Я очень давно не танцевала перед зрителями, если точно - с момента побега. Иногда чуть - чуть двигалась под музыку одна, в пустой комнате, иногда немножко при Кире, но перед зрителями - за три года ни разу. А сейчас вдруг почувствовала непреодолимую тягу, почти одержимость.
Трис включила на своем браслете быструю молодежную композицию. Я вышла на середину гостиной и начала двигаться, постепенно вживаясь в ударный зажигательный ритм, растворяясь в нем. Когда музыка закончилась, я увидела восхищенно уставившиеся на меня глаза Бата, Анны и Трис. Кира, раздувшись от важности, сидела на диванчике, сложив на груди руки, будто с гордостью говоря: "Смотрите, это моя мама!".
- Ну, как‑то так, - пробормотала смущенно.
Танцуя, я совершенно отвлеклась и забылась, полностью погрузившись в музыку, перестала воспринимать окружающую действительность и место, где нахожусь.
- Вы великолепны! - выдохнула Трис и захлопала в ладоши. А потом грустно добавила: - Я так никогда не смогу. На это уйдут годы обучения.
- В общем, ты права, - согласилась с ней, - я училась танцам много лет. Но не переживай, я покажу тебе несколько простых, легко запоминающихся движений, и в темном помещении клуба, где куча народу, цветомузыка и лазерные вспышки, никто не заметит твоей неуверенности.
Мы опять включили музыку.
- Главное - поймать ритм мелодии и влиться в него, - объясняла я, - можно просто переставлять ногу вправо - влево, вперед - назад, одновременно двигая рукой, вот так. (Показала движение.) Но делать это только в такт музыке, и тогда любое твое движение будет правильным и изящным. Смотри…
Далее я показывала самые простые танцевальные движения, и Трис, как в зеркале, копировала меня.
- Если ты отвлечешься и потеряешь ритм, не теряйся и не нервничай, - учила я дальше, - лучше просто остановись, как будто отдышись, подожди пару секунд и, опять поймав ритм, начинай двигаться. Скоро эти движения ты доведешь до автоматизма и больше не будешь задумываться о своих руках или ногах, а начнешь мило улыбаться Питу, или как там его?
И напоследок подмигнула девушке.
- Спасибо! Спасибо! - захлопала в ладоши Трис. - Я еще потренируюсь вечером, можно?
- Конечно, даже нужно, - кивнула, улыбнувшись, - только перед большим зеркалом. Тогда ты сразу будешь видеть свои удачные движения и не очень.
Анна и Бат до сих пор не могли прийти в себя, сидели на кушетке и удивленно хлопали глазами. Когда Трис побежала наверх, крикнув еще раз "Спасибо огромное", Анна встала и подошла ко мне.
- Вы талантливы, Лия. Действительно талантливы.
Она пожала мне руку. Я отмахнулась. Сама я никогда не считала любовь к танцам чем‑то серьезным. Да, мне нравилось танцевать, нравилось легко и изящно двигаться, импровизировать, самозабвенно растворяться в звуках музыки. Нравилось порхать по воздуху, рождая волшебство, чувствовать легкую усталость в мышцах и адреналин, гуляющий в крови. Весело рассмеялась.
- Бросьте, это просто развлечение! А вот то, что вы печете такие вкусные пирожные, действительно чудо, - комплиментом на комплимент ответила я.
Мы расстались тепло и сердечно. Впервые за неделю пребывания на Лире я почувствовала подъем в душе и какое‑то легкое чистое удовлетворение.
* * *
На следующее утро я с удивлением увидела через окно три спускающиеся один за другим флаера. Я открыла дверь. Впереди небольшой яркой толпы молоденьких девушек шла смущенная Трис.
- Доброе утро, - поздоровалась она, - простите, но я рассказала о ваших занятиях подружкам, и вот…
Трис развела руками. Около десяти девушек за ее спиной вразнобой загомонили:
- Пожалуйста, покажите и нам…
- Мы тоже хотим научиться танцевать…
И все в таком духе.
- Ну конечно, - улыбнулась я. - Проходите.
Следующие три часа мы готовили девичью братию к сегодняшнему вечеру в клубе "Персик". Девушки были разные. Кто‑то более неуклюж, кто‑то менее. Кто‑то схватывал все на лету, кто‑то нет. Я впервые учила кого‑то, впервые выступала в роли наставника, и самое интересное - мне это страшно нравилось.
Кира радовалась, бегала, хлопала в ладошки и кружилась вместе со всеми. В качестве тренировочного зала было выбрано пустующее пока помещение будущей библиотеки. Огромная квадратная комната без мебели как нельзя лучше подходила для наших нужд. Даже бабушка оторвалась от работы и пришла посмотреть на наши занятия.
