Секунду он изучал ее, холодную рассудочность грозила затопить волна жаркого гнева.
- Ты пришла за моей помощью, - наконец сказал он, - а теперь пытаешься со мной играть. Стыдно, Эшвини.
Какого черта ему удалось так легко ее раскусить?
- В Гильдии считают, что это весьма щекотливо, - призналась она. - Но я рассчитывала на то, что ты знаешь игроков и поможешь мне легко проникнуть в их мир.
- Значит, будешь меня использовать, - он натянул белую футболку, скрыв от ее глаз тело, к которому пальцы жаждали прикоснуться, погладить, удостовериться, что под ними сам Жанвьер, не призрак, не мираж, а красивый разозленный вампир. - А что, если я попрошу компенсации?
- Пятьдесят процентов. - Это честно - с Жанвьером будет куда проще и быстрее добраться до Кэллана Фокса.
- Сher, мне не нужны деньги. - Взяв рюкзак, он принялся собираться в дорогу с почти военной расторопностью. - Если я тебе помогу, ты будешь должна ответить мне услугой за услугу.
- Не охотиться на тебя? - она качнула головой. - Я не могу этого обещать. Гильдия дает мне задания.
Он отмахнулся с нехорошей, безнравственной улыбкой, которой, казалось, одаривал только ее.
- Нет, это будет только между Эшвини и Жанвьером. Кое-что очень личное.
Разум шепнул ей сразу же встать и уйти. Но она никогда его не слушала.
- Договорились.
***
Назарах правил Атлантой из старинного особняка, переоборудованного специально для ангелов.
- Очень по-южному, - заметила Эшвини, когда лимузин притормозил у ворот. - Хотя, должна признать, это не совсем то, чего я ожидала.
Жанвьер вытянул свои длинные ноги, насколько позволяло пространство автомобиля.
- Ты просто привыкла к Башне Архангелов.
- Ну еще бы. Она ведь господствует на Манхеттене. - Башня Рафаила - место, откуда архангел управлял Северной Америкой, - стала таким же символом Нью-Йорка, как и вездесущее красное яблоко. - Ты видел ее ночью? Словно огненный нож, рассекающий небеса. - Красота и жестокость, слитые воедино.
- Пару раз, - ответил Жанвьер. - Хотя с Рафаилом никогда не сталкивался. А ты?
Она покачала головой.
- Я слышала, он тот еще сукин сын.
Водитель-вампир перехватил ее взгляд в зеркале заднего вида.
- Это еще мягко сказано.
Жанвьер наклонился вперед, она просто кожей чувствовала его интерес.
- Вы встречались с архангелом?
- Полгода назад он приезжал в Атланту на встречу с моим сиром. - Эшвини увидела мурашки, бегущие по его рукам. - Я-то думал, что уже представляю себе, что такое ангельская мощь. Я ошибался.
Слова вампира, который был далеко не младенцем, заставили Эшвини чертовски обрадоваться тому, что она имеет дело всего лишь с ангелом "среднего звена".
- Эти огромные окна словно ведут в никуда, - произнесла она, взглянув на элегантный особняк, вновь возникший в поле зрения. - Из них так легко выпасть.
Жанвьер положил руку на спинку сидения.
- Ангелы умеют летать.
- Жанвьер.
Раздался легкий смешок, и пальцы скользнули по ее волосам, когда он убирал руку.
- А ты хочешь летать?
Она вспомнила свои сны, свои кошмары, в которых она оказывалась в ловушке воздушного вихря, проваливаясь в бесконечность.
- Нет. Предпочитаю, когда мои ноги твердо стоят на земле.
- Ты меня удивляешь, cher. Уж я-то знаю, как ты любишь прыгать с мостов.
- Тогда я привязана тросом.
- А, ну это абсолютно безопасно.
Автомобиль остановился прежде, чем она успела ответить на колкость, они вышли, чтобы тут же очутиться в знойных объятиях Атланты.
- А ты? - поинтересовалась она, глядя на него, такого гибкого и невероятно сексуального, идущего рядом с ней к входной двери. - Любишь летать?
