– Тогда тетушки заставят меня пригласить какую-нибудь ограниченную старую деву.
– Так тебе и надо, – тихо сказала я, но дала увести себя к танцующим парам. Не хватало еще устроить безобразную сцену.
– Кексик, раньше у тебя был острый язычок, теперь же ты просто несносная особа.
– А ты разучился улыбаться и корпишь над бумагами как Кощей над своим яйцом. Мы стали взрослыми, смирись. И не называй меня этим прозвищем!
– Если ты стала благоразумной я съем свой плащ.
– Начинай с капюшона.
Музыка замолкла и после положенного реверанса, Гай отвел меня к расставленным у стены стульям. Я планировала улизнуть вслед за королевой – она редко задерживалась больше чем на час, но теперь придется остаться до конца.
– Печенье, вино, миндальный ликер? – учтиво осведомился Гай, так вежливо, что просто смешно стало. – Или чего посущественнее? Думаю, тебе бы не помешал полноценный ужин, ты стала тонкой как тростинка.
– Ужин? В полночь? – я покачала головой. – Спасибо, я ограничусь ликером.
Гай вернулся с ликером и тарелкой закусок. Он заставил меня съест несколько канапе, прежде чем отдал бокал, мотивируя это тем, что на голодный желудок пить нельзя. Интересно, как бы иначе я втиснулась в это платье без корсета? Я поморщилась, отчетливо ощутив бинты на ребрах. Гай нахмурился.
– Только не говори, что ты сама вела машину.
– Хорошо, не буду.
– Назад я отвезу тебя сам.
– Гай! Я не ребенок. Мне почти двадцать четыре, могу как-нибудь сама добраться.
– Ты моя сестра, тебе не к лицу "как-нибудь", – строго сказал он. – Я отвезу тебя. А пока ты будешь сидеть здесь.
Отцы-основатели, просто каменный век какой-то. Я нервно взмахнула рукой, что при некоторой фантазии можно было принять за согласие.
Оставив меня, Гай отправился выполнять долг гостеприимного хозяина, танцуя с кузинами, тетушками и дебютантками. Женщины от него млели и приходили в исступленный восторг. Когда в Гая как клещ вцепилась симпатичная вдовушка, я незаметно выскользнула из зала.
Пробежала через холл, парковку и прыгнула на водительское сидение. Положив руки на руль, опустила на них голову. Сердце билось как пойманная в клетку птица. Отцы-основатели, я маленькая малодушная гадина. Сбежала с бала. Сбежала от разговора. А теперь сижу в машине и нервно хихикаю как улизнувшая от дьявола школьница. Но дьявол на то и дьявол – открой ему дверь однажды и он будет приходить когда ему вздумается.
***
Девушка-менестрель пела балладу о Тристане и Изольде, аккомпанируя себе на мандолине. Трио музыкантов подыгрывало на арфе, лютне и флейте. Голос у девушки был звучный и богатый, пальцы ловкими, извлекающими из инструмента мелодичный переливы.
Елена цедила бокал вина. У нее история не вызывала никаких чувств: ни жалости, ни сочувствия. Разве что раздражение. Великая история любви, придумали же. В чем величие? Не выпей эти двое волшебный напиток, и не было бы ничего. Если подумать, во всей заварухе виновата мать Изольды. Вышла бы девица замуж не по любви, не умерла. Королям и королевам о государстве думать положено, детишек плодить и реформами заниматься, а не от страсти сгорать.
Именно так, страсти. Не было никаких чувств, лишь похоть, которую Тристан и Изольда не могли усмирить и регулярно тешили на супружеском ложе, попирая все божеские и людские законы. А когда справедливый гнев короля настиг их, Тристан не смог принять смерть и позорно сбежал. Изольда к слову тоже хороша, задумала убить верную служанку, за то, что та слишком много знала. Что за глупости. Коварство, подлость и прелюбодеяние воспевается в легендах!
