Она заметила, как сама прильнула к нему, а его руки, тем временем, притягивали ее еще ближе. В этой позиции она могла бедром четко ощущать его эрекцию. Рен был высоким и крепким мужчиной.
– Ты так хорошо пахнешь, так аппетитно, – шепнул он ей на ухо.
Маргарита не могла ответить, все ее тело пылало от его присутствия. Она положила руки на его предплечья. Затем провела по тату с изображением белого тигра в джунглях, притаившегося в высокой траве, которая занимала всю его левую руку. В его объятиях было столько силы и мощи, что это заставляло ее чувствовать себя слабой. Дрожащей. Она никогда не встречала мужчин, способных пробудить в ней такие чувства.
Он повернул ее лицом к себе. Его бледно-бирюзовые глаза горели от возбуждения. Взяв в ладони ее лицо, он накрыл ее губы в свирепом поцелуе.
Маргарита вцепилась в него, так как каждый гормон в ее теле бунтовал от возрастающего желания. Никогда в жизни она не была так возбуждена. Не была так чувствительна ни к одному мужчине. Их языки переплелись, и Рен прижал ее еще ближе к своему худощавому, твердому телу. Ее затвердевшие соски задевали его грудь, заставляя ее стонать от такого прикосновения и вызывая неутолимое желание касаться его кожи без этой разделяющей их одежды.
Маргарита никогда не была одной из тех женщин, которые сразу же после первой встречи с парнем, прыгают в постель. Фактически в ее жизни было только два любовника. Одним был ее друг на первом курсе колледжа, а со вторым она встречалась чуть больше года. То время было приятным, но никогда – головокружительным.
Ни один мужчина никогда не пробуждал в ней такого чувства… чувства, что она умрет, если не прикоснется к нему, сгорит в пламени желания от одной только мысли: ощутить его внутри себя.
Но Рену это удалось.
Ее грудь налилась и болезненно ныла от желания. Ее дыхание стало прерывистым и смешалось с его дыханием во время поцелуя.
Он медленно приподнял ее юбку, настолько медленно, что ожидание было почти болезненным. Она застонала от ощущения его грубых рук на своей обнаженной коже. Это был самый эротический момент в ее жизни. Она уже была влажной и трепетала в его руках, сгорая от желания почувствовать больше. Все, на что она сейчас была способна, – это не начать просить о пощаде.
Рен изучал ее рот, желая испробовать все ее тело. Он никогда не испытывал такой голод. Необузданный. Пульсирующий. Требовательный. Он закрыл глаза и вдохнул ее аромат, поднимая юбку еще выше, чтобы почувствовать мягкость ее бедер. Она была теплой и безупречной.
Никогда прежде Рен не касался женщин, по крайней мере так, как сейчас, и он начинал понимать, почему зверь внутри него свирепо рычал. Он был опасным чудовищем, которое хотело поглотить ее. Тигр рычал и царапал когтями, пытаясь освободиться.
Желая ее.
Примитивный собственнический инстинкт пробудился в нем с ошеломляющей свирепостью. Рен понял наконец, почему животные убивают всех, кто заходит на их территорию. Если кто-нибудь другой к ней прикоснется…
Рен разорвет их на куски.
Он оторвался от ее губ и припал ртом к местечку на шее, где бился ее пульс. Лаская и дразня языком нежную кожу, он поддел ее темно-синие трусики и медленно скользнул рукой внутрь. Он ожидал, что она остановит его, но нет. Вместо этого Маргарита уткнулась ему в плечо и расставила ноги чуть шире, открывая проход к такому желанному месту. О да, именно этого он и хотел. Рен чувствовал, как она затрепетала от его ласк, которые он дарил с такой нежностью, на какую не считал себя способным. Если бы кто-нибудь сказал Рену, что он может держать женщину и при этом не причинять ей вреда, он рассмеялся бы тому в лицо, а пока… он бережно держал Мэгги.
Нет, он занимался с ней любовью. Это – человеческое понятие, и до этого момента он его не понимал. Но самое удивительное было то, что он безмерно этим наслаждался.
