Веселый и заинтересованный взгляд Турига, уставился сразу на нас троих. Аса лишь усмехнулся, не прекращая есть, Трил нахмурился и тоже уткнулся в свою тарелку, а я аккуратно промокнула салфеткой губы и ответила, замечая, что и второй механик с горячим любопытством прислушивается к нашему разговору. "Я для них за эту неделю стала главной сказочницей", – мысленно усмехнулась от этой мысли.
– Мужчина должен быть смелым, твердым в своих убеждениях и стремлениях, сильным.... Ну, таким же как и женщина, и ни в чем ей не уступать.
– Это быть наравне с женщиной? – недоуменно-изумленный голос второго механика прервал мой монолог. Он все же не утерпел и вмешался с выводом.
– Наши женщины, похоже, сильно отличаются от ваших...
Асиандр все же не утерпел и тоже подключился, но бросив на меня короткий взгляд, смущенно добавил:
– Практически все, хотя есть исключения из правил и у нас.
Слава звездам, после знакомства с доргарами и особенно с Эриасом, я уже не так болезненно воспринимала подобные замечания. Туриг прищурился и хитрым голосом спросил, улыбаясь глазами:
– А вы, баронесса, как мужчину себе выбираете?
Трил до сих пор молчаливый и индифферентный ко всему, осадил любопытного механика, оторвавшись от еды:
– По тем же позициям, что она уже перечислила, но тебе, доргар, ничего с ней не светит. Глава рода баронессы не позволит мужчине, неблагородного происхождения стать парой своей дочери...
Я недоуменно посмотрела, на еще больше помрачневшего Трила и все еще улыбаясь, пожала плечами и заметила:
– Ну, вообще-то папа перед отлетом хотел сосватать меня за Асиандра, потому что он отличается умом, сообразительностью и смелостью...
Я заметила, как побледнел Асиандр, услышав мое признание, и поспешила его успокоить:
– Не волнуйся, такой подарочек тебя миновал. Я ему объяснила, что приглашена на вашу свадьбу с Ринис. И что мы друзья... – я опустила глаза, упершись ими в стол и не решаясь, посмотреть на него.
– Не сомневайтесь сиера! Мы с Ринис ваши самые преданные друзья. Что бы не случилось... – твердо сказал он, не медля, положив на мою затянутую в надири ладонь свою и стараясь поймать мой взгляд.
Я вздохнула, расслабившись и улыбнувшись ему глазами. Но тут Трил опять высказался:
– Вы что-то путаете сиера... Ваш отец, очень тщательно следит за чистотой крови и на подобный мезальянс, никогда бы не согласился.
Я удивленно посмотрела на него, а потом, пожав плечами, встала, направляясь в кухню, чтобы налить горячего бодрящего напитка нам с Асиандром. В еде и напитках у нас очень схожие вкусы. Как и с Эриасом, как я заметила...
– Мой отец – самый ярый защитник наших законов, Трил. Как он может пойти против главного из них? Истинная любовь – превыше предрассудков. Да и он всем нам твердил, что старую кровь изредка требуется разбавлять свежей и сильной, чтобы она не заплесневела и не закостенела в своих предрассудках...
Пока наливала напиток, в голову пришла невероятная по своему содержанию мысль, и я не сдержалась, повернувшись к Трилу, высказала, неуверенно и почти не осознавая, что говорю:
– Так вот почему... вы не оформили союз...
Я с содроганием посмотрела в лицо побледневшего Трила, уже понимая, что права в своих догадках. Его лицо посерело, а глаза окончательно потухли. У меня в груди все замерзло и больно стало. Эх, Лиси, Лиси, как же ты проморгала, такую любовь? Как ты могла обмануть его чувства, надежды... Я прохрипела, глядя на него и подходя к столу, за которым он застыл скорбным изваянием.
– Послушай, я знаю, ты для нее особенный. Был и останешься особенным. Это тебя отличало от других. Все бы изменилось, будь второй шанс. Нужно немного времени и решение созрело бы, я уверена....
