- Какой магазин вы бы предложили? - спросил он негромко.
- Ну… - протянула Памела, тоже понижая голос, - вам повезло, я специалист по покупкам. И когда речь заходит о кутюрье, моя память мгновенно обостряется.
Она чуть прищурилась, соображая.
- Помнится, бутик Армани - как раз вон там. - Она показала направо.
- Значит, пойду к Армани. Auτιo γλukιά, Памела, - произнес он непонятные слова, целуя ей руку.
А потом повернулся и быстро ушел за угол.
Как только он скрылся из виду, Памела вскочила и помчалась в дамскую комнату, чтобы позвонить Вернель.
- Умоляю, скажи, что ты звонишь потому, что выиграла джекпот в миллион долларов! - воскликнула Вернель вместо приветствия.
- Боже мой! Думаю, я и вправду выиграла, только не деньги!
- Эй, погоди! У тебя совсем пьяный голос! Подожди, дай мне сесть. А то если ты вдруг скажешь, что общаешься с мужчиной, я могу и в обморок упасть!
- Я не общаюсь, я флиртую! - Памела выдохнула это слово как молитву, потом захихикала и наконец закашлялась.
- Ты напилась, - догадалась Вернель.
- Ничего подобного! Просто немножко навеселе.
- Ох, боже мой!
- Вот именно так он и выглядит! Вернель, ты просто не поверишь! Я тут вытирала пролившееся вино… э-э… ну и немножко порезала палец. Черт знает как было больно, кстати. И я просто сказала это. Да, сказала вслух, что мне хочется романтики в жизни!
Памела медленно, отчетливо произнесла эти слова и тут же заговорила с бешеной скоростью:
- И представь, он сразу и появился! Одет в нечто вроде наряда греческого бога, но это потому, что так хотелось его сестре. Ну, в любом случае, мы немножко поболтали, а теперь, как только он купит новую одежду, мы… ты готова? Мы отправимся гулять!
- Ух, Памми, - сказала Вернель. - А где ты сейчас?
- В дамской комнате.
- А он где?
- Покупает приличный костюм.
- Ладно. Слушай меня. Отрезвей немножко. Он может оказаться чудаком.
- Он не чудак. Он поющий доктор.
- Слушай, у тебя что, от недостатка секса мозги прокисли? Ты говоришь как сумасшедшая! - Вернель захотелось дотянуться до Памелы через телефон и как следует встряхнуть подругу.
- Ну, все не так плохо, как может показаться, - ответила Памела, прикусывая нижнюю губу. - Вернель, он мне нравится. Он заставил меня снова чувствовать! И… и я ощущаю какую-то связь с ним. Я понимаю, что это звучит безумно, но между нами проскочила какая-то искра. Как будто мы понимаем друг друга.
Вернель только и смогла, что открыть рот, а потом закрыть его. И удержалась от того, чтобы обрушить на Памелу поток предостережений.
- Памми, я думаю, это прекрасно.
- Так я не дурочка?
- Нет, прелесть моя. Ты молода и одинока. Так что во всем этом нет ничего дурного, - заверила Памелу подруга. - Отправляйся на прогулку с этим треножником. Флиртуй и заворожи его! Но больше сегодня не пей, ладно?
- Я уже с этим покончила.
- Вот и отлично. И не забудь о презервативе.
- Вернель! Я не собираюсь заниматься с ним сексом!
- Памела! - Вернель передразнила подругу, произнеся ее имя таким же потрясенным тоном. - Вот тебе экстренное сообщение: если захочется заняться сексом - займись им! Но завтра утром я хочу услышать подробный отчет. Пока, Памми!