Не знаю, научились ли девушки у меня чему‑нибудь (вечер покажет!), но я сама, несомненно, получила огромное удовольствие.
- Ты прирожденный учитель, - задумчиво сказала бабушка, когда был объявлен небольшой перерыв на ланч.
Я пожала плечами:
- Ба, это же несерьезно. Так, танцы…
- Нет ничего более серьезного, чем передавать свои знания другим, - ответила бабушка, - дарить радость людям. У тебя это хорошо получается.
После небольшого перекуса девчонки окружили меня плотным кольцом и потребовали показать им что‑то необычное, профессиональное. Я на секунду задумалась, огляделась с улыбкой вокруг.
- Здесь одни девочки, - утвердительно произнесла я: стайка девчонок галдела рядом, бабушка с Кирой сидели на кушетке возле стены, - значит, сейчас будет женский танец.
Я собиралась попроказничать и станцевать стрип - дэнс. Чувственный, плавный, сексуальный. Раздеваться, конечно, я не собиралась, да и шеста не было. Просто укороченный несложный вариант. Скорее даже импровизация на эту тему для девушек.
- Смотрите и учитесь, - произнесла, выходя в центр комнаты, - можно будет взять некоторые движения и отсюда. Этот танец развивает гибкость и пластику.
Подобрала и включила музыку и отдалась грациозному замысловатому ритму.
Я растворилась в мелодии, медленно кружилась, томно изгибалась, бешено и неистово вертелась и скользила по паркету. Я стала страстным пламенем и легким нежным ветерком, неукротимой стихией и ласковым весенним дождем. Я перестала чувствовать свое тело, ощущать себя человеком, я сама стала дивной, чарующей музыкой.
Прозвучали последние аккорды, и гробовая тишина опустилась на комнату. Я обернулась и встретилась глазами с великолепным мужчиной, стоящим в проеме двери. Кир смотрел на меня, не отрываясь, тяжело, жадно, почти плотоядно. Его глаза брали в плен, взгляд пронизывал насквозь, гипнотизировал. Между нами было около шести метров, но я абсолютно явственно слышала, как колотится сердце в его груди. Меня бросило в жар, иголочками закололо кожу. Мое тело парализовано застыло, не в силах двинуться с места, ноги были словно прикованы к полу этим темным напряженным взглядом. Где‑то на подсознательном уровне я ощущала, как неудержимо стремится его тело ко мне, видела, как напряглись канаты мышц на руках, как побелели пальцы, вцепившиеся в створку двери. Исчезли вокруг все звуки, замерло время, а мы стояли, словно оставшись наедине в этом огромном зале, и не могли расцепить взгляды.
Первой пришла в себя Кира. Она была еще слишком мала, чтобы до конца проникнуться танцем.
- Дэн, ты плиехал! - закричала она и бросилась к двери.
Девушки зашевелились, начали хлопать в ладоши, восклицая: "Чудесно! Браво! Великолепно!". Я театрально поклонилась и поплелась к двери. Кир отмер, подхватил дочь на руки и развернулся к бабушке.
- Что здесь происходит? - прокашлявшись, прохрипел с кривой улыбкой он.
- Я только что прилетел, услышал музыку и… - переведя взгляд на меня, тихо добавил: - До сих пор не могу прийти в себя.
- Лия учит танцевать здешнюю молодежь, - пояснила бабуля, - и у нее отлично получается.
- Все, закончили, - махнула рукой я. - Девочки, вам пора домой.
После десяти минут танца я тяжело дышала, ноги дрожали, сердце выскакивало из груди, но казалось, чистая энергия наполняет меня, я чувствовала себя восхитительно живой, настоящей, переполненной яркими положительными эмоциями.
Трис и ее компания с расстроенным видом развернулись и поплелись по направлению к двери, постоянно оглядываясь и останавливаясь.
- А можно, мы завтра еще придем? А вы нам станцуете? А может, придете сегодня в клуб?.. - доносились неуверенные вопросы со всех сторон.
Я улыбнулась и пробормотала:
- Может быть…
Девушки гуськом вышли из библиотеки и потопали через гостиную к входной двери.
- Ты опять начала танцевать? - прошептал мне в спину Кир, когда я проходила мимо него, чуть тронув плечом.
- Так… Захотелось вдруг… - бросила небрежно, а сама пыталась усмирить разбушевавшееся сердце.
Меня вдруг посетила совершенно бредовая мысль - именно я должна была броситься ему на шею, когда он зашел в комнату, именно я должна была целовать его после разлуки, именно я должна была обнимать его и прижиматься к его телу. Я чуть тряхнула головой, освобождаясь от сумятицы в голове, и спросила:
- Ты голоден?
