- Ты прав, - согласился Нэш, он уже давно понял, что строительная компания не имеет к случившемуся никакого отношения.
- Первоначальные попытки разрушения дома больше не повторялись, и вряд ли повторятся в будущем. Теперь начались случайности совсем другого рода. И вред теперь причиняется не дому, а людям. Мелкие пакости то тут, то там.
- Это ты верно заметил.
- Кому-то очень не по душе ты сам.
- И это верно.
- Сколько у тебя врагов?
Нэш грустно улыбнулся.
- Думаю, не так уж и много.
- И кем бы этот кто-то ни оказался, он заставляет тебя тратить больше денег, чем необходимо. Раздражает тебя, приводит в состояние постоянного беспокойства, строя собственные планы. Как ты считаешь, кто может так поступать?
- Я подумаю.
- Тогда постарайся думать быстрее. Я не смогу многого сделать, пока не узнаю имени. Могу я отлучиться на пару дней?
- Нет, ты нужен мне здесь. Оставайся и наблюдай. Может, что и заметишь.
- Достаточно честно. Просто я подумал, что навряд ли что-то узнаю.
К концу недели на большинстве стен уже была восстановлена штукатурка. В западном крыле были положены новые стропила. Шла установка стекол в витраж. Наконец была приведена в порядок ванная, которую обложили кафелем и в которую прорубили дверь, чтобы можно было попасть туда прямо из отделанной и почти обставленной новой мебелью спальни. Нэш сам выбрал в магазине ковры, и их должны были доставить в течение следующей недели.
Вокруг всего поместья велись грандиозные раскопки. Феникс с маниакальным упорством пыталась найти следы стоявших раньше на внутреннем дворе зданий и самого двора. С кухней все еще были проблемы - в архитектурном управлении отчего-то тянули с разрешением на перепланировку.
Нэш стоял на лестничной площадке, украшенной причудливой пестрой стеной из открытых, по милости Феникс, балок. Он стоял и смотрел в окно, как она забивает в землю колышки, которые должны, были обозначать место, где находился внутренний двор. На девушке были коротенькие, почти ничего не скрывающие, шорты, и это сводило его с ума. Нэша тянуло к ней с глухой, уже несколько привычной болью, которая не оставляла его последние дни. Они больше не занимались любовью с того раза в душе, как будто заключили безмолвное соглашение быть взаимно вежливыми. Но Нэш отчаянно не хотел быть с ней вежливым. И уж точно не хотел, чтобы рабочие так пялились на ее длинные ноги. Но как, интересно, он мог бы этому помешать? У Феникс были просто потрясающие ноги. И потрясающая попка, которая, казалось, дразнила его, задираясь кверху каждый раз, когда она наклонялась, чтобы забить очередной колышек.
Больше не происходило никаких несчастных случаев. Никаких актов саботажа. Нэш все гадал, окончательно это, или неизвестный просто дал им передышку. Хорошо бы он, наконец, сдался.
Медленно спустившись по лестнице черного хода, Нэш вышел во во двор и остановился позади увлеченной своей работой Феникс.
- Завтра в деревне праздник. - (Феникс подпрыгнула, быстро обернувшись. Она выглядела испуганной и озадаченной.) - Нам надо прийти туда к десяти.
- Нам?
- Да. Мне нужна моральная поддержка.
Девушка медленно выпрямила руку, сжимавшую деревянный молоток для колышков, и ответила:
- Что-то я не чувствую в себе сил для моральной поддержки.
- Правда?
Она кивнула.
- Ну, в любом случае приходи.
- Хорошо, приду.
- И не надевай, пожалуйста, шорты. Я могу не совладать с собой, - пояснил он, видя ее непонимающий взгляд. - Да и разум других мужчин рядом с тобой находится в опасности. Я хочу тебя, - добавил он мягко.
А она закрыла глаза. Будто от страха, подумалось ему.
- Я думала, физический труд поможет…
- Но ведь не помогает, правда? - спросил Нэш ласково.
- Нет, - ответила она, и легкая хрипотца в голосе выдала ее чувства.
- А ты все еще не доверяешь мне, да?
