После долгого преследования Малфас наконец-то оторвался от врагов и нашел место со свежей водой. Из-за болезненных ран и попыток не потерять сознание, у него не осталось сил, чтобы отозвать свою демоническую форму. Так что он лежал у ручья на животе, расправив черные крылья, его красная кожа была залита черной кровью.
Он едва дышал и пытался остановить кровотечение, когда услышал, как рядом кто-то ахнул. В ярости он направил меч на того, кто помешал ему, намереваясь убить.
Но как только он заглянул в наполненные страхом ярко-голубые глаза, то заколебался. Глаза принадлежали ангельскому личику - с такими он не сражался.
Ее нос был немного большим для личика, как у феи, но он не отвлекал от ее красоты. Этот маленький изъян каким-то образом делал ее еще красивее. Ее светлые волосы были заплетена в тугую косу, но из нее выбивались кудряшки и обрамляли лицо.
Хотя она явно испугалась его, но все равно прикусила губку настороженно и начала медленно приближаться.
- Ты ранен?
Ошеломленный тем, что она не закричала и не убежала прочь, Малфас хмуро посмотрел на нее.
- Ты меня понимаешь?
Когда она подошла ближе, он обнажил клыки и зашипел, надеясь прогнать ее.
Вместо этого она замерла:
- Демон, я не причиню тебе вреда. Я целительница. Позволь мне помочь тебе.
Эти слова ошеломили его. Она - человек, зачем ей ему помогать? Они были по разную сторону войны. И ей следовало об этом знать. Такие, как он убивали людей сотнями, где бы не отыскали их.
Не жалея, не рассуждая и не колеблясь.
А она все равно стояла, опустив руки. Он не чувствовал никакого подвоха. Она казалось самым искренним созданием из всех, что он знал, хотя таких он знал не много. Большинство его знакомых были теми еще змеями, способными предать в мгновение ока.
- Пожалуйста… позволь помочь. Если тебя тут найдут, то позовут на помощь других, чтобы убить.
- А почему ты не позовешь?
- Лично мне ты ничего не сделал. Я не верю, что кто-то должен отвечать за поступки других, лишь за свои, - она подошла к самому кончику его меча, покрытого кровью поверженных врагов.
Лишь тогда она засомневалась, заметив это.
Малфас опустил меч и позволил ему выпасть из рук. Он сложил крылья и зашипел, потому что от этого стрельнул бок.
С самым нежным выражением лица, которое когда-либо предназначалось ему, она опустилась на колени и положила мягкую ладошку на его щеку. Его трогали так впервые в жизни. Целую минуту он не мог дышать, от захлестнувших его незнакомых чувств. А кожа ее пахла розами и медом - восхитительный запах, пробудивший в нем жгучий голод.
Но он не жаждал крови или костей. Он не знал, чего хочет от нее.
- У тебя жар.
Его поразило, что она не отпрянула от его неестественно-красной кожи и длинных оранжевых волос. Вместо этого она взяла его за лицо и не поморщившись заглянула в желтые демонические глаза, стирая кровь с его щек и губ.
- Можешь встать?
Он кивнул.
И к его величайшему изумлению она помогла ему подняться на ноги. Когда ее нежная ручка скользнула по его черным крыльям, чтобы поддержать, он пропал от ее доброты.
- Здесь есть пещера, в которой я играла в детстве, вон на том холме, - она мотнула головой в том направлении. - Туда никто не ходит. Люди думают, что там призраки. Там ты будешь в безопасности, и я смогу ухаживать за тобой и приносить еду.
- Не понимаю, зачем тебе помогать мне.
- Потому что ты нуждаешься в этом.
Он покачал головой.
- Ты меня не боишься?
- До ужаса.
Так и должно было быть. Он возвышался над ее хрупким человеческим телом. Ему ничего не стоило разорвать ее на кусочки и с помощью ее костного мозга и крови восстановить силы и залечить раны. Он разрывал мужчин в два раза больше ее, вооруженных, тренированных воинов.
