- Я не играю её чувствами, - бесконечно усталым голосом возразил Ладимир. - Спроси ты меня месяц назад, что я к ней испытываю, я бы с уверенностью сказал: люблю. Но сейчас мне кажется, что я просто плыву по течению. Слава меняется, и я не уверен, что она нравится мне такой. Из милой, доброй, беззащитной девушки она превращается в решительную, разумную, бескомпромиссную…
- Королеву, - завершила Иптазээ. - Она уже не то нежное создание, что глядело тебе в рот и больше всего на свете боялось тебя расстроить. И тебе это не нравится, потому что она становится самостоятельной. А тебе нужна женщина, которая будет тихо млеть от всесторонней опеки и спрашивать совета по любому поводу, так? И заметь, это ты делаешь из неё настоящую королеву.
Содержание:
Книга вторая. Как стать королевой 1
Часть первая. О нелёгкой принцессьей доле 1
Часть вторая. Королевские будни 30
Эпилог. Четыре с половиной года спустя 52
Ткаченко Наталья
ПРИНЦЕССА
Книга вторая. Как стать королевой
Часть первая. О нелёгкой принцессьей доле
Глава 1. Как жить дальше
- Она уже больше недели в таком состоянии!
Голос Алилы врывается в моё сознание. До этого я ничего не слышала. А вроде бы спала, но на самом деле говорила и ходила, а больше всего летала, потому что в реальности я никогда не взлечу - слишком мало хаклонгьей крови. Гверфальф честно признал это, но так заботливо посочувствовал, что я даже не очень расстроилась.
Было много незнакомых мест, много откуда-то знакомых хаклонгов и картины из их памяти. Я вспоминала вместе с хаклонгами их прошлое и просто проводила с ними время. И наконец поняла, что справлюсь, потому что я ведь не первая потеряла любимого человека, и буду не первой, кто смог это пережить. Потому что я ведь тоже кому-то нужна, прежде всего - самим хаклонгам. Я просто купалась в любви, нежности и заботе этих существ, многие из которых в тысячу раз меня старше. И в тысячу раз мудрее. Я чувствовала себя ребёнком, да и была для них малышом, которого все согласно жалели, и так же согласно убеждали не сдаваться.
Без этого безграничного тепла и понимания я бы не выдержала. Не только боль от потери Адрея терзала меня, я неожиданно поняла, что я, вся такая всемогущая и неуязвимая… такая же слабая и беспомощная, как и раньше. Довольно болезненное отрезвление от всемогущества.
Утонуть в подобных размышлениях мне не давали хаклонги. За своё во много раз более долгое существование они научились каждый раз подниматься после очередного удара судьбы и пытались научить этому и меня.
А потом, когда я лежала на солнечной лужайке и глядела на проплывающие в вышине облака вместе с одной из своих неожиданно обретённых пятиюродных сестёр, надо мной наклонился Гверфальф. Он внимательно посмотрел на меня своими ртутными глазами (как и у всех хаклонгов, они краснеют, когда он испытывает сильные, особенно негативные эмоции, но сейчас были чистым серебром) и сказал: "Тебе пора". И я сама почувствовала, что пора. И вынырнула из того пространства, которое хаклонги называют "общей памятью". Мы называем. Я ведь тоже хаклонг, пусть и всего лишь на одну восьмую.
- Я не собираюсь ничего менять, - услышала я ответ Ладимира. - Гверфальф сказал, что она должна оставаться в таком состоянии столько, сколько потребуется.
- Он забыл, что она всего лишь на одну восьмую хаклонг, и тело у неё человеческое! - воскликнула Алила. - Если ты будешь продолжать отдавать ей свои силы, от тебя даже тени не останется!
- Не говори глупостей, я всё-таки маг. И потом, ты же знаешь, что я всё равно буду делать это столько, сколько понадобится, - устало ответил Лад. - Ты ведь не хочешь, чтобы Слава умерла от истощения?
- Конечно нет, но… Мне просто надоело бесцельно бродить по дому! - воскликнула Алила. - Я хочу, чтобы она очнулась! Я хочу её обнять, сказать, как она нам нужна, как она МНЕ нужна! А потом надрать уши за то, что она пыталась вытворить!