- Доверять тебе? - отозвалась она озадаченно.
- Ну… для того, чтобы сказать мне правду.
Глядя вниз, она опустила молоток на землю.
- И какой же правды ты хочешь?
Разочарованный, он грустно покачал головой.
- Не важно. Увидимся завтра.
Повернувшись, он пошел к деревне, чтобы забрать свою машину и съездить в Лондон. Он просто не мог больше здесь оставаться.
Сегодня в деревне праздник, подумал Нэш, глядя из окна своей квартиры воскресным утром. И в это утро так по-английски испортилась погода. Так же как и на самых лучших матчах национальных видов спорта. Или как в день намеченной вечеринки в саду, или в день деревенского праздника. После целой недели ясного голубого неба и теплого солнышка вдруг набежали серые тучи, подул холодный ветер и начал накрапывать дождь.
Он оделся соответственно погоде и поехал в Минкот-Одли. С грустной улыбкой наблюдая, как струи дождя стекают по лобовому стеклу, Нэш проезжал через деревню. Грустное впечатление оставляли размокшие качели для детей и флажки, сорванные ветром. Приехав в поместье, Нэш увидел, что Феникс давно уже его ждет. Она снова надела джинсы и удобные кроссовки. На плечи был накинут теплый жакет. Выбравшись из машины, он потянулся поцеловать девушку. Ее губы имели вкус дождевых капель и были так же холодны.
Открыв для нее дверцу машины, он подождал, пока она заберется в салон. Затем они поехали в деревню и припарковались, как всегда, у дома Дона. Нэш не помнил, чтобы ему приходилось бывать на деревенском празднике. Феникс же, наоборот, казалось, знала здесь каждого и, не переставая, махала рукой и останавливалась перекинуться парой слов, пока они проталкивались сквозь собравшуюся толпу.
- Ты не чувствуешь духа происходящего, - тихо упрекнула она. - Ты должен почувствовать этот праздник сердцем.
- У меня есть сердце. Правда, практичное.
- Тогда веселись.
Поймав ее за руку, Нэш развернул Феникс к себе. Даже с мокрыми волосами она была прекрасна, но необычно грустна.
- Что случилось?
- Ничего. Давай пойдем на выставку местных ремесел. Там тебе покажут, как сделать тростниковую крышу или биты для крикета.
- Очень нужное умение!
- Прекрати. - Феникс вспыхнула. - Они не так уж и плохи, чтобы ты их презирал. Разве ты сам не понимаешь этого?
Застыв, он смотрел, как она шагает к выставке. Догнав, он снова заставил ее повернуться к себе лицом. Феникс остановилась, глядя на него без всякой надежды.
- У нас ничего не получится, Нэш. - Девушка говорила и смотрела так потерянно, что у него заболело сердце.
- Ну почему?
- Потому, что я не смогу забыть! Я пыталась снова и снова, но просто не могу.
- Забыть что? Что я бросил тебя?
- Нет, - возразила она в яростном порыве. - Того, что мой отец заплатил тебе за это.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Остолбенев, Нэш смотрел, как она убегает. Легкая как лань, она бежала между киосками, пока не скрылась из виду.
Так вот почему она не просила, не умоляла его остаться тогда, десять лет назад. Нет, она не умоляла потому, что это было не в ее характере. Но он все же мог ожидать, что она спросит, встретятся ли они снова, когда он вернется из Штатов. Но она не спросила. И только сейчас он понял почему.
- Мистер Вэлендер?
С окаменевшим лицом он повернулся и увидел Ларри Уоткинса-младшего.
- Викарий хочет поговорить с вами.
- Викарий? - подумал Нэш удивленно. Но у него было другое неотложное дело, мысленно он был уже далеко отсюда. Нэш пообещал, что будет через минуту. Не дожидаясь ответа, он побежал вслед за Феникс. Он догнал ее, когда она была уже почти у поместья, возле своей машины.
- Нет, - попросила она дрожащим от слез голосом.
- Да, - твердо возразил ей Нэш.
- А ты даже не запыхался, - заметила она.
- Феникс… - начал он ласково, глядя прямо в ее заплаканное и умытое дождем лицо. - Я не брал денег у твоего отца.
