- А вы знаете, что в Древнем мире люди не верили в случайности и ошибки? Они считали, что каждое действие вызвано определенной причиной, служит неким предзнаменованием, имеет значение и смысл и что можно предсказать будущее по таким простым вещам, как чайные листья или дым, который поднимается от церемониального костра.
Памела с трудом верила своим ушам. Мысли прыгали и метались, как мыльные пузыри на ветру. Разве может быть, чтобы мужчина с такой внешностью оказался способен вести интересную беседу? Вот такой, не только невероятно изумительный внешне, но еще и одетый в причудливый костюм? А его акцент! От него низкий голос мужчины звучал обольстительно… загадочно… Он словно обволакивал Памелу, и все ее тело таяло, как масло.
"Соберись! - приказала Памеле рациональная часть ее ума. - Протрезвей, девочка! Как бы чудаковато этот парень ни выглядел, он отличный объект для флирта!"
Но для начала необходимо перестать таращиться на него, как турист на историческую достопримечательность, и заговорить разумно.
- Нет, я этого не знала, - произнесла Памела, старательно делая вид, что совершенно трезва. - Слишком много времени прошло с тех пор, как я посещала в колледже лекции по гуманитарным наукам, да еще и пропускала занятия по общей истории в пользу лекций по истории искусств, а там в основном говорили о древней архитектуре.
Слова "древней архитектуре" безобразно слились в нечто единое. Ох, боже! Она лепетала, как пьяная! Бормотала, как заправская алкоголичка!
- Вас интересует древняя архитектура?
Он выглядел удивленным, и даже под винными парами Памела с трудом сдержала мгновенно вспыхнувшее раздражение. То, что она хорошенькая, не значит, что она глупа, и ей был ненавистен покровительственный тон мужчины. Стоп… Памела всмотрелась в его красивое лицо. Неужели она только что подумала такое? Памела с огорчением вспомнила, как сама удивилась, что столь великолепный мужчина может сказать нечто умное и интересное. Неужели она скатилась до двойных стандартов? Вообще-то теперь, когда к Памеле вернулась способность мыслить отчасти связно, она поняла, что мужчина выглядит довольным, а не снисходительным. Может, он вовсе и не желал оскорбить ее. Может быть, она становится чересчур чувствительной. Скорее всего, он просто старался поддержать вежливый разговор. И похоже было, что его искренне интересовал ответ. Возможно, ее избыточно нервная реакция больше говорила о ней самой, нежели о нем или о мужчинах вообще. К тому же она ведь продолжала бессвязно бормотать - на этот раз, к счастью, мысленно. Памела откашлялась и улыбнулась.
- Да, верно, но если точнее, меня интересует всякая архитектура. Это важная часть моего бизнеса.
- Так вы архитектор? - спросил красавец.
На этот раз удивление в его голосе было таким явным, что Памела нахмурилась и прищурила глаза.
- Только не говорите, что вы из тех мужчин, которые считают, что женщины должны знать свое место. Сейчас двухтысячные года, а не пятидесятые.
Раздражение в голосе девушки и холодный умный блеск в ясных глазах неожиданно отчетливо напомнили Аполлону его сестру, и он удивился. Он знавал бесчисленное множество смертных женщин и некоторых даже считал прекрасными и весьма соблазнительными, но никто из них не был похож на его властную, независимую, искреннюю сестру. Все они были слишком заняты преклонением перед ним, и им было не до того, чтобы казаться интересными. А тут… Он едва заговорил с ней, и эта смертная сразу показала чудесное отличие от тех женщин.
Аполлон рассмеялся и покачал головой.
- Я совсем не хотел вас обидеть… это просто потому, что вы очень молоды. Все архитекторы, которых мне доводилось знать, были старыми иссохшими мужчинами с седыми бородами. - Он наклонился и сделал вид, что внимательно изучает щеки Памелы. - Но я что-то не вижу сейчас ни седины, ни морщин!
