Возле каюты командора тяжело вздохнула и нажала на консоль. Очень удивилась, когда двери разъехались без запроса о личности пришедшего, значит я теперь такой же жилец каюты, как и командор. Как приятно! Вошла внутрь и заметила Эриаса возле шкафа, аккуратно расправляющего мое платье, уже висящее там. Причем как и мой костюм, а столь ценный пояс сиротливо лежит на нашей теперь, похоже, общей кровати. Эриас обернулся с легкой изумленной и немного смущенной улыбкой, а я всхлипнула, чувствуя, как уходит напряжение, а краски возвращаются на мое лицо.
– Что случилось любимая? – заметив мое состояние, он тут же оказался возле меня. Его руки обвили мою талию, с силой прижимая к себе, а хриплый голос разрезал тишину. – Кто тебя так напугал?
Уткнувшись ему в грудь лбом, от чего косы скользнули со спины и повисли вдоль его тела, обвиняюще выдавила:
– Ты! Ты меня напугал! Я пришла, а его там нет. Я не знала, что думать... Как потом смотреть в глаза отцу... Из-за этого пояса Лиси погибла... двадцать один кариярец остался на этой проклятой планете...
– Почему он так важен для тебя? Для Карияра? – жесткий голос полоснул по нервам.
– Это государственная тайна! И к вам она отношения не имеет, Эриас. Я уже сказала ранее, что тебе придется научиться различать и принимать тот факт, что есть секреты нашей семьи, а есть тайны Карияра. Угрозы Доргару пояс не несет, я позабочусь об этом, а вот положение Рандованс и моей планеты поправить сможет.
– Лель, это последняя тайна между нами! Я обещаю тебе, что смогу удержать в себе ТВОИ тайны и секреты семьи Рандованс, даже если они пойдут в разрез с моим мнением или развитием ситуации с нашей республикой. Хотя не гарантирую, что не позабочусь в случае опасности, прежде всего о тебе и своей родине, а уж потом о твоем мире.
Снова абсолютно честный ответ Эриаса заставил облегченно выдохнуть и проникнуться еще большим доверием к нему. Но про себя решила, что свои тайны надо научиться, лучше хранить в СЕБЕ! Подняла голову, окунаясь в синий водоворот чувств в глазах мужа, улыбнулась ему, заметив как расслабляются черты лица, уходит напряжение, а в глазах появляется очень интересное и такое голодное выражение. Я замотала головой:
– Нет, Эриас! Я еще не готова и мне будет больно... наверное...
– А давай проверим... – очень выразительный с сексуальной подоплекой взгляд.
– Эриас, ты невыносим...
– Я слишком люблю свою жену и... хочу!
– Ну... тогда с этим сложно спорить! – улыбка от которой я просто таю, и его руки тянутся к застежкам на платье... – Ай, только давай я сама разденусь...
– М-м-м, я только счастлив буду!
Рывками стягивая с себя форму, этот огромный мужчина, в глазах которого сейчас горел чувственный голод, откровенно жадным взглядом скользил по моему телу, обнажавшемуся по мере того, как я снимала платье, и надири заполнял фиксатор. Этот взгляд заставлял меня плавиться, не давал смущаться, лишь поспешить раздеться. Я никогда не думала, что буду так сильно и остро реагировать на мужчину. Даже один его взгляд заставляет увлажняться мое тело, а дыхание – прерываться. Его рука, коснувшаяся обнаженной кожи на плече, словно оставила горячий отпечаток, от которого распространяется будоражащее чувства тепло. Не мечтала о том, как мы будем прижиматься, а волоски встанут дыбом от напряжения, что пробегает между нами искрами. Что можно касаться обнаженной кожи литттъ синим пламенем глаз, ласкать этим пламенем, заставлять гореть изнутри и сходить с ума от желания. Чтобы эти немного шершавые большие руки коснулись моего тела, погладили везде, где захочет он или я. Чтобы контраст цвета нашей кожи – смуглой его и белоснежной моей – так щекотал нервы, вызывал восхищение и прилив необычайной нежности и всепроникающей любви. Любви к этому мужчине с его недостатками, ревностью, но такой внутренней силой, готовностью и желанием помочь, защитить, любить меня. Все в нем восхищало, удивляло и подчиняло.
