В академии было проще. Там судили не только по внешности, но и по способностям, а тут…
Сделанные выводы не столько испортили настроение, сколько вернули способность мыслить здраво. Я находилась в этом доме только ради пари, все остальное…
До всего остального мне дела не было!
Приемная окончательно вернула себе прежний облик. Новый стол – копия старого – находился там же, где был и прежний. Кресло, несколько стульев, шкаф – не тот, который оказался исковеркан сработавшей ловушкой, другой. Новые шторы, принадлежности для письма.
Как я и предполагала, слухи сделали свое дело, значительно увеличив количество ежедневной корреспонденции. Лежавшая в специальной корзинке стопка конвертов выглядела весьма внушительно.
Передвинув один из стульев, поставила на него корзинку. Достала первое письмо, тут же положив его на стол с левого края. Второе и третье добавились туда же – приглашения, с которыми я собиралась разобраться в последнюю очередь. Потом еще одно и еще… Потом было личное, пахнущее жасмином и не вызвавшее у меня ни малейших подозрений. Затем – отчет управляющего, прошение, жалоба. Снова личное, и вновь со стойким ароматом духов, но теперь их основной ноткой была яркая, безудержная левзея. Сразу представилась жизнерадостная особа с сияющими глазами. Смешливая, проказливая, шебутная…
Мой аромат – вербена, был похожим, но чуть более холодным и отстраненным.
Раскидав все по стопкам, начала с отчета. Внесла все данные в книгу – благо она не пострадала, оценивающим взглядом прошлась по столбцам. Изменения ровные, ничего не выбивалось, говоря о хорошей работе управляющего. Дальше были прошения и жалобы. Опять тот же самый виконт, увеличивший размер подати в поселениях. И ведь вряд ли сам пошел на подобное своеволие, скорее всего, с попустительства, а то и разрешения отца, владевшего графством.
Сделав себе пометку начать доклад его светлости именно с этого письма, взяла следующее. Еще одна жалоба, на этот раз от старост двух деревень, которые обвиняли друг друга в краже и гибели скота. Уже хотела отложить – зря похвалила управляющего, это было его дело, – когда зацепилась за описание пропажи скота. Одна из пропавших дойных коров, которую нашли потом в овраге, пузырилась темным и вонючим…
– Ты опять осталась голодной?
Я так задумалась, что едва не пропустила появление вошедшего в приемную господина Дорсэ.
– Пришел лекарь? – тут же поднялась я.
При взгляде на чашку и прикрытую полотенцем тарелку сглотнула, только теперь почувствовав, что от наполовину съеденного завтрака остались лишь воспоминания.
– Уже ушел, – улыбнулся мне Дорсэ и поставил поднос на край стола. – Восстановление идет хорошо. К вечеру сможет вставать, а через пару дней – садиться в седло.
– А Бригитта? – вспомнила я об оставшейся в комнате белке.
Конечно, она была достаточно разумной, чтобы не попадаться на глаза кому не следует, но королевский лекарь вполне мог ощутить ее присутствие.
– Отправилась на охоту, – хмыкнул он. Мне показалось, что довольно.
– Вам тоже не нравятся посторонние в доме, – понимающе усмехнулась я.
– Мне не нравится, что из-за этих посторонних кое-кто готов потерять голову, – на этот раз нахмурился Дорсэ. – Ты поешь, – кивнул он на поднос, – обед сегодня будет позже.
Он собирался развернуться, чтобы направиться к выходу, но я остановила:
– Господин Дорсэ, вы не посмотрите… – подала я письмо.
Он взял, быстро просмотрел и поднял на меня вопросительный взгляд.
– "Пузырилась темным и вонючим", – на память повторила я смутившую меня фразу. – Трупы после укуса летающих гниют похоже…
Твари из Нижнего мира, как и рогатые. Раса одна, боевые формы – разные, делившие их на касты. Летающие были одной из высших и наиболее опасных. Внешне – люди, только более крупные и сильные. А у этих еще и крылья, плащом прикрывающие спину.
