- Это верно, молодой человек, - ответила Рут. - Уж я-то знаю не только слабости моего Дэнни, но и все его достоинства. Одно из них в том, что он заводит очень приятных друзей.
Дэн застонал.
- Ради Бога, мама, не захваливай Роджера, а то он и так задирает нос выше самого высокого небоскреба.
- В своем доме кого хочу, того и хвалю, щенок мокроносый, - ласково упрекнула сына Рут. - Давай вылезай из этой модной тачки, подойди и обними покрепче свою старую мамочку. И вы тоже, молодой человек. Я неравнодушна к объятиям.
- Иду, - засмеялся Роджер, и удивительно ловко перепрыгнул через дверцу машины.
Фигура его была так же прекрасна, как и лицо. Линда отлично разглядела его, одетого в облегающие джинсы и подчеркивающую мускулистый торс майку.
- Только не говори, что ты маленькая сестричка Дэна, - протяжно произнес он, разглядывая девушку сверкающими синими главами. От этого взгляда все внутри у нее перевернулось. Ее замершее сердце вдруг забилось и понеслось, словно лошадь на скачках. - А ты разве меня не обнимешь? - нежно спросил он и, не дожидаясь ответа, крепко обнял девушку.
Линду пробила дрожь, но она справилась с собой и, застыв в его крепких объятиях, впитывала незнакомое теплое чувство каждой клеточкой своего тела. Глаза ее закрылись, лицо запылало, а ноги подкосились.
Опасаясь, что может соскользнуть вдоль его тела и растаять на полу словно воск, она порывисто обняла его за шею. И тогда Роджер еще крепче прижал Линду к себе, заставив ясно почувствовать физические различия между мужчиной и женщиной.
- Теперь можешь отпустить, - сказал Дэн, трогая Роджера за плечо. - И думать забудь о моей сестре. Ей только пятнадцать.
Роджер отступил от Линды на шаг, хотя руки его по-прежнему оставались на ее талии.
- Выглядит старше, - заключил он снова низким, обволакивающим голосом, от которого у нее по спине пробежали мурашки.
- Кто, Линда? - произнес Дэн скептически. - Ха, да она просто длинная вымахала, чертовка.
- Пять футов десять дюймов, если босиком, - гордо прощебетала их мать. - В отца пошла. А Дэнни весь в меня, - добавила она, взъерошив черные кудри сына.
- Мам, перестань, - вспыхнул Дэн. - И хватит называть меня Дэнни. Знаешь же, что я этого не терплю.
- До восемнадцати лет тебе это нравилось, сынуля. Брось свои городские замашки. Это ты его с толку сбиваешь, Роджер?
Руки Роджера наконец соскользнули с талии Линды, и она задышала ровнее. Она старалась овладеть собой, но знала, что пылающие щеки выдают ее волнение.
- Это не я, миссис Уилсон, - сказал Роджер, наконец, отводя взгляд от лица Линды.
- Ох, не думаю. Ты похож на сорвиголову, хоть и богат до неприличия.
- Мама! - взвился Дэн.
- Что ж, всем известно, что деньги могут испортить детей, - простодушно заявила Рут. - Но я вижу, Роджер вырос, чтобы стать гордостью своих родителей. Куда это, кстати, они уехали, Роджер?
- Думаю, в Европу, миссис Уилсон.
- Разве ты не знаешь точно? - удивилась Рут.
Роджер беспечно пожал плечами.
- У них никогда нет конкретных планов. Они просто плывут в бурном потоке жизни.
Мне кажется, они выбрали странное время для отъезда. Кто же уезжает перед Рождеством? - пробормотала Рут.
Линда согласилась с матерью. Рождество - семейный праздник.
- Не волнуйся, - продолжала Рут, взяв Роджера за руку и широко ему улыбаясь. - Проведешь Рождество с нами. Уж мы за тобой присмотрим, верно, Линда?..
Маделейн рассмеялась.
- Клянусь, твоя мать не предложила бы такого, если бы знала, как ее гость хочет, чтобы дочь хозяйки о нем позаботилась. Так что произошло? Как скоро после этого он перешел в наступление? И как тебе удалось устоять? Думаю, он был великолепен?
