Он придет, если она захочет. Но заставлять ее он не станет. Он позволит ей жить в ее мечтах, а сам будет мечтать о том будущем, которое могло бы у них быть.
Глава 25
Горы Колорадо
Домик казался еще меньше, чем он помнил. Кайова встал на пороге и в тусклом свете наступающего дня оглядел маленькую гостиную - взглядом взрослого человека, а не задавленного ненавистью ребенка.
Телевизор по-прежнему стоял на тумбочке, диски DVD с фильмами так и валялись вокруг. У Кайовы были десятки дисков с фильмами. Его дед, Джозеф Маллиган, не экономил на обучении внука. Книги были сложены стопкой вдоль стен, их, как и пол в комнате, покрывал густой слой серой пыли.
Сбоку была дверь в ванную. Маленькая кабинка с ванной и туалетом. В домике было темно, стояла угнетающая тишина. Кайова заглянул в спальню, которой никогда не пользовался, оглянулся на диван. Там все еще лежало тонкое одеяло, которым он укрывался, когда жил здесь. Все эти годы. Один.
Он шагнул через комнату, не обращая внимания на следы, которые оставляет на пыльном полу, и вошел в кухню. У маленького столика в углу стоял стол. Плиту и холодильник разделяла раковина. Маленький шкаф казался еще меньше, чем он помнил. Кайова подошел к нему, открыл медленно скрипящую дверцу и заглянул внутрь. Там лежало одеяло, сложенное так же аккуратно, как и раньше. На нижней полке лежали консервы. Стопка журналов - чуть выше. Остальные полки были пусты, как и раньше. Как и его жизнь.
Отказаться от Аманды было невыносимо трудно. Протянув руку, Кайова коснулся одеяла, чувствуя тепло, вспоминая, как дед швырнул его ему в лицо со словами, полными ненависти. Столько ярости было в голосе тогда. Дед ненавидел его, и воспоминания об этом были еще сильны. Так сильны, что причиняли боль.
Искала ли его мать? Кайова думал, что искала. Смутно он помнил время до того, как дед привел его в этот домик Их бегство из города в глухую ночь. Кайова в течение нескольких лет собирал сведения о своей семье, и то, что он узнал о деде, почти его не удивило. Религиозный фанатик. Джозеф запросто мог оказаться расистом, борцом за чистоту крови.
Кайова устало покачал головой. Слишком поздно искать ответ на вопрос, почему мать отдала его на попечение Маллигана. Наверное эти загадки будут всегда преследовать его. Столько лет он думал, что она просто создала себе другую семью, что была счастлива там, что даже не вспоминала о ребенке, которого ее заставили выносить и родить.
Кайова потянулся и взял одеяло с полки. Накинув его на руку, он повернулся, чтобы покинуть комнату. Он едва не столкнулся лицом к лицу с Амандой. Прошло почти две недели с тех пор, как он видел ее. Ночи были заполнены холодной пустотой, которая сводила его с ума. Такого одиночества он никогда не знал, даже будучи ребенком. Оно съедало его заживо.
Она была одета так, как одевалась в обычной жизни, еще до того, как он спас ее и сделал своей парой. Джинсы облегали ее стройные ноги, плотный кремовый свитер крем очерчивал полные груди, обрисовывал бедра. Ее длинные красивые волосы разметались по плечам, еще более густые, более шелковистые, чем он помнил.
- Могучий Кайова, - тихо сказала Аманда, прислонившись спиной к косяку. - Тебя сложно догнать.
Она злилась. Он мог чувствовать запах ее гнева, разносящийся в тесном пространстве домика.
- Как ты сюда попала? - спросил Кайова, решив не отвечать на ее реплику.
- Дэш меня привез на вертолете. Уже после голосования по закону, он рассказал мне, что тебя видели в Денвере, - ответила она спокойно, скрестив руки на груди. Кайова видел, что ее пальцы побелели от напряжения. - Он искал тебя с тех пор, как я пришла в себя.
- Что ж, тогда скажи мне, почему ты здесь.
Кайова еле собрался с силами, чтобы отказаться от нее в первый раз, но понимал, что не достаточно силен, чтобы сделать это во второй.
