Дугал поставил пустой бокал возле графина. Сегодня вечером вместо хереса и стаканов он обнаружил на подносе бренди и бокалы. Нужно расспросить Софию относительно здешнего винного погреба. Если этот бренди оттуда, возможно, ему стоит забрать себе весь запас.
Он посмотрел на каминные часы. София явно запаздывает. Дугал выглянул в окно. Оконное стекло отражало огоньки свечей, его силуэт и комнату за его спиной. Встав боком, Дугал разглядывал свой щегольской наряд: фрак, завязанный затейливым узлом белоснежный шейный платок. Напряженное лицо. Влажные после ванны волосы. Потирая подбородок, Дугал вспомнил ощущение нежной кожи щек Софии. Тело отозвалось немедленно. Дугал, чертыхаясь, бросился к графину, чтобы сделать глоток.
Бесполезно. Нисколько не помогло. Напрасно надеяться, что спиртное хоть немного охладит его пыл. Желание, которое он пытался подавить все эти дни, грозило довести его до исступления, Сегодня оно найдет выход… или он погиб.
Звук шагов в холле - приближалась София. Дугал улыбнулся. Сейчас они пообедают, а потом… Он вышел ей навстречу.
Сначала сверкнуло в свете свечей ее платье цвета обнаженной кожи, потом он увидел ее ноги, потом - бедpa. София шла вниз по лестнице, грациозная, словно фея. Она и выглядела как волшебное создание, окруженная нежным сиянием, розовым, как теплая кожа, как вечернее небо.
К несчастью, даже этот безыскусный вид невинного ангела ничуть не облегчил его вожделения. Напротив, раззадорил еще больше.
Черт возьми, похоже, он так устал бороться с собой, что одного ее присутствия достаточно, чтобы начать сходить с ума.
- Наконец-то! Как мило с вашей стороны продемонстрировать свою ставку во всей красе. Впечатляет.
Насмешка резанула, как нож. София больше не улыбалась, а холодно произнесла:
- Прошу прощения?
Да, ей следовало бы просить прощения. Следовало бы броситься на колени и умолять о прощении своей грешной души. Стоило, однако, представить Софию; кающейся перед ним на коленях, как его окатила новая волна страстного желания.
Чтобы сохранить рассудок, он должен ее получить. Узнать ее на вкус. Овладеть ею.
Вот она перед ним, разодетая словно королева, прекрасная и обольстительная словно куртизанка! Дугал принял решение. Так или иначе сегодня он ее получит. Только тогда закончатся эти адовы муки, и они оба получат свободу жить так, как раньше.
София смотрела ему в глаза, спокойная и сосредоточенная.
- Вам будет приятно узнать, что Мэри приготовила к обеду нечто особое.
- Надеюсь, это съедобно.
- Несомненно.
- Тогда мне будет вдвойне жаль сообщить вам, что я раздумал обедать. - Его терзал голод, но совсем иного порядка.
- Не будете обедать? Но Мэри…
- Вы голодны?
- Я не смогла бы проглотить ни кусочка даже под страхом смерти.
Ее признание немного успокоило его нервы. Значит, она тоже сама не своя. Что ж, так и должно быть.
Он поднес к губам прядь ее волос. Шелковистый локон едва уловимо благоухал, и Дугал, не выдержав, воскликнул:
- София, я не могу больше ждать! Давайте сыграем в нашу игру, и да решится наша судьба.
Она взглянула на него с сомнением, а потом ее глаза сузились.
- Дугал, вы пили?
Он пожал плечами. София принюхалась:
- Бренди!
- Кто-то поставил сюда графин. Но я выпил всего пару бокалов. Я вовсе не пьян.
Она задумалась. Ясно о чем: если он пьян, ей будет легче выиграть. Откуда ей знать, что Маклейны умеют пить не пьянея?
Улыбнувшись, София взяла его руку:
- Нужно дать знать Мэри, что мы не будем обедать. Она расстроится, но что поделаешь.
- Итак, в библиотеку! - Скрывая волнение, Дугал наслаждался теплым касанием ее груди, слабым ароматом жасмина, который источали ее волосы. Лакомый кусочек эта девица! Он бросил на нее косой взгляд, задержавшись в вырезе платья, проследив линии стройных плеч.
