- А ты не талантливая? - ехидно поинтересовался он.
- Ну, я тоже талантливая. Только не такая упёртая, мне всё быстро надоедает; видимо, себя никак не могу найти, - она сокрушённо вздохнула.
- Погоди, а зачем вам далась библиотека? - в представлении Сарка, библиотека была не тем местом, где две молодые девушки с явным удовольствием могли бы провести выходной, причём если это никак не связано с учёбой и, как интуитивно предполагал мужчина, с работой тоже.
- Да, как тебе сказать? - сквозь задумчивый прищур разглядывая его, проговорила девушка. - Вот знаешь, я очень-очень-очень хочу тебе рассказать и, может, узнать твоё мнение… - она замолчала.
- Но? - подбодрил окончательно заинтригованный блондин.
- Ну, во-первых, я ещё не настолько тебе доверяю. Но это бы ещё ничего; главное, я подозреваю, что ты, услышав, чем мы занимались, решишь упрятать нас в своё отделение, - насмешливо хмыкнула Оли.
- А если я пообещаю не смеяться? - с надеждой предложил он компромисс. - А что ты не сумасшедшая - это я и так знаю, уж такие вещи не заметить сложно. Так что самое страшное, что ты можешь от меня услышать, это высказывание о разыгравшейся фантазии.
- Предложение, конечно, заманчивое, - на точёном лице девушки отразилась нешуточная внутренняя борьба. Но, как и следовало ожидать, победило желание поделиться наболевшим. - Понимаешь, у нас тут с ней такой знакомый появился, специфический, - наконец, решилась она.
- И?
- Ну, он совсем специфический. Видел бы ты! В общем, пришла мысль, что он, может, и не человек совсем. Мы и полезли в мифологию, искать.
- И? - почему-то сердце Сарка замерло где-то в горле, стуча тихо и неуверенно.
"Нет, ну, откуда бы этим девчонкам его знать? Да и вообще, мало ли странных людей? Кто на кого похож. Да и всевозможных иных существ, что бы про это ни говорила официальная наука…" - примерно такими словами утешал себя Рамлен, слушая рассказ очаровательной девушки с роскошной почти белоснежной косой.
- Да вот то-то и оно, что мы нашли. Невероятно похоже, что этот самый знакомый - Катраль собственной персоной, - беспечно пожала плечами Олея. - У него даже имя созвучное, не знаю уж, из каких соображений.
- И на основании чего вы это предположили? - обречённо уточнил Сарк. Впрочем, ему было всё равно. Его представление о мироустройстве рушилось буквально на глазах. То, до чего сам молодой творец доходил почти полгода, да и то узнал в итоге совершенно случайно, две девчонки вычислили за пару дней…
- Ну, в основном, конечно, это Ау. Я же говорю, она у меня талантливая; она и увидела, что мелодия у этого типа сильно отличается от всего, что она видела раньше. В смысле, у людей. Утверждала, что он на грозу похож. Мы и полезли в мифологию, потому что где ещё можно не-человека отыскать?
- И вы вот так легко поверили в реальность этого мифического персонажа? - Рамлен был почти готов съесть свой диплом. Вот вам и психиатр, молодой-талантливый, видящий людей насквозь… Нет, ну, как так можно? Две девчонки, с первого взгляда!
- А почему нет? - девушка вновь пожала плечами. - Если творцы умеют из воздуха создавать живых существ, то почему бы Ветру на заре времён не проявить фантазию, и не населить наш мир не только людьми, но и кем-нибудь другим. Например, себе подобным. Ты что делаешь?! - удивлённо воскликнула она.
- А? - тут только Сарк заметил, что всё это время ожесточённо резал кусок мяса. Мясо распилилось уже давно, и сейчас нож уже до половины ушёл в разделочную доску. - Тьфу! Увлёкся.
- То есть, ты даже не будешь обвинять меня в переизбытке фантазии? - подозрительно, даже с некоторым недоверием уточнила она.
- Нет. Я сам всегда был уверен, что…
- Во имя Хаоса, Сарк, как ты живёшь в этом доме? - в кухне, воплощением закона подлости на земле, возник Аль.