– Нет, моя любовь не была нужна тогда, как я понимаю, сиера. А сейчас и подавно, никому не нужна. Мне не за что прощать вас, это не ваша вина. Я был слеп из-за своей любви. А теперь она умерла и забрала с собой, все мои чувства. Простите меня еще раз, сиера Лельвил, за то... За все!
Он встал, тяжело опираясь на ладони, а потом удалился, по дороге натолкнувшись на Эсиара, стоявшего в дверях пищеблока, широко расставив ноги, и с мрачным выражением лица наблюдающего за нами троими. Ас тоже встал, провожая друга взглядом, а я, столкнувшись с холодными глазами командора, сжалась. Показалось, он меня за что-то осуждает. Хотя вопрос "за что?" я ему задать так и не смогла.
Я с трудом дождалась вечера и последнего члена экипажа, который закончив свой поздний ужин, ушел в очередную смену. Несмотря на предполагаемый поздний час, отдыхать ушли только те, у кого сейчас перерыв между сменами, остальные в авральном режиме работали, не покладая рук и ног. Сновали мимо по коридорам роботы-ремонтники и уборщики, хотя многих из них отключили для экономии энергии, и эта суета уже даже успокаивала.
За неделю я привыкла к доргарам, кораблю, рабочей суете. Меня не раздражала моя работа, хоть и не соответствующая моему положению, и я не считала, что она унижает мое достоинство. Она приносила моральное удовлетворение и чувство причастности.
На плечи легли чьи-то тяжелые большие ладони, заставив меня вздрогнуть и резко повернуться. Хвала вселенной, пояса на мне не было, хотя я часто бегала проверять его наличие и неприкосновенность в каюту. Именно из-за этого снова стала легкой и подвижной. Развернувшись, уткнулась в широкую грудь в синем офицерском мундире, запрокинув голову, уставилась в темное от усталости лицо командора Танга, с черными кругами под глазами. Если остальные отдыхали, то себе подобной роскоши он не позволял, торопился везде и все успеть, чтобы, наконец, выбраться с этой дикой опасной планеты.
Я так и застыла, упираясь ладонями ему в грудь и пытливо, но неуверенно всматриваясь в его уставшие синие глаза, которые сейчас горели странным лихорадочным огнем. Одна его ладонь так и осталась на моем плече, а второй он устало потер темную трехдневную щетину, а потом попытался пригладить короткий ежик черных волос на затылке. Все еще приглаживая волосы, немного сжал мое предплечье и мягко поинтересовался:
– Сильно устала?
У меня от его присутствия рядом, пропал голос. Поэтому лишь отрицательно мотнула головой, продолжая внимательно смотреть на него, поглощая его образ, сохраняя в памяти. С каждым днем расставание приближалось, и мне становилось больно и обидно.
– А может, ты меня покормишь тогда? – мягкий, заметно усталый голос потрясающего мужчины, вызвал желание немедленно двигаться, чтобы исполнить его просьбу. Позаботится о нем.
– Да, конечно, я сейчас, – легко кивнула головой и, отступив на шаг, кинулась суетливо накрывать на стол.
Он смерил меня долгим задумчивым взглядом, прошел к столу и сел. Я не успела разобрать выражение его глаз, но как только закончила суетиться возле него, он поймал меня за руку и тихо попросил:
– Может, посидишь со мной немного? – Снова впадаю в секундный ступор, а потом неуверенно киваю и устраиваюсь напротив, с присущим принцессе достоинством, складывая руки на коленях и выпрямляя спину. И снова его усталый голос. – А ты не хочешь? А то мне неудобно...
– Нет, спасибо, я уже поужинала, но с удовольствием посижу с вами.
Он приступил к еде, а я наслаждалась, украдкой наблюдая как он ест, аккуратно держа вилку, как губы обхватывают кусочек мяса, скользя по вилке... Как двигаются мощные челюсти... Он поднял глаза и в упор посмотрел, поймав мой любопытный взгляд.
– Вы когда-нибудь любили... мужчину?
Я даже рот приоткрыла от изумления. Еще не придя в себя, на автомате ответила покачиванием головы, а потом прочистила горло и ответила:
– Нет, командор. Никогда. Только членов своей семьи.