Едва очутившись в библиотеке, Дугал схватил ее руку и впился в пальцы жарким поцелуем. Губы Софии раскрылись, а глаза сделались испуганными. Она отступила, вырвав у него руку.
Удивительно! Иногда София Макфарлин производила впечатление сдержанной и невозмутимой светской дамы. А в иные моменты он недоумевал: да целовалась ли она хоть раз по-настоящему?
Он улыбнулся. Разумеется, целовалась - по крайней мере однажды.
- Позвольте, я принесу вам что-нибудь освежающее. Впрочем, здесь только бренди.
- Сойдет и бренди. Рыжий научил меня ценить его вкус.
Разумеется. Дугал взял графин.
- Тут еще осталось.
Наполнив бокалы, он подошел к Софии. Она взяла свой бокал.
- Теперь, когда мы вот так пообедали, не пора ли сесть за карты?
- Конечно, - согласился он и придвинул ей стул.
София улыбнулась. Загадочная улыбка взволновала ему кровь. Ей бы следовало соблюдать осторожность. Иначе он возьмет ее тут же, на карточном столе. Действительно, что мешает? Как только выиграет…
Дугал провел рукой по гладкой поверхности, гадая, прочные ли у стола ножки. Он так и видел ее лежащей на этом столе, и шелковая юбка лоднята к самой талии, а бедра…
- Дугал? - Хрипловатый голос Софии заставил его очнуться.
Отогнав видение прочь, он помог ей сесть за стол и, обняв за плечи, прошептал в самое ухо:
- Пусть победит сильнейший.
Она обернулась, ее губы оказались в опасной близости:
- Или сильнейшая.
Улыбнувшись, Дугал уселся напротив.
- Может, сыграем в вист - для разнообразия? София кивнула, и он добавил:
- Сыграем несколько партий, для разогрева. Но если вы хотите поскорее сдаться…
Она мило покраснела.
- Нет. Пусть будет несколько пробных партий. Скажем, три.
Значит, у него будет время рассмотреть Софию в этом откровенном платье. Заодно и представить ее без платья.
- Договорились.
- Прекрасно, - сказала она, глядя на него из-под ресниц. - Держитесь - задам я вам жару.
Она его дразнит! Он должен выиграть, чего бы это ни стоило.
Первая партия досталась Дугалу, но с незначительным перевесом. Он внимательно наблюдал за соперницей. Она казалась совершенно спокойной. Она отчаянно хотела победить, однако время от времени бросала на Дугала жадный взгляд. Это распалило его еще больше.
Вторая партия осталась за Софией, и Дугал отметил, что ее игра стала значительно увереннее, чем раньше. Ах, лиса! Значит, все это время она дурачила его, притворяясь, что плохо играет. Конечно, он давно догадался. Тем не менее гордость Дугала была уязвлена.
Последняя пробная партия проходила напряженно. С каждой выброшенной на стол картой напряжение росло. Дугал следил за каждым взмахом ее ресниц, каждым подъемом ее груди.
Медленно, но уверенно Дугал выиграл. Наконец София со вздохом положила на стол последнюю карту:
- Я проиграла.
Дугал уловил нотку неуверенности в ее голосе.
- Вы, кажется, удивлены?
- Да. Сколько бы я ни играла, не могу смириться с проигрышем.
Как и он. Дугал сунул руку в карман и достал купчую на дом.
- Хватит играть понарошку. Займемся делом.
И бросил бумагу на стол.
Долгую минуту София смотрела на документ. Затем взяла колоду, перетасовала и протянула Дугалу. Он снял, она сдала карты. Дугал внимательно следил за ее руками, но не заметил ничего подозрительного.
Увидев, какие карты ему достались, он возликовал. Верный выигрыш, тут не оставалось никаких сомнений. Бросил украдкой взгляд на Софию и отметил, что она побледнела. Не иначе, к ней пришли не те карты, на которые она рассчитывала. Или… это блеф?