- Может, не надо? - попросила я, просто, чтобы что-то сказать, и наконец открыла глаза.
Я оказалась в нашей с Адреем комнате, на знакомой кровати, укрытая одеялом, правой рукой в ладони сидящего рядом Ладимира, замершего и обрадованного, и с зарёванной и смеющейся Алилой, прыгающей ко мне и радостно душащей в объятьях.
- Ты! Ты, паразитка! Ты что пыталась с собой сделать, а?! - Алила схватила меня за плечи и яростно затрясла. - Кончать с собой, когда… Когда у нас можешь остаться ты! Ты - частичка памяти об Адрее, и ты пыталась отнять у нас эту частичку! Ты… Я чуть не умерла, когда увидела, как ты прыгаешь из окна! Ненормальная!
- Ты вообще-то обещала сказать сначала, как я тебе нужна, - жалобно заметила я, тщетно пытаясь прекратить тряску. - А уже потом ругать…
- Ты мне безумно нужна! - Алила крепко прижала меня к себе. - Как ты мне можешь быть не нужна, если ты… Да ты… таких как ты так мало! Ты была с Адреем, ты отказалась от своей семьи ради него! Ты - моя подруга! Лад… Лад, скажи ей! - дёрнула она брата за рукав. - Скажи, что тебе она тоже нужна!
- Слава знает, - Ладимир чуть погладил мои пальцы и грустно посмотрел на меня.
И почему-то только сейчас я поняла, что дорога и ему, и Алиле гораздо больше, чем думала. Мне стало стыдно, и я прижалась к гладящей меня по голове Алиле, пытаясь спрятать лицо в её распущенных волосах.
Я почувствовала, как Ладимир мягко коснулся моего плеча:
- Слава знает, как она мне дорога. И она догадывается, что не только мне, правда, Слава? Теперь все знают, кто ты, но не все относятся к этому не так, как мы…
- Я не хочу больше никем быть, - прошептала я, выпутываясь из жизнерадостно пахнущих цветами волос Алилы и отстраняя её. - Я хочу исчезнуть… Куда-нибудь… Где мой отец?
Ладимир замялся, но всё же ответил:
- Он хотел забрать вас с Фёдором, но тебя нельзя было куда-либо отправлять в таком состоянии, а твой брат отказался уходить. Поэтому твой отец ушёл с женой, внуком и младшим из сыновей в другой мир, какой именно, он предпочёл не говорить, - Ладимир вздохнул и тут же бодро добавил: - А твой старший брат остался. Он поселился через комнату, каждый день спрашивает про тебя, но не заходит, по-моему, он просто боится видеть тебя в таком состоянии. Да и у него мало времени: Фёдор с головой окунулся в подготовку восстания…
- Ненавижу восстание, - глухо сказала я, упрямо наклонив голову и сжимая плечи руками. - Ненавижу все благородные рода, и проклятые тоже, и Совет, и всех своих королевских предков, и того, кто придумал запрет и проклятье, и того, кто поднял восстание двести лет назад, и весь этот мерзкий мир! - я резко подняла глаза и посмотрела на Ладимира: - Ты можешь как-нибудь связаться с моим отцом?
Ладимир резко опустил глаза, на секунду повисло молчание, и вдруг раздался вопль Алилы:
- Ни за что! С чего ты взяла, что можешь уйти? Мы тебя не отпустим!
- Алила! - гневно воскликнул Ладимир, выпрямляясь и бросая на неё злой взгляд.
- Нет уж! - упёрла она сжатые кулаки в бока и вздёрнула подбородок. - Хватит того, что у нас теперь нет Адрея, так ещё и она хочет сбежать!
- Не обижайся на меня, - попросила я, устало закрывая глаза. - Ведь это из-за меня Адрей… Понимаешь, мне очень плохо. Так плохо, что лучше ни о чём не думать. Что хочется бежать, бежать далеко-далеко… Я больше не могу. Правда не могу.
