- Сделаем за пару бусов.
- Каждому, - пискляво добавил с козел младший.
Сэф порылся в кошельке в поисках мелочи и в результате выдал ребятам по итаю. Бусами - деревянными монетками - в городе мы не пользовались.
Мы наполнили фляги. По мнению Нолколеды, этого должно было хватить до следующего привала. Миновав Барданэ, мы отправились обедать в храм Гюаны.
В лаверэльском пантеоне эта богиня занимает особое место. Она покровительствует юности и детству, а также красоте, возвышенной любви и искусству. И еще - безрассудным поступкам. По последним я была большим специалистом, а потому ступила под гостеприимный кров храма с некоторым трепетом.
После жары мы окунулись в царство прохлады и льющейся повсюду воды. Журчали фонтаны и искусственные водопадики, сверкали на солнце капли, стекающие с листьев плюща, обвившего весь храм - большую деревянную беседку Нас встретили прелестные девочки в голубых одеждах. Сенс Зилезан шепнул мне на ухо, что жрицами Гюаны становятся девочки в возрасте от девяти до пятнадцати лет.
Я боялась, что нас заставят пройти какой-нибудь ритуал, но, к счастью, Гюана не требовала многого от своих гостей. Нам показали, где можно вымыть руки, а потом отвели в трапезную. Стол был уже накрыт: много зелени, густая деревенская сметана, свежие лепешки, острая брынза из овечьего молока. Затем подали горячее: похлебку с мясом, луком и картошкой. Избалованный королевской кухней Сэф демонстративно воротил нос, пытаясь объяснить нашим прелестным официанткам, каких специй не хватает в супе. Зато остальные молча наслаждались вкусной едой. Одна из девочек спросила у меня разрешения "покормить собачку". Я, естественно, разрешила, и стайка маленьких жриц набросилась на Чаню, предлагая ему всякие деликатесы. Когда мы закончили свой обед, несчастный мог только сыто икать.
Когда мы закончили с трапезой, к нам вышла высокая, очень красивая девушка. Живые цветы украшали и платье, и вьющиеся каштановые волосы жрицы. На тонких руках позванивали браслеты - серебряные, с бирюзой. Девушка держала поднос, на котором лежала бумага и несколько изящных карандашиков. Девушка застенчиво улыбнулась и сказала, что в этом году она - земное воплощение Гюаны.
- Гюана благословляет ваш путь. Но вы можете обратиться к богине с какой-нибудь особой просьбой. Напишите свое желание, приложите к записке любую вещь из серебра или золота. Не забудьте написать свое имя. Я передам Гюане, и через пять минут вы узнаете ответ: сможет ли богиня выполнить вашу просьбу.
- Вот так-так! - воскликнул стоящий позади всех Бар. - А обед-то, оказывается, вовсе не дармовой!
- Тебя никто не спрашивал! - возмущенно одернула я слугу.
- А что? Сермяжную мудрость на мякине не проведешь, - витиевато высказался Сэф. - Пойдемте, господа.
- Пожалуй, друзья мои, - согласился сенс. - Увы, моих желаний Гюане не исполнить.
Я уже хотела идти. Наверняка это такое же шарлатанство, как чудеса наших земных кудесников. Впрочем, это легко проверить. Например, попросить нечто невозможное, совсем невероятное… Если богиня существует, пусть поломает голову.
- Подождите меня снаружи.
Я взяла лист бумаги и карандаш, присела к столу и задумалась. О чем просить? Чтобы я нашла Дениса? Чтобы он полюбил меня? Чтобы я обрела счастье? Мне хотелось так много и сразу… Я быстро набросала несколько слов, тщательно свернула листок трубочкой и продернула его в кольцо с аметистом. Можно было обойтись и монетой, но в кои-то веки я знатная дама и могу совершать глупости. Гюана должна оценить мой порыв…
Положив кольцо с запиской на поднос жрицы, я увидела, что Нолколеда тоже пишет что-то на своем листочке. Она старательно, как примерная ученица, выводила буквы, приглаживая пятерней коротко стриженные светлые волосы. Закончив, немка свернула записку и бросила на поднос монету - серебряную, целый арен. Для прачки - треть месячного жалования.