Она спросила, не будет ли он сбрасывать, и он отрицательно махнул рукой. София уставилась на него с подозрением. Потом сбросила две свои карты и взяла две из прикупа.
Игра шла к концу. Дугал выложил свои карты на стол.
- Кажется, мой фокус удался.
Некоторое время она рассматривала его карты, а потом молча показала свои. Дугал смотрел во все глаза.
Три дамы. София выиграла.
Какое жестокое разочарование! Кровь застыла в жилах. Какая пощечина его гордости! Он потерял все - и дом, и Софию. Проклятие! Шелтон прав. Нужно было уезжать утром.
София тоже не верила собственным глазам. Она выиграла, и Макфарлин-Хаус вернулся к своим хозяевам. Ее затопил восторг. Потом она поймала взгляд Дугала и сникла.
Она вдруг поняла: больше его ничего здесь не держит. Ужасно. Ей бы праздновать победу, а у нее было такое чувство, будто она проиграла.
Погруженная в печальные мысли, София рассеянно вертела в руках купчую. Никакой радости не было. Дугал уедет, ее жизнь вернется в привычное русло. Она будет вставать на рассвете, готовить отцу завтрак. Потом он, как всегда, поедет с визитами к друзьям, а она останется работать в саду. Затем наступит время ленча. Днем она будет читать книгу или убирать дом. После обеда, дождавшись отца, можно заняться вышивкой или забраться с книгой в постель. Отец будет греметь чем-то в амбаре, пока не наступит ночь.
Когда-то именно это было пределом ее желаний. Теперь этого было мало. Что дом? Оказалось, есть в жизни вещи более желанные.
За эти годы тоска по матери превратилась в чувство глухого одиночества. Она поняла это, лишь когда к ним приехал Дугал. Ей вдруг захотелось иметь рядом еще кого-то, кроме отца. Нового собеседника. Интересного и очаровательного - мужчину, который покинет ее рано утром.
София взглянула на купчую. Мама хотела, чтобы у них был настоящий дом. Но разве хотела она, чтобы они замкнулись здесь, отгородившись от жизни? Сама она сделала головокружительный выбор - это ее завещание дочери.
Теплая рука легла ей на запястье. София встретилась взглядом с Дугалом. Медленно, неумолимо, он тянул ее к себе.
Лицо его помрачнело, он не сводил с нее глаз. Ей следовало возмутиться подобной бесцеремонностью, но вместо этого София сама потянулась к нему губами, перегнувшись через стол. Купчая была забыта.
Его бездонные зеленые глаза смотрели холодно и сейчас казались черными.
- Один поцелуй. Или вы боитесь?
Глава 14
Иногда лучшее, что вы можете сделать, - это наступить на горло собственному страху и сказать правду. Даже если для этого вам придется лгать.
Почтенная Нора из Лох-Ломонда одним холодным вечером своим трем крошкам-внучкам
- Я ничего не боюсь. - София вырвала руку и встала. - Даже вас.
Прекрасная, она стояла и смотрела на него с презрением. Ее грудь вздымалась и опускалась, обуреваемая желанием, которое снедало их обоих. Ее глаза сверкали - как и он, София жаждала большего. Дом - это еще не все.
Дугал остался сидеть. Собрал карты и бросил колоду на середину стола.
- Докажите.
София сжала руки в кулаки. Он видел ее сомнения. Она и хочет его, и боится собственного желания. Это чувство ему знакомо.
Она улыбнулась - чертовски обольстительно - и взяла карты.
- Выигрывает тот, кто вытащит старшую карту.
Он сжал кулаки.
- Что выигрывает?
София поежилась - какой хриплый у него голос!
- Поцелуй или что-нибудь еще. И победитель решает, когда надо остановиться.
- София, вы уверены?
Она опустила взгляд на лежащий на столе документ.
- Вполне.
- Тогда вы первая.
- Нужно перемешать карты.
Ее руки мелькали, а мозг работал не менее напряженно. Если сейчас она проиграет, Дугал получит свой поцелуй, а потом… уедет.
В горле встал тугой комок - даже глотать стало больно. Нужно выиграть эту партию. Она просто обязана выиграть.