Я вскрикнула, когда Эриас, прижав к стене, осторожно вошел в меня. Держась за его плечи, бугрящиеся от скорее чувственного напряжения, чем физических усилий, уперлась затылком в стену, чтобы заглянуть в его затуманенные страстью глаза. Полуприкрыв веки, он пристально следил за моим лицом, считывая все мои чувства и эмоции, то ускоряясь, то замедляя движение. Обоюдное напряжение росло, и скоро я стонала в голос, не в силах сдерживаться, а в его глазах все сильнее полыхало пламя. Еще крепче вцепился в мои бедра и усилил свое движение и мощность толчков... Выгнулась дугой, захлебываясь криком и разлетаясь на сотни мелких кусочков.
– Эриас! Эриас! Эриас, ты меня убьешь... – через какое-то время смогла прошептать.
Рычание удовлетворенного мужчины... Даже по мне пробежала дрожь, заставив довольно улыбнуться, повиснув на нем. Значит не только он, но и я могу довести его до грани...
– Девочка моя сладкая... о такой смерти можно только мечтать. Не бойся любимая, от этого мы не умрем. Ты слишком сильно на меня действуешь, проникаешь под кожу... – он шептал мне на ухо приятные непристойности, от чего кровь снова бурлит, а сердце замирает в предвкушении повторения. Смущаюсь, но чувствую, что он и сам готов ко второму раунду любви. Подхватив меня под ягодицы, перенес на кровать, мягко уложил на спину и, нависнув сверху, начал изучать мое тело губами и руками.
– Кляну-у-усь звездами, Эриас, у тебя самые волшебные губы и ру-у-уки, о-о-о...
Едва смогла восстановить дыхание после очередного взрыва, совершенно обессилено и бездумно лежа на груди мужа, как каюту вновь наполнил голос компьютера:
– Командора Танга вызывают на мостик. Прошла стыковка с пассажирским ботом "Реваги". Командор Сваро, аттарэ Перш и двое сопровождающих прибыли по приглашению принцессы Рандованс-Танг...
– Астероид ему в задницу... Только оказываюсь с тобой наедине, как этот хлыщ тут как тут...
Я счастливо засмеялась, потягиваясь и чувствуя, как мою кожу щекочут черные волоски на груди мужа. Как это возбуждает, однако... Склонилась над ним, мои волосы золотым покрывалом отрезали нас от всего мира, и нежно поцеловала так, словно хотела прикоснуться своей душой к его душе.
– Моя золотая девочка! Моя любимая невероятная девочка. Лель, я... Я не смогу жить, если потеряю тебя когда-нибудь. – Его голос был хрипловатым и впервые – странно уязвимым. Словно я сильная и бесстрашная, а он слабый и... опасается. Чистый восторг растекается по телу – раскрылся, не побоялся показать слабое место. Я его слабое место теперь.
– Если звезды позволят, мы до конца своих дней будем вместе, любимый. Пока это зависит от меня, я никогда не смогу с тобой расстаться. Мое сердце украл Эриас Танг – командор Республики Доргар. А без сердца как можно жить? Только береги его, Эриас, пожалуйста... а то я боюсь за него.
– Не волнуйся, Лельвил, твое сердце у меня под самой надежной охраной.
– Командора Танга и принцессу Рандованс ждут на мостике...
– Черную дыру ему в жены... – Эриас с досадой выругался, потом мрачно посмотрел на меня и вздохнул: – Любимая, нам придется заняться насущными делами... А то я слишком сильно расслабился.
– Ты слишком пристрастен к себе, муженек. Ты тратишь на меня всего час-два, не больше, а все остальное время работаешь. Ты даже ешь через раз и синяки под глазами тому подтверждение.
– Я рад, что моя женушка рьяно заботиться обо мне и переживает.
– Я не шучу, Эриас, так не может долго продолжаться, тебе необходим отдых.
– Хорошо, любимая, я учту твои пожелания... принцесса.
На время этого ужина пищеблок превратился в своеобразный светский салон. За столом присутствовали аттаре Перш, командор "Реваги" Сваро, Эриас и я. Все остальные оставили нас – встреча предстояла более официальная, нежели светская.