Видела я их только на картинке, но впечатлений хватило. А вот с рогатыми встречалась. И не так давно, полугода не прошло. Прорыв считался небольшим – всего пять особей, но вблизи от города, нас и перебросили на помощь местному гарнизону. Маги и магессы – в первой линии, мы держали щиты.
Тогда все закончилось хорошо, вовремя прибыли ловцы, а так бы…
Воспоминание мелькнуло и пропало, требуя вернуться к насущному. Насущным было письмо, в которое вновь уткнулся Дорсэ.
– У тебя талант, – наконец посмотрел он на меня.
Отошел к стоящему в стороне шкафу, достал оттуда карту и, дождавшись, когда я убрала сложенную в стопки корреспонденцию, расстелил.
Я тут же пристроилась рядом, разыскивая среди множества названий те самые две деревни.
Лжедворецкий справился быстрее, ткнув пальцем в точки у самой границы герцогства. На юго-западе – графство дядюшки, на северо-западе земли барона де Карея.
– Болота… – словно это имело особое значение, протянул Дорсэ, выпрямляясь.
– Какие болота? – раздался у нас за спиной голос де Борея.
Я резко вскинулась, но тут же стушевалась под изучающим взглядом де Корсото, который вошел следом за моим нанимателем.
– Мишель нашел кое-что интересное, – недовольно качнул головой господин Дорсэ, нисколько не смутившись тем фактом, что обращается сразу к двум герцогам. – И весьма серьезное, – добавил он, когда они подошли, встав по сторонам от меня.
Вздрогнув, попыталась отступить, но де Корсото, прихватив за плечо, поторопил:
– Показывай!
Я и показала, уже не знаю в который раз поймав себя на желании сбежать.
Я только успела указать на те самые две точки на границе герцогства, как за спиной вновь поинтересовались:
– Я ничего не пропустил?
– Как раз успел, – не оглянувшись, бросил де Борей. – Мишель нашел кое-что интересное, – буквально дословно повторил он сказанное лжедворецким.
– И почему я этому не удивлен? – встав рядом с Эдгаром, протянул де Риньи задумчиво. – Ну и что у нас?
Посчитав, что это было разрешением говорить, своими словами начала пересказ жалобы:
– Две деревни. Старосты обвиняют друг друга в краже и гибели скота. В одной деревне за шесть дней с пастбища пропало три коровы и с десяток овец, в другой – четыре коровы. Останки одной нашли в овраге. Они пузырились темным и вонючим…
Что порадовало, де Риньи, еще минуту назад казавшийся совершенно беззаботным, отреагировал, не успела я еще закончить.
– Летающие! – коротко бросил он. Обойдя стол, отошел к окну, в одно мгновение стал другим. Не напряженным, но внутренне готовым к бою.
– Не исключено, – слегка отодвинувшись от меня, поддержал его де Борей. – Их яд вызывает похожее гниение.
Де Корсото оторвался от карты, которую изучал, выпрямился. Поправив и так идеально лежавший кружевной воротник, сделал шаг. Произнес задумчиво:
– Или мы выдаем желаемое за действительное.
– Вряд ли, – покачал головой господин Дорсэ. – Рядом большое болото.
На это никто не возразил. Воздух Нижнего мира был несколько иным, так что прорывавшиеся твари надолго у нас не задерживались. Либо, как в этом случае, искали болотистые места, больше подходившие им для длительного существования.
– Когда отправлено письмо? – развернувшись, посмотрел на меня де Риньи. И ведь как посмотрел. Словно он имел право спрашивать, а я была обязана отвечать.
Заострять на этом внимание не стала, для подобных мелочей было не время и не место.
– Два дня назад. Доставлено магической почтой.
– Могло быть и хуже, – прокомментировал мои слова господин Дорсэ. – Нужно немедленно готовить отряд.
– Есть вариант лучше, – не дала я ответить де Борею, который уже открыл было рот.
– И какой же? – продолжил буравить меня взглядом де Риньи.
