* * *
Нужно что‑то делать. Я почти девять месяцев нахожусь в клетке, а к свободе реально не продвинулась ни на шаг. Убить Рода я не смогу. Наверняка, как только бы я потянулась к ножу на столе, меня тут же скрутили бы в узел. Пробраться в ангар шаттла тоже. Даже если бы я и смогла открыть двери (хотя там и голосовые, и сенсорные, и механические замки), то как я смогу улететь? Я ни разу не управляла кораблем. Книги, которые я нашла у Рода в библиотеке, к сожалению, не содержат инструкции по управлению звездолетами. А даже если бы я их и нашла, сколько же мне понадобилось бы лет, чтобы научиться, хотя бы теоретически?
Мысли лихорадочно метались в голове, но ничего толкового на ум не приходило.
Поэтому я по крупицам, по крохотным частичкам собирала нужную мне информацию. Что‑то - из подслушанных разговоров между офицерами на наших вечеринках… Что‑то - из случайно брошенных Родом фраз… Что‑то - из сказанного им в постели после бурного секса… Из полученных скудных сведений я искусно плела свой план побега. Корявенький, кособокий и совершенно пока неосуществимый…
* * *
Род в очередной раз улетел по делам. Я вышла в коридор и побрела куда глаза глядят. Уже прекрасно знала все лабиринты и повороты, но толку‑то от этого?
Спустилась на второй уровень. Все складские помещения были закрыты. Что за ценности хранит здесь Род? Я потопталась возле мощной титановой двери и уже собиралась подниматься на лифте наверх, как услышала далекий приглушенный крик. Я прислушалась, подбежала к открытой платформе лифта. Кричали с первого уровня. Голос тоненький, девичий, испуганный… "Пожалуйста, не надо! Пожалуйста!". Ни секунды не раздумывая, прыгнула на платформу и приказала: "Первый уровень". Когда‑то и я так кричала "пожалуйста, не надо" в кабине Рода, скрючившись на полу, только тогда никто не пришел…
Через полминуты платформа остановилась, крики девушки уже стихли, зато слышно было мужской голос, кряхтение, смех… Я свернула в ближайший коридор и ошеломленно застыла. Трое мужчин держали молоденькую девушку. Точнее, двое держали, а один лежал сверху. Девушка уже была без сознания и сломанной куклой валялась в разорванной одежде прямо на каменном полу. В мозгу за доли секунды пронеслось: "Два дня назад был захват звездолета". Я, как всегда, пришла с Родом смотреть пленников и груз и видела ее… наверное… Только не запомнила лица. Вспоминаю, что удивилась: в шеренге стояли несколько совсем юных малолеток. Лет шестнадцать - семнадцать. Еще подумала: что они делали на лайнере? На экскурсию, что ли, со школы летели?
Но одно дело смотреть на пусть и заплаканных, но живых и здоровых девушек, предполагая, конечно, что произойдет в дальнейшем, но не видя и не задумываясь над этим. Другое - наблюдать сейчас этот кошмар, злобу, насилие, издевательства. Во мне всколыхнулась такая жгучая ненависть, что я, не думая, подлетела к насильнику и со всей силы пнула его ногой в грудь. Он от неожиданности свалился с девушки и отлетел на пару метров: ноги у меня сильные, тренированные танцами. На меня уставились три пары разъяренных глаз…
- Как же нам повезло! Мы думали, будет одна на троих, а тут такое разнообразие! - мужчины, потирая руки, направились ко мне.
- Не подходите! - закричала я. - Я Лия, женщина командира, он вам головы поотрывает за меня!
- Какого еще командира? - мужчины с безумными глазами приближались, окружая, зажимая в кольцо, я отступала назад.
- Вашего командира! Отпустите меня, я живу на третьем уровне.
Не реагируют.
- Помогите! - вдруг завизжала я громко, изо всех сил. - Спасите!
- Кричи, кричи… - ухмыльнулся один. - Сейчас еще парочка прибежит, тебе, наверное, мало троих?
Я развернулась в балетном па и ударила одного в живот. Он отлетел, но два других схватили меня за руки. Я вырывалась и орала как резанная:
- Пустите! Ублюдки! Насильники!
Укусила одного за щеку, он сильно врезал мне по уху. В голове зазвенело. Только сейчас я действительно испугалась. Я завизжала громче, теряя силы, чувствуя, как рвутся мои спортивные брюки и впиваются в грудь грубые пальцы.
Вдруг раздался громкий хлопок и сбоку осыпался со стены кусок породы.
- Прекратить немедленно! Всем отойти! Еще шаг - стреляю.
Слава богу, Кир! От дикого облегчения обмякла, ноги подогнулись, и я обессиленно прислонилась к стене.
- Кир, тут девка сама пришла… - начал один из троицы.