Жрица ушла и действительно вернулась через пять минут. На подносе блестела серебряная монетка и кольцо. Гюана не приняла наши подарки?
- Вас зовут Жиана, гарсин? - улыбнулась мне жрица. - Ваше имя сродни имени богини. Она обязательно исполнит желание своей тезки. Гюана просит вас принять от нее это кольцо взамен вашего.
Действительно, кольцо на подносе не было моим. Вместо аметиста в скромной оправе сиял рубин. К моему удивлению, кольцо пришлось впору.
- А вашу просьбу Гюана, к сожалению, исполнить не может, - сообщила жрица Нолколеде. - Вам следует молиться Ламерис, богине солнца. Гюана возвращает ваш подарок.
Немка взяла монету, вышла на улицу и со злостью швырнула ее наземь.
- Что это с ней опять? - поинтересовался у меня Сэф.
- Поссорилась с богиней, - вздохнула я.
3. "Медвежий угол"
С тех пор, как мы покинули Вэллайд, прошло десять дней. Десять дней в седле, ночевки в захудалых гостиницах, а иногда и под открытым небом… Каждое утро я чувствовала себя совершенно разбитой. Фраматы были правы, говоря, что физически я не готова к этому путешествию. Иногда мне хотелось расплакаться от усталости, но перед спутниками не хотелось терять лицо.
Дорога постепенно делала нас друзьями. К выходкам Нолколеды я успела привыкнуть. Сенс Зилезан нашел кратчайший путь к моему сердцу, неустанно восхищаясь проказами Чани. Еще он был очаровательно рассеян, но зато знал про все на свете. Время от времени сенс доставал из-под мантии записную книжку в простом кожаном переплете, надевал на нос очки и что-то писал. В ответ на наши расспросы он смущался, говоря: "Так, всякие пустяки". Мы с Сэфом пришли к выводу, что сенс пишет стихи.
Сэф был мне симпатичен, хотя иногда я украдкой смеялась над ним, особенно над его нелепой жемчужной серьгой. Он галантно ухаживал за мной, даже в дороге оставаясь красивым и франтоватым дворянином. Воротничок его рубашки оставался ослепительно-белым, замшевые перчатки плотно сидели на красивых руках, а бородка сохраняла идеальную форму. Безупречный вид - если бы не забинтованный палец. Мы хотели сварить напиток из листьев кустарника тач, который заменял в Лаверэле чай. Сэф обжегся, помогая - или, точнее, мешая - Нолколеде пристраивать над костром котелок.
- Вообще-то, чай заваривают не так, - заявил он и схватился за раскаленную оловянную ложку.
- Поделом тебе, - мстительно сказала Нолколеда, когда тот заплясал вокруг костра - к вящей радости Чани. Тем не менее, немка быстро нашла в своих мешках какую-то мазь, чистую тряпочку и профессионально забинтовала Сэфу палец. А я с запоздалым раскаянием вспомнила, что даже не подумала взять с собой аптечку.
Надо отдать должное строптивой немке, она стала вести себя по-другому: в частности, перестала "выкать" мне и Сэфу, который запанибрата называл ее Ледой. Честно говоря, Нолколеда была полезной спутницей. Ее не пугала походная жизнь, она все знала про лошадей и упряжь. Когда мы сделали привал на опушке небольшой рощи, она метко подстрелила выпорхнувшую из кустов куропатку. Бар приготовил из нее великолепное жаркое на вертеле.
Кстати, Бара я воспринимала как равноправного члена нашей компании - наверное потому, что не привыкла иметь слуг. Иногда я спохватывалась: мой слуга был единственным лаверэльцем среди нас, землян, а мы время от времени заводили сомнительные разговоры, вопреки возмущению осторожной Нолколеды. Мы с Сэфом, русские, были слишком сентиментальны, а сенс Зилезан - слишком рассеян, чтобы соблюдать конспирацию. Я полагалась лишь на то, что простодушный Бар не придаст значения нашим обмолвкам.
Сенс Зилезан взял на себя роль нашего гида. В его сундуке нашлись подробные карты Лаверэля и Шимилора, а также несколько книг по истории этих мест. Поэтому мы заранее знали, что небольшие города Вэллижан и Данпорэн, через которые вела дорога, были полностью разрушены во время Гражданской войны восемьсот лет назад.