Ее короткие завитки мягко касались его пальцев, когда он опустил руку еще ниже, стремясь к ней. Он раздвинул нежные складочки, чтобы коснуться именно той части ее тела, которую жаждал сильнее всего. Рен закрыл глаза и задрожал, глубоко погружая в нее длинный палец.
Она прильнула и застонала ему в губы.
Рен зарычал в триумфе, продолжая ее поглаживать. Она была такой влажной. Такой мягкой. Ее всхлипы ласкали его слух, еще больше возбуждая.
Маргарита не могла думать, его ласки были мучительны. И когда он погрузил в нее еще один длинный загорелый палец, она испугалась, что не удержится на ногах.
– Я должен овладеть тобой, Мэгги, – хрипло прошептал он ей на ухо.
Она ответила тем, что начала расстегивать на нем рубашку, чтобы прикоснуться к его сочной, красивой коже. Мэгги замешкалась, увидев перевязанное плечо, которое было ранено в драке, когда он ее защищал. Незнакомая ранее нежность переполнила ее, и она снова припала к его губам.
Маргарита лихорадочно его раздевала, желая полностью его увидеть. Желая чувствовать его глубоко внутри себя. Она еще никогда не хотела ничего столь отчаянно.
Она должна овладеть им. Это было похоже на безумие, которое она никогда прежде не испытывала.
Они даже не дошли до спальни. Вместо этого они опустились на пол, там же, где и стояли.
Маргарита зашипела, когда Рен расстегнул ее блузку и начал водить лицом по ее небольшим полушариям. До этого Маргарита всегда стеснялась размера своей груди, но сейчас не испытывала ни малейшего смущения по этому поводу. Да и чего ради, если очевидно, что он так наслаждается ее телом? Он несколько раз потерся лицом о ее грудь, прежде чем искусно провел языком по набухшему соску.
Она задрожала.
– Что ты делаешь?
Он навис над ее левой грудью, дразня и обжигая горячим дыханием напряженную вершину. Его синие глаза утопали в ней.
– Я хочу ощущать твой запах на себе. Хочу впитывать аромат твоей кожи до тех пор, пока не опьянею.
Она застонала, когда Рен повторил свои действия с правой грудью, в то время как ее тело продолжало сотрясаться от неутолимого голода. Как странно, так легко управлять своим телом… под его прикосновениями. Она совсем не нервничала и не стеснялась. Все, чего она хотела, – это Рен.
Прикосновения его языка к коже были шероховатыми, и каждая ласка отзывалась порханием бабочек в животе. Он снял с нее блузку и юбку. И когда зубами потянул за трусики, она чуть не кончила от полнейшего удовольствия.
Рен не торопился. Медленно, методично он покусывал каждый дюйм ее кожи с головы до ног. Будто никогда прежде не пробовал женщину. Будто хотел покорить каждую крохотную частицу ее тела.
И черт, он отлично с этим справлялся. Никто не сравнится с этим мужчиной в умении дарить наслаждение.
Он замер, чтобы посмотреть на нее. Подталкивая ее бедра и скользя пальцами по ее влажной расселине, Рен заглядывался ее телом. Для него это было очень необычно. Ласково и зазывающе.
Так вот что значит касаться женщины…
Он стиснул зубы и провел рукой по ее холмикам. Даже его мечты не могли сравниться с реальностью. Голод охватил его, он погрузил в нее два пальца, наблюдая, как она содрогается в ответ.
Она была более чем готова принять его.
Но он не хотел брать ее как мужчина-человек. Он хотел покорить ее как животное, каким и являлся. Тигры заигрывают со своими самками…
Маргарита застонала, когда Рен покинул ее.
– Что ты делаешь? – спросила она, когда он ее приподнял.
– Занимаюсь с тобой любовью, Мэгги, – выдохнул Рен на ухо и повернул к себе спиной.