- Славанька, - Алила обняла меня, прижала к себе, стала убаюкивать. - Разве тебе плохо с нами? Я тебя так люблю, и Лад тоже, он десять дней сидит с тобой, отдавая свои силы. Слава, ты нам нужна, без тебя нам будет ещё больнее. Если тебе недостаточно моей дружбы, чтобы остаться, останься ради Лада, ради всей нашей семьи, которая теперь твоя семья, ради твоих друзей, которые тебя не бросили, пожалуйста! И не смей винить себя! - воскликнула Алила, отстраняясь, и я открыла глаза. Подруга смотрла на меня почти сердито. - Может, не появись ты в его жизни, Адрей и был бы жив, но я точно знаю, что он предпочёл бы любить тебя и умереть десять дней назад, чем не знать тебя и прожить ещё двести лет! А единственный, кто действительно виноват - это Челси, и я перегрызу горло этой скотине, доберусь до него и…
- Даже не думай, - отрезал Ладимир. - Хватит с нас одного мстителя, о судьбе которого ничего не известно!
- Кого? - встревожилась я.
- Того, о ком и вспоминать не стоит! - отрезала Алила. - Предатель и неудачник!
- Али, - одёрнул её брат, не слишком, правда, уверенно, и пояснил: - Станти. Он почувствовал себя виноватым, и решил убрать первопричину твоих страданий, пока ты без сознания, и он всё равно извиниться не может. В общем, он заявил, что попытается любой ценой убить Челси после того, как Гверфальф передал через меня, что не желает общаться с теми, кто дал их ребёнку прыгнуть вниз, когда у неё не развёрнуты крылья. Так хаклонги называют величайшую глупость, когда кто-то пытается покончить с собой, когда его любят, любят так сильно, что…
Голос Ладимира предательски дрогнул, а сам он смотрел на меня со смесью боли, ярости и обиды:
- Слава! - он взял меня за плечи и наклонился: - Я сделаю что угодно, лишь бы тебе не было так больно, но пойми, без тебя… без тебя нам будет так же плохо, как тебе без Адрея.
Не знаю, как, но Лад нашёл правильные слова. Самоубийство - трусливое бегство, предательство тех, кому я дорога. Как я могла с ними так поступить! У меня ещё есть те, ради кого стоит прийти в себя. Перестать упиваться своим горем и жалеть себя. Бедная, бедная Слава! Как же! Адрея потеряла не только ты!
- Ты ведь не уйдёшь? - жалобно спросила Алила, обнимая меня.
- Нет. Никуда я от вас не денусь, - ответила я. - Будем жить дальше вместе.
- Тогда тебе обязательно надо поесть, - тоном, не допускающим возражений, заявила Алила. - Ты больше недели сосала соки из Ладимира, была без сознания, но из тебя словно насосом качали силы. Смотри, ты похудела до костей, и Ладик тоже тощий, как скелет!
- Ты преувеличиваешь, - чуть насмешливо заметил её брат, явно испытывая облегчение от того, что кризис у меня прошёл. - Но поесть Славе точно не помешает.
- Отлично, сейчас принесу завтрак! - Алила метеором вылетела за дверь.
В чём-то она права: мой организм не признавал голодовку и буднично требовал кормёжки, насмехаясь над моим тяжёлым душевным состоянием.
- Лад, - я на всякий случай забрала руку, снова ладонью лежащую в его - хватит паразитировать. - Ты не обидишься на меня, если я скажу, что мне сейчас безразлично всё, что находится за пределами этой комнаты, и восстание…
- Восстание, - прервал меня Ладимир, хмурясь, - больше и не моя забота. Я и так сделал многое, пусть этим занимаются те, кто предали тебя, когда ты за несколько часов потеряла сестру и любимого человека, с трудом спасла брата и не знала, что с твоим отцом… Если ты не против, я хотел бы остаться рядом с тобой. Думаю, Алила тоже не сможет отойти от тебя ни на шаг. И ночевать мы тоже будем здесь - я не смогу спать спокойно, не будучи уверен, что ты тоже спишь, а не подсчитываешь расстояние от окна спальни до земли, - Ладимир криво улыбнулся и посмотрел на меня умоляюще.
Я кивнула:
- Не бойся. Я справлюсь. Я сильная, - сказала я, убеждая больше саму себя. - Но, кроме тебя и Алилы, я пока никого из ваших не в состоянии видеть.