Линда вздохнула, притормаживая перед светофором.
- Он не приставал ко мне. Ни разу. Притом, что оставался на ферме до самого конца января.
- Просто не верится! Ты непременно должна была увлечь его.
- Да, я тоже так думала. Я была одурманена им. Ходила вокруг него как щеночек. Использовала любой повод, чтобы быть к нему поближе.
- А твой брат не возражал против того, что сестренка так и ходит по пятам за его приятелем?
- Нет. В нашей семье всегда все делали, вместе. Дэн с отцом много времени уделяли Роджеру, показывая ему деревенскую жизнь. Они учили его ездить верхом, пахать землю и стрелять. К концу своего пребывания у нас он мог продырявить пивную банку со ста ярдов. Естественно, я ему помогала. Кто же еще был способен часами ставить на забор, одну пустую жестянку за другой?
Дали "зеленый", и Линда устремилась вперед в мощном потоке машин.
- А твои знали, что ты без ума от Роджера? - спросила Маделейн.
- Не думаю. Я уже говорила, что всегда была скрытной. Я никогда не была откровенна так, как сейчас. Конечно, ни отец, ни Дэн, ни о чем не догадывались. Полагаю, мама могла что-нибудь заподозрить, хотя, как ни странно, она, ни разу ничего не сказала - что совершенно на нее не похоже. Может, ей хватило ума понять, что все это ненадолго, и что любое замечание лишь заставит меня страдать еще больше.
- Но ведь Роджер знал, не так ли?
- О да… Роджер знал…
- И как он к тебе относился?
Линда пожала плечами.
- Кто знает? Думаю, он испытывал ко мне интерес. Я ему нравилась, конечно, и, наверное, ты права в том, что он был увлечен мною, правда, очень поверхностно. Ведь мне едва исполнилось пятнадцать. Конечно, каждую ночь ложилась спать, мечтая, что он так же тайно влюблен в меня, как и я в него. Посвящала ему ужасно сентиментальные стихи - целые ворохи. Вечно находила что-нибудь глубокое и неоднозначное в любом его знаке внимания. Каждый взгляд Роджера обжигал меня и казался преисполненным страсти. Каждый незначительный диалог скрывал любовные признания. - Линда тихо и грустно рассмеялась. - Семья имела обыкновение каждый вечер сидеть на веранде, смотреть на звезды и разговаривать. Пару раз, когда все уходили спать, мы с Роджером оставались одни. Ты не представляешь, как билось мое сердце. Только пятнадцатилетняя дурочка могла романтически грезить от всей этой пустой болтовни.
- Но чем вы говорили?
- Ни о чем особенном. Обо всем. Кино. Музыка. Книги. Оглядываясь назад, я думаю, что Роджер лишь потакал мне, выставляя мои вкусы и мнения как невероятно глубокие и зрелые.
- А может, и нет, Линда, - возразила Маделейн. - Ты и впрямь умна и, похоже, излишне благоразумна. И еще слишком впечатлительна. Могу представить тебя в пятнадцать лет. Очень красивая и тонко чувствующая. Возможно, поэтому он и не приставал к тебе, что эта глубина чувств пугала его.
- Я сказала, что он не приставал ко мне? Ну да, конечно, сказала. Совершенно верно, так и есть. Не приставал. Ему не пришлось. Это я, дурочка, к нему пристала, в конечном счете.
Маделейн удивленно уставилась на подругу.
- Так ты сама? Господи Боже! Когда? Где?
- Это случилось ночью перед тем, как Роджер вернулся в Сидней. У веранды.
- Да что же ты такого сделала? Рассказывай!
3
Уходите спать, отчаянно умоляла про себя Линда родных. Пожалуйста, идите спать. Завтра он уезжает домой. Вы что, не понимаете? Мне необходимо побыть с ним наедине!
Линда была потрясена, когда ее мать тут же поднялась и объявила о намерении удалиться спать. Когда отец быстро последовал за ней, а спустя пять минут и Дэн, Линда возблагодарила Господа за милосердие. Она спрыгнула с перил веранды, чтобы сесть рядом с Роджером на ступеньки, и сердце ее глухо застучало от собственной дерзости.