София взглянула на Дугала. За руками он не следил. Отлично. Рыжий преподал ей несколько уроков, как можно выиграть, не блистая особым талантом игрока. Ради дома она не стала бы жульничать. Но греха не будет, когда ставка - поцелуй… или "что-нибудь еще".
Улыбаясь про себя, София быстро перетасовала карты, перебрасывая их одну за другой.
- Готово. - Она бросила колоду на стол, накрыв ладонью верхнюю карту. - Кто первый?
Некоторое время он молча рассматривал Софию. Она заерзала на стуле и спросила, скрывая волнение:
- Дугал?
- Простите, я отвлекся. Прошу вас, начинайте.
Она потянулась к колоде, чтобы незаметно положить свою карту сверху, когда Дугал внезапно схватил ее запястье.
- Нет.
София застыла. Его губы побелели от злости, а глаза сверкали холодным зеленым огнем.
Снаружи поднялся ветер, вихрем закрутив занавеси на окнах. Дохнул свечным жаром, подхватил карты со стола. Дугал рванул Софию к себе через стол.
- Маклейн! - вскричала она, пытаясь освободить запястье. Напрасно.
Их губы почти соприкасались. Он заставил ее поднять запястье к глазам. Теперь хорошо было видно, что там спрятана карта. За окнами выл ветер.
Его глаза яростно сверкнули.
- Значит, вот как вы выиграли дом!
- Нет, Дугал! Я…
Загремели ставни. Вдали прогрохотал гром.
София умоляюще смотрела на Дугала. Что ей было говорить? Что делать? Она навалилась грудью на стол. Он не выпускал ее запястья из своей ручищи. Его губы почти касались ее лица.
Надвигалась гроза. Порыв ветра швырнул карты на пол, закрутив спиралью в сумасшедшем танце. Дугал крикнул:
- Почему?
Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди Софии. Она открыла было рот, но Дугал перебил:
- Нет, молчите. - И горько добавил: - Вы все равно солжете. Скажете то, что, по-вашему, я хочу слышать.
Дугал вскочил со стула. В нём не осталось ничего, кроме гнева. Рывком притянул Софию к себе.
- В этом и состоял ваш план. Вы хотели соблазнить меня, чтобы от страсти я потерял рассудок и проиграл дом.
София уперлась руками ему в грудь.
- Нет, нет! Я не хотела ничего такого! Я… я хотела вернуть дом, но честным путем! Я не жульничала. Клянусь, я…
- Молчите. Вы с самого начала вели себя как продажная женщина.
Господи, как он может так говорить!
- Прошу вас, Дугал! Вы должны понять, что…
Ее слова потонули в громовых раскатах… Сразу же сверкнула молния. По комнате пронесся вихрь, задув почти все свечи. В библиотеке стало темно.
- Идите вы к черту, - выпалил Дугал. София вся дрожала. - Вы ничем не лучше своего отца - вора и картежника.
- Дугал, я смошенничала только раз - ради поцелуя.
- Вы полагаете, я вам поверю?
По выражению лица Дугала София поняла: бесполезно объяснять ему сейчас что бы то ни было. Он слишком разозлен. Она и сама начинала сердиться.
Ударила молния, и его напряженное лицо немного смягчилось. Теперь он был похож на прекрасного ангела мщения, алчущего сурового возмездия. София поежилась, когда гром прогрохотал так близко, что, казалось, содрогнулась земля. Пробормотав что-то сквозь зубы, Дугал склонился к Софии и поцеловал.
Поцелуй оказался грубым, настойчивым. Ей было страшно, но она послушно раскрыла губы. Она не могла остановиться - не более чем могла остановить надвигающуюся бурю.
Ей оставалось одно, и только этого она и хотела. Уступить страсти Дугала, уступить собственной жажде. Ее желание сотрясало ее тело, как гром небеса. Ей мало поцелуя, слишком мало.
Застонав, Дугал подхватил ее на руки и уложил на стол, прямо на разбросанные карты. Ее ягодицы скользили по гладкой поверхности. Она тонула под его напором, чувствуя, как в душе поднимается буря под стать той, что бушевала за окнами.