Елена не преминула поделиться мыслями с Анастасом. Тот согласился и добавил что, по всей видимости, история пользуется такой популярностью именно из-за запретных отношений.
После менестреля почтенную публику развлекали жонглеры, танцовщицы и факиры. Пламя выхватывало у темноты лица окружающих Елену людей. Тени подчеркивали чуждость их породистых белокожих лиц с покрасневшими от вина губами. На миг в их глазах ей почудилось что-то хищное и нетерпеливое, голод, заставивший ее кожу покрыться мурашками. Будто вот- вот маски приличий спадут, и они накинуться на нее, вопьются зубами и пальцами в плоть.
Елена заставила себя успокоиться, отпить вина и улыбнуться Анастасу. Она скользнула взглядом по соседям по столу, будто говоря "я слежу за вами". И чары пали. Огонь горел приветливо, люди вокруг смеялись, почудившаяся угроза исчезла.
Слуги подали третью перемену, уставив столы блюдами с засахаренными фруктами, пудингами и шербетами. По серебряным бокалам разлили легкое белое вино, хмельное, пахнущее прогретыми на солнце персиками, скошенной травой и дымом.
Праздник заканчивался.
Анастас предложил Елене руку, провел к машине, галантно открыв перед ней дверцу. В пахнущем сандалом салоне ведьме поймала себя на том, что не знает как закончится этот вечер. Тяжелый экзотический запах кружил голову. Из-под опущенных ресниц Елена следила, как Анастас садится и заводит машину. Сказка закончилась, вечер продолжается.
Елена медленно выдохнула. Сейчас ей больше всего хотелось спать. Вечер выдался веселым, но утомительным. Едва ли у нее хватит сил на такого сногсшибательного мужчину. Она посмотрела на красивый профиль, в глазах цвета речного льда отражались расцветившие спящий город огни. Ведьма чувствовала бурлившую на улицах жизнь, биение сотен тысяч сердец. Бессвязные отрывки мыслей.
Они молчали, и тишина связывала их как шелковая нить. Елене не знала, о чем думает Анастас, а сама грустила о том, что все закончилось. Это была легкая, светлая грусть.
Елена улыбнулась и, решившись, положила руку поверх его, сжимающей рычаг переключения передач. На мгновение их пальцы переплелись.
***
Дома я долго не могла прийти в себя и, не раздеваясь, просидела на кухне больше часа, глядя на телефон. Я не знаю, испугалась бы я его звонка или обрадовалась ему, но он не позвонил. Немного успокоившись, я решал проверить как там Елена – я почти не наблюдала за ней сегодня.
Объединение сознаний странный процесс. Я становлюсь Еленой, глядя на мир ее глазами, слыша ее мысли и думая ее словами в то же время остаюсь собой, заставляя ее вести себя как я. Странная, старая магия. Преданная забвению. Чуждая. Описание ритуала я нашла во время памятной экспедиции за документами эпохи Последнего короля, и вероятно была единственной, кто знал о нем. Эту связь можно было усиливать, общаясь напрямую, будто мы находимся за одним столиком в кафе, но она никогда не исчезала полностью. Частью сознания я всегда была рядом с Еленой.
– Как тебе вечер? – спросила я, когда оказалась рядом с лежащей в своей постели ведьмой. Признаться, я ожидала застать ее с Анастасом. В связи с полным провалом личной жизни я бы не отказалась от серии хорошей легкой эротики.
– Как будто в прошлом побывала.
– Надеюсь, ты не одна из легковерных особ романтизирующих средние века, мечтающих о прекрасных рыцарях и временах культа Прекрасной Дамы.
Я содрогнулась. Кошмарное время отсутствия центрального отопления, канализации и сантехники. Эпоха небритых ног, подмышек и кудрявой зоны бикини. Гуляющих по замку сквозняков. Брр.
– Или ты желаешь страстного викторианского лорда в шерстяных подштанниках?
