Глава 7. Разыскивается Бог! Живым или мертвым…
Джентльмен должен уметь описать красоту Лоллобриджиды, не описывая дуг руками.
М. Эйле
Для своего времени мать Анастаса была канонической красавицей: бледнокожей, полной, но с тонкой талией и узкими покатыми плечами. Елена считала, художники льстили заказчикам и приуменьшали размеры лиц прелестниц. С такими формами у дамы должны быть внушительные щеки и два, а то и три подбородка. Был еще вариант, что в угоду канонам портретист увеличил грудь, но Елена в этом сомневалась. Должно же быть у этих маляров хоть что-то святое.
– Только не говори о семейном сходстве, – опередил ведьму Анастас, пока она собиралась с мыслями и решала, как лучше выразить восторг.
– Что за вздор, ты очень на нее похож! У тебя ее форма ноздрей и скул… – она посмотрела на портрет в поисках вдохновения, но с того смотрела отнюдь не Венера, – и вероятно, ушей тоже.
– Серьезное сходство.
– Конечно. Носы могут быть похожи по форме, но измени разрез ноздри и все – фасон не тот.
– Туше, – Анастас поднял руки.
Сегодня Анастас пригласил Дейм отобедать в компании нескольких близких друзей. Женщина явно ему нравилась, особенно после того как он узнал кого она винит в смерти родителей. Он попросил Елену приехать раньше остальных гостей и как гостеприимный хозяин показывал ей дом – прелестное старое здание, построенное в середине девятнадцатого века и являющее собой превосходный образчик архитектуры.
Когда гости разбрелись, он предложил Дейм выпить с ним вина и просмотреть несколько вариантов оформления его нового офиса. Свет от монитора бросал на его причудливые блики и взгляд Елены, раз за разом возвращался к ровной красной царапине пересекающей его лицо.
– Не знаю, чем я думал, когда оскорбил сестру Гая, а после согласился на дуэль. В последнее время, кажется, я схожу с ума.
– Мы все напряжены в последнее время. Никто не может спать спокойно, пока по городу разгуливает убийца.
– Убийца здесь не причем, – Анастас покачал головой.
– Почему вы повздорили с Гаем?
Анастас поднялся и подошел к мини-бару, показав ведьме бутылку красного вина. Она кивнула, соглашаясь с его выбором.
– В числе прочего из-за разных взглядов на то кто должен стоять у власти. Он не хочет открыто признать, что на самом деле нами правит не королева, а ее ближайшее окружение.
Елена изогнула брови, предлагая ему продолжить. Что-то такое она и предполагала.
– Наша бедная королева тронулась разумом. Давно, очень давно. Я ничего не имею против нее, но держать безумную на троне и позволять помыкать ею как куклой… отвратительно.
– Что с ней произошло?
Анастас разлил по бокалам вино, один из которых протянул ей.
– Прежде чем я расскажу о Гизелле, или о Келиане – это ее настоящее, данное матерью имя, – я хочу напомнить, что представляла собой мир в 1095 году. Это было жестокое время "рыцарей", усмирить которых не мог ни король, ни церковь. Вдоль дорог монахи ставили деревянные кресты, и того, кто прижимался к ним, не должны были убивать. Рыцари грабили купцов, избивали и увечили крестьян, насиловали их дочерей. Налоги были непомерно большими, иногда и вовсе безмерными. Свободные крестьяне превращались в сервов. Ютились в тесных лачугах с окошками затянутыми бычьими пузырями, без дымоходов – только с отверстиями в крыше через которые выходил дым. Неграмотные и грязные, такие же по сути, как и их "господа". Рыцари пренебрегали грамотой, считая, что она пятнает душу. Единственным богом для рыцаря был его меч. Тот меч, которым он выпускал кишки требующим справедливости сервам.
Вино в бокале на миг показалось ей кислым – она достаточно знала историю, чтобы понимать – сказанное Анастасом правда. Время галантности и Прекрасных дам еще не наступило. До гуманизма было далеко: правили бал беззаконие, насилие и жажда наживы. Рыцарские романы описывали крестьян как чумазых разбойников, которых надлежало грабить и истреблять.
– Когда тюрки подступили к Константинополю, император Алексей послал послов к Папе Урбану II. Последний был, как бы сейчас выразились "ушлым малым" и понял, куда можно отправить обнаглевших господ и озверевших крестьян. В путь тронулись соблазненные монахами бедняки, а через год – рыцари. Официально цель была благой – освобождение Гроба Господнего. Грандиозное шествие отребья через Европу. Бедные, голодные и полубезумные. Не знающие дороги и порой следующие за случайно отбившейся от стада козой, видя в нем знак Божьей воли.
Анастас поднял бокал, рассматривая, как играет в нем свет, красное как кровь вино у стенок бокала казалось фиолетовым.
