В новой рубахе она выглядела примерно так же, как и в своей промокшей: обе сидели на ней мешком. Девчонка была высокая, хотя среди парней будет нормальной. Хорошо, что фигурой особо не выделялась - или всё-таки предусмотрительно замоталась. Мокрые ещё волосы, неровно остриженные и слегка волнистые, прилипли к высокому лбу. Широко распахнутые глаза глядели настороженно и в тоже время слишком наивно. Ладно, сойдет за миловидного мальчика, у которого еще не растёт щетина. Эрик усмехнулся.
- Пошли наверх. - Девчонка постаралась не отставать, поднимаясь на верхнюю палубу. - Значит, смотри, - Эрик вытянул руку к носу корабля. - Это каргет - большой торговый корабль. Я тебе расскажу основное, а ты мотай на ус. На "Ясном" три мачты, по очередности от носа: фок, грот, бизань. Мачты - это часть рангоута - всех частей, нужных для подъема и растягивания парусов, - он поочередно указывал на все названные предметы, посмеиваясь над тем, как сосредоточенно она пыталась заучить. - Только реи - это подвижный рангоут, в отличии от мачт и стеньг. - Запоминаешь?
- Про мачты я немного знаю. И про рангоут… Слышал… - на миг запнулась она, - от отца.
- Хорошо. Рангоут крепится и управляется с помощью такелажа - снастей, то бишь канатов, которые и передают тягу парусов всему судну. Идём дальше, - Эрик повел её дальше на нос корабля. - Видишь похожую на гриб штуковину с отверстиями в верхней части? Это кабестан, в него вставляют брусья - вымбовки - в эти отверстия и вращают, чтобы поднять якорь. А ещё с его помощью создают натяжение при швартовке судна.
Она снова кивнула, на этот раз ещё менее уверенно. Эрик остановился.
- Ладно, сам вижу - непонятно. Тогда самое главное, - он указал ногой на палубу под ними. - Мы сейчас на шкафуте - средней палубе, за нами - ют, там же шканцы - самое почетное место корабля, где обитают офицеры, они же "гости юта", и капитан. Кстати, что-то он сам запропастился… На корабле капитан - бог, будь с ним аккуратнее. Да и со всеми офицерами. В глаза лишний раз не пялься, команды выполняй живо да под ногами не суетись - затопчут и не заметят. На носу надстройка - это бак, там живем мы - простые матросы, мы же "парни с бака". Весьма паршивое местечко - вечная сырость, духота и сильно качает, но зато там можно поспать и поесть, - он подмигнул.
- Ясно. Я… спасибо тебе, - чуть повеселела она и робко улыбнулась.
- Это я ещё почти ничего и не рассказал, - качнул головой Эрик. - Впрочем, если что за тебя возьмется наш боцман, у него юнги мигом учатся, да так, что среди ночи разбудишь - от зубов отскакивать будет. Только не попади ему под горячую руку.
В этот момент Эрика позвали. Но перед тем как уйти, он схватил её за руку повыше локтя и спросил, глядя в глаза:
- Так как, говоришь, тебя зовут? Джей… как?
- Дженел! Я парень! - вырвалась она, пытаясь не показывать смущения.
- Ну-ну, - усмехнулся Эрик, оставил ее в замешательстве и отправился к Мейку на полубак.
Вскоре на шканцы поднялся капитан. Осмотрев палубу и проделанную работу, он одобрительно взглянул на Мейкдона, и в ту же секунду заметил "юнгу", одиноко стоящую в стороне. Ей будто захотелось съежиться до размера песчинки - так смешно она втянула голову в плечи, пока капитан сверлил её взглядом.
- А что это еще за пассажир? - холодно спросил он, повернувшись к помощнику.
Эрик впервые обратил внимание на проскочивший в его голосе акцент с металлическими нотками. Народ вокруг стянулся ближе к шканцам в ожидании зрелища.
- Капитан, - ответил Мейкдон, - внизу не хватает рабочих рук. А он был готов на все и сказал, что будет работать бесплатно, лишь бы попасть в команду. И я решил…
- Вот как? - перебил его Дельгар и снова посмотрел на юнгу внимательнее. - Чем обязаны такой честью?