- Мэм, принести еще бокал? - спросил официант.
Он протянул ей пластырь и, поставив на столик бокал вместо разбитого, аккуратно наполнил его вином.
- Для меня было бы честью, если бы вы позволили присоединиться к вам.
Красавчик склонил голову в джентльменском полупоклоне, каким, в представлении Памелы, истинные мужчины сопровождали обращение к своим леди. И этот старомодный жест снова вызвал у нее волнение. Этот полупоклон и то, что незнакомец был неоспоримо хорош собой, начали перевешивать эксцентричность его одежды. Да и в любом случае, почему бы ей не выпить с ним? Ему, наверное, заплатили, чтобы он оделся именно так и привлекал внимание посетителей "Дворца Цезаря". Но она не должна думать об этом, помня лишь то, что он очень внимателен к ней. Кто сказал, что алкоголь мешает рациональному мышлению? Ее мысли в полном порядке.
Памела кивнула официанту.
- Да, пожалуйста, принесите нам еще один бокал.
Официант поспешно отошел. Памела вскрыла упаковку с пластырем, но, прежде чем успела заклеить порез, высокий красавец наклонился и забрал у нее полоску пластыря.
- Позвольте помочь вам, - сказал он. Аполлон осторожно наложил повязку на тонкий палец девушки и одновременно передал небольшую порцию целительной силы.
Памела удивленно моргнула, ощутив осторожное, мягкое прикосновение.
- Спасибо. Уже гораздо лучше.
Она усмехнулась, посмотрев на собеседника. Протянув руку с только что наложенной повязкой, девушка представилась:
- Меня зовут Памела Грэй.
Колебание мужчины было таким кратким, что лишь много позже Памела вообще задумалась об этом.
- Фебус, - произнес он с приятной улыбкой. - Фебус Делос.
Он взял руку девушки и повернул так, чтобы удобнее было ее поцеловать. Их взгляды встретились в тот момент, когда губы Аполлона коснулись кожи Памелы. Ее глаза округлились от удивления, его - стали еще более синими.
От теплоты его губ по коже Памелы побежали мурашки. А во рту пересохло.
- Так вы еще не вышли из роли? - спросила она, отнимая руку.
- Из роли? - В глазах красавца отразилось недоумение.
Она заклеенным пальцем показала на его одежду и с нескрываемым одобрением оглядела все его тело. Короткая туника была сшита из самого тонкого льна, какой когда-либо доводилось видеть Памеле, - а уж она повидала немало дорогих тканей. При этом туника была украшена тяжелой золотой вышивкой, а ее складки заканчивались настолько высоко, что безупречно очерченные ноги были почти полностью обнажены. Поверх туники, закрепленной на левом плече, на красавце был надет затейливо изукрашенный нагрудный щит, выглядевший так, словно был сделан из чистого кованого золота.
- Костюм просто великолепен, - сказала Памела, - дайте-ка подумать… Танцовщицы изображали нимф, значит, вы должны изображать какого-то бога.
Памела улыбнулась. Разве она не просила встречи с каким-нибудь богом? И вот тебе на! Как по волшебству, у ее столика появляется этот парень, похожий на живого, неподдельного бога. От этого хотелось расхохотаться. Только в Вегасе…
- Ваше предположение похоже на правду.
Аполлон откинулся на спинку стула. Ему нравилось слушать, как говорит эта девушка. Она определенно хватила лишку, но Аполлон, вместо того чтобы счесть ее глупой, был сильно заинтересован. Ее честное, живое лицо легко краснело. Умные глаза светились необычным орехово-коричневым светом, напоминавшим Аполлону густой сладкий мед. А ее губы… это был целый мир, ожидавший своего исследователя. Он уже представлял, как эти губы прижимаются к его губам. Должно быть, у них вкус благородного вина и истинной женщины…
Он отвел взгляд от губ девушки и поспешно сосредоточился на том, что она говорила.