– Так это правда, что вы не вышли замуж только потому, что вы чего-то боитесь, что абсолютно естественно, как мне кажется, для женщины?
Я напряглась сначала, а потом расслабилась, услышав его последние слова. Меня удивил этот слишком интимный разговор при "вечернем" освещении в пищеблоке, и мы вдвоем...
– Да, Эриас, это правда. В отношении основных достоинств для любого кариярца, я ущербна.
Он снова недоверчиво оглядел меня, при этом продолжая, медленно есть.
– А как на Карияре воспринимают межрасовые браки?
Я напряглась, ощущая, как надежда неуверенно всколыхнулась во мне. Очень тщательно взвешивая каждое слово, выговорила:
– Ну, насколько мне известно, согласно теории о Древних, о заселении различных миров со схожим геномом, то мы не очень-то и отличаемся друг от друга.... – в этом месте, я некстати вспомнила планы императора. – По крайне мере, император Фартана очень умело пользуется этой теорией и результатами многих исследований, подтверждающих ее, чтобы подмять под себя всех в известных на данный момент галактиках.
Эриас задержал вилку на весу, слушая мой злобный выпад в сторону империи, а потом улыбнулся одними глазами:
– Вижу, это для вас больной вопрос?!
– Скорее насущный, я бы сказала.
– Ну, я думаю вашему князю Рандованс нужно быстрее заключить военное соглашение о мире и сотрудничестве с Доргаром и тогда вместе, мы сможем снять напряжение в вашем секторе.
– Да? Но что потребуют ваши взамен? Мы не так велики размерами, хоть наш флот и силен, но и у нас есть проблемы с... – я замолчала, а Эриас напряженно уставился на меня, снова прекратив есть.
– Все проблемы можно решить или договориться об их постепенном урегулировании. Более того, наша разведка уже собрала достаточно информации о вашем мире, и мы сопровождали делегацию для переговоров в ваш сектор, но неожиданно натолкнулись на заслон имперского звездного флота.
Я заворожено уставилась на него, переваривая новую информацию:
– То есть, вы хотите договориться с нами? Не будет военного протектората?
Эриас положил руки на стол, по обеим сторонам тарелки и откинулся на спинку стула. Он внимательно следил за выражением моих глаз, когда произнес:
– Принято решение о предложении Карияру, создания независимой конфедерации с полным сохранением суверенитета ее членами. Общей будет защита территорий и военная поддержка друг друга...
Я даже задохнулась от радости, оценив радужные перспективы. Поэтому, не задумываясь, выпалила:
– Уверена, такое сотрудничество приемлемо для нас и получит положительный отклик от моей... – снова мысленно одернула себя в последний момент, – от моей планеты.
Эриас нарочито медленно кивнул, соглашаясь. А потом снова принялся за еду, предварительно мне напомнив:
– Вы не ответили на первый вопрос. Как на Карияре относятся к межрасовым бракам?
Я смутилась вновь и тихо ответила:
– Положительно. Новая кровь усиливает генофонд населения планеты. Так думают не только простые граждане Карияра, но и правящая семья.
Он аккуратно собрал приборами остатки еды со своей тарелки, удовлетворенно выдохнул и, дожевав, заметил, вызвав у меня желание выпятить грудь колесом от гордости:
– Вы великолепно готовите. Я еще ни разу в жизни не ел настолько вкусно приготовленную еду. Даже моя матушка не сравнится с вами, Лельвил. Для любого доргара у вас имеется довольно много достоинств и талантов, чтобы ими гордиться. Или чтобы удачно выйти замуж...
Последние слова меня смутили и, вообще, надоело муссирование моей холостяцкой жизни. Раз он может ее обсуждать, значит, и я могу затронуть его личную жизнь:
– А вы, Эриас, любили?