- Капитан Дельгар… простите, что без спросу поднялся на ваше судно… но я всегда мечтал служить на таком превосходном корабле! - с трудом произнесла девчонка осипшим голосом. - Я готов выполнять всё, что вы прикажете, - потупилась она в конце концов, не выдержав его взгляда.
Капитан отвернулся.
- Мейкдон Дарел, ты же знаешь, что я не одобряю такого своеволия в вопросах экипажа, - он глянул вдаль и, заложив руки за спину, замолчал. Матросы так же молча косились на Мейка и на новую девчонку. Наконец капитан, не оборачиваясь, бросил: - Если что - отвечаешь за него головой. Своей! Парень в твоём распоряжении.
В один момент все снова принялись за дело, мирно переговариваясь. Гроза миновала. Девчонка с трудом вздохнула. Эрик довольно ухмыльнулся. Ему точно не показалось - капитан был раздражён.
Глава 6. Тьма из прошлого
Алекс стоял наверху и смотрел на палубу. Новый юнга, вжав голову в плечи, бегал под руководством младшего боцмана. Вновь тронуло смутное подозрение, что с новобранцем что-то не так, но в этот момент на шканцы поднялся Раймонд.
- Как настроение? Всё нормально в команде со здоровьем? - спросил Алекс, не отрывая взгляда от матросов.
- Порядок, свежая провизия как раз кстати. Смотрю, у нас пополнение, капитан, - добродушно произнёс врач.
- Понятия не имею, на кой ляд нам такой матрос. Мало мне что ли лишних людей на корабле? А тут ещё этот воробей залётный…
- Вы сами когда-то начинали неопытным юнгой, кириос. Дайте пареньку шанс, он так просил.
- Мне было двенадцать. - Алекс опёрся руками о поручни ограждения. - И к тому моменту, как я первый раз поднялся на борт "Элизара", я уже знал шкипп назубок: от нока утлегаря до ахтерштевня. Мог каждый гвоздь в палубе перечислить. А на этого глянь - только головой вертит да глазами хлопает. Он не моряк. Впрочем, ладно. Не моя головная боль. Мейк притащил мальца на борт - пусть сам с ним и возится.
- Уверен, он справится, - по-прежнему миролюбиво ответил Раймонд, не поясняя, кого имеет в виду.
Солнце уже поднялось над горизонтом. Ветер менялся, крепчал, потихоньку трепал снасти и подвязанные паруса, будто звал в путь и поторапливал не до конца проснувшуюся команду.
Задумавшись, Алекс наконец кивнул и отозвался:
- Да. Надеюсь, что так. - Он отправился к трапу и отдал команду вахтенному: - Отходим через полчаса.
Раймонд встрепенулся, будто вспомнил что-то.
- Я должен ещё раз проверить, как заживает ваша рана, кириос.
- Царапина.
- Неважно. - Раймонд невозмутимо пошёл следом, спускаясь по ступенькам. - Мы сменили климат, рана могла открыться. Вы знаете, с месяц назад я имел любопытнейший случай. У пациента развивались самые разные симптомы, начиная от озноба, ломоты в мышцах и странной сыпи и заканчивая тошнотой и лихорадкой, а спустя две недели он и вовсе скончался. И что вы думаете? Банальное заражение крови от ерундовой царапины. Есть версии, что это какая-то новая зараза, завезённая с дальних земель…
Алекс глянул на врача, а тот развёл руками, мол, ничего не поделать, так оно и было.
- Ладно, уговорил, - ответил Алекс с усмешкой, - зараза мне сейчас не нужна. Особенно из дальних земель.
Врач понимающе хмыкнул.
Пока он нёс свой чемоданчик из каюты внизу, под капитанской, Алекс успел стянуть с себя рубаху. Кривая ссадина от туповатого ножа, уже почти поджившая, и впрямь была несильная, случайно полученная ещё в той схватке в таверне. Жаль, спасти старого боцмана он не успел, а потом уже было поздно махать кулаками…
Раймонд вошёл в каюту без стука. Он деловито поставил чемодан на стол прямо посреди бумаг, раскрыл и принялся перебирать склянки в поисках нужной.