- Ты знаешь, Дэн, кто эта девка? Это подруга Рода. Если он узнает, что тут было…
Мужчины одновременно судорожно хрипло выдохнули:
- Не надо, Кир! Не говори ничего…
Тем временем я пришла немного в себя. Вот и побывала на первом уровне. Что‑то больше не хочется.
Девушка еще валялась без сознания, в разодранной одежде. Я подошла, присела рядом и прислушалась к дыханию. Совсем еще ребенок… Ласково провела по щеке. Бедняжка.
- Кир, ну ты же дашь нам забрать хоть эту девчонку? Нам ее привели сегодня. И мы еще не закончили…
Я тут же подняла голову и впилась пристальным взглядом в смуглое лицо.
- Девушку я забираю себе. И это не обсуждается.
Кир нахмурился.
- Лия… Девушку отдали для развлечения команде.
- Мне все равно, кому и зачем ее отдали. Пусть развлекаются с андроидами, девушку я забираю, - я легонько похлопала ее по щекам - бесполезно, обморок слишком глубокий. - Кир, я очень тебя прошу, отнеси ее в мой отсек.
Мужчина вздохнул, скривился, но все же подошел и поднял безжизненное тело на руки. Я похромала по направлению к лифту. Чувствовала себя паршиво, все болело и горела левая сторона головы. Еще и ногу подвернула, когда дралась… Да, неважный из меня защитник. Если бы не Кир…
Мы пришли в мой сектор. Я попросила перенести девушку в маленькую спальню, она уже давно пустовала. Спала я вместе с Родом, да и обитала, в основном, в кабинете.
- Спасибо, Кир, - тихо и вежливо поблагодарила мужчину.
Мы вышли в прихожую, я закрыла дверь. Кир молчал, тяжело и шумно дыша. Я подняла голову. Его глаза пылали бешенством и яростью, таким я его еще не видела…
- О чем ты думала?! - угрожающе прошипел мужчина, понижая голос. - Ты зачем полезла на первый уровень? Дура! Идиотка! Да если бы я не спустился за батареей на второй, я бы не услышал твои крики!
Он со всей силы впечатал кулак в стену за моей спиной. Я вздрогнула.
Его колотило от злости. Но это была не та ледяная сумасшедшая ярость, какую я часто видела в глазах у Рода. Гнев Кира был горячим, обжигающим, живым. Ярким, как он сам.
Я виновато похлопала глазами, попыталась улыбнуться… И тут же скривилась от боли в скуле. Кир мгновенно успокоился, взял за подбородок и повернул лицо к себе левой стороной.
- А если увидит Род? - спросил он хрипло, нежно, едва касаясь, обводя пальцем синяк.
- Нужно будет за два дня вылечить, - пробормотала я. - У нас есть медицинский центр?
- Есть, но там камеры… Ладно, придумаем что‑нибудь, - тихо ответил он охрипшим голосом.
Кир как будто впал в транс. Впервые так близко от меня, наедине… Пальцы прошлись по скуле, на секунду зарылись в волосы, обхватили затылок, и он начал медленно и неумолимо приближать мою голову к своей. Я смотрела в его глаза, и мне становилось жарко от яростного огня, бушующего в них. Каждой клеточкой своего тела я ощущала дикую страсть, желание и жажду мужчины.
Когда до губ оставались считанные миллиметры, я прошептала: "Нет". Кир замер, превратившись в камень. Я слышала, как неистово колотится его сердце, чувствовала, как дрожат пальцы, как исступленно и безудержно тянутся ко мне его губы.
- Да, - сипло прохрипел он, - ты права. Иначе я просто не смогу жить, как раньше.
Он убрал руку с моего затылка и прислонился к стене.
В гостиной была одна - единственная камера, и я давно знала, где она расположена. По - видимому, он тоже знал, так как стояли мы прямо под ней и в объектив не попадали.
- Еще раз спасибо тебе, - сказала я, выскользнула из рук Кира и отошла к двери.
Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул, расслабляясь.
- Не благодари меня, - бросил, - я с превеликим удовольствием оставил бы девчонку там.
- Я знаю, - тихо прошептала.
- Я совсем не похож на доброго героя, каким ты меня вообразила.
- Я знаю.
- Я совсем не герой. Я убиваю мужчин и женщин. Я взрываю корабли. Я умею делать больно множеством различных способов, и у меня совсем нет жалости и сострадания.
- Я знаю.