Памела отдирала пластырь от пальца, когда Фебус вышел из-за угла здания. Глаза Памелы округлились при виде нового знакомого, и по всему телу пробежала горячая волна, растаяв в глубине между бедрами. В наряде бога Фебус выглядел невероятно интересным и экзотичным, как герой-любовник в кино. В обычной одежде он стал более реальным и уже не казался таким огромным и недостижимым. Он превратился в ожившую фантазию. На нем были льняные брюки кремового цвета от Армани, плотно облегавшие стройные бедра и талию, и шелковая трикотажная рубашка такого же изумительного синего цвета, как глаза Фебуса. И эти глаза смотрели на Памелу, пока Фебус шел к ней. Он остановился рядом со столиком. Мгновение-другое он ничего не говорил. Потом нервно одернул рубашку и провел ладонями по брюкам, разглаживая их. Его улыбка выглядела такой неуверенной, что Памела была не на шутку озадачена. Разве человек, похожий на греческого бога, может тревожиться из-за того, как выглядит? Повисло неловкое молчание. Фебус поправил ворот рубашки.
Он, несомненно, нервничал, и это было восхитительно.
- Вам нравится моя новая одежда? - спросил он наконец.
- Вы похожи на живую рекламу Армани.
- Это хорошо или плохо?
- Хорошо. Даже очень хорошо. А куда вы дели старую одежду?
Тревожные складки на лбу Фебуса разгладились.
- Оставил в магазине. Заберу попозже. А теперь мы можем отправиться на прогулку?
Он предложил ей руку, как будто она была принцессой. Или, подумала Памела, искоса глянув на профиль Фебуса, какой-нибудь богиней. Она вложила пальцы в его ладонь и поднялась со стула. Памела могла бы поклясться, что ладонь пронзил электрический ток, когда она коснулась руки Фебуса.
- Слуга в магазине Армани объяснил мне, что если мы выйдем из "Дворца Цезаря", повернем направо и перейдем улицу, то окажемся среди великолепных танцующих фонтанов.
- Фонтаны Белладжио… Да, я о них слышала, но никогда не видела.
- Он сказал, это недалеко. - Фебус приподнял брови и выжидательно посмотрел на Памелу.
Черт побери, и что она должна делать? Конечно, ей хотелось пойти с ним, но отправляться к фонтанам Белладжио в… Памела посмотрела на часы… почти в одиннадцать вечера - разумно ли? Конечно, одиннадцать вечера в Вегасе - это самый разгар веселья. На улицах полным-полно людей, спешащих от одного казино к другому. Так что… все будет в порядке.
С другой стороны, ей не хотелось совершить ошибку, как многие женщины, которые действуют так глупо, что в итоге лишаются жизни. Памеле абсолютно не хотелось быть разрезанной на множество кусочков великолепным с виду, но полностью безумным серийным убийцей, чтобы потом на основе этого трагического эпизода кто-нибудь снял очередной триллер.
- Памела… - Фебус взял ее руку в ладони. - Вам незачем меня бояться.
Он заглянул ей в глаза и увидел там нерешительность. Ему стало больно при мысли, что девушка не доверяет ему. Если бы только она знала, кто он таков!
Аполлон быстро отбросил эту мимолетную мысль. Если бы она знала, кто он таков, она бы знала и о его прошлом, о том, что он соблазнил бесчисленное множество женщин. Она бы наверняка отвернулась от него. И он был бы не вправе винить ее за это. Но она думала, что он простой смертный целитель. Аполлон решительно стиснул зубы. Ему очень хотелось, чтобы на этот раз все было по-другому. На этот раз все и будет по-другому… он этого добьется.
Аполлон заговорил, не успев как следует подумать:
- Я никогда не причиню вам вреда и никому не позволю ничего подобного. Σou δίυω τον όρκo μου.
Непонятные слова как будто повисли в воздухе вокруг них, и на мгновение Памела вообразила, что они окрашены в чистый золотой цвет. Потом она моргнула, и картинка развеялась, как легкий дымок на ветру.
- Что вы сказали? - спросила она.
- Я сказал, что клянусь вам. На моей родине клятва - священна, и нарушить ее может лишь тот, кто лишен чести.
Его слова тронули Памелу, но еще больше поразил ее он сам. Его физическая привлекательность была очевидна, но Памелу притягивало нечто большее, чем красота его тела. Было в нем нечто такое, что проникало в самую душу, нечто знакомое… Сердце Памелы так и подпрыгнуло в груди, когда она поняла: она видит в нем саму себя. В его глазах она замечала отражение того, что таила в себе долгие годы, желая иного, особенного… понимая недостижимость своей мечты.