– Вот и представь, куда попала младшая и любимая дочь короля, пятнадцатилетняя принцесса, выросшая в роскоши, не знавшая лишений и не видевшая насилия. Неизвестно как она попала в портал: может за ней гнались подосланные старшими братьями убийцы, или ей просто стало интересно… Она считалась мертвой до тех пор, пока ее случайно не обнаружили в монастыре как сестру Гизеллу. С момента исчезновения прошло десять лет.
– Как же она восстанавливала ауру?
– Должно быть, по глотку воровала у других сестер. Гизелла оказалась неглупа, если так можно назвать тронувшуюся разумом, она неплохо освоила латынь и переписывала в скриптории свитки, достаточно редко бывая на солнце. Ее провозгласили королевой, но она не приняла старое имя и не вышла замуж.
Реальная жизнь может сломать кого угодно, не только пятнадцатилетнюю девочку, оказавшуюся далеко от дома, без родных и слуг, решила Елена. Гизелле еще повезло, что она попала в монастырь. Но что она повидала до того? Бедность, голод, возможно насилие – кто защитит ребенка от ошалевшего отребья? Просто чудо, что ей удалось спастись, не зная языка, и не имея покровительства.
– Как она попала в монастырь? – все же решилась просить Елена.
– Поговаривают, Гизелла была чьей-то любовницей, и смогла сбежать, прихватив кое-какие драгоценности. Может, солгала монахиням, что это ее приданное и стала послушницей. Если денег достаточно, церковь может закрыть глаза на то что "невеста христова" не невинный цветок. А там кто его знает.
***
В отделе пахло кофе, пирожками и хвойным освежителем которым кто-то попытался заглушить неповторимый букет обеденных ароматов. Мой сосед одной рукой собирал документы для летучки, второй запихивал в рот остаток бутерброда и смахивал крошки с рубашки. Уже на ходу набросил на плечи пиджак и схватил подушечку Орбита. У него было секунд двадцать – пожевать ее на пути к кабинету шефа и выбросить в мусорное ведро.
– Гели, отправишь на мой мэйл график ночных дежурств? Шеф переслал их тебе.
Я кивнула и налила себе кофе. В углу у кофе-машины висело расписание отпусков и график дежурств на эту неделю. Бросив в чашку дымящейся жидкости два кубика сахара, я поборов тошноту сделал первый глоток. Утренняя тошнота была верным признаком того что пора в отпуск. Меня раздражали радостные лица коллег, разговоры о предстоящих праздниках и обсуждения возможных подарков. Я видела не удивленно-радостные лица получателей, а огромные счета на вещи которые по-настоящему никому не нужны. Бестолковые капиталовложения.
Две младшие оперативницы возле окна поливали цветы и тихонько как им так думалось, обсуждали парней из отдела внутренней безопасности. Девицы добрались до самого интересного, когда дверь, с грохотом открылась, и в отдел ворвался плутоватого вида мужчина в темно-синем костюме. В нем с трудом опознавался заместитель руководителя связей с общественностью. Он настолько успешно занимался своей работой, что лично я видела его лишь однажды, на прошлогоднем сборище, где он налаживал связи с двумя девицами. Полагаю, ему в тот вечер ничего не обломилось.
Окинув офис всеобъемлющим взглядом, мужчина избрал жертву и передислоцировался к моему столу. Я сосредоточилась на расстановке папок по местам, надеясь, что он либо скажет что ему надо, либо – и это будет лучше всего, – уйдет.
– Скажите, каково заниматься такой сложной и опасной работе столь милой и воспитанной девушке?
Не ушел.
– Так же как заниматься этой работой мужчине. За исключением нескольких нюансов. – Я ведь все-таки "милая и воспитанная девушка" и не могу с порога заявить "Всем на пол, а то пристрелю к чертям собачьим". Не поверят.
– А драки?
Я пожала плечами.
– Вы, наверное, владеете джиу-джитсу, тайквандо или уличной борьбой?
Заместители бывают двух видов: деятельные, делающие всю работу непосредственного руководителя, и негодники – не делающее вообще ничего, заставляя подчиненных негодовать, отчего такой тупица занимает такую должность. Этот, судя по всему, принадлежит ко второму.
– Магия? Снова нет? Как же вы справляетесь?
– Бегаю быстро.
Я всем сердцем за философию выживания сильнейшего, но сильнейший не значит гора мускул и мощный апперкот. Плох оперативник, отстаивающий позицию с помощью презренной физической силы. Ум – вот лучший инструмент. Разумеется, бывают случаи (встреча с оголодавшим вампиром, например) когда до разума соперника не достучаться, но тогда лучше здраво оценить шансы на удачный исход дела и вовремя исчезнуть. Жизнь многих хороших полководцев и воинов оборвалась из-за мнимого бесчестия отступления. Умение вовремя сделать ноги многого стоит.