И все равно она стояла рядом, безоружная. Ее единственной защитой было тонкое светло-желтое платье, через которое под лучами солнца просвечивалось ее тело. На ней даже не было украшений, с помощью которых она могла бы заколоть его.
Ничего.
Даже ее ногти были настолько короткими, что она бы не смогла его оцарапать. Она была беззащитна, как мышонок. Часть его хотела отведать ее крови, узнать, была ли она такой же сладкой, как пахла. Та же часть его души ненавидела ее за то, что она смела вот так стоять рядом с ним, за невинное доверие, как будто говорящее, что она знала, что он не причинит ей вреда.
Как будто она заставляла его проявить безжалостность. Он поклялся, что всегда будет таким, что никогда больше ничего не почувствует, останется глух к миру и его боли.
Она была его врагом, тем, кого пытался защитить его отец. Малфас поклялся с помощью своего меча и армии уничтожить каждого члена ее жалкой расы, увидеть, как исчезнет зараза, которой они и были.
Человечество… Слово отдавало горечью на его языке.
Но когда он посмотрел на нее и почувствовал жар ее ладошки на своей коже…
Внутри не было ненависти. Он хотел успокоить ее и прогнать страх из ее глаз. И ему даже хотелось узнать, как выглядит улыбка на этом невинном личике.
- Я не причиню тебе вреда, малышка, - он не знал, кого больше удивили его слова - его или ее.
Впервые ужас исчез с ее лица и взгляд стал мягче и теплее. Обняв его за талию, она мягко направила его к пещере.
- Все демоны такие огромные?
Он фыркнул от ее вопроса.
- Зависит от особи, - он резко втянул воздух, когда споткнулся о куст ежевики и боль вернулась снова. Она не сморщилась, когда он навалился на нее сильнее, чем хотел.
Удивляясь ей, он ослабил хватку на ее плече, не желая причинять ей боль.
- А все женщины такие же храбрые?
Наконец-то на ее губах появилась улыбка, и она ошеломила сильнее, чем он думал.
- Зависит от особи.
Он приподнял бровь в ответ на ее поддразнивания.
- А ты нахалка.
- Так и мой отец говорит. Моя вина в том, что я не знаю своего места. Но кто может знать его лучше, чем я? И кто может лучше определить его? Так что я не буду ни под кого подстраиваться. Это моя жизнь, такая, какая есть. И я буду жить по своим правилам столько, сколько захочу, - она завела его в темную пещеру, где он применил ночное виденье.
Для него тут было как дома.
К его удивлению, она не боялась тьмы, что он звал домом. Он сел на пол, а она пошла в угол и достала маленькую трутовую коробочку. Если бы он не знал наверняка, то решил бы, что в ней кровь демонов, так ловко она двигалась почти в кромешной тьме.
Но это лишь потому, что она была знакома с местом и знала тут все. Лилиан достала спичку, подожгла ее и поднесла к маленькой сальной свечке. Держа ее в воздухе, она подошла к нему и поставила ее в маленький подсвечник, который сама же и соорудила.
Как только она смогла видеть, то повернулась к нему и опустилась на колени. Когда она потянулась к его кирасе, он схватил ее своей когтистой лапой.
- Что ты делаешь?
Она спокойно посмотрела на него.
- Хочу осмотреть твою рану. Ты же не думаешь, что я причиню тебе вред?
Нет, но довериться было не легко для него. В прошлом не было никого, кто бы не пытался причинить ему вред. Включая его собственных родителей.
Он нехотя ослабил хватку и сдался ее заботе. Она, как и обещала, не причинила ему вреда, лишь осторожно осмотрела рану, затем оторвала часть нижней юбки, чтобы перевязать ее.
Этот бескорыстный поступок поразил его вдвойне. Во-первых, ради него она испортила свое платье. Во-вторых, ее прикосновение было легче перышка, и тронуло до глубины его прогнившей души.
Закончив, она села и улыбнулась ему.
- Тебе нужно лежать и отдыхать. Я принесу тебе что-нибудь попить и поесть.