Видимо, у него был такой талант - появляться там, где его поминали незлым тихим словом. Во всяком случае, увидев его, Олея сначала подумала именно об этом.
- Вчера я не мог найти входную дверь, сейчас кухню двадцать минут искал, - продолжал возмущаться следователь, не замечая присутствия в кухне замершей, как мышь под веником, девушки. Та в данный момент отчаянно жалела, что незаметно соскользнуть под стол у неё не получится.
- Да уже приноровился. Тем более, он меня более-менее слушается; как-никак, я тут вырос. И вообще, я не виноват, что моя мама была такой чудачкой, что в нормальном доме постоянно блуждала. Она, между прочим, здесь всегда попадала туда, куда хотела. Кстати, Карт. Знакомься, это Олея, та самая очаровательная незнакомка, о которой я тебе, если помнишь, рассказывал, - хозяин дома в данный момент в мыслях отчаянно благодарил родной дом, заставивший Аля заблудиться. Потому что, войди он без вопроса, на который Сарку пришлось отвечать, и Рамлен наверняка не успел бы собраться с мыслями. И однозначно не сообразил бы сделать вид, что он совсем даже не про синеглазого подумал, когда Оли рассуждала на тему реальности некоторых мифов, что знать ничего про всяких катралей не знает и свято уверен в человеческом происхождении своего друга. Зачем? Ну… чтобы не подтвердить ненароком подозрений, ведь доказательств же у них явно нет! - Оли, прошу любить и жаловать, мой хороший друг, Карт, гостит у меня на время ремонта в своей квартире. Даже, я бы сказал, лучший друг.
- Мы знакомы, - иронично усмехнулся Аль. - Прошу простить мой внешний вид; Сарк человек рассеянный, и о том, что у него будут сегодня гости, не предупредил, - он развёл руками. Честно говоря, не скажи он этого, Оли и не заметила бы, что этот "ужас, летящий на крыльях ветра" (как дословно было написано в энциклопедии) щеголяет в одних штанах на босу ногу, демонстрируя весьма неплохую физическую форму (это Олея отметила рефлекторно, по привычке оценивать внешние данные всех встречных мужчин) и сложную обширную абстрактную татуировку на всю грудь. При взгляде на эту чёрно-синюю контрастную картину на светлой коже перед глазами начинало рябить и расплываться, а в очертаниях чудился то хищный волчий оскал, то какие-то клубки шевелящихся змей.
- Вы знакомы, - обречённо пробормотала себе под нос Оли. Потом добавила, уже громче: - Да ладно, что уж там, пустяки.
Неловкое молчание толком не успело оформиться. Кухонная дверь распахнулась (Олее показалось, что за ней мелькнула улица; но точно поручиться девушка бы не смогла), и все предыдущие вопросы мигом ушли на второй план.
На пороге стояла Ау. Бледная в голубизну, взъерошенная, босая, в тонком халатике, она обвела пустым взглядом присутствующих. Когда взгляд остановился на медленно поднявшейся Оли, в глазах неожиданной гостьи мелькнуло узнавание, ужас, а потом она в слезах бросилась к подруге.
- Оли! Папа… Он… я… это я виновата!
Крепко обнимая истерично рыдающую подругу, которую бил озноб, Олея обвела мужчин совершенно диким взглядом. Потом вздрогнула, опомнившись.
- Ау, родная моя, ну, успокойся, всё хорошо! Что случилось? Почему ты в таком виде? Тебя кто-то обидел? Что с твоим папой? Ау, успокойся, не пугай меня так, - Оли и сама была готова разреветься от волнения и переживания за утешаемую, с которой явно случилось что-то очень плохое.
- Так, стоп, - очнулся хозяин дома. - Карт, бар там, - он махнул рукой и подошёл к девушкам. Осторожно положил ладонь на затылок рыдающей гостьи, мягко поглаживая, и прикрыл глаза, сосредоточившись. Рыдания постепенно стали стихать.
