Много страданий и горя выпало на долю двух влюбленных - Мэри и Джона. Их семьи ненавидят друг друга и делают все, чтобы разлучить молодых людей. И им это удается.
Долгая разлука… Способна ли она убить любовь?
Мэри пережила тяжелую душевную травму и утратила веру в себя. Джон пытается добиться успеха в деле, которым занимается, и терпит поражение за поражением.
Но ни груз прошлого, ни тяжесть совершенных ошибок не способны погасить любовь, если ее сохранили сердца…
Натали Иствуд
Помни меня
1
Любить Линда Браун не умела. Зато умела ненавидеть. Даже единственная дочь вызывала в ней глухое раздражение.
- Ну, что ты на меня уставилась? - подняв глаза от вышивки, с досадой спросила она у Мэри. - Убирайся отсюда!
Девочка внешне копия матери - тихонько вздохнула. С возрастом (Мэри шел семнадцатый год) она все больше убеждалась в том, что мать ее не любит. Но почему?!
- Мама, не прогоняй меня, пожалуйста! - робко попросила она.
Линда и бровью не повела, не удостоив дочь ответом, но ее охватило чувство, похожее на удовольствие.
- Может, я тебя чем-то обидела?
Снова ледяное молчание. И тогда Мэри отважилась спросить:
- Мама, почему ты меня не любишь? - Дочь приподнялась и, набравшись храбрости, зарылась лицом в медно-рыжие душистые волосы матери.
Та, как всегда, оставалась холодной и неприступной.
В какой-то момент Линда подумала: может, стоит ответить? Но тут же в бешенстве мотнула головой. Ее изящные длинные пальцы ловко сновали, вышивая виньетку на уголке салфетки. Молчание становилось тягостным. Слышны были лишь скрип кресла-качалки да тиканье часов на каминной полке.
В свои сорок лет Линда оставалась волнующе прекрасной. Родив единственного ребенка, она сохранила стройную привлекательную фигуру. Высокая, с загадочным блеском в зеленых русалочьих глазах, с молочно-белой кожей, она привлекала мужчин, но пренебрегала всеми - особенно своим жалким мужем, который буквально расстилался перед ней. Линда выросла в бедной многодетной семье и выскочила замуж без любви за первую более или менее подходящую партию, а теперь жалела, что дешево себя продала.
- Оставь меня в покое! - повысила голос Линда. Качалка резко остановилась. Она встала, запихнула в корзинку рукоделье и, хлопнув крышкой, процедила сквозь зубы: - Умывайся и отправляйся в постель. Быстро!
- Мама, но ведь еще так рано… - Мэри удивленно округлила глаза. - Я не хочу спать. И потом я ведь обещала Элис, что…
- А я сказала, отправляйся к себе! - с угрозой произнесла Линда, дрожа от возмущения. - Не то я отхожу тебя хлыстом! - И она покосилась на угол, где за дверью висел плетеный хлыст для верховой езды. - Сколько мне ждать?
- Мама, но я уже не ребенок!
- Не зли меня! - Глаза матери потемнели от гнева. - Думаешь, если тебе исполнилось шестнадцать, так все дозволено?! Вот возьму и выдеру тебя за милую душу!
Мэри молча вышла из гостиной, поднялась к себе и, сев на подоконник, печально всматривалась в даль, не идет ли тетя Элис.
Через какое-то время на лестнице послышались шаги и затихли прямо у ее двери. Мэри понадеялась, что мать пройдет мимо, но ручка двери начала поворачиваться. Девочка спрыгнула с подоконника, скользнула в постель, натянула одеяло по самый подбородок и сделала вид, что спит.
Линда подошла к кровати, наклонилась и с минуту пристально глядела в лицо дочери - с высокими скулами, тонкими бровями вразлет, нежными, по-детски припухлыми губами.
- До чего похожа! - с горечью пробормотала мать. - Спрашиваешь, чем ты меня обидела? - усмехнулась она. - Я хотела сына, а получила тебя! Никогда тебе этого не прощу!
Она повернулась и ушла, а Мэри еще долго лежала, похолодев от ужаса. Потом встала и снова села на подоконник, пытаясь сквозь неудержимый поток слез увидеть Элис - самого близкого ей человека. Только она, сестра отца, любит ее. И будет любить всегда.