- Давай по-быстрому, пока не отчалили, - поторопил его Алекс, усаживаясь на край стола.
Раймонд только кивнул и наконец подошёл к нему с куском бинта в руке. Ловко и быстро осмотрев ссадину на боку, которая ещё после первых его манипуляций перестала гноиться, он принялся смазывать её какой-то вонючей дрянью. Но спрашивать, что это за чудодейственная гадость, Алекс не стал - пускай врач экспериментирует, раз ему охота.
Он как раз закончил втирать мазь, отклонился и довольно цокнул, будто художник, который сотворил шедевр и теперь любуется своей работой. Алекс задумчиво произнёс, потянувшись за одеждой:
- Мне иногда кажется, ты был бы рад, получай я почаще травмы. И желательно, посерьёзней. Такое поле для научных экспериментов и новых препаратов, не так ли?
- Что вы, капитан, - тут же возразил Раймонд, но в глубине карих глаз за стёклами пенсне заплясали искорки веселья. А потом он посерьёзнел, забирая чемоданчик. - Вы у нас такой один, вас беречь надо. Без вас я за сброд, что собрался в этом рейсе, и вовсе бы не ручался. Пусть даже они пока и у боцмана под колпаком.
- Ладно. Не переживай. - Алекс остался сидеть, ожидая, когда Раймонд уйдёт. - Я буду себя беречь.
Дверь закрылась. Алекс подошёл к узкому зеркалу, закреплённому на обитой тканью переборке, и повернулся левым боком, ощущая лёгкое жжение от мази. Но рассматривал он не рану, а татуировку со штурвалом и короной, которая всё больше теряла чёткость. По морским законам такую мог набить отслуживший во флоте больше пятнадцати лет, но для Алекса она имела другое значение. Память о друге и мастере, Варии, сделавшем её незадолго до ранения. Алекс дотянулся правой рукой до рисунка. Несколько линий будто морской водой разъело.
Да и всё чаще давала о себе знать колющая острая боль, когда Алекс позволял себе касаться запретных стихийных сил, а потом снова возвращался в свои границы. Давно пора забыть об этой магии! Тем более теперь, когда за ним ещё и слежка.
Какая же из его ошибок стала роковой?
Алекс устало потёр глаза. Будто наяву он увидел и тот ветреный промозглый день, и тот ивварский четырёхмачтовый шкипп, который возник на траверзе правого борта и атаковал их. Алекс сам был ещё так молод, но в силу обстоятельств был поставлен руководить арьергардом, уводя корабли в тыл.
"Ясный", оставшийся последним, тяжело набирал ход, не желая идти против ветра. Враг же наоборот шёл на фордевинд. Командование боем перехватил Мейкдон.
Отвлечённый своим воздействием на стихию, отчаянно желая помочь "Ясному" набрать нужную скорость и уйти из-под удара, Алекс ошибся. Он подпустил противника слишком близко. Понадеялся на себя, хотел спасти - а на самом деле подвёл команду, всех, кто доверил ему свою жизнь. За что и поплатился: его ранил прыгнувший на борт ивварец.
А после этого таран вражеского судна с грохотом разнёс им наветренный борт. Как в бреду Алекс помнил, как медленно падал в воду и шёл на дно, как рядом среди обломков показался Варий. Друг вытащил его, раненого и почти без сознания, на песчаный берег Северного острова. Но когда Алекс окончательно очнулся, то и Вария уже не было рядом. Алекс потерял оружие и не смог оказать сопротивление ивварцам. Позволить захватить себя в плен так глупо! Потерять в один миг всё! Досада и злость до сих пор поднимались в душе от воспоминания того дня.
После короткого совещания ивварских офицеров, Алекса решили доставить в столицу Иввара. Разозлённые потерями в мятеже и неутешительными итогами всего двухмесячного сопротивления королю Элайасу, ивварцы были к нему нелюбезны. А Алекс и без того едва выжил: меч ивварца опасно прошёл рядом с лёгким, а последовавший удар чуть не сломал рёбра.