- Хорошо, я скажу Алиле, она всем передаст, - согласился Лад и на миг прикрыл глаза. - Но знай, что наша семья полностью на твоей стороне, и не только она - ты ведь успела подружиться со многими за своё краткое пребывание здесь. У нас что ни день, то гости, только кого-то удаётся выставить, как сразу появляется выставленный ранее.
Ладимир чуть улыбнулся мне, я тоже попыталась, но меня губы не слушались, и улыбка получилась жалкая. Но Лад оценил и это, и я увидела, как с него понемногу начинает спадать напряжение.
- Ты и правда похудел, - я провела рукой по его плечу - рубашка явно была свободней, чем полагалось.
- Это от волнения, - усмехнулся Ладимир, глядя на меня с такой заботой, что я неожиданно почувствовала, что точно никуда теперь не денусь. - Гверфальф передал тебя мне с рук на руки. Сказал, что хаклонги позаботятся о том, чтобы боль потери не свела тебя с ума, но твоё тело он оставляет на моё попечение. И что мы должны просто ждать, когда ты очнёшься, а в том, что это скоро произойдёт, он не сомневался.
- Как видишь, не зря, - кивнула я.
Лад опустил глаза, минуту изучал рисунок на покрывале, потом поднял взгляд на меня:
- Я должен тебе кое-что рассказать сейчас, чтобы потом не бередить твои раны. Адрей успел передать мне, что он, наверно, не выберется, и что ты в большой опасности. И взял с меня слово позаботиться о тебе. Я отправил друга забрать вас, а сам бросился к нему. Но было слишком поздно.
- Ты нашёл… его? - ощущая комок в горле, еле выговорила я.
- Нет, - покачал головой Лад, тяжело вздохнув. - Там всё было выжжено. Он достойно защищался - одних трупов волколаков больше двадцати. Но ему противостояли сильные маги и… Прости, что лишаю тебя надежды, но я почувствовал, как оборвалась связь, когда Адрей умер. След с того места вывел меня к Башне Совета. И тут пришло испуганное послание от Алилы, она поняла, что с тобой что-то не так… а потом её крик в моём сознании, и ты, исчезающая из проёма окна, - Ладимир вздрогнул, сжал мою руку. - Я бросился назад и оказался там, как раз когда Гверфальф говорил с тобой и усыпил. Не отправься он в твой мир, услышав о "потеряшке", я мог бы и не успеть…
Лад судорожно вздохнул и замолчал. Распахнулась дверь, и в комнату задом заскочила Алила с подносом в руках.
- Нет! Она ясно сказала, что никого не хочет видеть! У тебя совесть есть?! - она пинком захлопнула дверь, подлетела ко мне, присела рядом и устроила поднос на коленях. - Смотри, мы с Алентиной всё утро готовили, мы каждый день тебе наготавливали кучу всего, и вот ты, наконец, проснулась! Лад, налей Славе молока!
- С удовольствием, - отозвался он, взял кувшин и наполнил стакан. - Пей, солнышко.
Я приникла к стакану и не отрывалась, пока он не опустел наполовину.
- Обнадёживающее начало! - обрадовалась Алила и подсунула мне яблочную запеканку. - Сделано Алентиной, пальчики оближешь, воздушная, нежная…
Я откусила кусочек и кивнула.
- Передашь ей спасибо от меня? - в конце концов, неважно, что мне вся еда на один вкус, Алентина старалась. И наконец сообразила: - Погоди, она здесь?
- Да! - Алила бесцеремонно подтолкнула мою руку ко рту, я послушно принялась за еду. - Я же говорю, сюда все просто переселились! Тан вообще спит у тебя под дверью, как собачка!
- Тан? - переспросила я. - С ним всё в порядке?
- Да что ему сделается! - закатила глаза Алила. - Хотя, по-моему, он совсем свихнулся: заявил нам, что ты - его сестра, и что отсюда его вынесут только вперёд ногами! Слава, - Алила вдруг резко сбавила тон. Я посмотрела на неё, она умоляюще глянула на меня. - У меня к тебе огромная просьба, ну хотя бы не сразу!
- Что? - не поняла я.
- Не становись сразу его подругой! - рубанула она, я дёрнулась.