- Бог, да? Ну, вы определенно на него похожи. Я хочу сказать, даже если не считать ваш наряд, вы достаточно грандозный, чтобы быть богом. Я бы сказала - отлично сделано!
Грандозный? Ну, что бы ни значило это слово, девушка произнесла его одобрительным тоном. Аполлон мысленно отмахнулся от странного комплимента, не желая следовать новому направлению, которое принял их разговор. Официант снова вернулся и наполнил его бокал. Когда он отошел, Аполлон поднял тост.
- Я пью за вас, Памела, и за случайность и судьбу!
- Значит ли это, что вы верите в случайности или судьбу?
- Думаю, я начинаю верить и в то и в другое, - ответил Аполлон.
Глава седьмая
- Прошу, расскажите мне, как вы стали самым прекрасным из архитекторов, каких мне вообще доводилось видеть, - попросил Аполлон.
Памела рассмеялась и негромко икнула.
- Если вы хотите, чтобы я приняла это как комплимент, вы зря прежде сравнили меня с кучей стариков. Вообще-то я не совсем архитектор, но понимание архитектурных стилей - важная часть моей работы. Я интерьерный дизайнер.
- Интерьерный дизайнер?
Аполлон повторил странные слова, пытаясь найти в них смысл. Что они могли означать? Он не имел ни малейшего представления. И тут Аполлон, бог света, искусный музыкант, целитель, мудрец и любовник бесчисленных смертных женщин и богинь, обнаружил, что делает нечто такое, чего не делал никогда в жизни. Он пытался придумать, что бы ему сказать, чтобы не выглядеть невежественным дураком.
И он выпалил первый вопрос, который пришел ему на ум:
- Значит, архитектура важна для интерьерного дизайнера?
- Разумеется. - Тоненькая морщинка прорезалась на лбу девушки. - В работе дизайнера только тогда есть смысл и он только тогда сможет правильно оформить интерьеры, если сначала поймет общую архитектуру всего строения. Я вот о чем. Если я не пойму архитектуру здания, это будет похоже на то, как если бы повар не понимал, в каком порядке нужно смешивать разные ингредиенты, чтобы приготовить, скажем, суфле. Кроме того, мне много раз приходилось работать вместе со строителями, и я участвовала в разработке дизайна всего проекта с самой закладки фундамента дома и до того момента, когда заказчики въезжали в него и сразу же устраивали большой прием в честь новоселья.
Аполлон мысленно отсеял все непонятные слова, произнесенные Памелой, и сосредоточился на знакомых идеях. Похоже, работа Памелы состояла в том, чтобы украшать дома смертных.
Возможно, это было похоже на занятие Гестии, сестры Зевса, богини домашнего очага. Древние смертные обращались к Гестии, когда начинали строить новый дом, и во многих деревнях женщины, поддерживая неугасимый огонь, посвящали его Гестии, считая символом безопасности и гармонии в своих жилищах.
- Вы делаете дом приятным для жизни местом, - задумчиво произнес Аполлон. - Должно быть, такая работа оправдывает себя.
Памела усмехнулась.
- Да, я стараюсь, чтобы это было именно так. - Улыбка Памелы дрогнула, лицо стало серьезным. - Но в особенности мне нравится, что это мой собственный бизнес. Я решила, что лучше самостоятельно распоряжаться своей жизнью, чем постоянно стараться соответствовать чьим-то ожиданиям.
Аполлон кивнул, думая о том, что в последнее время ему стала надоедать роль, которую он играл бесчисленные столетия. Похоже, на него вечно смотрели как на великого бога света и никогда не видели его личность. Он посмотрел в глаза Памелы и удивился, что высказывает вслух свои мысли.
- Я завидую вашей независимости. Я знаю, каково это - быть постоянно под наблюдением и делать то, чего от тебя ожидают другие.
- От этого просто задыхаешься, - негромко произнесла Памела.