Ветреная и прохладная столица Иввара встретила его не более дружелюбно. Изнуряющие допросы, мотания из одной крепости в другую и угрозы пыток, если Алекс не выдаст всю информацию о положении войск, тянулись не меньше месяца. Только от кровоточащей раны он временами терял сознание: приходилось звать лекаря и приводить Алекса в чувство. И он до сих пор не знал о судьбе команды и корабля. В конце концов, после очередного допроса, где присутствовал и сам старый император Мэйвис, Алекса решили обменять на нескольких пленных ивварских офицеров, которых, по словам осведомителей, содержали ужасно и подвергали настоящим мучениям.
Но с того момента начал тянуть с ответом король.
Шли недели. Алекса поселили как военнопленного в огромной крепости Верндари в центре города, где находился и один из храмов Покровителя. Ему позволили перемещаться по территории крепости и даже посещать под надзором стражников службы, на одной из которых он и встретил юную Талиру…
* * *
Тягучую и монотонную как волна речь Служителя Ариана Алекс слушал вполуха. Эти проповеди, однако, помогали вернуть спокойствие и самоконтроль, хотя в первые дни, как он окончательно поправился, хотелось разнести всё вокруг.
Жена Служителя по обычаям церкви Иввара стояла рядом, готовая подхватить слова мужа и тоже обратиться к собравшимся.
- Как повелевали нам Первые, ощутите же в себе мир и порядок, дарованный нам защитником нашим, Покровителем и спасителем, услышавшим молитвы. Все мы под его мудрым взором.
Еженедельная проповедь - была одним из немногих поводов покинуть камеру, которая хоть и была с удобствами, но всё же оставалась камерой. Просторной и удобной - клеткой. Король не торопился вытаскивать Алекса из плена, а развязки военного конфликта не наступало. Единственное, что радовало: до него наконец дошли новости, что часть команды выжила и вернулась в Энарию.
- Все мы верим, что рано или поздно обретём спасающую любовь и найдём защиту от происков Тёмного, что неустанно ищет путь в наш мир и призывает к себе на службу демонов и колдунов, которые несут лишь зло и тьму всему живому.
Внимание рассеивалось: слова проповеди на ивварском языке были давным-давно заучены наизусть. Демоны и колдуны… да, они такие. Алекс скользнул взглядом к потолку с острыми сводами, прошёлся по белым стенам, украшенным символами веры - щитом, оплетённым цепью. И изображениями Первых, Услышавших, тех, кто спас весь их мир во время той страшной Войны Колдунов почти столетней давности под предводительством самого опасного и кровавого из них - Сиркха.
- Да будет благословлён миг, обративший взор святейшего Покровителя на земли, рыдающие и вопиющие стонами тысяч людей, томящихся под гнетом злого колдовства. Да будет вечно звучать повсюду Имя Твое! Избавитель и защитник наш! Да будет имя твоё верным щитом слугам твоим. Нам выпала великая честь, жить там, где Твой мудрый взор не оставил проклятым колдунам никакого спасения…
Иногда Алексу казалось, что наслушавшись проповедей вдоволь, однажды он придёт и сдастся Служителям, покаявшись во всех грехах.
Однажды, но не сейчас. Он ещё не готов распрощаться со свободой и жизнью. Всё, что он хотел - поступать, как подсказывает ему совесть. Защищать тех, кого клялся защищать, и сражаться с теми, кто им угрожает.
Отвлёкшись от слов проповеди, Алекс осматривал посетителей и внезапно замер, пленённый зелёными глазами светловолосой девушки. Длинное до пят шелковистое платье свободно обтекало фигуру, тонкую талию оплетал красный пояс. Девушка смотрела на него вполоборота, с нескрываемым любопытством и, даже встретив его взгляд, не отвела глаза. Только зашикали стоящие рядом с ней служанки, заставили её отвернуться, а сами несколько раз сердито оборачивались на него, так как он не переставал рассматривать незнакомую красавицу с идеальной осанкой и грациозной плавностью движений. Но больше всего ему понравился озорной блеск в малахитовых глазах, так не подходящий приличной знатной даме.