Маргарита не знала, что он собирается сделать, когда он вместе с ней лег обратно на пол, и она оказалась под мужчиной. Было так странно лежать в такой позе, чувствуя его обнаженное тело сзади. Плечами она чувствовала его грудь. Чувствовала его бедра на своих ягодицах, когда он встал на колени и широко раздвинул ей ноги.
– Рен…
Слова прервались тихим вскриком, когда он вошел в нее сзади. Она зашипела от толщины и глубины долгожданного проникновения. Рен был большим мужчиной, который полностью ее заполнил.
Она прильнула спиной к его плечам, когда Рен начал медленно погружаться в нее. Маргарита еще никогда в жизни не испытывала такого. Это было одновременно дико и эротично.
Рен обхватил ее грудь, продолжая в лихорадочном ритме снова и снова погружаться в нее, разрывая на части от наслаждения.
Он взял Маргариту за руку и потянул вниз, к ее распростертым бедрам, чтобы она могла почувствовать их соитие.
– Прикоснись ко мне, Мэгги, – прорычал он. – Я хочу, чтобы ты чувствовала, как я беру тебя.
Разве может быть иначе? Он был таким твердым и большим внутри нее. Таким мощным.
Он оставил ее руку на своей руке и переместил так, чтобы она касалась его во время толчков.
У Маргариты голова шла кругом, ее переполняло наслаждение. Это был самый невероятный момент в ее жизни. Это не было похоже на простой физический акт. Она чувствовала какую-то связь с ним. Будто могла дать ему то, чего не дал бы никто другой. Это было лишено всякого смысла, но все равно она ощущала это.
Рен задыхался, чувствуя окружающую его мягкую, горячую влажность. Все, чего он хотел, – это находиться внутри своей Мэгги. Слышать крики полнейшего удовольствия и знать, что это он доставляет такое наслаждение. Рен увеличил темп, погружаясь в нее, и осторожно прикусил зубами кожу на шее.
Она откинула голову назад и закричала, содрогаясь в его объятиях.
Мужчина триумфально засмеялся, когда она кончила для него. Но потом его смех прервался, когда он сам достиг оргазма.
Рен крепче обнял ее, чувствуя, как сотрясается его тело внутри нее. Он никогда не испытывал ничего подобного.
Его голова кружилась. Рен все еще был в ней, когда перекатился на спину, наслаждаясь ее хрупким телом. Он желал бы навсегда остаться внутри нее. Но вскоре их тела разъединились.
Маргарита выскользнула из-под него и повернулась к нему лицом.
– Это было потрясающе.
Он улыбнулся, потом приложил ее руку к своим губам, нежно смакуя пальцы.
– Я обожаю твой вкус, Мэгги.
Сердце забилось быстрее.
Она наблюдала, как он облизывает ее ладонь.
– До тебя я никогда прежде не касался женщины, – сказал он, обжигая ее взглядом.
– Что?
Он сел и провел носом по ее шее.
– Ты слышала меня, моя сладкая Мэгги. Ты единственная девушка, с которой я когда-либо был.
Неужели он серьезно?
– Как ты можешь быть девственником и так заниматься со мной любовью?
Он улыбнулся.
– Животный инстинкт.
Мэгги приподняла бровь, затем опустила взгляд и увидела, что он снова возбужден.
– Рен?
Но он не слушал. Он перевернул ее на спину и расположился между ее бедрами.
– Покажи мне, как человеческий мужчина любит свою женщину, Мэгги. Я хочу узнать, как это -когда ты подо мной.
Она нахмурилась от его слов, но тут он вошел в нее сильным толчком, вновь воспламеняя ее. Маргарита удовлетворенно вздохнула и положила руки на его ягодицы.
– Как ты можешь быть снова возбужденным?
Он куснул ее за подбородок.
– Я наверстываю упущенное.
И последующие несколько часов он действительно наверстывал.
Рен лежал, прижавшись к Мэгги. Его сердце колотилось. Ее запах заполнил голову, вызывая желание всегда находится в таком состоянии. Он обнимал ее, пока она дремала в его объятиях. Он тоже устал, но сон угрожал ему перевоплощением в звериную форму.