- Он сказал, что брал.
- Твой отец солгал.
- Нет, - не слушая возражений, отозвалась она. - Отпусти меня, Нэш.
- Нет, я не могу отпустить тебя. Только не в этот раз.
Девушка закрыла глаза, и Нэшу захотелось слизнуть капли с ее ресниц, крепко обнять и никогда не отпускать от себя. Даже не зная, что он собирается сказать, Нэш внезапно для себя с мольбой в голосе попросил:
- Выходи за меня замуж.
Феникс разразилась слезами. Обхватив ее руками, он ласково укачивал ее, поглаживая по голове. Когда она немного успокоилась, он дал ей свой носовой платок, и Феникс громко высморкалась, словно маленькая девочка.
- Мне нужно уйти, - сказала она, и ее голос дрожал. - Мне нужно подумать. А сейчас отпусти меня.
- Только если ты пообещаешь вернуться. Дай мне слово, Феникс, и я отпущу тебя.
- Хорошо, - прошептала девушка. - Даю тебе слово.
- Что ты вернешься через несколько дней.
- Дай мне неделю.
- Нет, через пару дней. Посмотри на меня. - Когда она подняла заплаканные глаза, Нэш добавил: - Обещаешь?
Феникс неохотно кивнула.
- Если ты не вернешься, я найду тебя сам. Во что бы то ни стало, найду!
- Я вернусь, - согласилась она. - А теперь тебе пора возвращаться на праздник.
Нэш покачал головой.
- Ты должен, - настаивала девушка. - Возвращайся. Они хотят, чтобы ты был с ними, Нэш. Пожалуйста, ради меня.
Нэш невесело улыбнулся.
- Ну ладно.
- И будь с ними приветлив. И терпелив. Обещаешь?
- Обещаю.
Ее глаза все еще были красными от слез, когда она пробормотала:
- А теперь мне пора идти.
- Иди.
Открыв для нее дверцу машины, Нэш подождал, пока она сядет, и мягко захлопнул за ней дверцу. Он просто не мог заставить ее остаться, не мог принуждать ее. Было безумно тяжело дать ей уйти вот так, когда она выглядела такой несчастной и беззащитной, но он должен был дать ей время.
Когда Феникс уехала, Нэш вернулся на праздник. И увидел, что садовник все еще дожидается его вместе с престарелым викарием.
Он выдавил из себя улыбку, извинился и пожал обоим руки. Подавляя нетерпение, Нэш позволил себе не вслушиваться в рассказываемую ему историю деревни и строительства церкви. Вежливо расспросил викария о том, как он попал в этот приход. В ответ его спросили, является ли он прихожанином, как часто ходит в церковь, и могут ли они надеяться увидеть его на мессе в скором времени. А также будет ли он постоянно жить в поместье.
- Я хорошо знал вашу тетю, - продолжил викарий, когда с вопросами было покончено. - Вы не будете возражать, если мы укроемся от этого дождя и ветра? У меня, знаете ли, артрит.
- Конечно.
Нэш предложил ему чашечку чая, и они сели за столик под навесом. Слушая викария краем уха, он был занят мыслями о Феникс. Нельзя было позволять ей вести машину в таком состоянии.
- Нет нужды так волноваться, сын мой, - запротестовал викарий. - Все не так уж и плохо, как могло бы показаться. Но все же…
- Простите?
- Я вижу, что вы думаете в точности как я - что дом Господень и в самом деле совсем не место для разделения на группы.
- На группы?
- Да, но если это улучшает посещаемость….
- Конечно, - подтвердил Нэш, не имея ни малейшего понятия, о чем говорил викарий. Он продолжал прихлебывать чай и попытался сосредоточиться на предмете разговора.
- Новое поколение нуждается совсем в других вещах, не правда ли? - посетовал престарелый священник. - Совсем не так, как во времена вашей тетушки.
- Не могли бы вы рассказать подробнее, какой она была?
- А разве вы ее не знали? - с удивлением спросил священник.
- К несчастью, нет. Я видел ее только ребенком. - По правде говоря, Нэш совсем забыл о ее существовании.