- Но почему бы вам не провести время с какой-нибудь милой женщиной, вместо того чтобы приглашать на прогулку незнакомую особу?
Его улыбка была подобна рассвету, прогоняющему ночную тьму.
- Я и стою перед милой женщиной. Я рядом с вами.
Памела вздохнула и снова взяла его под руку.
- Тогда, полагаю, у меня просто нет выбора. Придется идти с вами к фонтанам.
- Верно, - согласился он, шагая вперед. - Но я не думаю, что другое решение было бы мудрым.
- Ну… чтобы вы знали: я рассчитываю на эту вашу клятву.
Он снова улыбнулся ей.
- Я о другом и не думал, Памела.
Глава восьмая
Они шли рядышком через торговую зону к главному входу во "Дворец Цезаря". И по пути Памела невольно отмечала, какое внимание привлекает Фебус; это было слишком, до тошноты очевидно. Женщины просто не могли отвести от него глаз. Но она заметила и еще кое-что: Фебус совершенно не смотрел на других женщин. Он не улыбался им. Его глаза не искали "случайных" взглядов тут и там.
Он просто шел не спеша, подстраиваясь под короткий шаг Памелы. И внимательно прислушивался ко всему, что она говорила. Его ответы были и остроумными, и интересными. И ему нравилось глазеть на витрины. Действительно нравилось. Хотя он не задерживался перед ними и не предлагал зайти внутрь, но в то же время и не скрывал любопытства.
Он наслаждался окружающим.
От этой мысли Памела протрезвела. Или, может быть, она была на самом деле оглушительно пьяна и до сих пор находилась в "Забытом погребке" и, сидя на стуле, погрузилась в дурной сон.
Нет, поправила себя Памела. Все это не может быть галлюцинацией.
А может, он голубой? Памела искоса глянула на спутника, увидела его синие глаза и соблазнительно улыбнулась. Он ответил ей улыбкой настолько привлекательной и теплой, что невозможно было предположить, что он не гетеросексуал. Нет. Он определенно не гей… Тогда что с ним не в порядке? Должно же быть что-то…
- Вы женаты? - внезапно спросила Памела.
Золотистые брови сдвинулись.
- Нет. Я никогда не был женат.
- Ну а как насчет подружки или чего-то в этом роде?
- Не имею.
- Так вы совершенно свободны?
- Да, - решительно ответил он.
Ну, по крайней мере, проблема не в этом. Во всяком случае, теоретически.
Фебус мягким движением остановил Памелу перед магазином, над которым значилось: "Джей Стронгуотер"; в витрине были выставлены рамы для картин, инкрустированные драгоценными камнями.
- Воистину блестящая работа, - задумчиво произнес Фебус. - Этот мастеровой обладает необычайным талантом.
- Да, они великолепны, - согласилась Памела.
Присмотревшись, она увидела ценник на одной из самых маленьких рамочек. - Четыреста пятьдесят долларов! За крохотную рамку для картинки! Не думаю, что они уж настолько хороши.
Аполлон повернулся к ней и осторожно взял за подбородок.
- Думаю, найдутся и такие картины, что окажутся достойными подобного обрамления.
Когда он посмотрел на нее так внимательно (да как ей вообще в голову могло прийти, что он голубой?!), Памела ощутила трепет во всем теле, как будто вернулась на младший курс колледжа, а он был ее возлюбленным. Они с Фебусом стояли так близко друг к другу, что Памела чувствовала его запах - запах мужчины, смешанный с запахом шелка рубашки и чем-то еще… чем-то столь же неуловимым, сколь и обольстительным. Это напомнило о жаре. О жарком солнечном свете на белом песке пляжа, где обнаженные тела раскинулись свободно и непринужденно…
Памела рассмеялась - пожалуй, слишком легкомысленно - и тронулась с места.