– Вовсе нет, – отмахнула Елена. – Я мечтаю о нефтяном магнате, в костюме от Армани, который увезет меня в прекрасное будущее тропических пляжей и дорогих украшений на личном самолете.
– А если нефтяной магнат окажется старым, толстеньким и страшненьким?
– Гели, размер имеет значения, если значение его счета в банке близко к нулю, – она вздохнула. – Конечно, это лишь мечты. Зачем нефтяному магнату вард?
– Вот именно: вард. Выбери толстосума да приворожи.
– Будь все так просто, я бы уже носила колечко из платины. И начала бы с Яна. Не знала, что он настолько популярен – у него явно больше власти, чем положено по должности. Перед ним почти все лебезят и стелятся.
– Конечно, никому не хочется, чтобы его обвинили в измене и казнили.
– Анастас его не любит, хоть и не афиширует это.
– Ясен пень, он поддерживает и охраняет власть королевы Гизеллы. Можно сказать, Ян главный противник Анастаса.
– Вот именно, – согласилась Елена. – Ян поддерживает Гизеллу, а ненавидит Анастас его. Судя по его поведению, сама королева ему совершенно безразлична. Да и мне она не показалась сколько-нибудь значимой и сильной личностью, скорее покорная марионетка, разряженная, восседающая на троне как гарант и опора феодальной власти. Согласись, это странно для монарха правящего на протяжении тысячелетия.
– По-моему, это нормально. Может с мозгами у нее не все гладко, но ты видела ее кожу? Хотела бы я так же выглядеть, когда мне перевалит за тысячу.
– Ты уходишь от темы. Попомни мои слова – с Яном что-то не так. И эта ваша королева немного не в себе.
– Рыбак рыбака видит из далека, мм?
– Ты такая смешная, когда под хмельком, – Елена снисходительно улыбнулась и покачала головой.
Я проснулась на рассвете под размеренное пыхтение соседей – сегодня для разнообразия они предавались сексу на застекленном балконе. Откуда я знаю? Ну, исходя из того что стоны мужчина перемежал откровенным восхищением чье-то стоящей под окнами машины. На месте его девушки я бы смертельно оскорбилась.
А потом меня пронзила внезапная догадка, и я отставила женскую солидарность в сторону и бросилась к окну. Разумеется, это оказалась машина Гая и, судя по припорошившему ее снежку, она стояла тут уже некоторое время. Все то время что я бессовестно дрыхла!
Сварив кофе и накинув пальто поверх халата, я как была – заспанная и непричесанная сбежала вниз, обжигая пальцы о горячую кружку.
– Я уснул, – будто не веря себе, пробормотал Гай, когда я разбудила его, постучав по стеклу.
Я забралась в салон, отряхнув снег с сапог и сунув кофе в руки помятого и взъерошенного Гая.
– Возблагодарим судьбу что ты хоть и заснул за рулем, сделал это после того как съехал на обочину, а не до того. Гай, ты порой забываешь, что как и простые смертные нуждаешься в отдыхе.
Он покачал головой.
– На одном объекте произошел пожар, мое присутствие было необходимо. Как я мог спать?
– Никто не пострадал?
– Нет, – Гай устало улыбнулся. Надо отвернуться, не смотреть на него, но я не могу. – Ты забыла сумочку и шаль. – Он нахмурился.
– И где предлог?
– Какой предлог? – он беспомощно посмотрел на заднее сидение.
– Те самые вещи, отдать которые ты сюда приехал.
– Кажется, я их забыл. Ты…
Я напряглась, но Гай резко замолчал и посмотрел на часы.
– Ты меня извини, я должен ехать. – Он посмотрел на мое недоверчивое выражение лица и счел нужным покаянно пояснить: – Срочное совещание, вопрос жизни и смерти.
– Какое совещание? – выбираясь из машины и отчаянно зевая, возмутилась я. – Езжай домой и проспись.