Элис Браун остановилась передохнуть. Защитив глаза ладонью, она смотрела на багровое закатное небо.
Ну почему Мэри не позволили пойти со мной? - думала она. Ее глаза затуманились. Она спешила, зная, что племянница ждет ее возвращения. Бедная девочка! Для Линды ребенок всегда был лишь обузой. И Артуру до нее дела нет…
За спиной у края поля раздался гул мотора. Элис обернулась и увидела, что машина притормозила. Когда пыль улеглась, она узнала автомобиль Тома Ричардсона. Он вылез наружу и помахал ей рукой. Элис подошла и поздоровалась.
- Добрый вечер, мисс Браун! - приветливо улыбнулся он. - А мы с сыном возвращаемся с рынка. Хотите, подбросим вас до дома?
Каждый раз, встречаясь с Томом Ричардсоном, Элис поражалась, до чего же он хорош собой. Высокий, крепкого телосложения, широкоплечий… Сразу видно, что работает на земле. Закатные лучи золотили его светло-русые волосы, карие глаза искрились улыбкой.
Она с подозрением покосилась на его видавшую виды малолитражку.
- А она выдюжит? - Элис заглянула в салон и кивнула Ричардсону-младшему. - Привет, Джонни!
- Обижаете! - хохотнул Том. - Да мой "моррис" еще хоть куда! - И он распахнул дверцу. - Прошу!
- Извините! - усмехнулась Элис, протискиваясь на заднее сиденье. - Не хотела обидеть ваше средство передвижения. Если честно, устала я изрядно… Сначала ходила по магазинам, а на обратном пути заглянула к Энн Стоун. - Она кивнула на видневшийся у края рощи коттедж. - Да и Мэри, поди, все глаза проглядела, меня поджидая.
- Славная у вас племянница! Странное дело, внешне вылитая мать, а… - Заметив пытливый взгляд Элис, Том осекся, а потом быстро добавил: - А характер совсем другой.
- Да уж! - вздохнула Элис и замолчала, не понимая, куда он клонит.
- Мисс Браун, а вы знаете, что ваша невестка собирается повысить нам арендную плату?
- В самом деле? - с трудом скрывая раздражение, отозвалась Элис. - Нет, впервые слышу.
- Увы! - Том обернулся к ней, и в глазах у него сверкнул гнев. - И что теперь прикажете делать?!
Элис всегда придерживалась правила: никого не посвящать в дела семьи. К тому же Линда вряд ли сможет осуществить свою угрозу. У нее нет на это права.
- Брат ничего не говорил о повышении платы. - Она помолчала. - Правда, я мало смыслю в бизнесе.
- Мисс Браун, вы что, напрашиваетесь на комплимент? - ухмыльнулся Том. - А мы все думаем иначе.
- Вот как? - порозовев от удовольствия, отозвалась Элис. - Приятно слышать.
- Так и есть! Вот хотя бы в прошлом году, когда ваш брат хотел обложить нас пошлиной на молоко, вы же нам помогли! - Том расплылся в улыбке. - Надеюсь, мисс Браун, вы и теперь нам поможете… Ведь так?
- Попробую, - пробормотала Элис, а про себя подумала: интересно, откуда всем все известно? Ведь они с братом обсуждают дела наедине.
Словно читая ее мысли, Том заметил:
- Как говорится, и у стен есть уши…
- Скажите, Том, если не секрет, это случайно не наша ли Дотти на хвосте принесла?
- Случайно она! - кивнул он. - И не случайно.
- Так я и знала! - Элис не сдержала улыбки. - Ох уж эта Дотти!..
- Мисс Браун, только вы не выдавайте ее леди Браун, ладно?
- Ладно. Не волнуйтесь, Том, не выдам.
- Ведь у Дотти Смит своей семьи нет… - продолжал Том. - А вам она служит верой и правдой.
- Что говорить, Дотти человек верный, но чересчур словоохотливый! - выпалила Элис, но тут же заверила: - Не волнуйтесь, Том, брату я ничего не скажу.
- Спасибо, мисс Браун. А главное - невестке своей ни слова.