Знакомство прошло замечательно, Сваро был предельно вежлив, порой нервно одергивал форменный китель и, видимо, по старой привычке засовывал большие пальцы рук за ремень, но тут же одергивал себя. Аттаре Перш – невысокий плотный мужчина не старше сотни лет, удивлял несоответствием своей добродушной внешности и холодного цепкого взгляда, которым он, стараясь делать это незаметно, периодически сверлил меня черными любопытными глазами.
Поприветствовав друг друга, мы прошли в пищеблок. А дальше, между делом, начался завуалированный допрос на тему Карияра. Задавать вопросы Перш умел, но ведь и я не совсем обычная женщина – младшая принцесса, поэтому, нацепив маску любезности, очень осторожно выбирала слова, отвечая на те или иные вопросы. Иногда мне удавалось вставлять и свои вопросы типа:
– А чем же ваши женщины тогда занимаются, если столь чувствительны и пугливы?
– Многим, принцесса Лельвил... – улыбка мягко коснулась его губ, но не глаз, – часто их деятельность связана с наукой, искусством, преподаванием. Наши женщины, к тому же, прекрасные исследователи в различных областях... Они прекрасны и умны, но их нервная система настолько чувствительна к внешним раздражителям, что они нуждаются в нашем постоянном... в нашей заботе, защите их внутреннего психологического комфорта. Ну и естественно, какая-то из них иногда слишком, хм-м-м, чувствительна.
– А ваши женщины не такие? Чем они отличаются? – тут же включился в разговор Сваро, отвлекая меня от нового вопроса о Доргаре.
– В княжестве равноправие полов, и это касается и обязанностей, и ответственности, и возможностей, командор. Наши женщины служат в армии, работают в сфере безопасности, в различных официальных ведомствах. Да везде. Многие, так же как и мужчины, занимаются искусством, наукой и другим. Единственное, для девушек в надири ограничен список должностей, связанных с внешними связями, торговлей... Они практически не покидают планету до замужества. Это закон, и пока противников его не нашлось.
– Очень занятный предмет – это ваше надири. Можно ли на него взглянуть... в действии.
Я бросила вопросительный взгляд на мужа, который все это время внимательно слушал нас, поигрывая моей косой или неосознанно поглаживая себя по подбородку ее кончиком. Словно большой хартанский котэ, но меня это скорее умиляло, чем настораживало. Как только Эриас поймал мой неуверенный взгляд, чуть подался ко мне:
– Если тебе не трудно, Лель...
Я пожала плечиками и активировала надири. С мысленной усмешкой наблюдала за тем, с каким жадным, слегка восторженным любопытством они следят за тем, как надири расползается по моему телу, обволакивая его, несмотря на одежду.
– Хм, интересно, его можно даже как защиту использовать, я правильно понимаю?
Я кивнула, но решила пояснить:
– Надири настроено на каждую женщину индивидуально. Оно программируется, и его надевают с шестилетнего возраста. На базе этой технологии разработаны некоторые наши защитные костюмы как для выхода в космос, так и использования на планете. И мне несказанно жаль, что наш "Крусон" не был укомплектован ими для дополнительной защиты... Трагического исхода обычной развлекательной поездки, никто не предполагал, защищались от космических угроз, а не от тварей на затрапезной планете... Мы впервые столкнулись со столь агрессивной и опасной жизнью.
Я с трудом сдержала слезы злости и чувства невосполнимой потери. Столько погибло кариярцев... А мужчины с видимым сочувствием быстро сменили тему разговора.
Мы еще долго болтали вроде ни о чем, но у меня создалось стойкое ощущение, что Перш все досконально фиксирует в голове и словно заполняет пустые ячейки памяти, где хранится информация по Карияру. А я продолжала лавировать между его слишком настырными вопросами о политике или отношении к Империи Фартан. В политике я, конечно, далеко не дилетант, принадлежность к правящей семье обязывает, но с такими типами как Перш разговаривать на равных даже мне сложно, за время моего отсутствия на родине могло много чего произойти и раздавать обещания, не зная об истинном положении дел, было бы непрофессионально и опрометчиво. О небо, как же мне необходимо связаться с отцом. Именно по этим причинам, я сослалась на усталость и всем своим видом продемонстрировала, что аудиенция окончена.