Довольство с его лица сползло, сменившись напряжением. Прищурив свои глубокие синие глаза, снова откинулся на спинку стула, наблюдая за выражением моих глаз, и ответил:
– В своих первых серьезных отношениях, возможно, да, тем больнее мне было от предательства. Но тогда я был слишком молод и быстро справился... Во второй раз скорее скучно было, а женщина оказалась весьма настойчивой в стремлении исполнить свою мечту, стать женой военного... Показать всем свою смелость... В итоге, мои кости мыли все кому не лень. Сейчас мне сорок восемь, и я понимаю, что это не возраст, чтобы думать – жизнь уходит, но мое положение и работа заставляют по-другому оценивать свою жизнь и иначе расставлять приоритеты. Я, скажем так, домашний человек, но у меня кошмарный характер. Я слишком большой собственник, чтобы делиться с кем-то своей женщиной... – твердый взгляд на меня и он продолжил признания, – я вспыльчив, обладаю бешеным темпераментом, которым не всегда получается управлять...
Затаив дыхание, я слушала его откровения, а он неожиданно резко подался вперед и, изумив меня, а возможно и себя, мягко погладил меня по щеке, скрытой тканью надири.
– Меня все время мучает вопрос, какая на ощупь твоя кожа? Мне кажется, нежная как лепесток цветка.
Я не прервала эту неожиданную ласку, лишь хрипло спросила:
– Разве это так важно? Вдруг я злая или...
– Нет, Лель, ты мягкая, добрая, нежная и заботливая. Приручила за неделю весь мой экипаж, столько мужчин в одной женщине не могут ошибаться. Так что на этот вопрос я уже получил ответы, а теперь мне интересно другое. Слишком много вопросов по поводу тебя!
Последнее замечание, заставило меня напрячься:
– Ты еще плохо меня знаешь. На самом деле я – открытая книга, мои братья говорят, что у меня все написано на лице и только благодаря надири могу скрывать свои маленькие секреты. Я не несу ни тебе, ни твоему кораблю, ни Доргару никакой угрозы. Лишь хочу помочь своей семье и Карияру. Как умею и как могу. – Решила, что сейчас лучше прервать разговор, а то он выведает у меня все что захочет, поэтому лучше сбежать под благовидным предлогом: – Прости, но я устала и хочу отдохнуть у себя в каюте.
Встав под его напряженным взглядом, направилась к выходу, но все же обернулась и лукаво произнесла, отметив внезапно вспыхнувшие яркими искрами синие глаза Эриаса:
– И да, моя кожа очень нежная!
В каюту я скорее летела, нежели шла. И буквально светилась от собственной смелости и бесшабашности. Заснула впервые за эти дни с улыбкой на лице и внутренним спокойствием.
Глава 9
Я только успела проснуться и умыться, как раздался вызов от двери. Нажав на консоль, увидела мрачное лицо Джара, тут же принявшее нейтральное выражение.
– Сиера Лельвил, вас просят в медотсек. Ваш телохранитель ранен. Сейчас за вами....
Я уже не слушала дальше, открыв дверь, побежала к медотсеку. А в голове крутилась страшная мысль: "Что я скажу Ринис, если с Асиандром, что-то случится плохое?
На максимальной скорости, на какую была способна, влетела в медотсек и остановилась, замерев от удивления и облегчения. Асиандр стоял возле одной из функциональных кроватей, на которой лежал Трил. В данный момент, его сканировали на предмет повреждения внутренних органов или кровотечений. Голубой луч в последний раз пробежался по обнаженному телу мужчины, прикрытому до пояса тонкой простыней, и меня, поразила его бледность и несколько ран, которые, судя по всему, совсем недавно обработали медицинским клеем для заживления. Кровь смыли, но она все равно кое-где осталась. Бросив еще один, очень внимательный взгляд на Аса и убедившись, что с ним все в порядке, я медленно подошла к ним и обратилась к Трилу:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, сиера, вам нечего беспокоиться и вообще не стоит здесь находиться.
– Ты на меня все еще злишься? Презираешь?
– Нет, сиера. Глупости, да и вообще, ошибки я два раза не повторяю.
Он смотрел в потолок, игнорируя меня, а мне было неловко и вместе с тем больно за него.
– Трил, может тебе вкусненького принести?