- Я родился на болотах. В семье первых поселенцев Луизианы, - он сунул руки в карманы, в его голосе зазвучала музыка родных краев. - У меня в крови вода, а не воздух.
- Рожденные-для-охоты ненавидят воду. - Это не такой уж секрет - особенно для столь проницательного вампира как Жанвьер.
- Но ты же не ищейка, - заметил Жанвьер. - Тебе не важно, что вода маскирует запах вампира. Ты следопыт. Рассчитываешь только на свои глаза.
- Следопыты тоже не любят воду, - огрызнулась Эшвини, - она стирает следы.
- Ладно, - сказал он все тем же небрежным тоном. - Надо будет взять тебя на луизианские болота, сладкая. Бесконечное пространство влажной земли… масса всевозможных следов… ммм, раздолье для следопыта.
- У меня тогда пальцы на ногах заплесневеют к концу охоты.
- О, сейчас я начну завидовать даже плесени, смотри, что ты со мной делаешь, - дразнящие слова, обжигающий взгляд.
- Если ты когда-нибудь заставишь меня охотиться на тебя в болотах, - промурлыкала она, чувствуя, как внутри все сжимается под его жадным взглядом, таким собственническим, хоть он и не имел на нее никаких прав, - я заставлю тебя съесть чёртову плесень.
Жанвьер всё ещё хохотал, когда они подходили к двери, которую тут же распахнула перед ними невысокая морщинистая женщина, явно смертная. И даже если бы множественные признаки ее смертности и не бросились Эшвини в глаза, она прекрасно знала, что ангелы отбирали в Кандидаты только людей в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. А после Обращения вампир больше не менялся - не считая, конечно, того, что постепенно приобретал сверхъестественную привлекательность, какой не обладал ни один смертный.
Но на лице этой женщины красота была совсем другого рода; сразу становилось ясно, что жизнь её прошла не зря, и вдохнула она радостей полной грудью. "Можно еще прожить обычную жизнь на полную катушку", подумала Эшвини, наблюдая, как эти ярко-синие и совсем не затуманенные старостью глаза оценивали статную фигуру Жанвьера, когда женщина пригласила их внутрь.
- Господин ждет вас в жилой зоне.
- Вы же покажете нам дорогу, дорогуша?
На щеках женщины появились ямочки.
- Конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.
Пока они шли за пожилой женщиной, Эшвини ткнула Жанвьера локтем.
- У тебя что, совсем стыда нет?
- Ни капельки.
Через секунду они очутились перед широченными дверьми, очевидно сделанными для удобства ангела, чтобы крылья свободно проходили в проём. Женщина что-то пробормотала, пропуская их внутрь, но, хотя инстинкты Эшвини не позволили ей проглядеть уход служанки, та занимала лишь малую часть ее мыслей. Их ждал Назарах.
И учитывая то, что он был всего лишь ангелом "среднего звена", Эшвини будет чертовски признательна судьбе, если ей никогда не придется узреть архангела.
Ангел Атланты был примерно одного роста с Жанвьером, с лоснящейся черной кожей и янтарными пронизывающими глазами, которые, казалось, сияли изнутри. Этот загадочный свет был силой, силой бессмертия. Невероятная мощь окутывала мерцающим туманом его кожу, глаза, и, самое восхитительное, его крылья.
- Вам нравятся мои крылья? - произнес ангел, голос его оказался глубоким, в нем сплелись тысячи других голосов, которые Эшвини старалась не слушать, не знать.
- Они не могут не нравиться, - она отгородилась от этих призрачных воплей своей волей, отточенной годами борьбы с демонами за свой рассудок. - Они бесподобны, просто безумно красивы.
Крылья Назараха, этот сияющий янтарь, были не просто потрясающе красивы, они были идеальны, каждое перо настолько совершенно, что разум отказывался верить в то, что они реальны. "В полете, - подумала она, - он наверняка подобен осколку солнца".
Назарах одарил ее слабой улыбкой, возможно, даже теплой, но в ней не было ничего человеческого, ничего смертного.
- Что ж, пока я могу только поблагодарить за комплимент, охотница Гильдии.
Крошечные волоски на затылке поднялись, предупреждая об опасности.