На миг Том представил себе красивую, избалованную жену хозяина поместья, высокомерную и такую… такую желанную. Линда Браун возбуждала в нем чувства, каких он прежде не испытывал. И он ненавидел себя за это.
Том сосредоточился на дороге, и какое-то время они ехали молча. Его сын, восемнадцатилетний Джон, в разговор не вмешивался. Рослый, отлично сложенный, красивый - к тому же трудолюбивый и приветливый, - Джон был гордостью отца. Заметив у развилки дороги знакомых парней, он попросил отца остановиться на минутку и вышел.
- Том, у вас замечательный сын, - заметила Элис. - И такой воспитанный! Я очень рада, что Мэри с ним дружит.
- Боюсь, леди Браун вашей радости не разделяет! - усмехнулся тот. - Да стоит ей узнать, что Мэри общается с моим сыном, всем нам несдобровать!
- Будем надеяться, что она об этом не узнает.
- Я очень благодарен Мэри, что она помогает Джону с уроками, только помяните мое слово, мисс Браун, добром все это не кончится!
Том нахмурился и хотел сказать что-то еще, но Элис его прервала:
- Давайте поменяем тему!
- Как скажете, мисс, - буркнул тот.
- А как здоровье вашей супруги? - спросила Элис.
- Более или менее… - Он помолчал и, взглянув на сына в зеркало заднего вида, улыбнулся. - Аманда не нарадуется, что Джонни стал хорошо учиться. Мы с ней очень признательны Мэри. И ценим вашу помощь, мисс Браун.
- Ну что вы, мне это в радость! - Она помолчала и, заглянув ему в лицо, спросила: - Том, скажите, только без утайки, Аманда на меня не в обиде?
Элис заметила, как его глаза с подозрением следят, не появится ли малейшая улыбка в уголках ее губ.
- Если честно, мисс Браун, то я не без греха!.. - вздохнул Том. - Ведь я всего лишь мужчина, из плоти и крови. А моя Мэнди… Да что говорить, женщина есть женщина. Она меня ко всем ревнует! - Том нервно хохотнул. - Так что я вас очень прошу, вы уж не обижайтесь на нее ради Бога!
- Ну что вы, я не обижаюсь… Просто, когда мы с Мэри заходили к вам в последний раз, мне показалось, что Аманда…
Вернулся Джон, и разговор оборвался.
- Похоже, сейчас ливанет, - заметил Том, поглядывая на скрывшееся за тучей солнце, и упрекнул сына: - Джон, с твоими разговорами мисс Браун скорее бы пешком дошла до дому!
- Мисс Браун, а вы с Мэри придете завтра к нам на ферму?
- Но ведь завтра воскресенье… - вмешался отец.
- Не знаю, Джонни, - не сразу ответила Элис. - А почему именно завтра? Это срочно?
- Да нет. Я просто так спросил, - сказал Джон деланно равнодушным тоном. - Подожду до понедельника.
- Вообще-то мы с Мэри после церкви собираемся прогуляться, так что, пожалуй, заглянем и к вам на ферму, - пообещала Элис, заметив его разочарование, и мысли ее снова перенеслись на племянницу. Бедная девочка! Мать ее терпеть не может, а братец Артур полностью под каблуком у жены. На все смотрит ее глазами.
- Славная вы женщина! - прервал ее размышления Том. - Верно говорит моя Мэнди: вам не место в этом доме. - Испугавшись, что он перешел границы дозволенного, Том пробурчал: - Что-то я сегодня разболтался не в меру…
Элис молча улыбнулась, он тоже улыбнулся, но чувство неловкости не прошло.
А Джон мечтал о Мэри, думая о том, какая пропасть их разделяет, но не сомневался: настанет день - и они станут мужем и женой. А иначе и жить не стоит.
Машина остановилась у парадного входа. Из окон за ней следили две пары зеленых глаз - Мэри с восторгом, а Линда с возмущением. Этого еще недоставало! Какой-то фермер имеет наглость подкатить на своей развалюхе прямо к ее дому!
Элис накинула шаль на плечи и протянула руку Тому.
- Не забудьте свою корзину, мисс Браун. - Том схватил корзину с заднего сиденья, подал Элис и приложил руку к козырьку. - До свидания и всего вам доброго, мисс Браун!
- Спасибо, что подвезли! - поблагодарила она. - До свидания!