- Спасибо.
- Не за что.
По тому, как она это сказала, он понял, что она что-то хочет от него, но не понимал, что.
Через секунду она рассмеялась.
- Как тебя зовут?
- Малфас.
- Малфас, - повторила она с отвращением. - Это имя тебе совсем не подходит.
- И как ты это поняла?
- Ты слишком красив, чтобы быть Малфасом.
Она чокнутая? Он был полностью демоном в ее присутствии. Он уже выяснил, что больше всего люди ненавидят их, когда они носят шкуру демонов. Все в них противело человеческим особям.
Но, казалось, это ее не беспокоит: ни черная кровь, ни длинные когти, предназначенные для того, чтобы разрывать человеческую плоть. Она вела себя так, как будто он был нормальным, как дневной свет.
И это смягчило его сердце воина, как никогда раньше.
- И какое имя тогда предложишь, малышка?
Она мило прикусила губку, задумавшись. Затем, к его полному изумлению, она протянула руку, нежно откинула оранжевые волосы с его лица, чтобы держась за него, изучить его черты.
- Калеб, - его ошеломило то, что она инстинктивно выбрала имя, близкое к его имени-призыва… как будто почувствовав его. И более того…
- Калеб? - он содрогнулся. - Почему такое ужасное?
Она уронила руку ему на грудь.
- Потому что я чувствую твое сердце. Верное сердце. И по твоим ранам и шрамам, могу сказать, что ты бесстрашен. Так что я буду звать тебя Калебом - верным и бесстрашным воином, защищающим то, что у него есть не жалея сил. Вот что я вижу, глядя на тебя. Не демона. Благородного и смелого воина. Думаю, однажды ты посмотришь в зеркало и увидишь такого же благородного человека.
И этими словами Лилиана разрушила ледяной барьер, который сковывал его сердце с тех пор, как его бросили в жестоком мире без друзей и семьи.
- Поверь мне, я никогда не увижу в зеркале человека. Если так, то я заору и убью его.
Она засмеялась.
- Ты знаешь, о чем я. Теперь позволь мне найти твой меч, пока его не обнаружили и не начали искать тебя. Потом я обеспечу тебя достаточным количеством еды, пока ты не поправишься и не сможешь присоединиться к своей армии.
Малфас задохнулся, осознав, что бросил свое оружие. Какого черта? Он никогда в своей жизни не бросал меч. Никогда не позволял себя разоружить.
До этого момента.
Малфас оставил его, не думая ни о чем. Какую магию применила эта человечишка, если смогла лишить рассудка самого опасного демона-командующего во всей армии Мавронимо? Его преследовали уже несколько недель. Но даже будучи раненым, он без малейших усилий смог бы положить лучших солдат противника.
А она лишь улыбнулась, и он отложил меч.
"Я идиот".
И теперь следует ожидать, что она вернется с врагами и его убьют его же мечом. В конце концом, им нужно проклятое богами оружие, чтобы ранить его плоть, ведь оружие смертных безвредно для него.
Но она так не поступила. Вместо этого она вернулась, как и обещала, с его мечом и корзинкой еды. Не говоря лишнего, она протянула ему меч, затем дала еду и питье и перевязала его рану.
Позже она ушла и унесла с собой его сердце. Сердце, о существовании которого он и не подозревал. Всего лишь парой воодушевляющих слов и добротой, которой он не знал, она поработила самого опасного демона, порожденного самыми злобными и черствыми созданиями Источника. Калеб все еще любил ее, даже спустя века. Он горевал и хранил память о ней. И он продолжал жить с этим именем, чтобы напоминать себе, что его жена видела в нем не только монстра. Лилиана научила его сражаться против отца не только потому, что он просто ненавидел его, но и ради своих убеждений, ведь так поступают благородные люди. Потому что так правильно.
"Я молюсь, чтобы ты никогда больше не потянулся к мечу, Лорд Муж. Но если придет день, когда тебе придется вернуться на войну, то он должен защищать то, что ты любишь. А не сражаться из ненависти и страха, или ради мести".