- Я здесь, чтобы выполнить свою работу, и выполнить ее хорошо. Если вы хотите поиграть, поищите кого-нибудь другого.
Жанвьер шагнул вперед прежде, чем Назарах успел ответить на это дерзкое заявление.
- Эшблейд, - сказал он, используя прозвище, которым ее наградили во многом благодаря ему, - хорошо знает свое дело. Но плохо умеет играть по правилам.
- Поэтому, - внимание Назараха обратилось к Жанвьеру, - ты все еще жив, Каджун?
- Вопреки всем ее стараниям.
Ангел рассмеялся, и сокрушающая мощь его смеха разнеслась по комнате, забираясь ей под кожу. Вечность, смерть, экстаз, агония - все слилось в нем, все прошлое Назараха. Он ее раздавливал, грозил лишить дыхания, запереть навеки в той адской ловушке, что преследовала ее с детства.
Глава 3
Ее спас страх. Лишь замаячившая угроза оказаться заключенной в темницу собственного разума, заставила ее вынырнуть из этого водоворота и вернуться в реальность. Когда шум в ушах затих, она услышала слова Назараха:
- Возможно, я попрошу тебя снова присоединиться к моей свите, Жанвьер.
Жанвьер изящно поклонился, и на мгновение Эшвини увидела в нем незнакомца в одежде давно минувших эпох, умевшего играть в политику с такой же легкостью, как и в карты. Ее рука непроизвольно сжалась, но уже через секунду он непринужденно и слегка лениво рассмеялся, вновь превратившись в того вампира, которого она знала.
- Если вы помните, из меня так и не вышел хороший придворный.
- Но ты всегда был способен найти подходящие слова, - сложив крылья за спиной, ангел подошел к полированному столу красного дерева в углу комнаты. - Ты помогаешь Гильдии?
Эшвини позволяла Жанвьеру вести разговор, предпочитая в это время изучать Назараха, его мощь буквально хлестала ее рассудок… кнутом с осколками стекла.
- Меня заинтриговал этот поцелуй, - Жанвьер замолк. - Если позволите… Почему отношения между Антуном и Кэлланом вас так интересуют?
- Антуан, - проговорил Назарах, и лицо его вдруг изменилось, на секунду отразив истинный возраст ангела, - стал зарываться. Он разве что не начал оспаривать мою власть.
- Значит, он изменился, - Жанвьер покачал головой. - Тот Антуан, которого я знал, был амбициозным, но умел ценить свою жизнь.
- Это все женщина - Симона, - когда Назарах протянул фотографию, бесчеловечный янтарь ангельского взгляда замер на Эшвини, всего на секунду, но такую невозможно долгую. - Ей всего лишь третья сотня, а она уже крутит Антуаном, как хочет.
- Тогда, почему она всё еще жива? - прямо поинтересовалась Эшвини. Ангелы сами создавали законы. И ни один суд на земле не призвал бы Назараха к ответственности, если бы тот решил избавиться от одного из Обращенных.
Вампиры выбирали своих хозяев вместе с почти-бессмертием.
Крылья ангела чуть распахнулись, затем он вновь сложил их.
- Похоже, он ее любит.
Эшвини кивнула.
- Вы ее убьете, а он восстанет против вас. - И умрет. Ангелы никогда не славились милосердием.
- Прожив семьсот лет, - размышлял Назарах, говоря о веках, словно о паре десятилетий, - я понял, что не хочу потерять одного из тех, кого действительно уважаю. А Антуан, если не считать его недавней ошибки, относится к их числу.
Возвращая фотографию знойной брюнетки, которая, похоже, окончательно вскружила голову древнему вампиру, Эшвини заставила себя встретиться взглядом с Назарахом - янтарь, словно линза, усиливал призрачные пронзительные крики.
- Как это связано с похищением? - спросила она, всеми силами отгораживаясь от кошмара.
- Кэллан Фокс, - сказал Назарах, - меня заинтриговал. Я пока что не желаю его смерти. А ради возвращения внучки Антуан убьет щенка. Заберите у него Моник и привезите сюда.