- Фебус… - Она провела рукой по волосам, пытаясь утихомирить разбушевавшееся сердце. Думаю, вы романтик.
Его глаза сверкнули, он улыбнулся ей.
- Это ведь хорошо.
Она посмотрела на него одобрительно.
- Большинству мужчин не нравится, когда их называют романтиками. Им хочется быть настоящими мачо.
- Слишком часто мужчины бывают глупы.
- Согласна с вами целиком и полностью, - решительно заявила Памела.
Аполлон расхохотался, наслаждаясь ее искренностью.
- Я не такой, как большинство мужчин. И я намерен совершенно романтическим образом поухаживать за вами.
- Ох… - Памела запнулась, не зная, как реагировать на подобное заявление.
Аполлон снова рассмеялся, но ничего больше не сказал. Он просто смотрел на Памелу. Его слова взволновали девушку, и богу света понравилось, как ее щеки мгновенно залились нежным розовым румянцем. Из-за короткой стрижки шея Памелы выглядела необычайно длинной. Его губы просто сами тянулись к ямочке между ключиц. Фасон одежды Памелы был таким же непривычным для Аполлона, как и то, что было надето сейчас на нем, но ему нравились мягкие, женственные линии ее платья и глубокий каплевидный вырез, открывавший верхнюю часть округлых грудей. Памела была миниатюрной, но обладала истинно женскими формами. И ее ноги были стройными… Как только она может ходить в таких опасных туфлях? Это же просто узенькие полоски ткани, прикрепленные к длинным шипам! Но хотя туфли и выглядели странно, все же благодаря им лодыжки девушки казались очень изящными и гибкими, а отличной формы ягодицы соблазнительно покачивались, когда Памела шла рядом с ним.
Памела чувствовала, что спутник наблюдает за ней, и от этого внутри у нее все прыгало, как шарики на китайском бильярде. "На что он смотрит? Боже, до чего же он хорош! И пахнет так, что его хочется съесть. Может, ему кажется, что я слишком толстая? Ох, только бы он не оказался серийным убийцей!" Мысли Памелы неслись по кругу. Но что же в нем такого, что внезапно пробудило все забытые чувства?
"Не будь дурочкой", - сказала она себе.
До знакомства с Дуэйном у нее никогда не возникало трудностей со свиданиями. И она осталась все той же Памелой, только постарше и поумнее. По крайней мере, теоретически. Памела остановилась перед ювелирным магазином Фреда Лейтона, где в витрине красовались изумительные длинные серьги с бриллиантами; их обрамляли треугольные зеркала. Памела увидела там отражение своих глаз.
Необходимо взять себя в руки и проанализировать ситуацию. Она просто воспринимает все серьезнее, чем нужно. В зеркале ее взгляд встретился с твердым взглядом Фебуса, и снова она почувствовала это: невыразимую словами связь, что внезапно возникла между ними. Памела глубоко вздохнула, стараясь расслабиться.
- Когда вы сказали, что клянетесь в том, что я буду с вами в полной безопасности, на каком языке вы говорили? - спросила она.
- На греческом, - ответил ее спутник.
- Это единственный иностранный язык, который вы знаете?
Он покачал головой и ненадолго замялся, прежде чем ответить.
- А я вообще ни одного не знаю, - призналась Памела. - Ну, не считая того, что могу заказать по-испански сыр, еще одну горячую сальсу и пиво. К тому же это скорее испинглиш.
В ответ на его вопросительный взгляд Памела усмехнулась и пояснила:
- Испинглиш - это дурная смесь испанского и английского. У меня нет способностей к языкам, и я просто завидую полиглотам.
От ее слов Аполлону стало немножко неловко. Его "дар" к языкам не представлял собой ничего особенного - во всяком случае, для бога света. Он ведь из двенадцати главных бессмертных; а им известны все человеческие языки.
- Ну, лучше всего мне знакомы греческий и латынь, - уточнил он.
- А что вы сказали перед тем, как пошли в магазин Армани? Это тоже было по-гречески?