- Совершенно верно, - согласился Аполлон.
Они, прихлебывая вино, посматривали друг на друга, приятно удивленные, что так легко нашли общую тему.
Наконец Памела снова улыбнулась.
- Ну, хотя у меня и собственный бизнес, некоторые заказы дают мне больше свободы, чем другие. Например, тот заказ, что привел меня в Вегас, скорее относится к "другим".
- Так вы живете не здесь, не в "Форуме"?
- Вы имеете в виду Лас-Вегас? Нет. Я вообще впервые в этом городе. Я из Колорадо. - Она окинула взглядом фонтан и окружавшую его площадь и покачала головой. - Источники Маниту так отличаются от Лас-Вегаса, что вы и представить не можете. А вы? Я не узнаю ваш акцент, но ясно, что вы не здешний.
Сожалея, что не дал себе побольше времени, чтобы придумать ответы на самые простые вопросы вроде того, откуда он родом, Аполлон отпил еще вина, пока его мысли метались в поисках объяснения, которое Памела сочла бы разумным.
- Я не могу вообще-то сказать, что я откуда-то конкретно. Я считаю своим домом всю Италию и всю Грецию.
По крайней мере, это объясняет и его необычное имя, и акцент, подумала Памела.
- Похоже, у нас куда больше общего, чем любовь к независимости. Я ведь тоже новичок в Лас-Вегасе, - продолжил Аполлон.
Это было правдой, но не всей. Два его предыдущих визита были очень краткими и ограничивались посещением "Дворца Цезаря". Аполлон просто следовал за сестрой и пытался сделать вид, что тоже веселится.
- Так вы не всегда прикидываетесь богом?
Аполлон медленно, загадочно улыбнулся.
- Могу вас заверить, я вообще никогда не прикидываюсь богом.
- В самом деле? Тогда как вы объясните все это? - Памела показала на его одежду.
Улыбка Аполлона стала шире, когда он решил сказать чистую правду.
- Это целиком и полностью вина моей сестры. Думаю, она решила, что я стал слишком серьезным, и потому, чтобы угодить ей, я отправился с ней в Лас-Вегас. И вот результат - то, что вы видите перед собой.
Смех Памелы привел Аполлона в восторг. Он не был так музыкален, как смех богинь, зато был полон искреннего веселья и вызывал образы жарких ночей, освещенных огнем камина, и нежных объятий…
- О, это я понимаю. У меня и у самой есть брат. Он здоровенный, крепкий пожарный и не позволяет мне забыть о том случае, когда я уговорила его нарядиться звездобрюхим сничем и почитать местным дошколятам Доктора Сьюза. Откуда мне было знать, что там появятся фотографы и брата сфотографируют в тот момент, когда он выходил из пожарной машины в карнавальном костюме? - Вспомнив об этом, Памела расхохоталась так, что даже закашлялась. - Его приятели увеличили эту фотографию, заламинировали и повесили на пожарной станции. Я и до сих пор иногда называю его сничем-огнеборцем, но обычно только по телефону, когда он не может со мной подраться.
Аполлон совершенно не понимал, о чем она говорит, но смех Памелы был невероятно заразительным, и когда она в очередной раз засмеялась, Аполлон ощутил внезапное и совершенно необъяснимое желание наклониться к ней через стол и чмокнуть прямо в восхитительный носик.
- В общем, я отлично понимаю, каким испытаниям сестра может подвергнуть брата. - Памела вытерла слезы, выступившие на глазах от смеха, и отдышалась.
Не стоило так сильно увлекаться вином.
- А чем вы занимаетесь, когда сестра не слишком уж вас достает?
Аполлон подумал, перебирая в уме несколько возможных ответов.
- Я занимаюсь многим, но в основном я целитель и музыкант.
Так он поющий доктор? Это что, похоже на распевающего ковбоя? Памелу снова начал разбирать смех. Она заглушила его очередным глотком вина, но вино нисколько не помогло ей стать хоть капельку серьезнее.