Даже злость, которую она излучала, заставляла его хотеть ее со страшной силой, с силой, которая удивляла его самого.
- Папа хотел встретиться с тобой, - наконец, сказала Аманда. - После празднования победы на голосовании по Закону Пород он хотел поблагодарить тебя за мое спасение. Он был разочарован.
Кайова фыркнул.
- Он не знает правду.
- Нет. Не всю правду, - глубоко вдохнув, согласилась Аманда. - Почему ты ушел? Почему ушел, не попрощавшись?
- Я не смог бы уйти, если бы остался, чтобы сказать "прощай", Аманда, - наконец, сказал он резко. - Я сделал, как лучше. И ты не должна была приходить. Я сделал все, чтобы вернуть тебе твою жизнь. Тебе стоило просто забыть обо всем и жить дальше.
- Что ты сделал? - она насмешливо приподняла брови. - Вернул мне мою жизнь? Я и не знала, что ее у меня украли.
Услышав сарказм в ее голосе, он сжал зубы.
- Это не та жизнь, которую ты хотела, Аманда, - отрезал Кайова. - Ты хотела вернуться домой, вернуться к жизни, о которой мечтала.
- А ты уже не был частью моей жизни? - о да, она была в гневе. Аромат злости наполнил воздух, стало горячо. - Бегать от себя самого по горам важнее, чем быть со мной? Ты такой жизнью доволен?
Он уставился на нее, качая головой в замешательстве.
- Ты дочь Президента, Аманда. Ты думаешь, твой мир примет меня? Я - Порода, Койот, без фамилии, без документов. Сколько времени пройдет, прежде чем ты меня возненавидишь за ту жизнь, которую не хотела?
- Ох, бедный Кайова, - она издевательски засмеялась. - Ты все так же полон самопожертвования. Или это просто твоя тупость?
Он удивился, услышав в ее голосе веселье.
- Во всем виноват я, - Кайова пожал плечами, как будто равнодушно, хотя внутри бушевали чувства.
- Я знаю, кто виноват на самом деле.
Она вся раскраснелась, ее глаза блестели от гнева, ее тело дрожало.
- Почему ты здесь, Аманда? - спросил он прямо. Ходить вокруг да около Кайова больше не собирался. - Я ушел и дал тебе то, что ты просила. После того ада, что ты пережила ради нас, после попытки побега, чего ты ждала от меня?
- Ради вас? Ты думаешь, я прошла через эти кошмарные испытания ради Пород, Кайова? - спросила Аманда недоверчиво, глядя на него от двери со смесью ярости и изумления во взгляде. - Я сделала это ради нас с тобой. Ради ребенка, которого мы могли зачать. Ты думаешь, я хочу, чтобы наши дети пережили то же, что пережили мы? Чтобы их сводила с ума жажда и потребность, чтобы разум отказывал им во время лихорадки? Я сделала это ради нас с тобой. А ты убежал.
Он мог только смотреть на нее, пытаясь заглушить надежду, успокоить эмоции, которые грозили растерзать его на части.
- Ты хотела вернуться домой, - напомнил он.
- С тобой! - воскликнула она. - Я хотела, чтобы ты тоже стал частью моей жизни. Я хотела, чтобы ты увидел радость детского смеха, хотела сидеть с тобой по вечерам в нашем доме, хотела просто быть рядом. Показать тебе дом, который я купила, скопив деньги упорной работой, приготовить на обед что-нибудь из этой глупой кулинарной книги, которую я недавно купила. Я хотела, чтобы ты увидел другую сторону нашей жизни, прежде чем мы решим, что делать дальше. Я не просила тебя уходить.
- И ты решила, что я вдруг научился читать мысли? - зарычал в отчаянии Кайова. - Черт побери, Аманда, я не имел понятия о твоих желаниях, не было ни единого дерьмового намека!
Она, моргая, слушала, как он ругается.
- Кто бы говорил, - ее глаза предостерегающе сузились. - Ты, видимо, тоже решил, что я читаю твои мысли. Это твое пустое выражение лица, черт подери. Если я могу мириться с этим, то тебе придется мириться с моим характером. Это не так сложно.
И она усмехнулась.