На Роджере были шорты и открытая майка, Линда была одета так же. После жаркого дня ночной воздух быстро начинал остывать. Но Линде не было холодно. Близость Роджера согревала ее.
Она смотрела на его длинные загорелые ноги, потом на атлетический торс, позолоченный загаром долгих летних дней. Его бедро было всего в дюйме от нее. Если она придвинется чуть ближе, то почувствует тепло его кожи. Но Линда знала, что не решится зайти так далеко.
- Такого ночного неба в Сиднее не увидишь, - задумчиво произнес он, вздохнув и чуть откинувшись назад. Их бедра соприкоснулись.
Линда судорожно подтянула ноги на верхнюю ступеньку и обхватила колени руками, питаясь унять дрожь. Это было слишком!
- Я… Я даже не знаю, - пробормотала она дрожа.
- Твоя мама говорила, что после школы ты собираешься в Сидней, в университет, - оказал Роджер.
- Я мечтаю об этом. Если отец сможет оплатить учебу. Остается надеяться, что следующие три года не случится засухи или наводнения.
Роджер нахмурился, словно ему никогда не приходило в голову, что чья-то судьба может зависеть от погоды.
- Если это произойдет, можешь рассчитывать на меня.
- О, это невозможно! - воскликнула она, несмотря на волнение, которое вызвало столь щедрое предложение. - Уилсоны всегда платят за себя сами.
Роджер вздохнул.
- То же самое я слышал от Дэна. Черт побери, Линда, ты непременно должна пригнать в Сидней!
- Я должна? - удивилась она.
Их взгляды встретились, и сердце девушки переполнила радость. Он чувствует то же, что и я, подумала она изумленно. Просто он думает, что я еще слишком юная, поэтому недоговаривает. Это, наверное, намек на то, что он будет ждать меня.
- Я неточно выразился… Но хорошо, если бы ты приехала в Сидней, - пробормотал он, но Линда уже его не слышала. Она словно утонула в его синих глазах, мечтая лишь о том, чтобы Роджер поцеловал ее. Она просто умрет от огорчения, если он уедет, так и не поцеловав ее.
- А чем ты хочешь заниматься? - спросил он.
- Что?.. А… Чем-нибудь гуманитарным… Психологией, например, если получу достаточно высокий балл. А может быть, займусь социологией. Знаешь, я хочу работать с людьми. Хочу помочь решать некоторые социальные проблемы в мире.
- Это высокая цель, Линда, - решать мировые социальные проблемы. Но я считаю, здорово, что ты хочешь попытаться. Скажи, а какую социальную проблему ты считаешь главной?
- Трудно назвать одну. Их так много. Знаешь, возможно, это упрощенный подход, но я думаю, если бы люди жили проще, естественнее, то были бы счастливее. В последнее время резко снизилась роль семьи. Я бы убеждала людей серьезнее относиться к браку и воспитанию детей…
- А ты сама хотела бы иметь мужа и детей? Или собираешься сосредоточиться исключительно на работе?
- Не вижу причин, чтобы не справиться с тем и другим. Конечно, работа всегда будет играть вторую скрипку по отношению к моей семье. Муж и дети всегда будут для меня на первом месте.
- Ммм… Вижу, мне придется приглядывать за тобой, когда ты приедешь в Сидней, а то какой-нибудь смазливый идиот потащит тебя к алтарю, прежде чем ты словечко успеешь вымолвить.
- Ты… Ты не должен волноваться на сей счет, Роджер. Для меня всегда будет существовать только один мужчина…
Тут она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
Эти глаза расширились от удивления, потом сузились с выражением, каким он никогда не удостаивал ее прежде. Его потемневший взгляд медленно скользнул по лицу девушки, остановившись на нежных полураскрытых губах, затем опустился ниже, туда, где под тонкой материей четко вырисовывались ее груди. Внезапно она ощутила, каково это - быть объектом желания мужчины. Именно мужчины, а не мальчика. Она почувствована, как ее тело отозвалось, став вдруг горячим, тугим и трепещущим. Лицо ее тоже пылало.