– Тогда вы лапушка ошиблись с выбором профессии: мы тут преступников ловим, а не забеги бегаем, – он рассмеялся собственной "остроте". – Не обижайтесь, упрекнуть вас не в чем. Это просто не женское дело. Вы ведь одна из этих штучек, ратующих за равноправие?
– В основном я ратую за повышение зарплаты.
– Знаете, это только мое мнение, но столь серьезное дело не следовало доверять новенькой.
– Полностью с вами согласна, – вежливо ответила я, гадая, как скоро до него дойдет, что в этом разговоре заинтересована только одна сторона.
– Неужели? Вы признаете собственный непрофессионализм?
– Отнюдь. Я готова признать – большая часть йорт превосходит меня, например, в житейском опыте. Я априори проигрываю им в мастерстве. Просто удивительно, до чего руководство в меня верит. Подумать только – поручить такое сложное и запутанное дело желторотому птенцу. – Я не стала добавлять и так само собой разумеющееся "и дочери политической преступницы".
– Им виднее, – тут же переметнулся на другую сторону мужчина. – Может у тебя есть особые таланты , нами незамеченные, – заметил он, многозначительно понизив голос. – Как у твоей человеческой подруги.
– Да, Елена профессионал в своей области, – согласилась я, не отреагировав на подначку. – Мало кому удается сжечь тело, оставив только горстку пепла и ни одной косточки.
Так, в общем-то, мы и познакомились – ее пригласили для уничтожения результатов одного малоприятного эксперимента. Кабинет шефа освободился и после куртуазного прощания заместитель отправился надоедать ему.
Я посмотрела на часы – мы с Еленой должны были встретиться через четыре часа. Отцы-основатели, неужели прошло так мало времени?
***
Елена с тоской смотрела в окно. Мужчина, который умеет красиво ухаживать – такое сейчас нечасто встретишь. Букеты роз, романтическое ужины при свечах, умелые и уместные комплименты и чувство надежной мужской руки готовой поддержать тебя – это дорогого стоит. Елена почти завидовала настоящей Дейм. Та могла с чистой совестью выйти за него замуж, завести детишек и не думать о том, что через сотню лет станет старой кошелкой и сыграет в ящик.
Какая жалость, в реальной жизни нет место доброй фее-крестной, таинственному вмешательству богов или чему-то столь же удачному. Никто не придет и не решит ворох твоих проблем. Это реальность детка. Здесь есть только нахальные демоны, являющиеся в твою жизнь и разрушающие ее.
Елена выскользнула из машины, когда металлический зверь Анастаса – Audi R8 GT с механической коробкой передач – с мягким урчанием исчез в тумане. Ей нужно попасть в кабинет как можно скорее, чтобы запах к его возвращению успел выветриться. А даже если что-то останется, он спишет это не ее дневной визит.
Елена специально открыла и закрыла окно в кабинете, как будто любуясь открывающимся видом и вдыхая пахнущий водой ветер. Окошко было не зарешечено и выходило на парадную сторону здания. Кто решится забраться в дом средь бела дня, у всех на виду? Ну, например ведьма владеющая искусством отвода глаз. И ей только на руку то, что окно на втором этаже – слуги в основном на первом.
Он отвез ее на подставную квартиру, которую они сняли с Гели, она сменила одежду и отправилась следом на своей маленькой незаметной машинке. Она знала расписание Анастаса – если пойдет без неожиданностей в ее распоряжении будет около часа.
Ведьма достало из кармана флакон размером с мизинец. Сковырнула крышечку, выждала два удара сердца, будто решаясь, и одним глотком проглотила горьковатую, остро пахнущую мятой жидкость. Сцепив руки в замок забормотала слова, которые непосвященному могли показаться бессмыслицей. О реликтовых деревьях, лживых словах и нарушенных обещаниях.
На второй фразе ее бросило в жар, в солнечном сплетении разрастался комок чистой силы. Когда он переполнил границы физической оболочки, ведьма исчезла из мира смертных. Вернее зависла между ним и Хелом. Она несколько раз моргнула привыкая к изменившейся реальности – она больше не видела прохожих, не чувствовала запахов людей и машин, листвы и реки. Задрав голову к небу, ведьма восхитилась тысячами звезд расцветившими его фиолетово-сине-зеленую глубину. Цвета менялись и перетекали один в другой.
Это зелье было ее гордостью. Не только из-за действия, но и длительного срока хранения, благодаря входящей в состав крови истинного варда. Из-за нее же, зелье было чрезвычайно токсичным, вызывающим головокружение, дезориентацию и сумасшествие, если принимать его чаще, чем раз в пять лет. Елена использовала его впервые.