Но именно в этот момент, встал вопрос о дальнейшем нашем путешествии – визите на Карияр. "Дезетор" в своем нынешнем состоянии не готов к такому перелету, в итоге, у нас появился насущный вопрос – что делать?
– Этот вопрос я уже решил с Военным Советом. Временно передам полномочия командора "Дезетора" своему старшему помощнику Вазири. Мне разрешено сопровождение своей супруги к Карияру. На "Реваге". – сообщил Эриас. Его лицо стало мрачным, но он твердо смотрел на меня. Затем повернулся к Сваро и сказал: – Через час мы пристыкуемся к "Реваге", подготовь нам каюту. И для телохранителей принцессы тоже. Висеть здесь дольше, только имперцев дразнить.
Сваро улыбнулся скорее мне, чем другу и, коротко склонив голову, произнес:
– Буду счастлив видеть вас вновь, принцесса, – потом, нагло посмотрев на Эриаса, ехидно добавил, – ну и ты заходи, если что...
Мы с Першем, отметив потемневшее лицо Танга и сардоническую улыбочку Сваро, засмеялись, и он пояснил:
– Знаете, сиера Лельвил, об этих бывших однокурсниках и заклятых друзьях ходит множество веселых историй и шуток. Но несмотря на их внешнюю язвительность, я слышал, они лучшие и преданные друзья.
– Слухи абсолютно достоверны, аттаре. – Танг криво улыбнулся, сверля глазами этого "заклятого друга", который закатил плутоватые глаза и выдал:
– Дружище Эриас, я помню, что запасных рук и глаз у меня нет, так что буду держать себя в руках...
Теперь глаза моего мужа превратились в синие щелки, но кажется, он расслабился. Зато глаза Перша впервые потеплели и улыбались, хоть лицо и оставалось бесстрастным.
Попрощавшись с гостями, мы отправились собираться, но предварительно я попрощалась с экипажем "Дезетора" и предупредила Асиандра и Трила о том, что мы дружной компанией переезжаем на "Ревагу". И самое главное, попросила Эриаса об одолжении. И он, нахмурившись, но при этом ничего не сказав, согласно кивнул.
– Командор Танг, соединение с резиденцией Рандованс планеты Карияр установлено. Искомый собеседник найден и ожидает на прямой связи. Соединить?
Эриас посмотрел на меня, я кивнула, но тихо попросила:
– Эриас... посиди здесь, не уходи. Но не вмешивайся, пожалуйста.
Мрачное выражение лица тут же испарилось, сменившись вниманием и сочувствием. Он уселся на кровати, а я устроилась лицом к нему в кресле, когда он подтвердил соединение, и каюту разрезал голубой голоэкран.
Я почти задохнулась от радости, наконец увидев отца. В его каштановых волосах появились седые волосы, а ведь ему только двести, и до нашего отъезда их не было заметно. Стало больно за него, ведь я представляла, что он пережил за время нашего отсутствия, мне до сих пор неизвестно, было ли отправлено с "Крусона" сообщение о бедствии на Карияр.
Увидев меня, его глаза радостно вспыхнули, но отметив мое открытое лицо, резко потемнел и впился взглядом.
– Здравствуй, отец!
– Здравствуй, Лельвил! Потрудись объяснить, почему вы не выходили на связь, а главное, почему твое лицо не укрыто надири...
Глаза непроизвольно наполнились слезами, но, собравшись с силами, я рассказала обо всем:
– Отец, торговые переговоры прошли успешно, мы покинули Тарт с грузом, взяв курс на Карияр. – Я намеренно опустила подробности, назвав перпили грузом. О миссии говорить подробно не стоило.