Следователь безропотной тенью скользнул в указанном направлении, достал бутылку с каким-то крепким напитком. Булькнул в стакан, залпом выпил. Закашлялся, недоумённо оглядел пустой стакан и налил ещё, на этот раз протянув стакан хозяину дома. Тот, покосившись на друга, сам тоже от души хлебнул. Потом вздохнул, на взгляд оценив оставшееся количество жидкости в несколько глотков, отнял руку от головы пациентки… тьфу, гостьи, и слегка потянул её за плечо.
- Саена, выпейте, пожалуйста. Только залпом.
- Саена, выпейте, пожалуйста. Только залпом, - мягко велел смутно знакомый голос.
Я схватила предложенный стакан и, не задумываясь, махом выпила. По горлу прокатился сгусток огня, смачно плюхнувшись в желудок. Из глаз вновь брызнули слёзы, только уже по другой причине. Вместе со слезами наружу рванулся захлёбывающийся кашель.
- Присядьте, присядьте и успокойтесь, - меня едва не силком куда-то посадили. - Саена, вы понимаете, где находитесь? - мягко спросил всё тот же голос. Я, утирая кулаком глаза, качнула головой и огляделась.
Какая-то незнакомая кухня. Я сижу на стуле, в домашнем халате и почему-то босиком. Мне холодно настолько, что я уже не чувствую ног. Передо мной на корточках сидит мужчина в белой рубашке. Рядом стоит Оли в элегантном вечернем платье, крепко обнимая меня за плечи; явно встревоженная и даже напуганная. Несколько в стороне замер тар Аль, тоже не совсем одетый, и неотрывно меня разглядывает. Встретившись со мной взглядом, он торопливо опустил глаза. Уже почти не удивившись лёгкости и неподконтрольности мне этого процесса, я "окунулась" в его грозовую музыку. Но в этот раз подобная процедура подействовала отрезвляюще, как будто меня в прямом смысле макнули пару раз головой в холодную воду.
Я смогла удивиться, почему Оли и незнакомый блондин явно в вечернем, а мы с таром Алем - едва не неглиже и смутиться этому факту. Правда, конкретное предположение, что здесь происходит и где мы, собственно, находимся, сформироваться не успело: я вспомнила.
Вспомнила оглушающий грохот лопнувшей струны, который меня едва ли не контузил. Вспомнила, как бежала по улице; вернее, один отрывок, когда я упала, потеряв тапок, а потом поднялась и, отшвырнув второй, побежала уже босиком. Вспомнила тонкий, едва различимый звук флейты, ведущий меня через шумную какофонию, которой мне казался город, - именно с флейтой у меня всегда ассоциировалась подруга.
- Папа, - я вновь шмыгнула носом, потерянно переводя взгляд с одного присутствующего на другого и крепко сжимая ладонь подруги. - Он… умер.
- Когда? - ахнула Оли, рухнув на соседний стул (благо, он там оказался, а то она точно села бы мимо).
- Когда я зашла в кабинет, он искал отражения. Когда узнал, что я отдала их тару Алю, сказал, что мы обречены и у нас нет шансов, но рассказать он ничего не может, потому что какие-то "они". А потом умер. Как… та женщина в переулке… - не удержавшись, я снова разрыдалась и уткнулась лицом в ладони.
- Это случилось у вас дома? - резко спросил Аль. Я только кивнула, не поднимая глаз. - Я пойду туда, всё выясню. Сарк…
- Понятное дело, - отозвался мужчина в рубашке, и я наконец-то вспомнила, что уже видела его у тара следователя. Тогда что здесь делает моя подруга?
Сарк.
Его так зовут.
Интересного блондина, работающего в больнице.
Не может быть…
Эти мысли тоже заметались в моей голове, внося дополнительную сумятицу в и без того не слишком-то упорядоченное её состояние.
Я… любила отца. И он, наверное, тоже любил меня, по-своему. Но я почти его не знала.