- Какого черта вы ставите свою рухлядь у парадной двери моего дома? - раздался с крыльца голос Линды, и, не дожидаясь ответа, она обернулась к Элис: - А ты о чем думаешь?! Мне за тебя стыдно!
- С чего это вдруг? - с милой улыбкой спросила та. - Ведь это меня подвез мистер Ричардсон.
Линда снова обратилась к Тому Ричардсону:
- Как только мой муж узнает об этом, он выкинет вас всех на улицу, обещаю!
- Мэм, если я вас чем-то обидел, прошу меня простить, - тихо ответил Том, отмечая про себя: до чего же хороша, ведьма!
Эта женщина его словно приворожила. Он пристально смотрел на нее из-под козырька, мысленно обнажая и сожалея о том, что все это лишь пустые мечты… Боже праведный, как же он желает эту женщину! С той самой минуты, как впервые увидел.
На миг их взгляды встретились, и у Линды возникло странное ощущение: казалось, эти бархатные карие глаза заглядывают к ней в душу. От изумления она опешила и с минуту стояла молча, не в силах оторвать от него взгляд. Издали она видела Тома Ричардсона, и не один раз, но никогда не стояла так близко и никогда не осознавала, насколько он притягателен. И в ней что-то шевельнулось. Да что это с ней?!
- Убирайтесь! - крикнула она. - И советую вам держаться подальше от этого дома!
Том молча поклонился, сел за руль и уехал, а Линда все еще ощущала его присутствие. И она испугалась.
- Элис, неужели тебе безразлична наша репутация? - спросила она. - Как можно позволять себе такое… такое…
- А при чем тут наша репутация? - с улыбкой возразила та. - Она ничуть не пострадала.
- Ты так думаешь? Посмотрим, что на это скажет Артур!
Как фурия Линда ворвалась в дом и грохнула дверью.
Элис подняла голову и, заметив в окне Мэри, помахала ей рукой. Она невольно залюбовалась домом: красная черепичная крыша, высокие каменные амбразуры окон, дубовая дверь с бронзовой ручкой… Элис любит свой дом и любит эту землю.
А Линда видела в поместье лишь символ высокого положения в обществе. Муж значит для нее не больше, чем предмет мебели. Хозяйкой в доме была она, Линда. Даже живи она в свинарнике, Артур благоговел бы перед ее грязью! - подумала Элис и, тяжело вздохнув, вошла в дом.
Как только Линда поднялась к себе, из кухни выскочила сухонькая седая женщина. Дороти Смит считала себя опорой дома. Дотти пошел седьмой десяток, а служила она здесь пятый.
Она убирала дом, готовила, и однажды, в грозовую ночь, когда доктор не смог перебраться через разлившуюся реку, приняла у хозяйки дома роды - близняшек, Артура и Элис. А на следующий год хозяин дома Генри Браун завел шашни с другой женщиной и бедняжка Джулия Браун с расстройства помутилась рассудком: сбежала из дому и больше никто о ней слыхом не слыхивал.
С той поры Генри Браун приводил в дом женщин одну за другой. Слуги приходили и уходили. Деньги уплыли, в доме все пошло кувырком, только Дотти осталась. Ну как она могла бросить несчастных крошек? Дети стали взрослыми, Генри Браун, возвращаясь под парами спиртного из Манчестера, разбился на машине, а Дороти Смит так и осталась в доме.
Несмотря на старость и привычку высказывать свое мнение кому угодно, в том числе Линде, Дотти до сих пор была в доме Браунов величиной постоянной. Мэри и Элис ее обожали, Артур испытывал к ней давнюю привязанность, а Линда терпела ее как предмет фамильного наследства, свалившегося ей на голову в комплекте со всей прочей движимостью и недвижимостью.
- Ну и чем же это вы привели хозяйку в такую ярость? - пробурчала Дотти, забрав у Элис корзинку с провизией. - Хотя она сегодня с утра рвет и мечет.
- Да так, сущая безделица… Меня подвез до дому Том Ричардсон.
- Еще чего удумали! - ахнула Дотти.
- Дотти, а что, тебя никогда не подвозили мужчины? - с лукавой ухмылкой спросила Элис.