Аполлон с удовольствием наблюдал, как рыжевато-карие глаза Памелы отражали дробящийся свет бриллиантов.
- Да, это тоже был греческий. Я сказал: "Пока, сладкая Памела". Вы знаете, что на греческом ваше имя как раз это и означает - "все сладкое"? "Пам" - это "все, целиком", "мели" - "сладость". Так можно сказать о меде или о цветочном нектаре.
- Я и не представляла. Мне всегда казалось, что имя у меня скучное, заурядное.
- Все, что угодно, кроме этого, Памела!
Когда он произнес ее имя, из-за странного акцента оно прозвучало загадочно и прекрасно. Конечно, подумала Памела, он сумел бы, наверное, и слово "дерьмо" произнести так, что оно показалось бы чистым соблазном. Но, призналась она себе, ей было приятно думать, что ее имя, всю жизнь казавшееся совершенно обыденным, скрывало в себе нечто гораздо большее.
- А ваше имя? Что означает "Фебус"?
- Это значит "свет", - ответил он.
Памела оглядела его блестящие светлые волосы, глаза, что были синее летнего неба…
- Свет, - повторила она. - Это вам подходит.
- А теперь у меня вопрос к вам, - сказал он, мягко переходя на другую тему. - Что значит слово "грандозный"?
Памела рассмеялась, и ее губы стали еще более привлекательными.
- "Грандозный" - это словечко моей подруги, Вернель, и я частенько им пользуюсь, хотя не думаю, что оно найдется в словаре. Это "огромный" и "грандиозный" вместе. Так же как "огролинский" - это "огромный" и "исполинский".
- Так же как из испанского и английского получается испинглиш, - улыбнулся Аполлон.
Памела кивнула.
- Точно.
- Значит, "грандозный" - это больше, чем большой, - сказал он, и они оба вспомнили, что именно это слово употребила Памела, характеризуя нового знакомого.
- Именно так, - согласилась Памела, нахально улыбаясь.
Что ж, в нем действительно было нечто кроме высокого роста… Он действительно был грандозным.
Привратник распахнул перед ними стеклянные двери, и они вышли наконец из "Дворца Цезаря". Конечно, уже совершенно стемнело, однако ночь кипела огнями, и звуками, и волнением. Аполлон и Памела застыли на месте, охваченные благоговейным страхом. Вся площадь перед "Дворцом Цезаря" была застроена хвастливыми, извергающими воду фонтанами, сияющими, словно маяки, указующие путь в рай. Длиннющие лимузины высаживали у дверей казино отлично одетые пары, а гостиничные работники в униформах шныряли вокруг, как мыши в ливреях.
- Гαριώτο! - выругался по-гречески Аполлон.
Он был потрясен, впервые увидев автомобили.
Конечно, Зевс настоял, чтобы до того, как бессмертные пройдут через портал, Бахус подробно рассказал им о современных средствах передвижения, о средствах оплаты, электричестве и необычной системе связи, называемой Интернет, так что Аполлон имел представление о сути того безумия, что творилось перед ним; но чудовищные экипажи, казавшиеся живыми, резкий электрический свет в теплой весенней ночи - все это оглушило его. Он сосредоточился на знакомой части дикой картины - фонтанах - и напомнил себе, что он олимпийский бог, один из изначальных двенадцати бессмертных. Он мог уничтожить все вокруг простым мысленным приказом.
Одна из черных блестящих штуковин на колесах взревела и заскользила в сторону, и тут же другое чудовище ударилось о нее. Аполлон быстро шагнул вперед, чтобы встать между Памелой и железными тварями, и аккуратно передвинул девушку так, чтобы она очутилось у его правой руки вместо левой.
- Я прекрасно понимаю, что именно вы думаете, - негромко произнесла Памела.
Аполлон встревоженно посмотрел в ее глаза. Умом он понимал, что девушка не может прочесть его мысли, но даже легкий намек на то, что она может знать, что происходит в его голове, был слишком пугающим.
- Можете даже и не говорить, - плутовским тоном сказала она. - Вы думаете, что вон тот фонтан просто грандозный.