- К сожалению, теперь там нет ничего интересного, - вздыхал ученый. - Но подождите, у нас по пути еще Гобедор. Тамошней ратуше две тысячи лет! Умели же строить…
После Данпорэна места становились все более необитаемыми. Поэтому на исходе десятого дня пути нас обрадовали огни постоялого двора, обещавшие ужин и постель.
- "Медвежий угол", - прочитал название Сэф. - Не слишком приветливо.
Однако выбирать было не из чего, и мы направились к трактиру.
У коновязи топталось с десяток лошадей. Я очередной раз изумилась их мастям. Особенно хорош был один жеребец: густо лиловый с оранжевыми тигровыми полосами. Цена лошади в Лаверэле напрямую зависела от ее масти, а масть говорила о благородном происхождении. Так, Помми обошлась мне в двадцать пять доранов.
- Цыц, ты, окаянный! - прикрикнул Бар на Чаню. Тот, почуяв еду, заскулил и натянул поводок.
- Изволь вести себя прилично, - заявила я псу, - иначе останешься без ужина.
Чаня как будто понял меня, притих и даже не порывался зайти в трактир первым.
Оказавшись внутри, мы были оглушены царившим там гамом. Двое музыкантов, одетых во все черное, самозабвенно исполняли разудалый мотив на местных аналогах гитар. Разбитная девица, заразительно визжа, плясала между столами нечто вроде канкана, демонстрируя могучие ноги в красных чулках. Зрители хлопали и улюлюкали, подбадривая плясунью криками:
- Давай, Мата, давай!
Общество, собравшееся за длинными столами, заставленными кувшинами, плошками и горшками, было весьма разношерстным: рабочие куртки соседствовали с кружевами дворянских рубах. Я заметила даже зеленый балахон священника. Круглолицая толстушка кружила по залу с подносом, раздавая подзатыльники чрезмерно разгорячившимся посетителям. В Сэфе тут же проснулся распорядитель королевских забав.
- Ого, - он оценивающе прищурил глаз, - я бы, пожалуй, устроил здесь вечеринку в стиле кантри. Столы надо поставить вдоль стен, всем раздать какие-нибудь трещотки…
Хозяин - усатый великан в шикарной атласной рубахе - уже спешил нам навстречу.
- Что угодно досточтимым господам?
Сэф, взявший на себя роль нашего казначея, сказал:
- Ужин на пятерых. Легкую выпивку. И две комнаты. Пусть ужин будет хорошим, хозяин, мы не поскупимся, - добавил он, бросая на стойку шесть медных монет. Чаня тактично гавкнул.
- Ах да, - вздохнул Сэф, - и еды для собаки.
- Может быть, господа предпочитают ужинать в тишине? - вкрадчиво поинтересовался трактирщик. - В соседнем зале вам будет гораздо уютнее: мы пускаем туда только благородных путников. Всего два итая…
Мы, естественно, воспользовались его предложением - все, кроме Бара. Мой слуга заявил:
- Я, пожалуй, останусь здесь, хозяйка. Сейчас "Не ломай мой забор" заиграли, так душевно…
Оставив Бара слушать про забор, мы вчетвером прошли в соседний зал.
Здесь было всего пять столиков; на каждом стояла свеча в стеклянной лампадке и маленькая вазочка с незабудками. За одним столом чинно ужинали пятеро дворян, одетых по провинциальной моде. За другим - еще шестеро сильно подвыпивших господ, один из которых громоподобным голосом рассказывал про свои охотничьи подвиги.
- …и лось двинулся на нас. Все побежали, только я остался и поднял ружье. Стреляю - осечка! А лось все ближе, я уже вижу свою смерть в его налитых кровью глазах… И тогда я достаю из-за пазухи кошелек… Поверьте, господа, это был жест отчаяния! Я со всей силы швыряю кошелек ему в лоб. И что вы думаете? Лось падает замертво. Я забираю кошелек и добычу.
- Обожаю охотничьи рассказы, - шепнул мне Сэф, пока мы усаживались за самый дальний столик - у распахнутого окна.
Обслуживать нас явился сам хозяин. Ужин был хорош. Хорошо было и вино, поданное в двух пузатых кувшинах. Придраться можно было только к хлебу, который, похоже, везли издалека. Чаня получил здоровенную миску вчерашнего супа. Мы с удовольствием принялись за еду.