- Может, и подвозили! - хохотнула та. - Да только вы этого не видали! Ну, хватит лясы точить! Ведь вы, небось, голодная? Так у меня все готово. - Кивнув в сторону столовой, Дотти шепнула: - А ужин их высочество подавать не велели.
- Это почему же? - нахмурилась Элис.
- Потому что хозяин еще не вернулся, а сама у нас сегодня не в духах.
- А Мэри ужинала?
- Мать отправила ее к себе, но я отнесла поднос к ней в комнату для вас обеих.
- Умница, Дотти! - улыбнулась Элис. - Сейчас приму душ, а потом поговорю с Линдой. Мне все равно, в духах она или нет. Нечего вымещать злость на ребенке.
Элис поднялась к племяннице, постучала в дверь и тут же оказалась в объятиях Мэри.
- А я уже думала, ты никогда не вернешься!..
- Напрасно. Как видишь, вернулась. - Элис выдержала паузу. - И с подарком. - Она положила на постель маленький сверток. - Разверни скорей!
Мэри разорвала оберточную бумагу, открыла бархатный футлярчик и, просияв, с величайшей осторожностью взяла в руки брошь - камею в серебряной оправе. Ту самую камею, которую она разглядывала в витрине ювелирного магазина в Блэкберне, когда они с теткой последний раз ездили в город за покупками.
- Какая прелесть!
- Ну-ка иди к зеркалу и приколи к воротничку! - велела Элис, любуясь племянницей. - Это ты у нас прелесть! - Она обняла Мэри за плечи и прижала к себе. - Ну что, нравится?
- Очень! - Девочка прильнула к Элис, обхватила за шею и прошептала: - Спасибо тебе за все, за все! Я тебя так люблю!
Элис почувствовала тревогу в ее голосе.
- А я тебя. - Она чуть отстранила Мэри и заглянула ей в лицо. - Что случилось?
Та опустила глаза.
- Не хочешь, не говори.
- Мама сказала, что никогда… никогда меня не простит, - не сразу еле слышно выдавила Мэри и, подняв на Элис потемневшие от боли глаза, спросила: - Почему?! Разве я сделала что-то плохое?
- Ну конечно же нет! - возразила Элис, лихорадочно соображая, как бы помягче объяснить Мэри холодность матери. И решила дать ей капельку надежды. - Видишь ли, детка, вы с мамой очень разные… А женщины вообще натуры сложные… Одни умеют заботиться о детях и любят их с момента рождения… А бывают и такие, кто… кто не умеет выражать свои чувства… Понимаешь?
- Понимаю, - упавшим голосом произнесла Мэри. - И моя мама именно такая?
- Потерпи, дорогая! - уклонилась от ответа Элис, прижимая к себе девочку. - Бог даст, со временем все изменится.
- Как бы я хотела, чтобы моей мамой была ты!
- Увы, Мэри, я тебе не мать. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. - Они прильнули друг к другу. - Знаешь, Мэри, а ведь мне сегодня тоже досталось! - И Элис рассказала, как ее только что отчитала Линда.
- А где ты встретила Ричардсонов? - оживилась Мэри. - А что Джонни? Спрашивал обо мне?
- Спрашивал. И я пообещала, что завтра после церкви мы зайдем к ним в гости.
Мэри разулыбалась, но тут вошла Дороти с докладом:
- Леди Браун велела передать, ужин ровно в девять. Хозяин привез гостя из Лондона… Говорит, парня, но я его пока что не видала.
Ровно в девять Мэри и Элис спустились в столовую. Артур Браун уже сидел за столом. Высокий, с приятными чертами лицами, голубыми глазами и копной светлых волос, обычно сдержанный, сейчас он явно нервничал.
- Где же Линда? - Артур вскочил со стула и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами столовую, то и дело с тревогой поглядывая на дверь.
- Сейчас папа похож на кролика из "Алисы в Стране чудес", правда? - шепнула Мэри, но Элис приложила палец к губам, и она прикусила язык.
Линда прибыла десять минут десятого. Окинула всех высокомерным взглядом, словно королева своих подданных, и не спеша направилась к столу. Она была восхитительна - темно-зеленое платье, замшевые черные лодочки, а медно-рыжие волосы, собранные на затылке в замысловатый узел, подчеркивали стройную шею…