Вздохнув – не стоило мне влезать во все эти дела, – ответила:
– У маркграфа де Эренталя есть несколько групп, всегда готовых отправиться на место прорыва. В каждой – ловец. Если он получит разрешение его светлости…
– …Все окажется значительно быстрее, – согласился со мной де Борей. – Разрешение я дам.
– Надо поставить в известность магический корпус, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес де Корсото.
– А я считаю, что не надо, – значительно жестче, чем мог бы позволить себе даже облеченный особым доверием своего господина дворецкий, заметил господин Дорсэ.
– Тебе что-то известно? – тут же повернулся к нему де Корсото.
Я быстренько сделала вид, что ошарашена подобным панибратством, но зря старалась, до меня никому не было дела.
– Есть кое-какие мысли, но не более, – покачал головой Дорсэ.
– Не пора снимать маску? – Де Корсото бросил на меня короткий взгляд, но вопрос все-таки задал.
– Рано, – вновь не согласился с ним Дорсэ. – Его светлость меня не обижает.
– Может, мне выйти? – промямлила я, продолжая демонстрировать некоторую растерянность.
– Дашь клятву, – быстро нашел выход из создавшегося положения де Борей.
Его происходящее, похоже, ничуть не смутило. Как и де Риньи, который совершенно спокойно воспринял изменение статуса лжедворецкого.
Знали? Догадывались? В любом случае ко мне это не имело никакого отношения.
– Какую клятву? – тут же спросила я.
– Ученическую, – ответил за герцога де Риньи. – Станешь моим учеником.
– Не могу, – посмотрев наивно, пожала я плечами.
– Это еще почему? – осведомился де Риньи.
– Я обещал…
– Кому и что?! – Господин Дорсэ как-то неожиданно быстро оказался рядом со мной. Смотрел так, что стало даже страшно.
– Я обещал не определяться с выбором до прохождения курса архитектоники щитов высшего порядка, – не отвела я взгляда.
Ничего предосудительного в том, что сделала, не было. Многие королевские службы набирали из академиусов будущих сотрудников с соответствующими способностями.
До этого нового преподавателя, заменившего профессора Новеску, ко мне с подобными предложениями не подходили, зная, кто именно скрывается за именем Мишель Лонье, под которым меня приняли в академию. Магом Лильен Аталин де Ланье я должна была стать только после защиты выпускной работы.
– Кто? – Голос господина Дорсэ мягче не стал, заставив слегка насторожиться. – Профессор Новеску?
Я качнула головой.
– Герцог Безами, – глядя на меня с весьма опасным прищуром, произнес вдруг де Риньи. И ведь не ошибся, несмотря на то что как его светлость нам этого господина не представляли. – У тебя есть способности ловца? – тут же поинтересовался он.
Пришлось вновь качнуть головой. Подобными талантами я не блистала, если только…
– Я могу продолжать этот разговор только в присутствии графа де Ланье. – Мне удалось не только не вздрогнуть от пришедшей в голову мысли, но и посмотреть на них с некоторым вызовом.
– А это еще почему? – иронически приподнял бровь де Риньи.
Вот ведь репей! Прицепился – не отдерешь.
– Потому что до окончания академии право распоряжаться моей жизнью принадлежит графу, – несколько нервно ответила я.
И ведь не солгала! А то, что для Мишеля Лонье это была бы временная вассальная клятва, а для меня – право старшего родственника, сути не меняло. Пока я магесс, а не маг, только он мог решать мою судьбу.
– Теперь понятно, отчего ты бесишься, – посмотрев на де Борея, едва ли не обрадовался де Риньи.
Герцог в ответ кивнул, тоже посчитав, что Алекс не ошибся с причиной нашего конфликта.
Что ж, меня это вполне устраивало. Да и взгляд господина Дорсэ слегка смягчился, словно он одобрял проявленное мною благоразумие. И только де Корсото продолжал разглядывать меня, как диковинную зверушку. Мол, откуда она взялась и чего от нее еще ожидать?