- Я вот о чем все время думаю, - сказал Сэф, отодвигая наконец пустую тарелку. - Наш блудный принц, Лесант… Его ведь назвали в честь предка?
- Да, друг мой, - тут же отозвался сенс Зилезан. - Если принц взойдет на престол, он будет Лесантом вторым. Первый король Лесант и был легендарным создателем Шимилора. О, это удивительная личность, друзья мои! Никакой король Артур не годится ему даже в подметки!
- Поосторожнее, вы, болтуны, - привычно буркнула Нолколеда.
- Да кто нас услышит? - отмахнулся Сэф. - Ну, продолжайте, сенс. Чем так примечателен был этот первый Лесант?
- Ну, во-первых, никто не знает, кем были родители будущего короля. Он неведомо откуда появился в Священной роще - куда мы с вами согласно легенде и направляемся. Однажды на рассвете Смотритель услышал детский плач. Он пошел на звук и увидел на траве голенького младенца. На голове у него была золотая корона в виде венка из листьев ясеня. В дальнейшем этой короной венчали на царство всех шимилорских королей. Во-вторых, воспитывал его сам Ликорион. Поэтому Десант умел разговаривать со зверями. В Лаверэле очень много удивительных животных, друзья мои. Я думаю, это связано с тем излучением, которое привело к появлению фраматов. Конечно, в Шимилоре слишком людно, и все эти существа предпочитают Дикие земли. Надеюсь, мы с вами встретим кого-нибудь из них.
- Надеюсь, великий Шан защитит нас от этого, - сказала Нолколеда, скрестив руки в ритуальном жесте.
- Да ты настоящая лаверэлка, - восхищенно присвистнул Сэф.
- А что я, по-твоему, должна сказать? - огрызнулась немка. - Упаси, Господи? Святая мадонна?
- Может, ты и впрямь веришь во всех этих местных богов? - не отставал Сэф. - А, Леда? Хотелось бы знать, о чем ты переписывалась с досточтимой Гюаной…
- Отстань, - Нолколеда бросила в Сэфа веточкой укропа - и сделала это весьма кокетливо.
- В-третьих, король Лесант… - снова начал сенс. Но о дальнейших подвигах легендарного короля узнать мы не успели. Из-за центрального столика поднялся высокий мужчина и направился к нам.
Не обращая внимания на моих спутников, он подошел ко мне и положил руку на спинку моего стула.
- Пойдем, потанцуем.
- Она не танцует, - решительно заявил Сэф, положив руку на рукоять шпаги.
- Это с тобой она не танцует, - с вызовом произнес незнакомец. - А мне она не сможет отказать. Правда, крошка?
Я испуганно ловила воздух ртом. В Лаверэле со мной ни разу не происходило ничего подобного!
- Вы пьяны, монгарс, - возмущенно вмешался сенс Зилезан.
- Замолчи, старик, - отмахнулся от него подошедший.
Он дернул меня за руку, тонкий шелк рубашки с треском разорвался, я вскрикнула и вскочила с места, отступая к стене. Сэф оттолкнул наглеца, выхватывая клинок. Злобно лязгнул металл, залаял Чаня. Я, как нельзя кстати, вспомнила, что свой пистолет оставила в багаже… А еще я решительно не понимала, что происходит. Лицо незнакомца - смуглое, в обрамлении длинных, вьющихся, иссиня-черных волос - вовсе не было лицом пьяницы и трактирного забияки. Он… Он зачем-то спровоцировал эту ссору! Великий Шан, кому понадобилось на нас нападать?
Поделиться своей догадкой я не успела. Две шпаги мелькали в воздухе. Я невольно залюбовалась гибкими движениями Сэфа: этот забавный франт оказался искусным фехтовальщиком. Можно было подумать, он родился со шпагой в руке! Однако вскоре поединок был прерван резким возгласом: Сэф, защищаясь от выпада противника, проткнул ему плечо. Как по сигналу, его товарищи, до сих пор безучастно взиравшие на поединок, обнажили шпаги и ринулись на выручку раненому. Пять клинков окружали Сэфа в узком пространстве между столом и стеной.
- Господа, господа, остановитесь!