- Тебе всего пятнадцать, - проговорил Роджер отрывисто, словно напоминал себе об этом.
- Мне не всегда будет пятнадцать, - затаив дыхание, отозвалась она.
- Верно… Но когда ты вырастешь, ты можешь изменить мнение о том, кого и чего хочешь.
- Нет, не изменю, - сказала она твердым голосом. - Мама говорит, что я упряма как бульдог старого Берила Флита. Даже в три года я испытывала бы к тебе те же чувства, что и теперь. - Она кивнула головой, всё еще взволнованная. - Подожди здесь, - прошептала девушка и, вскочив, умчалась в свою спальню, тут же вернувшись. - Я написала это в первую неделю твоего приезда, - сказала она и вложила ему в руки листок бумаги.
Он прочитал стихи в мертвой тишине, потом сложил листок и положил его на ступеньку, покачав головой. В течение долгой минуты Линда думала, что выставила себя круглой дурой. Но потом он взглянул на нее, и она поняла… Поняла, что была права. Он чувствовал то же самое.
- О, Линда, - произнес он нежно. - Милая, милая Линда… - И протянул руку, нежно коснувшись ее лица.
Кончики его пальцев были словно языки пламени на ее горящей щеке, зажегшие пожар во всем ее теле. С ее губ срывались слова - безрассудные, восторженные…
- Поцелуй меня, Роджер. Поцелуй меня…
Линда внезапно смолкла. К этому времени подруги уже доехали до многоквартирного дома в Северном Сиднее, где они жили, припарковались в подземном гараже и поднимались теперь по внутренней лестнице в свою маленькую аккуратную квартирку на третьем этаже.
- Что же случилось дальше? - упорствовала Маделейн.
Уже обретя хладнокровие, Линда удивленно вскинула брови, заметив, наконец, реакцию подруги, вызванную ее историей. За броской внешностью и самоуверенностью Маделейн скрывалась романтичность, свойственная большинству женщин.
- Больше ничего. Он поцеловал меня, всего один раз. И поцелуй был таким мимолетным…
- Наверное, не настолько мимолетным, раз ты до сих пор об этом помнишь. И если это совершенно отвратило тебя от всех других мужчин.
- Я не сказала, что меня совершенно отвратило от других мужчин, - оправдывалась Линда. - Просто глупо ожидать от их поцелуев того, что дал мне поцелуй Роджера. Думаю, нее дело в том, что подобное волшебство не может повториться.
- Что же такого особенного было в этом поцелуе?
- Вряд ли в его технике было нечто особенное. Скорее, суть в том, что этот поцелуй дал мне почувствовать.
- И что же он дал тебе почувствовать?
Линда остановилась у их двери, и сердце вновь сжалось от воспоминаний. Она вставила ключ в замок, но не повернула его, рука ее застыла, а слова рвались из самой глубины души.
- Словно мир обрушился, - выдохнула она. - Словно я умерла и попала на небо…
Это было безумие, но даже после стольких лет она помнила его руки, крепко обвившие ее, опьяняющее действие его губ, ненадолго завладевших ее губами, огонь, пробежавший по венам, когда его язык проник в ее страстно приоткрытый рот.
Но то, что он сказал позже, и послужило причиной дальнейших несчастий.
- Я напишу тебе, - сказал он глухо, выпуская ее из объятий. - И когда ты станешь достаточно взрослой, мы будем вместе по-настоящему. Обещаю…
Возможно, он, в самом деле, так думал в тот момент. Она до сих пор находила ему массу оправданий. Но это не меняло горьких последствий его бездумной самонадеянности. Давая подобное обещание, он должен был предполагать, что не сдержит его, обрекая тем самым юную девушку на годы безнадежного ожидания. Так мимолетный поцелуй разрушил ее жизнь.
- Потрясающе, Линда! И что с ним стало? Где он сейчас?
Линда вернулась к реальности, решительно отгоняя грустные воспоминания о Роджере.
- Счастливо женат на очень богатой и очень красивой женщине, - сказала она с деланным спокойствием. - Они живут в Бристоне.