Ник почувствовал эмоции Калеба, когда тот повесил свой демонический меч на стену спальни своего коттеджа. Он завернул его в зачарованную ткань и наложил защитное заклинание, чтобы враги не смогли найти его, пообещав жене, что покончил с битвами навсегда.
Он никогда больше не будет сражаться. Теперь он хотел лишь быть с ней дома на ее ферме под личиной скромного человека.
Но боги не дали ему мир. Они вытащили его на войну против его воли. Но верный своему слову, он не встал на сторону Мавронимо.
Он перешел к Калосуму - светлой стороне. Его любовь к жене была гораздо сильнее ненависти к отцу. Он изо всех своих демонических сил дрался против своих врагов, чтобы порадовать Лилиану и спасти ее народ.
И все еще продолжает это.
Ник нахмурился, глядя на друга, и видел оба лица Калеба: лорда демонов Малфаса и его преданного, часто угрюмого охранника, который не колебался, защищая его ценой своей жизни.
Калеб поднял голову и замер, заметив, что Ник пялится на него. Он сузил темные глаза.
"И что значит этот взгляд? Клянусь, Готье, если ты запал на меня, я прошибу тобой стену".
Ник засмеялся и послал ему воздушный поцелуй.
- Какие-то проблемы, мистер Готье? - спросила мисс Пенталл.
- Нет, мэм. Просто Калеб снова строит глазки и пялится на мою грудь с какими-то дьявольскими намерениями. Скажите, чтобы он прекратил сексуальные преследования, а то мне некомфортно, - Ник прикрыл горло воротничком и отодвинулся от Калеба.
Калеб поперхнулся, а несколько студентов рассмеялись.
Мисс Пенталл закатила глаза.
- В этом случае я напомню вам о школьном правиле "Никакого публичного проявления чувств". Ведите себя прилично, и вернемся к домашней работе.
- Да, мэм, - сказал Ник и вытащил ее.
Он только успокоился, как открылась дверь, являя нового студента. Такое в маленькой частной школе происходило крайне редко, и вовсе не потому, что в Св. Ричардс было так трудно попасть из-за высоких требований. Скорее уж из-за того, что в школе сверхъестественные существа учились выживать с людьми и не позволять себе перекинуться в животных.
Хотя в школе и была горстка "олухов" или обычных учеников, которые не подозревали, что учатся с перевертышами, большинство студентов были или ими, или детьми Оруженосцев, которые многие поколения служили Темным охотникам вроде Кириана и Ашерона.
Обычно Оруженосцы отправляли своих детей в частные школы, чтобы за ними присмотрели старшие Оруженосцы и их никто не обидел. Особенно учитывая, что их враги могут решить взять их детей в заложники или убить, чтобы добраться до родителей и Темных охотников, чтобы отплатить им за то, что многие годы те защищали человечество от сверхъестественных хищников.
Это давало Вер-Охотникам попрактиковаться жизни в нормальном мире, чтобы они могли к этому привыкнуть.
Ник был одним из "олухов" Св. Ричардса, пока два с половиной года назад его лучший друг не напал на него, и Кириан не спас ему жизнь. Ник все еще недопонимал, чем он понравился древнему греку и почему тот решил протянуть ему руку и привести в этот чудесный мир.
Теперь он стал неслыханно молодым Оруженосцем, потому что обычно они приносили клятвы в восемнадцать лет. Но Кириан потянул за ниточки, и он стал самым юным Оруженосцем за всю историю Совета.
Представленный им новичок не был похож на Оруженосца или других ребят.
Ник посмотрел на Калеба:
"Что думаешь?"
Калеб безразлично пожал плечами.
Мисс Пенталл кашлянула, читая его карточку.
- Ребята? Это Нейтан Сэнт Кайр. Нейтан только что переехал в Новый Орлеан из Нью-Йорка. Я знаю, что все будут вести себя хорошо и поприветствуют мистера Сэнт Кайра. Можете занять свободное место, и мы начнем.