Плохо помню раннее детство, когда мама ещё была с нами. Мне кажется, там было лучше; впрочем, любому ребёнку лучше, когда рядом с ним есть мама. Но всё остальное время, которое помню, я практически росла сиротой при живом отце. Профессиональный музыкант, он никогда не сидел на одном месте долго, постоянно пребывая в разъездах. Бабушек и прочих родственников у меня - так уж получилось, - не было, вот и нанимались для меня всевозможные гувернантки и няни, периодически сменявшие друг друга. Ни об одной из них не могу сказать плохого, никто меня не обижал. Но ни одна из них не заняла места в моём сердце, и не задержалась надолго. Что, в общем-то, достаточно удивительно: ребёнком я была тихим и беспроблемным, училась на "отлично", шалила в основном за компанию, да и все поступки нашей небольшой "великолепной четвёрки" не выходили за рамки безобидных проказ.
В общем-то, не скажу, что я очень страдала от отсутствия отца. Но матери иногда сильно недоставало, да. Может быть, я где-то в глубине души таила на отца обиду за то, что не спас маму? Не знаю, да и стоит ли теперь ворошить прошлое.
На меня нахлынула апатия, но она была лучше истерики. По крайней мере, я смогла трезво оценивать происходящее.
- Оли… - обратилась я к сидящей рядом с чашкой горячего шоколада подруге. Передо мной исходила паром точно такая же, но я пока не притрагивалась; не из каких-то потусторонних причин, просто напиток был слишком горячий.
Шоколад нам приготовил, в качестве успокоительного, хозяин дома, который сейчас хлопотал у плиты с уверенным видом тёртой домохозяйки. Ну, то есть, домохозяина.
- А? - откликнулась та, отрываясь от чашки. Олея обожала шоколад самозабвенно, и сейчас, кажется, "интересный блондин" окончательно покорил её сердце.
- Извини, что испортила вечер, - виновато вздохнула я.
- Ну, прямо! - она возмущённо фыркнула. - Что он, последний что ли? Ты-то как?
- Вроде бы уже нормально. Спасибо вам, тар, - обратилась я к мужчине. - За то… странное воздействие на мою голову. И за шоколад, - я не удержалась от улыбки.
- Да что уж там! - отозвался тот, пристально следя за чем-то шипящим на сковородке. - И вообще, давай на "ты". Коль уж мой дом так беспрекословно тебя послушался, то кто я такой, чтобы нос задирать? Видящие истину - существа редкие, с вами дружить надо.
- А что с вашим… твоим домом не так? - полюбопытствовала я.
- А кто такие "видящие истину"? - в унисон со мной задала вопрос Оли. Сарк обернулся на нас и фыркнул от смеха.
- Как вы забавно смотритесь. Вы точно не сёстры?
Мы удивлённо переглянулись, и тоже прыснули. Смотрелись мы действительно забавно: ссутулившись, обхватив ладонями чашки, сидели плечом к плечу как нашкодившие детишки.
- Точно, не сёстры, - отмахнулась Оли. - Просто дружим давно. Ты на вопросы-то отвечай, не отвлекайся!
- Ну, видящие истину - это те, кто видит струны. Все, полностью, чувствует их малейшие колебания. И наставник Ау, мастер Фарт, один из лучших, если не самый лучший. В принципе, чувствовать струны - это навык, который можно развить в любом человеке. Но видящими истину называются те, кто наделён этим даром от природы, и невозможно научить той точности и чуткости, с которыми они реагируют на происходящее. Вот ты, как я понимаю, воспринимаешь окружающий мир, ассоциируя его со звуками. А некоторые чувствуют запахи; например, твой наставник, - я кивнула на эти слова, хотя вопроса в них не было. Всё верно; мне это всегда казалось забавным. - Некоторые видят цветные ореолы, это всё индивидуально, - продолжил он. - Как психолог могу предположить, что в звуковую форму симфония мира для тебя облеклась благодаря отцу. У тебя, наверное, и музыкальный слух есть. Вот как-то так.
- Я же говорила, она у меня умница! - гордо задрала аккуратный носик Оли. - А, кстати, правда, чем твой дом такой необычный? И тар Аль ругался; и когда Ау пришла, мне показалось, что за дверью была улица.