Поблагодарив за кофе Гай, уехал, а я поднялась в квартиру и забралась под одеяло, намереваясь поспать еще часок-другой. Глаза слипались, и я проигнорировала робкое царапанье в нашу с Еленой метафизическую дверь. Подождет. Пусть весь мир подождет. Я отцы-основатели всех подери, буду спать, и не буду думать. А когда проснусь, восстановлю душевное равновесие и займусь работой. У трудоголиков нет времени на непродуктивные грезы.
Увы. Сообразив, что я не собираюсь отвечать, Елена позвонила по мобильному телефону и пронзительная музыка чуть не порвала мои барабанные перепонки в клочья.
– Сегодня я покланяюсь троице Нефиг – Нафиг – Пофиг и всемогущему Анунаху, – сообщила я гневному сопению на той стороне провода.
– Нашла время, – резко перебила ведьма. – Отставь жреческие замашки в сторону, пока твоего брата не убили из-за оскорбления твоей лилейной задницы.
– Ты о чем?
– Вчера Анастас нелицеприятно высказался о твоей незабвенной персоне, Гай услышал, и сегодня через… – я почти увидела, как она косится на часы, туго охватывающие ее тонкое запястье, – двадцать минут они поупражняются в искусстве вуду. Только вместо кукол они сами. Представляешь, я только об этом узнала. А ведь вчера ничего не предвещало беды. И с чего твой брат так въелся? Из-за одной глупой фразы подвыпившего друга? Поколотили бы друг друга как цивилизованные люди и успокоились.
Доходило до меня медленно, но уж когда дошло…
Дуэль? Дуэль. Дуэль!..
Невежливо оборвав вызов, я вызвала номер Гая. Звонить Анастасу бесполезно – он скорее проглотит паука, чем выслушает меня, но есть шанс достучаться до разума Гая. Беда с этими мужчинами – только и ищут повод поколотит друг друга, как будто в мире и без того недостаточно бессмысленной жестокости.
– Гай, не делай этого! – с места в карьер начала я.
– Гели, это мужское дело. Я сам разберусь, – он отключил телефон. Все, шансов нет.
Я зарычала. В конце концов, попрана моя честь и мне решать, требовать ли восстановления справедливости или пропустить насмешку, мимо ушей. Отцы-основатели, если Гай начнет говорить что, оскорбляя меня, оскорбляют и наш Дом – я его убью. Пятнадцать дюймов серебра под левую лопатку и его не сможет воскресить даже человеческий Бог.
Торопливо натянув юбку, схватила первую попавшуюся блузку, провела расческой по волосам. На ходу натягивая пальто, выбежала на лестничную площадку. Где-то по пути подобрала сумочку. С пятой попытки попала в замочную скважину, и, провернув ключ, поспешила к машине, перепрыгивая через ступеньку и едва не преодолев последний пролет кувырком.
Время пока прогревалась машина, показалось вечностью. Еще дольше она продвигалась по городу. Медленно менялись цвета светофора, и пешеходы были раздражающе неторопливы. Барабаня пальцами по рулю, отчаянно сдерживалась, чтобы не высунуться в окно и не заорать. Выпрыгнув из машины, почувствовала резкие уколы холода и, посмотрев на ноги, обнаружила, что стою босая.
Громко хлопнув дверцей и поджав губы, решительно направилась к дуэлянтам. Скрестив руки на груди, остановилась на положенном расстоянии, как положено бесстрастная и – молчащая. Пальцы дрожали, я впилась в кашемир. Вот зачем он приезжал утром. Попрощаться если что пройдет не так.
– Они просто спустят пар, и расстанутся лучшими друзьями, – шепнул "мистер крокодиловые туфли" выступающий в роли секунданта Анастаса. И нехорошо улыбнулся. Я с трудом сдержалась, чтобы не сломать ему нос. Если двинуть как надо, его кошачья душонка отлетит в горные выси раньше, чем тело коснется земли.