Меньше всего он хотел, чтобы она узнала о его настоящей сущности. Если она узнает, что спала с тигардом, то, без сомнения, ужаснется.
Закрыв глаза, он наслаждался ощущением ее мягких ягодиц на своих чреслах. Ее волосы щекотали губы.
Впервые с того времени, как началось его половое созревание, он почти желал, чтобы у него была возможность иметь подругу. Но он не был так глуп. Он – последний из своего рода. По крайней мере, со стороны матери.
Со стороны же отца…
Ни один уважающий себя тигр никогда не прикоснется к нему. Он вызывает у них чувство отвращения. Плохо быть помесью двух видов, но быть белым тигром – самое жуткое уродство его породы.
Он никогда не сможет принадлежать миру Катагария, также как и миру людей.
Он был один. И с этим Рен ничего не мог поделать. Это – проклятие его рода, и он смирился с ним уже давно.
Вздохнув, тигард неохотно оторвался от единственной женщины, которую когда-либо знал. Он остановился, чтобы поцеловать Маргариту в щеку.
Лучше всего уйти и не оглядываться. Теперь он знал о ком будет тосковать. Испробовав ее единожды… ну, хорошо, гораздо больше чем один раз. Но на этом довольно. Настало время оставить Мэгги в ее мире, и вернуться в свой.
Маргарита почувствовала, как прогнулась кровать, когда Рен покинул ее. Открыв глаза, она наблюдала, как он нагнулся и поднял полотенце, которое она утром в спешке кинула, убегая на лекции.
О боже, у него самая лучшая мужская задница из всех, которые она видела.
– Ты уходишь? – спросила она.
Рен выпрямился и посмотрел на нее.
– Я должен вернуться на работу.
Она засмеялась от мысли, что мужчина с таким количеством денег заботится о том, чтобы вовремя прийти на работу, где ему платят минимальную заработную плату.
– Почему бы не позвонить и не сказать, что заболел?
– Если я не приду вовремя, Тони опоздает на занятия. Это будет нечестно по отношению к нему.
Она почувствовала странное волнение в животе от того, что Рен заботится о коллеге. Ни один из ее знакомых мужчин никогда ни о ком не беспокоился, только о себе.
Рен вернулся к постели и поцеловал ее. Маргарита моментально растаяла, когда их губы соприкоснулись. Она хотела уже умолять его остаться, но отказалась от этой мысли, – это было ей не свойственно. Будут еще другие мгновения, как и эти, когда она сможет провести с ним больше времени.
Он рукой скользнул под простынь, нежно касаясь ее бедра. Она ахнула от жара его кожи на себе и углубила их поцелуй.
Рен отпрянул с рычанием.
– Если продолжишь так делать, я вообще не уйду.
– Разве это будет так плохо?
Эмоции сошли с лица Рена.
– Да, Мэгги. Именно так и будет. – Он покинул ее настолько быстро, что Мэгги обдало холодом. Теперь его окутывала странная атмосфера. И этого она не понимала. Будто он что-то скрывает от нее.
– Рен, что случилось?
– Ничего, – коротко ответил он и пошел в ванную, оставив ее.
Маргарита встала и, накинув халат, последовала за ним.
– Рен? – спросила она, увидев его в душе. – Скажи, что происходит.
Он впился в нее глазами.
– Я не могу. Даже если бы и мог, ты никогда бы не поверила в это.
– А ты попробуй.
Он покачал головой.
– Послушай, Мэгги. Этот вечер был забавным… ты была потрясающей и сейчас такая. Но мы не можем и дальше встречаться друг с другом.
– Почему нет?
Он протяжно и устало вздохнул.
– Ты – дочь сенатора.
– А ты – сын финансового биржевого магната. Такие, как мы, встречаются каждый день.
Он горько усмехнулся.
– Нет, Мэгги. Не встречаются. В моей жизни столько дерьма, что ты никогда не поймешь.
– Например?
Его глаза потемнели, обжигая. Он протянул мокрую руку и приложил к ее щеке.
– Как бы я хотел быть тем, кого ты заслуживаешь. Но я никогда не смогу быть таким. По многим причинам.