- Не показалось. Понимаешь, моя мать была гениальным творцом; про таких говорят, что их при рождении коснулся Ветер. Только этот же самый ветер, видимо, основательно продул ей голову, и немного там заблудился. Не надо укора, это её собственные слова! В общем, при жизни она была настолько рассеянная, что периодически блуждала в своём собственном доме, забывая, куда шла и где, скажем, находится кухня. Когда ей это надоело, она умудрилась сделать так, что за любой дверью оказывается нужная ей в этот момент комната, хоть в шкаф загляни. То есть, физически комнаты остались на своих местах, а вот двери изменились. Она так намудрила с пространством, что никто теперь даже разобраться не может, как она это провернула. А сама, как обычно, сделала и забыла. Ещё мне кажется, что она и со временем намудрила. Нет-нет, да и получается какой-нибудь странный казус. Но серьёзных сбоев пока не было.
- Твоя мать умела работать с пространством? - мы удивлённо уставились на Сарка.
- О, да! - выражение лица его стало насмешливо-ехидным. - Я вам сейчас открою страшную тайну. Настройщики действительно существуют. Просто, когда творцы развиваются до такого уровня, им становится скучно в рамках этого мира. Здесь нельзя развернуться всерьёз и делать то, что хочется на самом деле, а работать по мелочам становится скучно. Вот они и уходят; симфония этого мира слишком устойчива и склонна к самовосстановлению, так что приходится творить свои миры. Некоторые в них живут, некоторые творят и уходят, а миры постепенно исчезают. Впрочем, они иногда и сюда забредают. Мама вон периодически заходит в гости.
- С ума сойти можно! - покачала головой подруга. - Сначала Катраль, теперь Настройщики… какая-то пора открытий! - она хмыкнула. Я удивлённо посмотрела на неё, потом на затылок Сарка.
- Ты рассказала ему о наших предположениях?
- Ну, да. Ты не сердишься?
- Нет, с чего бы, - задумчиво откликнулась я, буравя взглядом голову хозяина дома. - И как он отреагировал на заявление о том, что его друг - не человек, а легендарный живой ветер?
- Какой друг? - правдоподобно удивился блондин, оборачиваясь. Правда, столкнувшись со мной взглядом, вздохнул и, понурившись, отвернулся обратно. Я сейчас была под действием вдохновения, оставшегося после пробежки через город по маячку одного конкретного человека (почувствовать кого-то на таком расстоянии у меня раньше никогда не получалось; вот оно, обострение чувств в стрессовой ситуации!), и враньё чувствовала отлично. - Беда с вами, видящими! Ну, честно говоря, я едва не лопнул от зависти, - хмыкнул он.
- То есть?! - снова хором уточнили мы.
- Мне, чтобы до этого догадаться, понадобилось несколько месяцев, да и то дошло только после подсказки, - он фыркнул от смеха, бросив взгляд на наши вытянувшиеся лица. - Ну, что вы на меня так смотрите? Догадались, молодцы, по пятёрке каждой. Думаю, предупреждать, чтобы никому об этом не говорили, излишне?
Я энергично закивала, Оли точно так же энергично замотала головой; "да, излишне" и "нет, не надо предупреждать". Сарк уже полноценно засмеялся, но никак не прокомментировал.
- А как же он живёт? - погрустнела Олея. - В книжке было написано, что он только на несколько дней может… ну, в человека.
- Да как сказать, - вздохнул Сарк. - Не живёт, мучается. И зачем я вам рассказываю? - вдруг хмуро оборвал он себя. - Ругаться будет! А хотя… Да ну его в Хаос! - закончил он свой короткий монолог. Я, было, подумала, что решил он всё-таки не распространяться, а сменить тему. И ошиблась. - Во всяком случае, на мой взгляд - точно мучается. Ему это удаётся ценой постоянного жесточайшего самоконтроля. И то подавить свою природу до конца не получается; да сами же небось видели, как он на людей смотрит. От него все и шарахаются. Правда, есть ещё вариант; одно зелье, достаточно сложное. Оно применяется как лекарство при некоторых психических расстройствах, и он у меня "лечился", весьма талантливо одно из таких изображая. Так мы, собственно, и познакомились. А потом он постепенно от них сумел отказаться. Три года держался, до недавнего времени.