- И какой именно вы доктор? - спросила она наконец, когда была уверена, что сможет выговорить несколько слов подряд, не смеясь.
- Думаю, я очень хороший доктор, - ответил Аполлон, удивленный ее вопросом.
Памела снова расхохоталась и покачала головой.
- Думаю, у нас тут сплошные ошибки перевода, - сказала она и постучала ногтем по почти пустому бокалу. - И это совершенно не помогает.
- Возможно, вы не против прогуляться со мной? - Аполлон воспользовался возможностью перевести разговор на другое. - Вечерний воздух наверняка наилучшим образом поможет прояснить мысли.
Памела показала пальцем на вечно солнечное фальшивое небо "Форума".
- Но здесь совсем не вечер!
Аполлон склонился к ней.
- Но в подобном месте разве мы не можем вообразить, что настала ночь?
И так легко, что она ощутила лишь тепло его тела, Аполлон погладил Памелу по руке. Это было лишь мгновенное прикосновение, но короткий интимный жест как будто подтолкнул девушку. Окружающий мир куда-то исчез, и Памела утонула в глазах собеседника. Он был так чертовски, так невероятно хорош… Памелу охватило чувство, которое она далеко не сразу узнала. Желание. Сколько времени прошло с тех пор, как она испытывала вот такое горячее стремление к мужчине? Годы… должно быть, много лет. А ведь ей было всего тридцать. Похоже, она позволила себе высохнуть, стать старой и бесчувственной. Ну, довольно. Памела глубоко вздохнула.
- Хорошо. Я прогуляюсь с вами, - заявила она. - Вы остановились во "Дворце Цезаря"? Я могу подождать здесь, пока вы переоденетесь.
- Нет. Я… я… - Мысли Аполлона заметались. - Я остановился вместе с сестрой.
- Ох… - Памела нахмурилась. - Впрочем, думаю, вам вообще-то и ни к чему переодеваться.
Вот это уже было нечто такое, что Аполлон прекрасно понимал. Язык девушки говорил одно, а ее тело - совсем другое. Это происходило одинаково и у смертных женщин, и у богинь.
Аполлон огляделся. Современные смертные одевались так странно… Как же он до сих пор не заметил, что выглядит совершенно неуместно? Только убого изготовленные статуи и были одеты так же, как он. Аполлон с немалым потрясением осознал, что, должно быть, в глазах Памелы выглядит настоящим шутом. А шуты едва ли склонны к романтике, но ведь он-то должен подарить ей именно романтические моменты, чтобы исполнить ее желание и разбить цепи, созданные заклинанием. У Аполлона мелькнула мысль, что на самом деле за всем этим кроется нечто большее, нежели простое завершение ритуала… что ему хочется, чтобы Памела восприняла его всерьез, и совершенно по другой причине. Эта мысль показалась ему странной, но интересной.
Что же ему сделать ради этого?
Ответ на задачку лежал рядом, вокруг него!
- Я могу просто купить более подходящую одежду, - сказал он.
Губы Памелы дрогнули в удивленной улыбке.
- Так просто?
- Разумеется! Разве здесь не магазины повсюду?
Девушка вскинула брови и кивнула.
- Да, действительно.
Аполлон встал и только тогда понял, что ему придется сделать такое, чего он никогда прежде не делал. До этого момента богу света ни разу не случалось просить женщину - хоть смертную, хоть бессмертную - подождать его. Он снова осторожно коснулся руки Памелы.
- Я не задержусь надолго. Вы подождете?
Памела ответила не сразу. Уголки ее губ чуть приподнялись в шаловливой улыбке. Она провела пальцем по кромке хрустального бокала и не спеша подняла голову, чтобы посмотреть в глаза новому знакомому.
- Полагаю, я вполне могу подождать. Немножко.
Аполлон улыбнулся, отошел на пару шагов, остановился, нахмурился и вернулся к столику.