В проповеди мужской голос сменился женским, высоким и звонким:
- Совершенен мир, сотворённый Покровителем, страшны в своём грехе те, кто вмешивается в сущность его. Пытаясь нарушать установленную незыблемость законов, разрушая привычные связи и мня себя творцом вместо бога нашего, ввергают себя во грех…
Служба ещё не закончилась, но Алекса и других заставили раньше обычного вернуться в камеры. Он полулежал на койке в глубине маленького помещения, закинув ноги на низкий табурет, когда в коридоре послышались шаги и шелест платьев. Из соседней камеры, где сидел какой-то важный человек, кажется, кто-то из знати, послышался обрывок разговора и вежливый женский голос:
- Эсперенеш дэ бастенте бон, сентар Ирайш? ((ивв.) Вас хорошо содержат, сентар Ирайш?)
Мужской голос в ответ прозвучал невнятно и совсем неприветливо. Где же ваше воспитание, сентар Ирайш? Вас навещает какая-то приятная по голосу дама, нет бы проявить по этому поводу радость: её так мало в этом мрачном местечке.
К удивлению Алекса эта дама не ушла, а отправилась и в его сторону. Он даже не успел скинуть ноги на пол, как у решётки показалась та самая красавица со службы вместе со свитой. Похоже, её хотели отговорить от опрометчивого шага - навещать пленного энарийца - но она только шикнула и повернулась к нему снова. Губы тронула легкая улыбка. Ей явно было плохо видно его в глубине камеры: солнце давно ушло и из узкого окна почти не пробивался свет.
- Бем се талайс эста иввар? Сентар?.. ((Ивв.) Вы говорите по-ивварски?) Эсперенеш дэ бастенте бон?
Она коснулась тонкими пальцами прутьев решётки, сделав шаг вперёд и вызвав новый приступ негодования у служанок. Алекс поднялся с места и тоже подошёл к ней не по приличиям близко, так, что мог различить трепет тёмных ресниц и неуловимую непокорность в выражении лица. От неё едва ощутимо пахло чем-то сладким, таким чужим среди затхлости холодных каменных стен.
- Сим, мейра сента, ((Ивв.) Да, моя сента.) - он поклонился, не утаив своей улыбки.
Девушка склонила голову в ответ, взглянула заинтересованно ещё раз и, отвернувшись, прошла дальше. Алекс так и остался смотреть ей вслед, заинтригованный её поведением, опустив пальцы на решётку там, где касалась она.
Чуть позже из разговора охранников он узнал, что эта юная и знатная девушка по имени Талира в скором времени станет новой законной императрицей Иввара, женой Мэйвиса. Императрицей! Должно быть, моложе его лет на шесть, а должна выйти за старика. Тот нашёл себе новое развлечение на старости или брак имеет под собой иные мотивы? Юный наследник от второй жены у императора уже имелся, так что речь явно не о продолжении рода…
Молчание короля и неясность обстановки угнетали. И размышления Алекса о войне и дальнейшей политике двух стран стали всё чаще перебиваться мыслями о появлении этой девушки, когда казалось, будто в болото тюрьмы ворвался свежий ветер свободы, своенравный и притягательный. Зачем она подходила, почему он так явно ощутил её любопытство? Откуда? Что он вообще о ней думает, будто мало других тревог. Но слишком часто она вспоминалась как навязчивое видение. Красивая, да, но что с того? За свои двадцать четыре он повидал немало хорошеньких дам.
Виной ли тому вынужденное безделье, Алекс сказать не мог, однако и избавиться от мыслей не получалось. Талиру удалось увидеть ещё раз, месяц спустя и то лишь мельком, во дворе крепости, неподалёку от входа в храм.
Невеста императора со свитой неторопливо проходила по территории. К удивлению Алекса стража позволила ему на время остаться без вышагивающих рядом солдат, хоть и не спускали глаз. Девушка была одета гораздо роскошнее, чем во время службы: стройное тело в струящемся синем платье напоминало о свежести моря, жемчужные узоры сверкали на осеннем солнце, а высокий ажурный ворот подчёркивал тонкую шею.