- И я так сильно хочу тебя, что схожу с ума… - Кир отвернулся, как будто ему было больно даже смотреть на меня. - Схожу с ума каждый день, каждую ночь. Не знаю, что в тебе такого особенного… (Кир бросил быстрый взгляд, но, кажется, эффект был противоположным тому, что он ожидал, так как глаза опять полыхнули.) Но как только я увидел тебя в том звездолете, в смешной пижаме и с ореолом сверкающих волос, ты не выходишь у меня из головы. И ты права: после того, как я поцелую тебя, я больше не смогу себя контролировать…
- Тогда иди, - сказала я, - уходи. Иначе будет только хуже.
Кир кинул на меня еще один тяжелый взгляд и вышел за дверь. Я тяжело привалилась к холодной стене, чувствуя впивающиеся в кожу мелкие кристаллы. Сердце выскакивало, грудь отяжелела, а внизу живота ритмично пульсировал огонь. А мы даже не целовались… Эта непонятная и несвоевременная вспышка сексуального желания напугала и расстроила. Только не это! Я не могу отвлекаться на посторонних. Не могу позволить себе влюбиться или даже просто увлечься. Вся моя энергия, вся сила и ум направлены на выживание. И места для Кира в моих планах нет.
Я помотала головой и пошла к девушке, нужно было привести ее в чувство. И заодно придумать, что сказать Роду. Он будет зол, это понятно. Мне прощалось многое, но такое самоуправство… Вряд ли.
Девушку звали Оли, Оливия. Она действительно была на экскурсии в составе небольшой группы студентов. Обратно они возвращались попутным звездолетом, так как пассажирский лайнер срочно улетел забирать большую делегацию. А поскольку малолеток было всего пять человек, их с оказией забрал грузовой.
- Не повезло, - сказала я девушке, - если бы полетели пассажирским, ничего бы не случилось.
Оли пребывала в глубоком шоке. Провал в памяти в несколько часов (когда ее отдали на растерзание), думаю, был в своем роде спасительным. Я ей рассказала, что вовремя забрала ее с первого уровня, услышав крики. Она едва разговаривала, дрожала и плакала, не переставая, даже после кучи успокоительных, которые я в нее влила (пришлось все‑таки сходить за аптечкой).
Девушка цеплялась за меня, как за последнюю надежду (по большому счету так оно и было), никуда не отпускала, два дня спала со мной в одной кровати и ходила хвостиком из комнаты в комнату. Ей было семнадцать. Совсем девчонка. Из богатой семьи. Естественно, как и все (как и я), привыкла к беззаботной легкой жизни. Тем сильнее был удар…
- Оли, - терпеливо уговаривала я, - вечером или завтра утром сюда придет Род… Ты же помнишь Рода? (Девушка задрожала и побледнела.) Так вот. Я с ним живу, он мой мужчина. (Оли с безграничным ужасом уставилась на меня.) Да, девочка, я с ним живу. И поверь, он единственный, кто сможет защитить тебя и меня. Постарайся взять себя в руки. Я не смогу все время с тобой находиться. (Глаза девушки наполнились слезами, губа задрожала.) Поверь, тебе здесь ничего не угрожает. Это третий уровень, здесь тебя не тронут.
- А Р - р-ро… - запнулась Оли, - он не…
- Я уговорю оставить тебя мне, вот увидишь, - погладила ее по голове.
На самом деле я не была в этом твердо уверена. Если прилетит в хорошем настроении - отлично. А если в плохом - даже боюсь предположить, что нас ждет.
Я уговорила девушку тихонечко посидеть в маленькой спальне. А сама начала готовиться к встрече своего персонального монстра…
Каждый раз - как по тоненькому краю, балансируя над пропастью, как акробат из древних видеозаписей. "Не отдам ее, - твердо решила я. - Пусть все летит к черту. Я не смогу спасти всех, но одного человека я спасу, чего бы мне это ни стоило. Он разрешит… Он же любит меня?.." И я горько усмехнулась.
Какой образ мне примерить? Впереди экзамен. Решающий. Окончательный. Дорога ли я Роду настолько, чтобы уступить мне в чем‑то? Смогу ли я заставить его поддаться мне?
Теперь я отвечаю не только за себя, но и еще за одного беспомощного человека. Тяжело вздохнула: вот этого я и боялась. Именно поэтому я ни с кем не сближалась, поэтому не позволяла проникнуть в сердце жалости и сочувствию. Теперь я слабее. У меня есть Оли…
* * *
Я долго и тщательно размышляла над образом. Соблазнительница, утонченная леди, школьница, кокетка? Все это было, все это ему очень нравилось, но все это не то…
В итоге я предстала в образе жены. Любящей, тоскующей, одетой в пушистый домашний халат, давно ждущей своего любимого из дальней поездки. Безумно скучающей и безумно влюбленной.
Приготовила ужин, в спальне запахло едой, ванилью и шоколадом. Ни капли косметики (на самом деле я еще никогда не проводила перед зеркалом столько времени, чтобы в итоге выглядеть так невинно), распущенные волосы, немного сонный томный вид.