- Да, - произнес он севшим голосом, - я голоден.
* * *
Как прошел вечер в "Персике" - неизвестно, но утром к нам прилетел мэр Иста. Мы уже закончили завтрак и пили кофе.
- Лия, у меня к вам есть отличное предложение… - Бат начал говорить с порога.
И я, и Кир с бабушкой удивленно уставились на мужчину.
- Я хочу предложить вам место учителя танцев в нашей школе, - продолжил напирать мужчина.
Справа послышалось хмыканье Кира. Я подозрительно обернулась к нему и выгнула бровь.
- Нет - нет, - рассмеялся он, - я тут ни при чем! Административными делами ведает Бат и это его инициатива.
- Господин Спун, я, конечно, польщена вашим предложением, - произнесла я, - но должна отказаться.
Три пары глаз уставились на меня. Я медленно подбирала вежливые слова.
- Я не знаю, сколько еще пробуду на Лире. Возможно, мы закончим декорирование дома раньше, чем собирались, - при этих словах коротко зыркнула на бабушку, та молчала, - поэтому не хотелось бы бросать класс на полдороге и улетать, так ничему и не научив детей.
Кир пристально смотрел на меня. Я чувствовала его испытующий взгляд, словно он материальный, но сама боялась посмотреть в ответ.
- Вы всегда можете задержаться, чтобы закончить обучение, даже после окончания работы здесь, - не унывал Бат.
Повернувшись к Киру, он спросил:
- Дэн, ты же не выгонишь гостей из дома после того, как они закончат его декорировать?
И, дождавшись тихого "не выгоню", продолжил:
- Я могу предложить вам хорошую зарплату, помещение, подпишем выгодный договор… Соглашайтесь, Лия. Девушки от вас в восторге, Трис просто бредит вами. И даже, если хотите, - Бат извиняющеся посмотрел на Кира, - мы можем предоставить в ваше распоряжение пустующий особняк на третьей окружности. Несколько домов еще ждут своих жителей.
- Это ни к чему, - твердо отрезал Кир.
Я растерялась. С одной стороны, мне понравилось опять танцевать, понравилось быть полезной, понравилось легко и непринужденно общаться с девушками, чувствовать их живой отклик. С другой - наши непонятные подвешенные отношения с Киром, отношения, готовые в любую секунду взорваться либо войной, либо безумием страсти.
- Я не знаю, - тихо произнесла, всей душой желая согласиться. - Ба? Как ты думаешь?
Вопросительно посмотрела на бабушку.
- Нечего тут раздумывать, - отрезала родственница, и уже Бату: - Она согласна. Давайте договор.
* * *
И я стала работать. Каждый день, кроме выходных, после обеда я садилась в маленький флаер и улетала в Ист. Иногда брала с собой Киру. Пока у меня было два класса: малыши, возрастом по пять - семь лет, и подростки по четырнадцать - шестнадцать. Пока я проводила занятия с малышами, моя девочка училась танцевать вместе с ними.
До этого меня терзало беспокойство, что Кира уже несколько недель не занималась и не общалась со сверстниками. По вечерам я включала ей небольшие обучающие программы, но столько всего отвлекало ее от занятий, что сосредоточиться удавалось не всегда. Успокаивала себя тем, что она еще маленькая, да и Кир постоянно ей что‑то рассказывает и показывает. Поэтому, когда Бат предложил мне работу в школе, я согласилась еще и по этой причине.
Мне казалось, что я нашла свое призвание. Не дизайнером мне нужно было становиться и не генетикой заниматься. А тем, что у меня получалось лучше всего, - танцевать. Странно, я раньше в своей жизни никогда никого не учила. У меня пока не было ни программы обучения, ни какого‑либо плана или расписания, все свои занятия я проводила импровизируя, но тем не менее детям безумно нравилось. Родители малышей приходили благодарить, а молодые люди из Веста (второго поселка) записывались в очередь на занятия. Желающих было столько, что двух занятий в день оказалось мало, пришлось создать группу выходного дня для девушек и юношей, а малышам увеличить численность группы.
Через неделю я в Исте стала почти своей. Все учителя в школе были людьми, андроиды работали только подсобными рабочими. Молодые женщины и мужчины тепло приняли меня в свой коллектив. Расспрашивали о Прим, о жизни в столице, о моей работе дизайнера, но ни разу не поинтересовались моими отношениями с Дэном Файнсом. Эта тема была под запретом. Возможно, мэр постарался.