Его взгляд был полон сожаления, он отпустил ее и закрыл занавеску в душе.
Маргарита осталась стоять на месте, слушая, как он принимает душ. Перед глазами пробегали все моменты с ночи их знакомства. Думая о проведенном вместе времени после обеда, особенно после того, как он остриг волосы, она посчитала, что они разделили что-то особенное.
Но желание чего-то не делает это реальным, и если он отказывается довериться ей, то она ничего не может с этим поделать. Маргарита была не из тех женщин, которые умоляют о расположении.
Но все-таки что-то внутри нее сжималось при мысли о том, что она его больше никогда не увидит. Она едва знала его, но все же…
Ты ничего о нем не знаешь. Ничего.
Это правда. Он действительно ничем с ней не поделился. Так почему она так увлечена им?
Только не говорите мне, что я становлюсь одной из тех женщин, которых привлекают плохие парни. Она всегда гордилась тем, что была уравновешенной. И все же она провела полдня в постели с мужчиной, которого едва знала.
О, твою мать!
Вода выключилась, и в тоже мгновение отдернулась занавеска. Маргарита не могла отвести взгляда от обнаженного тела мужчины с капельками воды на смуглой коже.
Его взгляд обжигал ее, он потянулся и достал полотенце. Неожиданно она почувствовала необъяснимое желание потереться об него.
– Я… ээ… Я быстро приму душ и отвезу тебя в Санктуарий.
– Спасибо.
Маргарита нахмурилась, заметив развязавшуюся повязку. Но больше всего ее поразил тот факт, что рана практически зажила.
– Чт…
Он быстро проскочил мимо, чтобы она не смогла лучше разглядеть.
– Рен? – окликнула она, следуя за ним из ванной. – Дай взглянуть на твое плечо.
– Там не на что смотреть.
– Твоя рана… она зажила.
Прежде чем он успел ответить, она схватила повязку и стянула ее. Он зашипел, потом зарычал, но она, не обращая внимания, уставилась на шрам, который выглядел так, будто прошло несколько месяцев, а не пару дней. Она поразилась, ведь это было нереально.
– Как это возможно?
– Я быстро выздоравливаю.
Она покачала головой.
– Кто ты, Рен?
Он одарил ее дерзким взглядом.
– А как ты думаешь? Вампир со сверхъестественными способностями к выздоровлению? Оборотень?
Услышав нотки сарказма в его голосе, она закатила глаза.
– Это не смешно.
– Вот именно. Ранение не было тяжелым, и рана быстро зажила, понятно? На этом все.
– Тебе не надо так оправдываться.
Он сделал шаг в ее сторону и на такой хищный манер, что на секунду она действительно испугалась.
– В моей природе заложено нападать на каждого, кто задает вопросы и загоняет в угол. Это -одна из множества причин, почему я не могу иметь с тобой или с кем-либо еще никаких отношений. Я не могу доверять себе, когда нахожусь рядом с тобой, Мэгги. Я родился в чрезвычайно жестокой семье, и я честно не знаю, как справиться с теми эмоциями, которые ты во мне пробуждаешь, – его глаза пронзили ее своей болью. – Я не хочу обижать тебя, но если останусь с тобой, то это обязательно случится. Я знаю.
Она не хотела в это верить. Как может кто-то настолько заботливый обидеть ее? Это не поддавалось логике.
– Ты когда-нибудь бил женщину?
Он сжал рукой край полотенца, обернутого вокруг бедер, когда проходил мимо нее.
– Так бил или нет? – потребовала ответа Маргарита.
Желваки заходили на его челюсти.
– Нет.
– Тогда почему ты думаешь, что навредишь мне?
Его глаза цвета бирюзы светились тревогой, когда он посмотрел в сторону.
– Ты понятия не имеешь, на что я способен, Мэгги. Даже я не знаю, чего от самого себя ожидать, и не хочу это узнать. У моей семьи на самом деле плохая история взаимоотношений.
Она содрогнулась от его слов.
– Как умерли твои родители?