Кайова едва не расхохотался. Свет наполнил его душу. Аманда смотрела на него со злостью, а в его сердце пели птицы.
Она была его женщиной. Она не сбежит от него, она не возненавидела его, когда лихорадка стала слабее.
- Ты все еще не понял, Кайова? - спросила она тихо, жалобно. - Я люблю тебя. Лихорадка была не только физической. С каждым прикосновением, с каждой нашей ссорой ты покорял мое сердце. Я перестала пытаться понять это чувство или объяснить. Оно просто есть. Но вот ты ушел, как будто это не имело значения. И осталась только злость и боль, которая рвет меня на части.
- Я ни за что бы не стал заставлять тебя, - прошептал он, шагнув к ней и положив одеяло на стол. - Я не мог остановиться, Аманда. Не мог не влюбляться в тебя с каждым вдохом. Разве ты не понимаешь? Мне пришлось отпустить тебя.
Он стоял в нескольких дюймах от ее, чувствуя тепло ее тела, запах ее гнева и возбуждения, и еще что-то другое. Что-то сладкое и чистое, заполнившее пространство вокруг нее. Любовь.
- Что теперь? - спросила Аманда как-то торжественно, глядя на него нерешительным взглядом. - Я не хочу тебя терять, Кайова. Я не могу потерять тебя.
- Ты никогда не потеряешь, - он нежно коснулся ее лица, его пальцы, наслаждаясь прикосновением к шелковистой коже и теплом ее плоти, скользнули по ее щеке. - Я люблю тебя, Аманда. Всем своим сердцем. Каждой своей частичкой. Моя любовь к тебе растет из самой глубины души, я люблю тебя.
Это было больше, чем лихорадка спаривания, больше, чем биологическая или химическая реакция. Это было единение двух душ. Это не имело какого-то рационального смысла. Аманда не должна была быть симпатичной или сексуальной, или доброй, чтобы он ее полюбил. Это было в ее душе. Просто было.
- Давай убираться отсюда.
Он поднял одеяло, чтобы взять с собой. Единственная частичка прошлого, о которой он сожалел. Все остальное он намеревался оставить позади.
- Ловец снов теперь в моем доме, - сказала Аманда с ухмылкой. - Если хочешь его вернуть, тебе придется пожить со мной какое-то время. Мне надо закончить учебный семестр. А потом мы вместе решим, что делать.
Кайова пожал своими мощными плечами.
- Я могу работать где угодно.
- Я думаю, хвастуны пользуются большим спросом.
Подарив ему смеющийся взгляд, Аманда вслед за ним вышла из дома.
- Вообще-то, - он кашлянул. - Я вроде как программист и специалист по безопасности. Правда, не занимался этим много лет. Дэш просто не в курсе.
Он любил ее и теперь знал, что и она его тоже любит. На душе у Кайовы впервые было так спокойно.
- А я думала, что ты один из тех плохих парней.
Кайова поцеловал смеющуюся Аманду в лоб, и они вышли из домика в прохладную осеннюю свежесть.
Джип ждал чуть ниже по дороге. Вертолет, на котором прилетела Аманда, приземлился поодаль. Дэш стоял рядом с открытой дверцей кабины, улыбка сверкала на его лице, когда он поднял руку на прощание.
По крайней мере, сейчас он говорил им "до свидания". Кайова надеялся, что Синклер хотя бы на время оставит их с Амандой в покое и перестанет приглядывать за ними, как заботливый дядюшка. Дэш Синклер был полон решимости найти свое место в обществе, место для себя и своей маленькой семьи. Вертолет поднялся в воздух практически бесшумно. Кайова помог Аманде забраться в джип. Закрыв ее дверь, он быстро обошел машину и уселся на сиденье. Повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
- Кажется, тебя надо отшлепать, - протянул он. - Кажется, ты вела себя плохо после того, как я ушел.
Лицо ее покраснело, глаза засветились желанием и любовью, от которой внизу живота у Кайовы сладко заныло.
- О, я была очень непослушной, - согласилась она с дерзкой улыбкой. - Тебе даже придется связать меня. Преподать мне урок, так сказать.
Его уже стоящий колом член дернулся в джинсах.
Кайова улыбнулся, показывая большие изогнутые клыки в углу рта.