Я сидела в кресле, обхватив себя руками, отвернувшись от входа. Сказать, что я нервничала, - ничего не сказать. Род, как обычно, стремительно влетел в нашу спальню, и я почувствовала кожей, что он зол. Очень зол. Я уже давно по шагам узнаю его настроение, а сейчас волны холодного бешенства расходились от него широкими кругами. Он все знает про Оли, кто‑то уже сказал ему. Если бы можно было, я бы перенесла разговор на другое время, но у меня не было выбора… Я, как будто бы удивленно, обернулась и вскочила с кресла.
- Любимый, ты вернулся!
Мой голос был полон такой обезоруживающей нежности и безграничного обожания, что мысленно сама себе зааплодировала. Я ласково прижалась к мужчине, обхватила руками, подняла взгляд и попыталась вложить в него всю преданность, тоску, ожидание… Мое теплое душистое тело, чарующая женственность и покорность обняли застывшую камнем фигуру Рода - и тот дрогнул. Я на подсознательном уровне почувствовала, как расслабляются его плечи, раскручивается сжатая пружина его гнева. Руки медленно потянулись к вырезу халата, забрались внутрь, и я страстно выгнулась, запрокинув голову и подставляя грудь его поцелуям.
- Лия, - прохрипел Род, - я так скучал по тебе… Что ты со мной делаешь, девочка моя?..
- Я тоже ужасно скучала, Род, - всхлипнула я, зарываясь пальцами в его волосы и притягивая голову ближе. - Тебя так долго не было…
Я сдала экзамен! Я победила! Внутри меня разливалось ликование: я смогла обезоружить этого страшного непредсказуемого маньяка. Уже обнаженной лежа в кровати и расслабленно гладя его по жесткому угловатому лицу, прошептала:
- Ты, наверное, накажешь меня… (Прижалась к нему крепче.) Я, вероятнее всего, совершила глупость… (Род немного напрягся.) Ты уезжаешь надолго, мне скучно… И я завела себе маленькую подружку. Вроде домашнего питомца. (Мои пальчики ласково прошлись по груди к ногам и остановились на уровне бедер.) Ты же знаешь, я немного сентиментальна и жалостлива… (К пальцам присоединились губы.) Ты разрешишь мне оставить девочку?..
Мой язык прошелся по стволу напряженного члена, и я подняла лукавые озорные глаза на Рода. Он пристально смотрел на меня сверху вниз. Вот он - момент истины…
- Только пусть она не попадается мне на глаза, - тяжело проскрежетал Род и запустил пальцы в мои отросшие волосы. Я слушала его стоны, а в голове билась мысль: "Спасибо тебе. Спасибо".
* * *
Оли так же как я родилась и жила всю жизнь на Прим. Ее отец, Алан Портс, - большая шишка в правительстве: министр энергетики и первый советник по надзору за энергоресурсами. Сама девушка начала более - менее связно говорить спустя неделю. И то - заикаясь и запинаясь. Рода она боялась неистово - до дрожи, до обморока. Когда Род был в комнатах (в кабинете или со мной в спальне), она, закрывшись в своей маленькой комнатке, сидела тихо, как выключенный андроид. Я как‑то зашла вечером после ужина и нашла ее в ванной, забившуюся в дальний угол душевой кабины.
Все свое свободное время я проводила с ней. Я шепотом убеждала ее в безопасности, в том, что рано или поздно мы улетим отсюда. Она кивала, но, кажется, верила мне не до конца.
Род как‑то пару раз заходил в маленькую спальню в поисках меня, и Оли, завидев его, полностью отключалась, цепенела и скулила, как побитый щенок. Род брезгливо кривился, но пока не трогал девушку. Он оставил ее, как повод для шантажа и запугивания. Как постоянное напоминание мне о необходимости покорности и полной зависимости от него. Она была ему неинтересна, я - гораздо интереснее… Наша безумная игра в любовь его увлекала. Ему нравилось ломать сильную волю и характер, нравились власть и подчинение. Я же прогибалась, уступала, изворачивалась, но не ломалась.
Однажды он даже спросил:
- Лия, скажи правду, ты меня действительно любишь? - и, криво усмехнувшись, добавил: - Только честно и без притворства.
Я вполне серьезно задумалась над вопросом. Первым порывом было сказать "нет". А потом… Я решительно посмотрела Роду в глаза и твердо ответила:
- Да. Люблю, - и тут же с изумлением подумала, что правды в моих словах ровно столько же, сколько и лжи. Я уже сама себя не понимала.
- Любовь продается, правда, Лия? - ухмыльнулся Род. - Дело только в цене. Твоя цена - жизнь.
- Конечно, Род. Все продается, - согласилась я.
Мой умный, догадливый монстр…