- А о чем говорилось в стихах? Ты можешь вспомнить?
Конечно, она помнила. Каждое слово, разрывающее сердце, молящее о любви.
- Не совсем, - ушла она от ответа. - Там было так много сентиментальной чепухи, что лучше забыть об этом.
Что было правдой.
- Скорее всего, вы не поддерживали отношений после того, как он уехал. Ни писем, ничего, - проницательно заметила Маделейн.
Линда бросила на подругу ироничный взгляд, поворачивая ключ и открывая дверь.
- Только вежливая открытка моим родителям с благодарностью за гостеприимство.
- Вот негодяй! Впрочем, Линда, этого следовало ожидать. Он человек не твоего круга…
Десять минут спустя обе девушки сидели на кухне за маленьким столиком, потягивая кофе. Линда вернулась из мира воспоминаний, с беспокойством подумав о Мегги, когда Маделейн опять заговорила о Роджере.
- А ты виделась с ним после того лета?
- Да. Несколько раз.
- Не тяни. Где? Когда?
- Первый раз несколько месяцев спустя, на церемонии по случаю окончания университета. Вся семья прикатила в Сидней отпраздновать это событие.
- И что?
- Он был вежлив со мной, но держался на расстоянии. Еще бы - ведь там была очень сексапильная рыжеволосая красотка, которая все время на нем висела.
- Ты, наверное, была ужасно расстроена?
- Просто убита. Я старалась его оправдать, убеждая себя, что он поступает как большинство мужчин, когда приходит время писать письма. Раньше я думала, что стоит нам встретиться вновь, и все будет прекрасно. Он увидит, как быстро я расту - тогда мне уже исполнилось шестнадцать, - и скажет, что ждал меня.
Задумчивая улыбка Линды скрыла глубину неизжитого горя.
- А Дэн забил последний гвоздь в гроб моей безответной любви, когда в тот же день рассказал, что предыдущей ночью на факультетской вечеринке Роджера удостоили звания "Супержеребец года". Кажется, у него подружек было больше, чем иголок у дикобраза, Рыженькая была последней - подцепленной на подобной вечеринке. Дэн неустанно заключал пари со своими приятелями на то, сколько времени продлится этот роман.
- Хм… Может, ты удачно отделалась, Линда, - вышла из игры лишь с одним поцелуем, Он мог бы испортить тебе жизнь, если бы захотел. Надо отдать ему должное за то, что он не воспользовался всплеском твоих юных гормонов.
- Да, я думала так. Надеялась, что когда-нибудь забуду Роджера или, в конце концов, преодолею это… До тех пор пока буквально не налетела на него посреди улице в Сиднее, на втором году учебы в университете. У меня была лекция днем, а поезд опаздывал. Я выбежала с привокзальной площади и неслась по улице за автобусом, когда столкнулась с каким-то мужчиной. Можешь себе представить мое удивление, когда я обнаружила, кому принадлежат эти сильные руки, крепко обхватившие меня. Думаю, Роджер тоже удивился.
- Боже мой! - выдохнул он. - Линда…
Линда старалась не смотреть на него в упор. Но он был таким неотразимым в модных темных брюках и кремовой спортивной куртке. И таким изысканным. Роджеру было уже двадцать семь лет, и выпускник университета исчез навсегда, уступив место элегантному мужчине из высшего общества, которым он всегда обещал стать.
Она ненавидела свой скованный немотой язык; ненавидела себя за то, что не может не любоваться им; ненавидела свое сердце, которое мгновенно затосковало и вновь обрело надежду. Она так и не выздоровела от любви. Ни на мгновение.
Взгляд его синих глаз скользнул по ней, ее типично студенческому облику - джинсам, футболке, холщовой сумке на плече, поношенным кроссовкам на ногах.
- Сразу видно, ты студентка, - сказал он. - Поступила на курс, который хотела?
- Да. - Все, что она смогла ответить.
Она рисовала себе такую случайную встречу с первого дня по приезде в Сидней, воображая, как холодно, как небрежно безразлично будет держать себя с ним.