Значит, моя оскорбленная честь – предлог. То есть не совсем предлог, но нарочный укол Анастаса который переполнил чашу терпения Гая. И теперь они решат разногласия старой доброй дуэлью, а в случае кончины одной из сторон во всем обвинят меня. Всегда во всем виновата женщина.
Анастас посмотрел на меня и переступил с ноги на ногу с почти сконфуженным выражением лица. Какая неловкая ситуация. Ожидает должно быть, что я процежу, что-то пафосное вроде "если ты убьешь его, следующей, тебе придется убить меня". Но я не дура. Анастас хорошо фехтует, и фигура речи превратится в жестокую реальность – как пить дать он уделает меня секунд за пять.
Я смотрела на поединок, не сфокусировав зрение, низведя картинку до размытых фигур. Елена пищала от восторга просматривая бесчисленные боевики ради поединков, я их ненавидела. А с этой дуэлью все было ясно с самого начала.
Вначале осторожное прощупывание, пробные выпады, вычурные приемы. Анастасу нравится играть со своими жертвами. А потом серия молниеносных ударов и – финал. Никогда этого не понимала. Хочешь убить убивай сразу, а не показывай собственное превосходство.
Остро пахнуло кровью – Анастас засмеялся, кончик шпаги зацепил правую руку Гая. Гай отбил следующий выпад, контратаковал, смеяться Анастасу стало больно. Щеку пересекла тонкая царапина, протянувшаяся ото лба до уголка рта.
Анастас отпрыгнул назад и закружил по площадке как примеряющийся к жертве сапсан.
И снова выпад – блок – рипост. Запах крови и проклятия.
Гай перехватил рукоять шпаги, начала сказываться потеря крови и рука стала уставать. Глаза заливала кровь из рассеченного лба.
– Пора заканчивать, а то нотта рискует простудиться, – Анастас нанес сокрушительный удар в нижнюю часть корпуса и Гай вместо блока шагнул под удар.
Отбросил дагу в сторону и перехватил клинок рукой. Меня накрыла волна тошноты – если маневр не удастся, Гай проиграет. На руке нет защитной перчатки, и он ослабеет от потери крови… и даги теперь нет.
Одно мгновение противники, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Момент – и шпага Анастаса оказалась на покрытой изморосью жухлой траве. Противники одновременно отступили назад. Лидер "новой крови" склонил голову, признавая поражение.
– Приношу извинения, – Анастас был несколько растерян, кровь из ранки на щеке потекла быстрее. – Право не знаю, что со мной стряслось.
Я кивнула. Анастас может быть надменно-холодным, саркастичным и даже откровенно злобным. Но он никогда раньше не выражался о женщинах в таком тоне. Мы друг друга на дух не переносим но опускаться до таких слов… Будто он как мой полубрат, выполнял чью-то волю под гипнозом. Кому нужна смерть Гая? Кому нужна моя смерть?
Кому-то кто знает, что Анастас хороший фехтовальщик и в последнее время не в ладах с Гаем. У лидера "новой крови" достаточно личных мотивов чтобы его не стали проверять на свободную волю.
– Вы прощены, – благосклонно ответила я и непроизвольно потерла одну ступню другой. Беспокойство отпускало, и они начали замерзать, пальцы на ногах распухли и зачесались.
Гай выразительно посмотрел на мои ноги. Анастас тоже мельком глянул на них. А "мистер туфли" уставился так, будто они представляли собой заспиртованных уродцев в кунсткамере. Интересно как бы они смотрели, если бы знали, что трусиков на мне тоже нет?
– Я не трофей! – я выставила руку ладонью вперед. – Сама дойду.
Джентльменство Гая, боролось с пониманием, какие сплетни будут завтра ходить среди нотт. Положение спас – ибо джентльменство явно побеждало, – Анастас подхвативший меня на руки и отнесший к машине. Я поняла, что сплетни все равно будут, но другого толка. Шило на мыло.
Отъезжая я мстительно выжала газ до упора и "мистер туфли" выругался, когда грязь с задних колес полетела ему в лицо.