- Я собираюсь снова тебя укусить, - пообещал он.
Он умирал от желания почувствовать под собой ее тело, впиться в ее плоть зубами, выстреливая семенем в ее тугую киску. Аманда взглянула на него из-под ресниц и медленно облизала губы.
- Если я разрешу тебе.
Желание молотом ударило в его чресла. Если она разрешит. Кайова развернул джип и быстро понесся вперед, направляясь вниз по крутой дорожке к городу. Где там этот чертов проклятый мотель? Кайове хотелось проверить, как далеко она разрешит ему зайти. А потом, возможно, он убедит ее зайти еще дальше.
Глава 26
Номер в отеле был совсем крошечным. Угасающий свет дня едва проникал сквозь плотные шторы, когда Аманда и Кайова вошли в комнату. Кровать выглядела огромной. Аманда не могла отвести от нее взгляда. В животе у нее порхали бабочки.
Что, если она неправа? Что, если он оправился от лихорадки и уже не хочет видеть ее рядом? Что, если это была просто страсть?
Она молча стояла в центре комнаты, стараясь прогнать внезапно нахлынувший страх. Когда она проснулась и узнала, что он ушел, ярость и боль, поднявшиеся внутри огромной волной едва не уничтожили ее. Что это было, если не любовь?
- Снимай одежду.
Она задрожала, услышав его голос, такой мрачный и яростный. Этот голос был так похож на рычание. Он был грубым и гортанным, и она не смогла остановить дрожь удовольствия, промчавшуюся по ее телу.
Аманда облизнула губы и взглянула на Кайову. Он обошел ее и уселся на кровать.
- Мне кажется, ты была очень плохой девочкой, пока меня не было, - сказал он укоризненно. - Ты ведь знаешь, мне придется тебя наказать.
О Боже. Это была ее самая горячая фантазия. В сумраке Кайова казался темнее, сильнее и еще сексуальнее. Как будто это было возможно.
- А если я пообещаю, что буду вести себя хорошо? - она поддержала игру, чувствуя, как намокает киска, как дрожит голос.
Он усмехнулся в ответ на ее слова.
- Я уверен, что так и будет. После сегодняшнего вечера. Теперь снимай свою одежду. Ты же не хочешь, чтобы я разорвал ее.
Аманда еле сдержала стон. О, да, она бы очень хотела.
- Начнем с обуви. Снимай все очень медленно.
Она едва могла дышать; ее колени дрожали, руки тряслись от волнения. Она скинула обувь. Эта часть была легкой.
Руки скользнули на пуговицы блузки, и Аманда потерялась. Она чувствовала, как ее набухшие груди и твердые горячие соски трутся о кружево бюстгальтера, и ей хотелось кричать уже от этого легкого удовольствия. Она боролась с десятком крошечных пуговиц, ее пальцы путались в петлях, а Кайова все продолжал смотреть на нее своими пылающими черными глазами. Ее взгляд затуманился, а дыхание сорвалось, когда он поднялся на ноги.
- Ты пытаешься дразнить меня? - спросил Кайова. Чувственность эхом отдалась в его голосе.
- Нет, - Аманда неистово замотала головой, когда он подошел вплотную. - Я не дразню тебя, нет.
Кайова накрыл ладонью изгиб ее попки.
- А мне кажется, ты дразнишь. Ты наверняка осознаешь, что мой член жаждет вонзиться в тебя, что мой язык хочет попробовать тебя, и ты меня дразнишь.
У Аманды перехватило дыхание. Да, да, так и есть.
- Нет. Я клянусь. Я пытаюсь вести себя хорошо, - прошептала она, тяжело дыша. Это было слишком увлекательно. Это было все, о чем она когда-либо мечтала, и даже больше. Через секунду стон врывался из ее горла. Рука Кайовы шлепнула ее по попке. Огненный шар ударил в ее киску, и соки выступили из нее густым насыщенным кремом.
- Тебе придется заплатить за это, - прошептал Кайова в ее ухо. - Руки за спину, Аманда.
Боже. О Боже.
Она увидела веревку, которую он заранее прихватил из джипа и засунул в карман джинсов. Аманда, дрожа в предвкушении, медленно завела руки за спину.