Ника посетило странно ощущение, когда Нейтан приблизился к нему. Как будто к его позвоночнику прикоснулись проводом и послали заряд в нервную систему. Не то, чтобы с ним так поступали, но он мог себе это представить.
Нейтан кивнул ему, приблизившись к его столу и сел рядом с Коди.
Да, это не помогло ему внушить к себе любовь. "Лучше бы тебе не пялиться на мою девочку, урод…"
Ник мог вырвать голубые глаза парня и поиграть ими, как камешками. В нем проснулся Малачай и посылал огонь по его шее. Было тяжело подавить чудовище, когда оно появлялось вот так. Каждая частичка Ника жаждала разорвать Нейтана на кусочки за то, что тот влез в личное пространство Коди.
Особенно, когда он через секунду с очаровательной улыбкой прижался к руке Коди.
- У тебя не найдется карандаша? Мой, похоже, выпал из рюкзака.
- Конечно, - Коди протянула ему свой.
Его улыбка стала еще милее, когда он провел им около носа, вдыхая его запах, как будто мог почувствовать легкий аромат духов на дереве.
- Ммм, я буду его беречь. Спасибо за доброту, милая леди.
Калеб поймал Ника за руку, когда тот попытался встать.
"Сядь, парень. Не заставляй шлепать тебя по носу свернутой газетой".
Ник бросил взгляд на лучшего друга, говоря Калебу, что тот может стать прекрасной заменой мальчика для битья, если не отпустит его.
Коди повернулась к Нику.
"Мне показалось, или это было гадко?"
Это и спасло Нейтану жизнь. Пусть его девочка игнорирует его.
Он почувствовал облегчение, пока Нейтан не повернулся к ней.
Неожиданно парта Коди скользнула на четыре дюйма ближе к Нику и подальше от Нейтана. Она ответила на дерзость Ника негодующим взглядом.
Резкий звук заставил народ поморщиться, все в комнате резко повернулись, чтобы отыскать его источник. Ник заставил себя не сжаться от того, что невольно воспользовался способностями Малачая.
Кашлянув, он посмотрел на учительницу.
- Извините, моя нога зацепилась за парту Коди.
- А что твоя нога делала под ее партой?
Ник пожал плечами.
- Я слишком высокий для этой парты, и мои ноги живут собственной жизнью. Вы же видели, как я иду по холлу, мисс Пенталл. Я понятия не имею, что делают мои руки и ноги, отсюда и куча синяков.
Она снова закатила глаза.
- Держите ноги под своей партой, Ник. Прекратите срывать урок, или я отправлю вас в офис.
Что-то больно ударило его по ноге. Ник резко выругался, и хотя не на английском, но мисс Пенталл достаточно хорошо знала каджунский, чтобы понять значение слова.
- Хватит! В офис немедленно!
- Но…
- Никаких но! Вперед!
Низко зарычав, Ник встал, чтобы получить из ее рук предписание. Он оглянулся и увидел грустное личико Коди, а затем перевел взгляд на Нейтана…
Он мог поклясться, что на мгновение его глаза полыхнули красным. Но это невозможно. Если бы Нейтан был демоном, Ник бы это увидел и почувствовал.
Он даже видел демоническую форму Ашерона, а уж у того было достаточно сил, чтобы скрывать ее ото всех.
Но не от Малачая. Ничто не могло скрыться от Ника. Он был счетчиком Гейгера сверхъестественных существ. Это было его даром и проклятием.
И это напоминало о странном ощущении в позвоночнике. И ему нужна была консультация с его приятелем - Могучим Рейнджером. Но этого не будет, пока он не узнает во сколько часов ему обойдется это убогое утро.
"Может, мне повезет и когда я пойду за Завидом, меня кто-нибудь сожрет, и мне не придется отрабатывать наказание".
Может же мальчик помечтать.
Забрав писульку из рук мисс Пенталл, он направился к двери и последний раз взглянул на Коди. Вместо того, чтобы смотреть на него, она что-то говорила Нейтану.