В поселке Кир был всеобщим кумиром. Стоял чуть ниже, чем бог, но почти вровень. Я хмыкала и прятала ироничную ухмылку, в очередной раз слыша дифирамбы любимому патрону. "Он привез нам автоматическую колыбель для нашего малыша с самой Прим", - хвасталась одна. "Он позволил нам занять целых три инкубатора, и в следующем году у меня будет двое мальчиков и девочка", - шептала восторженно другая. "Он бесплатно отдал нам двухэтажный особняк с двумя флаерами и современной техникой", - третий. "Он пообещал в следующем году устроить моего сына в военную академию в столице", - четвертый. И так целый день. Куда бы я ни пошла, везде Файнс, Файнс, Файнс… Они что, специально?!
Я и так держусь из последних сил. Соблазн подойти к Киру, притянуть его красивую голову к себе, впиться поцелуем в губы, оплести руками и ногами, присвоить и раствориться в его страсти - непреодолим. Подавлять желание, вспыхивающее только от одного взгляда на него, становится все труднее и труднее. Особенно, видя такой же ответный жадный голод в серых глазах. В сорока комнатах огромного дома можно было бы не встречаться неделями, но нас как магнитом тянет друг к другу. Мы сталкиваемся в коридорах и на террасе, одновременно выходя подышать воздухом. Мы вместе заходим к Кире в комнату. И если вдруг я соберусь пробраться к кухонному автомату заказать чего‑нибудь на сон грядущий - Кир уже сидит перед ним и ждет свой заказ. Куда бы я ни пошла - везде натыкаюсь на него. Мы похожи на двух одержимых свихнувшихся наркоманов и не в силах сопротивляться этой безудержной тяге. Нас объединяет не только любовь к дочери и сильное сексуальное притяжение, нас крепко - накрепко навек связала общая тайна, горькие неизгладимые воспоминания, одна на двоих застарелая боль. Мы столько пережили вместе на спутнике, что эта связь стала крепче стальных канатов. Почему же, если я уже выяснила, что влюблена, я так досадно теряюсь в его присутствии? Я не могу выдавить ни слова. Горло сжимает спазм, а сердце испуганно трепыхается в груди. Когда я стала такой нерешительной скромницей?..
* * *
Я смотрела на Кира, показывающего дочери, как работать с голографическим компом на браслете (он недавно подарил его ей), и тихо улыбалась. Кира была в восторге, маленькие пальчики перебирали возникающие в воздухе окна, нажимали, раздвигали картинки, а он показывал, как узнать свой пульс или давление, карту местности, календарь, позвонить по видеофону или посмотреть сказку… Меня никто не замечал: я стояла у приоткрытой двери и наслаждалась созерцанием и своей невидимостью.
Две склоненные друг к другу головы, такие разные внешне и такие одинаковые внутри. "Какой чудесный ребенок у нас получился! - подумала я нежно. - Кира обязательно вырастет красавицей. Умная, сильная, смелая, любознательная… Ей все будет по плечу".
Я смотрела, как они одинаково вскидывают голову, как одинаково хмурятся или зеркально качают ногой, закинутой на ногу. Я видела, как рука Кира потянулась приобнять и поддержать девочку еще до того, как та чуть качнулась на стуле… Было видно невооруженным взглядом, как Кира тянется к этому мужчине и как мужчина любит малышку.
"Я не могу разлучить их, - думала я, - не могу разорвать эту крепкую, сильную связь отца и дочери. Не посмею. Это будет преступлением, и я никогда себя такого не прощу".
И вдруг новая мысль неожиданно пришла в голову: "Я хочу еще детей. И именно таких, как моя дочь. И именно от этого мужчины". Как будто что‑то почувствовав, Кир поднял голову и наши глаза встретились. Что он прочитал в моих, что понял? Я смутилась, щеки обожгло огнем.
- Солнышко, - сказал он Кире, не отрывая от меня взгляда, - давай оставим на завтра изучение остальных функций твоего браслета, нам пора спать.
И добавил, пристально глядя мне в глаза:
- А мама расскажет сказку…
Кира обернулась к двери и, увидев меня, восторженно закричала:
- Ма! Пло плинцессу?
- Хорошо, - улыбнулась я, - про принцессу. Пойдем.
Я шла по коридору, держа Киру за руку с одной стороны, Файнс держал с другой, и вдруг мы столкнулись с бабушкой, выходящей из кабинета.
- Ну наконец‑то, - немного язвительно пробормотала моя родственница, проходя мимо, - а то я уже думала, что этот цирк никогда не закончится.
Недоуменно посмотрела ей вслед: "О чем это она? Мы же просто идем укладывать спать дочь". На лице Кира появилась игривая полуулыбка.