- Алила, это касается только Славы, - холодно сказал Ладимир.
До этого он просто сидел рядом и смотрел на меня, как на нечто безумно дорогое и хрупкое. Я не могу его бросить, просто не могу. Ни его, ни Алилу, которая светится утренним солнышком, глядя на меня.
- Я не собираюсь становиться ничьей подругой, - расставила я все точки над "i". - Тем более, что Тан - действительно мой старший сводный брат, у нас один отец, - я проигнорировала поражённые взгляды Алилы и Лада и продолжила: - А чтобы ты не беспокоилась, иди скажи ему, чтобы отправлялся домой, точнее, к Сении… Только пусть не вздумает снова травиться, второй раз откачивать не буду, плюну и уйду!
- Сеня тоже здесь, - хихикнула Алила, вскакивая. - Сейчас передам, хоть двоих выставим! - она вылетела за дверь.
Я перевела взгляд на Лада. Он покачал головой:
- Неожиданная новость, хотя некоторые и подозревали, что отец Танислава из благородных, но такое… Слава, - сменил он тему, - я благодарен тебе за намерение хранить верность Адрею, но прошу тебя не… не решать всё окончательно. Ты ведь ещё можешь быть счастлива, у тебя могут быть дети…
- Нет, никогда! - резко ответила я, швыряя недоеденную запеканку обратно на поднос, и почти втолкнула его Ладимиру. Это означало бы предать Адрея самым отвратительным образом. - У меня никогда не будет ни мужа, ни детей!
- Ладно, - вздохнул Ладимир, - мы ещё поговорим об этом. Позже, гораздо позже.
- А лучше никогда! - я резко отвернулась и легла, натягивая на плечи одеяло.
Лад послушался и больше не заговаривал об этом. Он вообще не говорил со мной ни о чём серьёзном, а я сама предпочитала не говорить, а спать и объедаться кулинарными шедеврами на завтрак, полдник, обед, вечерний чай и ужин. Растительное существование, но на какие-то активные действия я не была способна - мне требовалось отсидеться в своей скорлупке, хотя Алила и пыталась меня расшевелить, но, к счастью, её одёргивал Лад.
Почему-то рядом с ним мне становилось спокойнее, и я даже могла пытаться строить какие-то планы на будущее. А ещё за это время я узнала его так хорошо, что только поражалась тому, с какой чуткостью и заботой он выводил меня из состояния тоски и безразличия. При этом ни разу, ни на секунду не переступив грань в наших дружеских отношениях, и ни словом, ни жестом не напомнив о былых ухаживаниях. Я же стала относиться к нему, как к заботливому старшему брату, которого у меня никогда не было - Танислав, непредсказуемый и такой же ранимый, как я, на эту роль никак не годился.
Лад выполнил свою "угрозу" и действительно проводил со мной почти всё время, а кровать мы постоянно делили с Алилой на троих, потому что к вечеру мне всегда становилось хуже, да и не только мне. Поэтому мы, как сурикаты, сбивались в поредевшую стайку и жались друг к другу.
И всё же именно ночью мне случалось просыпаться и в отчаянии впиваться зубами в залитую слезами подушку - днём я себя контролировала, а ночью воля и разум спали, и накатывала тоска. Однажды со мной случилась отвратительная истерика, за которую я наговорила Ладимиру и Алиле такого, что, когда я это осознала, со мной случилась вторая истерика, полная извинений. Конечно, я совершенно незаслуженно получила прощение. Когда Алила уже тихо сопела мне в затылок, крепко обняв за талию, я прошептала лежащему лицом ко мне Ладимиру:
- Лад… прости меня, я совсем не думала то, что говорила…
Ладимир вздохнул:
- Я клянусь тебе: мне никогда не приходила в голову мысль, что смерть брата может облегчить дорогу к твоему сердцу.
- Лад! - простонала я, закрывая глаза от стыда. "Ненавижу тебя! Тебе только хорошо, что Адрей умер, я теперь свободна!" - как я могла сказать ему такое?! Я робко взяла его за руку. - Лад, пожалуйста, прости меня, правда, я не знаю, откуда взялись такие слова…
Лад вздохнул и погладил мои пальцы.