- Я собираюсь насладиться этим по полной, Аманда, - прошептал он. - А ты?
Она могла кончить раньше, чем он ее прикоснется к ней. Аманда задохнулась, когда он связал ее запястья, подергав, чтобы убедиться в прочности узла.
- Так, и что же нам делать с одеждой? - пробормотал Кайова, рукой отводя волосы с ее шеи.
Его дыхание коснулось отметинки, которую он оставил на коже в самый первый раз. Аманда вздрогнула, дыхание ее прервалось, когда его язык лизнул рану. Кайова скользнул руками ниже и обхватил ее окаменевшие от возбуждения груди.
- Какие будут предложения? - спросил он, большим и указательным пальцами сжимая ее сосок.
Аманда неистово замотала головой. Она не хотела ничего говорить. Она едва могла дышать, едва могла мыслить.
- О Боже! - Ладно, она могла говорить.
Звуки рвущейся ткани наполнили комнату, когда Кайова рванул блузку, выдергивая пуговицы из петель. Полы разошлись в сторону, легкая ткань поднималась и опускалась в такт движениям груди. Кайова положил руки Аманде на плечи, наклонился и чуть прикусил метку на шее. Она едва не кончила. Прямо здесь и сейчас, стоя посреди комнаты, она готова была испытать оргазм, настолько сильным было возбуждение. Затем он отошел от нее. Она уставилась на его спину, когда он скрылся в ванной комнате. Оттуда донесся шум льющейся воды, и через несколько секунд Кайова вернулся обратно.
Он наблюдал за ней темным похотливым взглядом, но она все еще не понимала, что он задумал. Но все это не имело значения, потому что в следующую секунду он стоял перед ней, обхватив ее груди руками. Кайова приподнял ее набухшие груди и нежно коснулся их дыханием, прежде чем прикусить один из сосков зубами.
- Я собираюсь заставить тебя кричать, - прошептал он, не поднимая головы. Это звучало чертовски хорошо. - Но сначала я должен снять с тебя эту одежду, не так ли?
Резкий металлический звук заставил Аманду распахнуть глаза. Кайова вытащил охотничий нож из ножен на боку. Рукоять влажно блестела в тусклом свете, и слабый стон сорвался с ее губ.
Клинок скользнул под ее бюстгальтер, прорезав ткань с мягким шорохом. Кайова разрезал лямки, и вот уже бюстгальтер соскользнул с ее груди. Аманда была уверена, что вот-вот рухнет от желания прямо у его ног.
- Очень красиво, - прошептал он, сжав набухшую грудь ладонью. - Такие твердые, сладкие маленькие соски. Хочешь, чтобы я пососал твои соски, Аманда?
- Боже, да, - она тяжело дышала, почти задыхалась, стоны срывались с губ.
Похоть пронзила ее тело, опаляя нервные окончания и расплавляя каждую клеточку.
Кайова наклонился ниже, его язык коснулся торчащего пика. Аманда вздрогнула.
- Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… - умоляла она, готовая пообещать все, что угодно, чтобы получить то, что ей было нужно.
- Непослушная девочка, - прошептал он и втянул ее сосок в рот, крепко обхватив губами.
Ее киска сжалась, обильно выступившие соки намочили шелковые трусики, которые она надела под джинсы. Аманда стиснула бедра, задыхаясь от удовольствия. Кайова усмехнулся и переместился за спину Аманды. Несколькими движениями ножа он срезал остатки одежды с ее тела. Стоя на коленях у нее за спиной, он отбросил лохмотья ткани прочь. Его губы коснулись ее ягодиц. Теплая твердая рукоятка ножа скользнула по ее бедру вверх.
- Кайова, - простонала она, ее колени дрожали. Аманда едва удержалась на ногах.
Он провел рукоятью ножа вверх и вниз по ее бедру. Прохладное прикосновение только распалило ее плоть. Его язык тем временем легко порхал меж ее ягодиц, лаская маленькую щелочку.
- Плохих девочек наказывают, - прошептал он.
Язык продолжил свою сладкую пытку, рукоять ножа скользнула выше по ее бедру.
- Пора начинать твое наказание, Аманда.
О Боже, да. Наконец-то. Наконец-то.