Она не была ни глупой, ни самонадеянной и не верила в придуманные практикующими вардами сказки вроде тех, где сильный маг управляет тьмой, а слабый управляется ею. Правда была в том, что чем чаще ведьма прибегает к чарам, тем сильнее отдаляется от мира людей. Это дает могущество, но забирает душу. И вот же дрянь, глупец даже не понимает, что теряет, пока однажды сам не станет монстром, пустым сосудом, лишенным эмоций.
Ведьма гибкой тенью взобралась по каменной кладке, и окно само собой отворилось, впуская ее в кабинет. Внутри она первым делом принюхалась, и с губ сорвалось приглушенное шипение: в нынешней форме запах Анастаса пугал ее, гнал прочь. Это была чужая территория и ее инстинкты вопили.
Елена скопировала на флешку договора, личную переписку и сняла скан копии всех бумаг, которые ей удалось найти. Она искала вслепую. Даже сама Гели до конца не понимала, что они могут – и должны – найти.
Ведьма наполовину выползла на улицу, когда дверь кабинета отворилась. Она замерла и подалась вперед, рассматривая ауру Анастаса. Его астральный план над головой был пронизан тонкими белесыми нитями – следами вмешательства в его память и сознание. Тонкая, почти ювелирная работа. Ведьма не знала, кто в городе может быть настолько искусным в этой области, и какие воспоминания были удалены. Неудивительно, что он странно себя ведет – тут и с катушек можно съехать.
Анастас нахмурился, увидев, что окно открыто, а потом глаза его блеснули, и он низко угрожающе зарычал. Ведьма поняла – надо бежать. Прыгнула из окна спиной назад, приземлилась на землю в кувырке. Перемахнула через забор, перебежала через дорогу и взобралась по стене на крышу. Пограничное состояние пренебрегало некоторыми законами реального мира.
На крыше обнаружила, что мужчина последовал за ней. Его аура сияла как расплавленное серебро, и он явно ее видел. Елена оскалилась и побежала по крышам, быстрая и ловкая, перепрыгивая расстояния между домами. Пока действие зелья не начало заканчиваться. У нее было несколько минут на то чтобы уйти или…
Она замерла на краю крыши. До следующей было метров семь. Она отбежала на несколько метров и, разогнавшись, прыгнула в отчаянной попытке.
Воздух выбило из легких, боль вспыхнула в животе. Елена скребла, пальцами стараясь подтянуться, шифер ломался и летел на землю. Темная тень нависла над беспомощной ведьмой, и сильный рывок втащил ее на крышу.
Она вздрогнула, встретившись взглядом с его глазами. Зрачок был до предела расширен, радужка меняла цвет: синий, серый, прозрачный как речной лед. Она уловила едва слышный запах "хвои" – ходового наркотика в Заречье. Старый, почти истершийся аромат.
У нее нет выбора. Надо действовать пока его нервная система в шоке от прикосновения к этой ее форме. Испытывая жгучее отвращение к себе, ведьма положила ладони ему на лицо и заглянула в глаза. То, что она делала, было худшим видом насилия, вдвойне мерзким, оттого что над ним его уже совершали, правда куда более щадящим способом, чем сделает сейчас она. У нее нет времени и особенного таланта в этой области и максимум, что она может сделать – топорно вырвать воспоминание о встрече с ней.
– Прости меня, – прошептала она и вторглась в его разум.
А потом нашла воспоминание и вырвала его, заставив Анастаса застонать и покачнуться.
Она удаляла все, что могла даже напомнить о ней: ее запах, след ее силы.
Рывок. Рывок. Рывок.
… Она погладила его по щеке и отступила, оставив скорчившееся тело лежать на влажной от дождя крыше. Надо было уходить, пока он не справился с шоком и не пришел в себя. Если он узнает, что она сделала, он убьет ее.
Елена заставила себя отойти на достаточное расстояние и принять человеческую форму, а потом ударила себя по лицу.
Еще раз. И еще.
Не помогло.
Тогда ведьма с размаха ударила кулаком в стену.
Слизнула кровь с костяшек пальцев, сцепила руки в замок и опустилась на одно колено. Простояв так достаточно долго и успокоившись, подошла к машине и наскоро переоделась. Обновила макияж и подушилась духами Дейм.
Это верх лицемерия, думала она, следуя по слабому, затухающему следу ауры Анастаса. Она нашла его сидящим на лавке в сквере и "хвоей" от него пахло сильнее. Не первый раз он приходит в себя ничего не помня, поняла она.
– Как ты здесь оказалась? – спросил он, когда она села рядом и посмотрел на нее как на приведение. – Я же отвез тебя домой?
– Просто захотелось тебя увидеть.
– Как ты меня нашла?
– Шла на запах, – криво усмехнувшись, пояснила она. – Села в такси и… – она взмахнула рукой. Странный разговор. Но о чем говорить с тем, кого ты ментально изнасиловала?
– Тебе нужно научиться водить.
– Только если учить меня будешь ты.