Сенс Зилезан бесстрашно выбежал навстречу нападавшим. Один из врагов направил клинок прямо в грудь ученому, но Сэф ловко парировал удар.
- Уходите в окно, живо! И вы, сенс, тоже. Не крутитесь под ногами! - хрипло крикнул он.
Чаня остервенело лаял. Я опустилась на корточки, пытаясь непослушными руками отвязать поводок. Кто накрутил эти дурацкие узлы! Звон шпаг над моей головой сводил с ума. Нолколеда, невесть как очутившаяся рядом, почти за шкирку подняла меня на ноги.
- Лезь наружу, идиотка, - прошипела она сквозь зубы, подталкивая меня к открытому окну. Я бессознательно сопротивлялась. Снаружи мне в лицо ткнулся ствол пистолета. Нолколеда дернула меня вниз, и я упала, стукнувшись локтем об пол. Но перед этим я успела разглядеть в окне смуглое лицо с круглой татуировкой на лбу.
- Засада! - крикнула Нолколеда. А дальше… Я не поверила своим глазам. Немка птицей взмыла вверх, зависла там на целую секунду в боевой стойке, потом распрямилась, как пружина. Раздался хруст и грохот, один из нападавших с размаху рухнул на пустой стол, сметая собой свечу и вазочку. Нападавшие явно не ожидали такого отпора и отступили. Но это, конечно, была только отсрочка…
- Круто, - одобрил Сэф. Он тяжело дышал. Я завороженно смотрела, как на белоснежных кружевах его рубашки растекается кровавое пятно.
- Их пятеро, - проговорила немка. - Еще двое караулят вход. И неизвестно сколько - снаружи. А нас - двое. Сенс и Жанна не в счет.
- А скажут, что нас было четверо, - невесело усмехнулся Сэф и подмигнул мне.
- Что? - не поняла Нолколеда. Вряд ли немцы видели наше кино про трех мушкетеров…
- Не важно. Держись!
Неизвестные враги, собравшись с силами, снова пошли в наступление.
В это время мы с сенсом Зилезаном вдвоем пытались успокоить рвущегося с поводка Чаню. Увы, защитник из него был никакой. Запрет нападать на человека в крови у нормальной собаки. Только жестокая дрессировка может его снять… И я очень боялась, что надоедливого пса попросту убьют. То, что убить могут любого из нас, как-то не укладывалось в голове. А силы были слишком неравны…
- А ну, господа, извольте обернуться! - раздался вдруг оглушительный бас. Из-за стола, выхватывая шпагу, тяжело вылезал седовласый краснолицый дворянин - давешний рассказчик про лося.
- Что здесь происходит, господа, растерзай вас Пегль? Пятеро против двоих? И две беззащитные дамы? Это не по-нашему, господа, не по-шимилорски!
- Сядь на место, - тихо сказал ему один из нападавших. - Тебя это не касается.
Но собутыльники удалого охотника гневными криками поддержали своего товарища. Выхватив шпаги, они дружно бросились в бой. Несмотря на хмель, наши случайные помощники фехтовали мастерски, с видимым удовольствием, дав возможность Сэфу и Леде перевести дух.
Двери в соседний зал по-прежнему были закрыты, но оттуда доносился страшный шум: там крушили мебель, били посуду, от оглушительного женского визга закладывало уши. Потом послышались выстрелы - один, другой, третий… К счастью, схватка не могла перерасти в перестрелку. И мы, и наши враги были вооружены громоздкими лаверэльскими пистолетами, которые требовалось перезаряжать после каждого выстрела.
Потом дверь с грохотом слетела с петель. Вместе с ней в залу ввалился, держась за голову, смуглолицый человек и крикнул что-то на неизвестном языке. Наши противники тут же бросились к окнам и исчезли в темноте, прежде чем мы успели опомниться.
- Куда вы? Куда, дети Пегля! - кричал им вслед седовласый дворянин. - Я же только размялся!
Мы выбежали в соседний зал. Что здесь творилось! Посетителей как ветром сдуло, все столы и лавки были опрокинуты, с деревянного круга люстры осыпались все свечи. Бледный трактирщик столбом стоял за стойкой, и только музыканты продолжали терзать струны, не замечая, что слушатели разбежались.