Викарий с удовольствием пустился в воспоминания о прошлом, а Нэш мог спокойно вернуться к мыслям о Феникс. Куда она поехала? В Оксфорд? Или назад в Уилтшир? Автоматически улыбаясь и кивая каждый раз, когда викарий останавливался перевести дыхание, он неожиданно ощутил грызущее чувство вины. Ему следовало бы послушать, следовало бы поинтересоваться тем, какой была его тетка, но в этот момент он мог думать только о Феникс.
Прерывая монолог викария, Нэш вежливо сказал:
- Вам, наверное, очень неудобно сидеть здесь в мокрой одежде. Так можно и простудиться. Я с удовольствием зайду к вам в гости как-нибудь вечерком. Тогда мы могли бы обо всем поговорить в тепле и комфорте.
Старик поднял голову и посмотрел на него с такой радостью, что Нэш снова почувствовал укол совести.
Оставив недопитую чашку чая, Нэш поднялся на ноги, но прежде, чем он успел помочь подняться престарелому викарию, Ларри Уоткинс-младший уже подбежал и сделал это за него.
- Я провожу его домой, мистер Вэлендер.
- Спасибо вам.
- Ну что вы. Не за что, сэр. Мама вскипятит чайник и найдет чего-нибудь горячего поесть.
Опираясь на руку молодого человека, викарий ободряюще улыбнулся Нэшу и почти умоляюще проговорил:
- Вы не забудете? - и, когда Нэш уверенно помотал головой, оперся на руку молодого Ларри.
- Берегите себя, - добавил Нэш им вслед.
- Ему уже семьдесят девять, - сообщил Дон Хопкинс. - В деревне прошла вся его жизнь. Во вторник вечером - самое лучшее время, чтобы нанести ему визит. Глядите-ка, кажется, солнце решило выглянуть.
Подняв глаза на хмурое небо, а затем на Дона, Нэш сухо спросил:
- Правда?
- Да. Вам совсем не обязательно снова возвращаться на праздник.
- Я как-нибудь сам распределю свое время, - ответил Нэш еще более сухо. - Я не люблю бросаться во что бы то ни было очертя голову.
Кроме любви к Феникс. Неужели он и вправду умудрился попросить ее руки? Да, потому что ему именно этого и хотелось. Ему уже не было дела до того, что она сделала или не сделала. Единственное, что он знал абсолютно точно, - это то, что он хочет провести рядом с ней всю жизнь. Если только она захочет быть с ним.
- Мисс Лангриш уже уехала?
- Да, - подтвердил Нэш тихо. - У нее была назначена встреча.
Наверное, никто так сильно не влюбляется, - думал Нэш устало, - как человек, который систематически проверяет все на прочность, который обязательно должен добраться до сути каждой вещи и из кожи вон вылезет только потому, что кто-то сказал, будто он должен это сделать.
Он продержался до конца праздника, пока усталые, переполненные весельем ребятишки не разошлись по домам, ведомые за руку родителями. Пока из оставшихся пирогов не вынули праздничные флажки. Только тогда он попрощался со всеми, повернулся и пошел домой, в поместье.
- Мистер Вэлендер!
Удивленно остановившись, Нэш обернулся и увидел красного, как помидор, мужчину, тащившего за собой мальчишку-подростка. Он подтолкнул мальчишку вперед и раздраженно сказал:
- Ну! Пойди скажи ему сам.
Мальчик робко посмотрел на Нэша и уставился на свои ботинки.
- Извините, - пробормотал он.
- За что? - не понял Нэш.
- За то, что я разбил ваше окно.
- Какое окно?
- Окно наверху, которое позади дома! - вскрикнул мальчик, когда мужчина, который его привел, схватил его за плечо и начал трясти, как грушу.
- Посмей только еще раз сотворить такое, и я обещаю, что выпорю тебя!
- Нельзя бить детей, - захныкал мальчишка.