– Значит, в присутствии графа дашь клятву молчания, – похоже приняв какое-то решение, резко свернул эту тему де Корсото. – Эдгар, с тебя – разрешение. Алекс, ты спустишься к де Ланье, нужна привязка для де Эренталя.
– У меня есть, – опередил меня Дорсэ.
Пока они говорили, я свернула часть карты, освободив противоположный край стола. Достала чистые листы бумаги, украшенные герцогским вензелем, поставила прибор для письма.
Де Борей поблагодарил кивком, присев на пододвинутый мною стул, взялся за перо.
– Там еще одна жалоба, – встала я за его плечом.
Де Риньи демонстративно вздохнул, а Эдгар, вернув перо в чернильницу, обернулся ко мне в ожидании продолжения.
– Виконт де Барси значительно увеличил размер подати. Староста одной деревни жалуется, что придется отдать и семенное зерно. А еще он портит девок…
– Тот самый де Барси? – Господин Дорсэ вернулся к столу.
Де Риньи тут же пристроился рядом, словно тоже знал, о чем идет речь.
– Тот самый, – как-то странно посмотрел на меня де Борей. – Это тебя де Эренталь так натаскал?
– Маркграф требовал внимания к мелочам, – уклончиво ответила я, вспомнив, о чем не раз говорил дядюшка.
Думать, думать и еще раз думать. Над каждым словом, над каждой фразой, над каждым обстоятельством. Рассматривать со всех сторон, не упуская ни одного нюанса, искать другие точки зрения, строить предположения, определять факты, которые бы их подтверждали или опровергали.
– Об этом мы поговорим позже, – кивнув, оставил меня в покое де Борей. Опять взял перо.
– Спустись к графу и расскажи обо всем. – Господин Дорсэ сбил меня с мысли о ровном, уверенном почерке герцога, который лучше иных слов говорил о его характере.
– Иди, иди, – не оглянувшись, подтвердил его приказ де Борей.
Спорить я не стала. Не знаю, как им от меня, но мне точно стоило от них отдохнуть.
Да только зря я торопилась покинуть приемную в надежде хоть ненадолго избавиться от неожиданно свалившихся на меня проблем.
О той, что могла дожидаться меня на лестнице, я совершенно забыла.
Глава 8
Эдгар росчерком закончил письмо, приложил родовой перстень, герб с которого сиянием лег на бумагу. Добавил его к уже подписанному разрешению и подал Марку, подумав о том, что во всем происходящем в последнее время друг отца всегда оказывался на своем месте.
– Можешь отправлять.
Дорсэ в ответ кивнул. Свернув послание в несколько раз, вложил в серебряный футляр, служивший для отправки и приемки магической почты. Количество адресатов у этого артефакта было небольшим – Эдгар успел насчитать двенадцать знаков, но, судя по всему, Дорсэ хватало.
– Теперь осталось дождаться ответа, – произнес Марк, когда украшавший вещицу камень потух. Положив футляр на край стола, наклонился к карте, большая часть которой так и осталась развернутой. – Насколько я помню, де Барси в родстве с де Кареями…
– Ближе, чем хотелось бы. – Эдгар откинулся на спинку стула. – Граф женат на сестре барона.
– И это его земли. – Дорсэ смотрел на те самые две деревушки.
Самоуправство виконта де Барси, о котором его отец, граф де Барси, не мог не знать. Пропавший скот. Подозрения на летающих…
Часть из этого они точно могли пропустить.
– Его, – подтверждая, кивнул де Борей. – А ты что думаешь? – обернулся он к де Риньи.
С тех пор как Мишель вышел из приемной, тот стоял у окна, слепо глядя на закрытую дверь.
Алекс поморщился, задумчиво качнул головой и заговорил совершенно об ином:
– Что увидел в нем Безами? Ловцов определяют еще на первом курсе. Ошиблись? Пропустили?
– Ты же знаешь, что это невозможно, – выпрямился Дорсэ. – Мишель не ловец, в этом сомнений нет.