– Сиера, со мной все будет хорошо...
– Да? Тогда какую черную дыру ты полез в ту свару? Там бы и без тебя разобрались, а ты рискнул... собой? – Асиандра даже трясло от возмущения и злости, а может и страха за жизнь друга. – Что, жить надоело?
Трил дернулся, а я прижала ладонь к животу, почувствовав, как там все скручивается в узел. Уже не обращая внимания на медперсонал, застывший неподалеку и дающий нам возможность поговорить, Асиандра, который стоял рядом, присела на край кровати и, заглядывая в карие глаза Трила, наполненные не только физической болью, спросила:
– Ты хотел умереть?
Он снова дернулся, но глаз не отвел. Смотрел прямо в глаза и честно ответил:
– Еще вчера хотел. Слишком больно жить, когда чувства умерли, сердце молчит, а глаза больше никогда не увидят. Но после вчерашнего разговора... не знаю. Неприятно сознавать, что твою любовь предали или отвергли. И врали прямо в глаза. Я хотел носить на руках, боготворить, любил бы до гробовой доски, но вы вчера ответили на все мои вопросы. Я чувствовал и, думаю, знал правду, но боялся посмотреть ей в глаза.
Он протянул руку и коснулся моей щеки. Медленно погладил, потом уронил ее на кровать с застывшей маской боли на лице.
– Больше не боюсь. И спасибо, что вынули эту занозу из сердца. Жить буду, если звезды позволят. Не бойся маленькая, твой страх за меня беспочвенный.
Я обхватила его ладонь руками и, прижав к своей груди, убежденно сказала. Он должен был поверить, чтобы нормально жить дальше.
– Запомни, Трил, любовь была, я видела, и она останется с тобой теперь уже навсегда. У нас у каждого свои недостатки и слабости, почему ты так строго судишь других? Думаю, что все бы со временем изменилось к лучшему. Тебе надо простить и отпустить, и помнить только хорошее.
Я постаралась говорить уверенно, не вспоминая, что Лисиана жила только своими интересами или, как она считала, интересами народа. Ни о том, что она запросто бросила бы Трила, променяв его на императора, или на кого-то еще значительного, или нужного, я думать не хотела. Она умерла, а этот мужчина передо мной еще жив, и жить ему надо без темной тучи чужого предательства или боли утраты.
– Я так понимаю, ЭТОТ мужчина и ваш телохранитель, и неудачливый любовник?
Я повернула голову на холодный голос командора, который пустил мое сердце вскачь одним своим видом, и немного удивленно воззрилась на него. Асиандр побагровел от гнева, Трил, наоборот, побледнел, но его глаза засверкали на обескровленном лице. До меня, наконец, дошел смысл:
– Я не понимаю вашего вопроса, командор. И почему вы пришли к подобным выводам?
Он слегка наклонил голову к плечу, приподнял бровь и насмешливо изложил свои домыслы:
– Ну как же? Вчера, как я понял, вы отказались принять его чувства. А сегодня уже обхаживаете раненого неудачника и прилюдно ласкаетесь с ним. Просите прощения...
Асиандр открыл рот, чтобы возмутиться, я подбирала слова, чувствуя обиду, но нас опередил Трил. Он вытащил руку из моих ладоней, мимолетно погладив, успокаивая, и ответил:
– Вы ошиблись с выводами, командор. И я думаю, догадываюсь, что вам помешало сделать правильные выводы из услышанного и увиденного. Сиера Лельвил непорочна, и надири это доказывает. Если бы лучше знали кариярцев, то в этом не сомневались бы. Просто поверьте мне на слово, Танг. Я люблю... любил погибшую совсем недавно... сестру сиеры. С ее смертью выяснил некоторые нюансы, которые меня совсем не обрадовали, но... это уже не важно. Хм-м-м, баронесса Раус помогла мне найти смысл в дальнейшей жизни, командор, и не заслуживает ваших насмешек и ехидства. Вы совершаете ту же ошибку, что и я в первые минуты нашего с вами знакомства... Я учел ваши замечания, надеюсь и вы прислушаетесь к моим.