- Правда? - зловеще отозвался отец. - Попробуй еще где-нибудь окно разбить - и мигом узнаешь, что можно, а что нельзя! - Повернувшись к Нэшу, он объяснил: - Они взяли мое ружье, вы только представьте! Этот сорванец и его дружок Джейсон стащили ключи от моего кабинета, где хранилось ружье. Я и не знал, что они окно разбили. До сего момента не знал. Пока он не сказал Джейсону, что вы тоже пришли и, наверное, их ищете.
- Но я же не хотел! - настаивал мальчик. - Это все случайно вышло. Мы стреляли в птицу на крыше.
- Все это не извиняет того факта, что ты без спросу взял ружье!
- Когда вы стреляли, там была женщина, - сказал Нэш тихо, но четко. - Она стояла прямо напротив окна. Если бы ее ранило пулей или осколком стекла, она могла остаться калекой на всю жизнь. Ты понимаешь? Я вправе также ожидать, что ты заплатишь за окно. Сам, из своих денег. Если у тебя нет денег, можешь поработать в поместье в счет долга. Стекольщика зовут Додсон. Его адрес и телефон есть в телефонной книге. Он скажет, сколько ты должен. И ты должен извиниться перед мисс Лангриш, когда ее увидишь.
Если ты ее увидишь, мысленно добавил он.
- Феникс? Черт побери, она мне так нравится!
- Рад это слышать. - И, повернувшись к отцу мальчика, по крайней мере, он предполагал, что этот мужчина его отец, добавил: - Спасибо, что все мне рассказали.
Коротко кивнув, Нэш продолжил свой путь в поместье. Вот так разрешилась одна из волновавших его загадок. Никого не было в поместье, кроме него и Феникс, когда разбилось окно. И, если только у нее нет сообщника, она никак не могла быть виноватой в этом инциденте. Но, с другой стороны, все остальное вполне могло быть делом ее рук. Могло быть, но Нэш до сих пор не верил в это. С мокрыми волосами, в мокрых брюках, ботинках, измазанных в грязи, он дошел до "Странного Поместья", и тут действительно выглянуло солнце. И он вдруг понял, почему кому-то пришло в голову заложить витраж кирпичом. Заходящее солнце слепило отраженным светом всякого, кто подходил к парадной двери.
Усмехнувшись своему неожиданному открытию, Нэш посмотрел по сторонам и отправился искать Дэйва.
Тот снова оказался в комнате на верхнем этаже. Когда Нэш вошел, не забыв предварительно постучать, Дэйв поднял голову, кивнул и тут же снова погрузился в документ, который читал перед его приходом.
- Ты что-то выглядишь не слишком счастливым после дня, проведенного на празднике, - произнес Дэйв.
Пройдя по пыльной комнате, Нэш вырвал из рук Дэйва бумагу.
- Что это? Отчет о проделанной работе?
Безрезультатно пытаясь отнять бумажку, Дэйв раздраженно сказал:
- У меня есть мини-досье на всех, кто бывал здесь…
- И это досье на мисс Лангриш. - Расположившись у окна, поближе к свету, Нэш принялся за чтение.
- Это просто список ее передвижений, - до странности настойчиво продолжал Дэйв. - Ничего криминального…
- Ты странный сыщик, что-то уж слишком безрезультатно ищущий вредителя, - договорил Нэш мягко. Но в его голосе чувствовался стальной стержень, и Дэйв мгновенно сник и замолчал.
- Это не она, - наконец сказал он.
Подняв на него глаза, Нэш тихо спросил:
- Потому, что тебе очень не хотелось бы, чтобы это была она?
- За последнюю неделю ничего не произошло.
- Нет, но из всех работающих здесь у нее была лучшая возможность подстроить все эти "случайности", так? Тот факт, что никому не хочется, чтобы это оказалась она, не играет роли.
- Но фактов-то нет, - настаивал Дэйв. - И нет доказательств. Ничего серьезного не произошло, ничья жизнь не подвергалась опасности.
- Да, единственный нанесенный ущерб - финансовый, - сказал Нэш. - И еще потеряно время.
- Но зачем Феникс вообще делать что-нибудь такое? Она просто влюблена в этот дом и хочет его восстановить. Она не может быть ответственной за выстрелы, разбившие окно. Я имею в виду, что никто не станет стоять у окна, если знает, что по нему будут стрелять.