– А в чем есть? – усмехнувшись, подловил его де Риньи. – Такие, как Безами, подобными просьбами без особых оснований не разбрасываются. И ведь не приказал, – распаляясь, заговорил он громче, – не поставил перед фактом, не заставил угрозами или шантажом, – попросил! Более того, готов сам… повторяю, готов заменить собой преподавателя, лишь бы заполучить Лонье! – Он испытующе посмотрел на герцога де Корсото, который молчаливо наблюдал за ними из кресла в углу.
Кабинет был совсем рядом, только открыть дверь, но они предпочли оставаться в приемной, словно именно эта комната стала средоточием сделанных в последние дни открытий.
Впрочем, так оно и было. Не комната, а мальчишка, за несколько дней пребывания в этом доме успевший добиться если не уважения, то вполне искреннего интереса.
– Граф де Ланье – заклинатель. – Де Корсото поднялся рывком, отошел к окну. Встав рядом с де Риньи, бросил взгляд на равнодушную к их проблемам реку и лишь после этого продолжал: – Де Эренталь – тоже, хоть и не столь силен в этом даре. Подобные способности были и у отца Агжея, но с щитами он управлялся значительно лучше, потому и предпочел остаться боевиком.
– Считаете, что Мишель тоже может… – протянул продолжавший стоять у стола Дорсэ.
Эдгар отрицательно покачал головой, однозначным "нет" ответив на его предположение, но высказываться вслух не стал, предпочтитая дождаться мнения де Корсото, которому в этом вопросе доверял больше, чем себе.
– Он ощутил остаточный след заклинателя, – неторопливо, рассуждая, начал герцог, – почувствовал ловушку, наткнулся на письмо с поздравлением, не пропустил намека на появление летающих…
– У него хорошие данные для ищейки! – твердо, если не сказать категорично, заметил де Риньи.
Эдгар его понимал. Алекс не так просто сходился с людьми. Внешне был раскованным, в общении легким, вел себя в любой компании так, словно был в ней своим, без усилий подстраиваясь к обстоятельствам, но это если не знать того, другого де Риньи, предпочитавшего узкий круг немногочисленных друзей.
Мальчишка в этот самый круг вошел играючи, что выглядело несколько странно, но было вполне объяснимо – напоминал младшего брата Алекса, к которому тот был очень привязан.
Если бы не болотная лихорадка… В тот год де Риньи лишился всех. Матери, отца, семнадцатилетнего брата. Маги-целители оказались бессильны, вы́ходить удавалось хорошо если одного из десяти.
Сам Алекс как раз заканчивал академию. Известие о смерти родных пришло в тот день, когда он с отличием защитил выпускную работу.
А еще де Риньи принял, что Мишель станет его учеником. Не просто свыкся с мыслью видеть этого шалопая рядом с собой достаточно часто, а даже представил, как все это будет выглядеть. С перепалками, подначками, озорством, взглядами исподлобья, фырканьем, легкими необидными поздатыльниками…
Но и этот момент в сомнениях, которые Эдгар читал на лице де Риньи, не был главным. Подумаешь, не стал учеником! Такое могло случиться. И случилось.
А вот Безами… Если кто не давал Алексу покоя, так это он. Как и самому Эдгару.
Герцог Даркиль Безами. Один из советников короля и его двоюродный брат по отцу, что делало их союз еще более крепким. Щит, обладающий способностью к контролю разума.
Очень редкое сочетание дара.
Герцог был достаточно известной личностью, чтобы обманываться на его счет. Раз обратил внимание, так неспроста. А вцепится – уже не отпустит.
– Да, как ищейка он был бы хорош, – выдержав паузу, вновь заговорил де Корсото, – но здесь что-то иное. Может, – повернулся он к Марку, – тебе что-то известно?
– Не о мальчишке. – Дорсэ бросил быстрый взгляд на де Корсото.
Их безмолвный разговор был недолгим, но явно напряженным. Чьим именно оказалось последнее веское слово, стало понятно по тому, как Марк недовольно качнул головой, но все-таки произнес… правда, совершенно не то, что Эдгар ожидал услышать: