, если ты хочешь найти своего брата, пойдём внутрь, - он сделал ко мне два шага. Часть его оставалась в тени. - Пожалуйста. - Должно быть, выражение недоверия на моём лице было более заметно, чем я думала, потому что Элигий слабо улыбнулся. - Да, прошлой ночью в аллее был мёртвый парень. Но я его не убивал. И мы не зомби. - Он наклонил голову. - Ну что, пойдём?
Когда кто-то другой, кроме меня, произносил слово зомби, это звучало гораздо глупее, чем когда это говорила я. О чем я думала? Но когда Проповедник уверен, ничто, включая зомби, не может стать исключением из правил. Проповедник и Эстель твердо верили им, несмотря ни на что.
- Возвращайся в дом, дитя моё, - сказал за моей спиной Проповедник. - Время идёт, а твой брат всё ещё не найден.
Мне пришлось послушаться Проповедника. Я последний раз взглянула на Элигия, поднялась по лестнице и молча проследовала мимо моего приёмного деда в фойе. Но от меня не ускользнул взгляд, который тот бросил на Элигия, прежде чем проследовать за мной. Этот взгляд я видела сотни раз.
Это был предостерегающий взгляд. Но мне было наплевать, я сделала, как он просил. Я вошла в комнату с надеждой, что это в последний раз, и удивилась, увидев всех там же, где их оставила.
Жиль вышел вперёд:
- Приношу свои извинения, дорогая. Я знаю, это слишком. Но прошу тебя, садись, - он указал рукой на кресло. - Есть кое-что, о чём тебе следует знать.
Я взглянула на Проповедника, он кивнул мне в ответ. Я пересекла комнату и погрузилась в кресло. Джози стояла рядом со мной и внимательно меня рассматривала. Я увидела двух других сыновей Дюпре, которые смотрели на меня с таким же вниманием, как и их сестра.
- Как видишь, нас нельзя назвать… обычными, - сказал Жиль, медленно расхаживая передо мной.
Я положила ногу на ногу, скрестила руки на груди и принялась пристально рассматривать старика: его дорогой костюм, ухоженные ногти, его аристократический профиль. Боковым зрением я видела у двери Элигия, который, вероятно, блокировал пути отхода для меня. В моей голове смешались сомнения и паника. Я бы сделала что угодно, чтобы спасти Сета. Но это было безумие.
- Что угодно? - спросил Жиль. Он остановился и посмотрел мне в глаза. - Честно, дорогая?
У меня по коже пробежал холодок. Старик читает мои мысли? Или я сказала это вслух?
- Да, - ответила я твёрдым, уверенным голосом, нарушая данное Проповеднику обещание молчать. - Всё, что угодно.
- Хорошо. Рад это слышать, - он подошёл ближе, остановился и наклонил голову. - Но чтобы помочь твоему брату, ты должна слушать внимательно, с открытым умом и сердцем.
- Хорошо, - ответила я, вспомнив недавние слова Проповедника.
- Дети, - позвал он свою семью.
Всё, что произошло потом, произошло так чертовски быстро, что я едва успела заметить. Я чуть повернула голову, чтобы посмотреть на Проповедника, а когда снова посмотрела на Жиля, его там не было. Вместо него стоял Жан-Люк. Я поискала глазами Джози, которая только что стояла около своей матери. Теперь она находилась на месте Элигия, а тот уже был возле очага. Я стояла, смущённо крутя головой. Я заметила, что лишь Жиль и Элиза поменялись местами. Никто не остался на месте, все сменили своё местоположение. И всё это произошло прямо у меня перед глазами. Я неуверенно смотрела вокруг, и чувствовала, что меня охватывает нервная дрожь.
- Что… происходит? - спросила я тихо. - Что это было, чудной цирковой аттракцион семьи дю Солей? Французские иллюзионисты? Или я сошла с ума?
Я не успела моргнуть, как Жиль снова оказался передо мной. Он тепло улыбался, глаза его блестели… что-то ещё в нём изменилось. Затем, громко прочистив горло, я подняла глаза и увидела Серафима, сидящего на шкафу в углу комнаты. Он с удивительной лёгкостью спрыгнул на пол и оказался рядом со мной – ей-богу – меньше, чем за секунду. Я заглушила крик.
- Мы – создания полумрака, - сказал тихо Жиль.
Он наклонился ко мне, взял меня за руку и повёл по комнате, продолжая говорить. Не знаю почему, но я покорно последовала за ним, в то время как мой мозг дико и мучительно пытался понять, кто такие создания полумрака.
- Около двух веков назад ночью меня забрал Аркос. Я до сих пор не знаю, почему, - он закрыл глаза и покачал головой, - я ушёл, когда началось моё перерождение. Вскоре я полностью изменился. Я понял, что не могу продолжать жить без моей любимой семьи. Поэтому эгоистично забрал их всех, одного за другим, прямо из их постелей. Я заставил их выпить моей отравленной крови, чтобы они стали такими же, как я. Затем последовал ужасный месяц перерождения.
- Жиль, нет, - тихо сказала Элиза. В мгновение ока она оказалась позади него и обхватила его руками. Положив голову ему на плечо, Элиза добавила: - Вовсе не эгоистично, любимый.
Я покачала головой в полнейшем изумлении.
- Забрал их? Создания полумрака? Перерождение? Что всё это значит? - спросила я. - И какое отношение всё это имеет ко мне и моему брату?
Полумрак – это понятно, Галла называли это сумерками. Но кто такие братья Аркос, ужасные убийцы, создания полумрака – абсолютно непонятно. Элигий немедленно оказался передо мной, сверля меня глазами.
- Аркос – это вампиры, потомки семейства стригоев, - сказал он, и его голос снова казался звучащим прямо в моей голове. Было странно наконец-то увидеть лицо, чей голос я слышала, и почувствовала, что не могу оторвать взгляд от его глаз. Его губы шевелились, должно быть, он говорил вслух. Он так резко схватил меня за руку, что я рефлекторно дёрнулась. Но это не помогло, он держал мою руку, словно в тисках, так что я не могла вырваться. Он подошёл ближе, и уголком глаз я увидела, что люди Галла сделали шаг вперёд. - Наш род малоизвестен за пределами румынских сказок и фольклора. Мы все считаемся членами клана Киндред, в наших венах течёт кровь стригоев. Однако существуют некоторые различия. Мы – бессмертны, и нам требуется человеческая кровь. Но наш голод был удовлетворён другим способом – гуманным. В этом нам помог Проповедник и его предки. Братья Аркос были погребены на целых 150 лет, однако, теперь они на свободе, и они не люди. Они охотятся.
Его лицо находилось так близко к моему, что я видела цветные крапинки в его яростных глазах.
- У них нет ни жалости, ни сострадания. Они никогда не насытятся и никогда не остановятся.
Мои мысли перескочили к мёртвому парню на алее. Я представила себе его изуродованное тело, лежащее на земле. Его плоть была разорвана, повсюду была кровь. Элигий крепко держал меня за руку, не спуская с меня глаз. Моё сердце бешено билось в груди, а кожа дрожала в том месте, где он касался. Внезапно вся комната перестала существовать, были только он и я. Он был единственный, кто мог дать мне прямой ответ на прямой вопрос.
Поэтому я спросила его:
- Что ты такое?
Мой голос слегка дрогнул. Я смело смотрела ему в глаза и ждала ответа. При этих словах по его лицу пробежала едва заметная дрожь.
- Мы похожи на вампиров, но мы не они, - сказал он возбуждённо, и в первый раз я заметила у него лёгкий французский акцент. Его челюсти напряглись, и я снова посмотрела на его полные губы. - Как сказал мой отец, мы заключили сделку с вашими собратьями. Они поддерживали нашу жизнь, а мы защищали город от других вампиров. - Он понизил голос, наклонил голову и внимательно смотрел на меня. - Однако сейчас, когда братья Аркос на свободе, у нас появилась одна большая чёртова проблема, моя дорогая.
- Ну, хватит! - ласково и одновременно строго заметила Элиза.
Лёгкое дуновение воздуха коснулось моего лица и заставило меня вздрогнуть. Открыв глаза, я увидела, что Элигий стоит на противоположном конце комнаты, оперевшись на стену так, будто он и не двигался с места. Я посмотрела прямо на Жиля.
- Как это может помочь моему брату? - спросила я, затем увидела Проповедника, тихо стоявшего перед дверью. - Как? - внезапно предчувствие того, что может случиться сдавило мою грудь, и я, задыхаясь, осела на пол. - Сет, - я произнесла имя моего брата, и к горлу подкатил комок.
В ту же секунду Проповедник оказался рядом со мной, и, хотя он ничего не говорил, его руки на моих плечах помогли мне успокоиться, насколько это было возможно.
- Твой брат перерождается, - сказал Жиль, и я заметила ноты сочувствия в его голосе. - Законченное перерождение займет полный лунный цикл. Поверь: он и его друзья - из-за их неумышленной помощи Аркосам - пока в относительной безопасности. Уверяю тебя, если бы братья хотели их убить, то они бы давно уже были мертвы.
Это был определенно перебор с информацией... даже для меня.