- Вы просите передать вам заложницу, чтобы использовать ее против Антуана, - Эшвини покачала головой, сумев, наконец, немного расслабиться. - Гильдия не вмешивается в политические разногласия.
- Между ангелами, - поправил ее Назарах. - А это… проблема в отношениях между ангелом и его вампиром.
- Все равно, - продолжала она, не в силах оторвать взгляд от янтарных сияющих крыльев, недоумевая, как такое великолепие может сосуществовать наряду с нечеловеческой тьмой, бушующей внутри ангела. - Если вы хотите Моник, все, что вам надо сделать, - это поставить всех перед этим фактом. И Кэллан вам тут же ее передаст. - Лидер поцелуя Фокса, возможно, и был готов противостоять Антуану Бомону, но только последний идиот воспротивился бы воле ангела. А Кэллан Фокс идиотом не был. - Мы вам не нужны.
Назарах одарил ее загадочной улыбкой.
- Вы не станете упоминать моего имени при Кэллане. Что касается остального, то Гильдия уже согласилась на мои условия.
- Без обид, - сказала она, задаваясь вопросом, был ли он так же безжалостно великолепен, когда высасывал жизнь из тех, кто вызвал его недовольство. - Но мне нужно обсудить это с боссом.
- Как пожелаешь, охотница Гильдии, - легко согласился он, в глазах, полных смерти, не было ни капли милосердия.
Отойдя в сторону, она нажала кнопку вызова на мобильном, зная, что Назарах и Жанвьер продолжат говорить вполголоса о далеком прошлом, тени которого довлели над ангелом, но не над вампиром.
Ангел и вампир. Оба отмечены бессмертием, оба неотразимы, но настолько разные. Назарах был существом вне времени, совершенным, беспощадным и абсолютно бесчеловечным. Жанвьер же напротив был из плоти и крови, и хотя тоже смертельно опасным и иногда бесцеремонным… но он все еще принадлежал этому миру.
- Эшвини, - знакомый тон Сары. - Что случилось?
Она изложила суть приказа Назараха.
- Ты на это подписалась?
- Да, - вздохнула директор Гильдии. - Я чертовски не хочу вмешиваться в гигантскую мясорубку, в которую это грозит перерасти, но выбора нет.
- Он играет с нами.
- Он ангел, - сказала Сара, и это было ответом. - И в принципе Моник нарушает условия контракта, так что Назарах может отправить за ней всех и вся. Даже если он способен решить эту проблему с помощью одного телефонного звонка.
- Проклятье. - Эшвини любила ходить по лезвию бритвы, но когда в дело вмешивались ангелы, это лезвие грозило прорезать плоть до самых костей. - Прикроешь меня?
- Как всегда, - ответила та, не колеблясь ни секунды. - Кенджи и Баден будут ждать сигнала. Если что, мы вытащим тебя в течение часа.
- Спасибо, Сара.
- Ну, я не хочу потерять свой основной источник развлечений, - она почти расслышала улыбку в голосе директрисы. - Кстати, пока не поступало никаких новых заказов на Каджуна. Я просто подумала, ты захочешь это знать.
- Угу, - Эшвини, быстро попрощавшись, повесила трубку, спрашивая себя, что сказала бы Сара, знай она, кто именно стоял сейчас всего лишь в паре шагов.
Словно почувствовав, что она думает о нем, Жанвьер взглянул на неё именно эту секунду. Пытаясь выбросить из головы посторонние мысли, она направилась обратно к "дружной компании" ангела с вампиром.
- У вас есть какие-нибудь предположения, где Кэллан может держать Моник?
Взгляд ангела замер на ее губах, и она с трудом поборола желание сбежать. Несмотря на его мучительную красоту, у нее возникло нехорошее предчувствие, что его удовольствие для нее обернется лишь невыносимой болью.
- Нет, - ответил он, поднимая взгляд выше, к ее глазам. - Но завтра вечером он будет в "Дочери рыбака", - янтарь опьянял мощью. - А пока вы будете моими гостями.
Её вдруг захлестнула ледяная волна предостережения, и весь зной Атланты, казалось, не в силах был растопить холод, сковавший все тело.