Он молча слушал, а когда узнал о катастрофе "Крусона" и смерти Лиси, прямо на тазах еще больше постарел. Сердце обливалось кровью, глядя на него. Затем рассказала о том, как нам троим удалось спастись и о своем брачном союзе, и закончила сообщением о том, что мы направляемся на Карияр для проведения переговоров. Он помолчал минуту. Затем хрипло прошептал, подавшись вперед:
– Прости меня, доченька. Прости меня, родная моя, за то что подверг ваши жизни опасности. Я думал о другой опасности и совсем не подумал о подобном... Не предполагал... А теперь Лиси нет, а ты в руках доргаров... Мне плевать на все, Лель, и на честь тоже плевать... Я так люблю тебя, доченька... Мы аннулируем твой брачный союз. Он был вынужденным, я знаю, тебя принудили. Цветочек мой, я больше не позволю подвергать тебя опасности. Тебе не придется бояться чего-либо. Мама с ума сойдет, если и с тобой что-то случиться...
Заметила, как потемнело лицо Танга, как сжались его кулаки, натягивая кожу, – он готов взорваться. Этого допустить я не могу.
– Папа, послушай меня. Мой брак осознанный и добровольный, я люблю Эриаса. Я люблю его так сильно, что если ты расторгнешь по какой-либо причине наш брак, сама сойду с ума. Ты поймешь меня, когда познакомишься с ним. Он умный, сильный, смелый, самый лучший. В глазах нашего народа он прикроет мою слабость своим бесстрашием. Что-либо изменить в своем браке я никому не позволю. – я говорила это твердо, уверенно и убежденно. Отец это понял.
– Ты изменилась, Лель. Это отметит каждый. Стала увереннее, смелее...
– Благодаря Эриасу, папа! Он меня изменил, заставил поверить в себя и свои силы. Рядом с ним я храбрая и почти ничего не боюсь. Ты увидишь сам, какой он. Я уверена, что вы поладите, найдете общий язык.
– Я постараюсь ради тебя, Лель. Только возвращайся скорее, а то мы... мне... я должен увидеть тебя. Обнять свою малышку.
– Я люблю тебя, пап. И скоро буду, с грузом и контрактом. Аттаре Перш решительно настроен, заключить союз с Карияром на паритетных началах. Будьте готовы... – я ухмыльнулась, глядя папе в глаза, а его ответный понимающий взгляд позволил расслабиться и, наконец, успокоиться. Теперь все будет хорошо.
– Мы ждем вас, дочь.
Связь прервалась, а я глубоко вздохнула и решилась посмотреть на мужа. Его глаза горели, а кожа натянулась на скулах, как будто он сильно сжимал челюсти. Поднялся единым плавным движением и, не отпуская моего взгляда, медленно приближался. Я тоже, волнуясь, встала, следя за своим собственным, но как оказалось, неприрученным хищником. Молча сверлили друг друга взглядами, стоя вплотную, и мой голубой буквально поглотил его темно-синий, сейчас почти черный.
– Я никогда тебя не отпущу... И никому не позволю забрать, Лель. – Он сказал это с нажимом и строго смотрел мне в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала это... и смирилась... и приняла как данность.
Хмыкнув, расслабилась. Если дело только в этом, то бояться нечего.
– Ты плохо меня слушал, Эриас?! Я люблю тебя и счастлива с тобой. Но ты все время пытаешься запугать меня! Думаю, что неосознанно. Теперь я могу понять, почему ваши чрезвычайно впечатлительные и чувствительные доргарки с тобой долго не выдерживают. Потому что тебе явно не хватало меня, истинной кариярки.
Его черные брови чуть взлетели, а глаза блеснули. Большие руки сомкнулись за моей спиной на талии, прижав, а я чуть отстранилась, чтобы видеть его лицо и настойчиво произнесла, упершись пальцем в грудь Эриаса и слегка проскребывая:
– Мне нужна твоя уверенность, Эриас. Особенно во мне! Мне это жизненно необходимо, чтобы быть счастливой и спокойной в нашем, я надеюсь, светлом будущем. Я люблю тебя и клянусь – буду хранить верность, пока мы живы. Буду рядом всегда, но пообещай доверять мне! Верить в меня, так же безоговорочно как я верю в тебя. Доверяю!
– Ты, правда, веришь мне полностью?
– Я доверила тебе пояс, а он очень значит для моего мира, фактически моя честь...
– Значит, я обещаю тебе доверять. Полностью и навсегда.