Ее юбки взлетели вверх - к коленям, бедрам и выше. Теплые пальцы нащупали подвязки чулок, нетерпеливо рванули их с ног. Она услышала треск рвущейся ткани.
Гром прогремел опять. В свете молнии она видела лицо Дугала, искаженное гримасой гнева и страсти. Как он прекрасен!
Ей было безразлично, что спина упиралась в жесткий стол. Исчезло все, кроме Дугала. Она нырнула в его пучину, растворялась в нем, сливалась с ним, погружалась на самое дно. Каждая клеточка ее тела требовала его ласк - и немедленно.
Освободив ее бедра от платья и сорочки, Дугал отступил, чтобы расстегнуть брюки. Лишившись на миг телесного контакта, София была готова заплакать. Словно одержимая извивалась она, лежа на столе, снедаемая желанием и непереносимой тоской. Не в силах ждать, она обхватила ногами его талию и притянула к себе. Затем она ощутила прикосновение обнаженной кожи его бедер. Ее сердце билось так громко - куда там грому за окнами! Дождь хлестал как из ведра. Ветер терзал ее уши, обдавал холодом ее измученное тело.
Еще один напряженный миг он удерживал себя на краю, и по его лицу София видела, чего стоит Дугалу борьба с самим собой. В его зеленых глазах она прочитала вопрос. Тогда она обеими руками схватила ворот его рубашки, обхватила талию Дугала ногами и рванула его к себе.
Комнату озарила вспышка молнии. Дугал опустился на нее и вошел, и раскат грома поглотил его победный стон. Но еще громче закричала София, напуганная неожиданной болью.
Дугал остановился и прожег ее взглядом. Он ее в чем-то обвиняет? Но ведь она получила именно то, что хотела. София обняла его за плечи и прижалась к нему, извиваясь всем телом. Пусть войдет глубже…
Буря ревела прямо над крышей дома, и Дугал двигался в такт громовым раскатам. Его лица было не узнать - его искажали ярость и желание. София приподняла бедра, облегчая ему работу. Ее выпад, его атака. Боль немного отступила. Изо всех сил прижимая Дугала к себе, София вдруг поняла, что плачет. Он был внутри ее, утоляя ее жажду, зажигая ее новыми желаниями.
Подчиняясь его движениям, София чувствовала, как в ней поднимается волна - она еще не понимала, чего ждет ее тело. Волна обрушилась на нее, унося в море наслаждения. Выгнув дугой спину, София вознеслась на вершину чувственной страсти. Закрыв глаза, она ловила ртом воздух. Тело сводило страстной судорогой. Выдохнув ее имя, Дугал рухнул на нее без сил.
За окном прокатился громовой раскат.
Они лежали неподвижно - Дугал меж ее бедер, ноги Софии по-прежнему на его талии. Она обнимала его шею, спрятав лицо на его груди.
Она наслаждалась теплом его тела. Разум медленно возвращался к ней. Что она наделала? Что будет с ними? На рассвете он уедет, и она никогда больше его не увидит.
Она потеряла все, что может потерять женщина.
Дугал пошевелился. София нехотя разомкнула объятия, чтобы он мог встать.
Приподнявшись, Дугал посмотрел на нее сверху вниз. Его глаза тонули во мраке.
- Скажите, София… Это тоже часть вашего плана? Вы собирались соблазнить меня, если я поймаю вас на мошенничестве? Ослепленный страстью, я не стану требовать того, что мне принадлежит по праву?
Новый раскат грома над головой. Барабанная дробь дождевых струй.
Дугал сощурился:
- Вы скрыли, что вы невинны. Может быть, ваша цель вовсе не дом? Вы ищете богатого мужа? Если таков был ваш расчет, миледи, боюсь, что и здесь вы потерпели неудачу.
- Нет! - Ее грусть внезапно сменилась раздражением. - Я хотела лишь заставить вас сыграть в карты. Мне нужно было предупредить вас, что я девственница, но…
- Достаточно, - перебил он. Сверкнула молния. - Достаточно с меня лжи. Не знаю даже, зачем я спрашивал.
К черту! Она отдала ему свою невинность, отдала себя всю, а он не хочет даже выслушать ее!