Эдмонд готов был в любой момент сорваться с места. Но ему было очень важно понять, дойдет ли до дела. Может, Сильвия просто издевается над обидчиком, посмевшим назвать ее монстром и разбередить проблему всей ее судьбы.
– Я н-не м-могу… я же н-не управ-вляю своим страхом, – лепетал Ллойд потерянным голосом.
– Ты не виноват, Ллойд, – ее голос наполнился страстью. – Не переживай. Я знаю, что ты не специально. Но… я тоже… не управляю своим голодом…
Она положила руки ему на плечи, и Эдмонд услышал истошный крик Ллойда:
– ИНСПЕКТОР ПАЛМЕР!!!
Сильвия отшатнулась от своей жертвы, но Эдмонд был настолько быстр, что в считанные мгновения выскочил из засады и крепко схватил ее за запястье.
– Извините, что вмешиваюсь в вашу милую беседу, – произнес он. – Но мне кажется, что на сегодня хватит.
Ллойд отбежал от них на несколько шагов.
– Вы слышали, инспектор, вы слышали ее? – кричал он, тыча в Сильвию дрожащей рукой. – Она хотела выпить мою кровь! Вы видели ее клыки?!
– Успокойся, Ллойд. Иди домой, – медленно с расстановкой сказал Эдмонд. – Выпей чего-нибудь и ложись спать. Забудь все это как дурной сон и никому не говори об этом! Понял?
– Но вы видели?!..
– ЛЛОЙД! Ты меня слышишь? Все в порядке. Иди домой. Завтра поговорим. Мисс Тэнтоурис больше не побеспокоит тебя, поверь мне!
– Хорошо… – потерянно пробормотал Ллойд.
– И запомни: никому не говори! Нам не нужна новая война и тому подобное. Ты понял? Я все улажу.
Ллойд покивал и, ежесекундно оборачиваясь и спотыкаясь, направился в сторону общежития.
Эдмонд перевел взгляд на Сильвию. Она отвернула голову и избегала смотреть ему в лицо.
– А вам, мисс, придется пройти в мой кабинет. Нам нужно очень серьезно поговорить о вашем будущем.
– Это не самая разумная идея, инспектор, – тихо отозвалась она.
– Идея отпустить вас домой представляется мне еще более неразумной, и даже, я бы сказал, очень и очень опасной… для сотрудников и… для вас самой. Боюсь, я не смогу все это забыть. Прошу вас не оказывать сопротивления – это создаст вам гораздо больше проблем.
Повисло уже хорошо знакомое ему молчание.
– Хорошо…
Он удовлетворенно хмыкнул и с видом человека, знающего, что он делает, повел мисс Тэнтоурис в главный корпус. Стоит ли уточнять, что инспектор Палмер понятия не имел, что делает.
И чем это для него обернется.
Эдмонд с облегчением обнаружил, что хотя бы после одиннадцати вечера свет в кабинете Эрика Дельмонта погас. Он открыл свой кабинет, и только заперев дверь на ключ, выпустил руку Сильвии.
– Присаживайтесь, – бросил он, занимая свое место и зачем-то вынимая из сейфа злосчастное дело.
Сильвия безропотно опустилась на знакомый ей стул. Но в отличии от их первой встречи ее осанка не была царственной. Она понуро направила взгляд в пол и молчала.
– Вот так вы благодарите меня, мисс Тэнтоурис, за мои старания исчерпать этот конфликт и спасти вашу карьеру? – спросил он, стараясь вложить в слова всю свою суровость.
Помещение освещалось только неяркой лампой, стоящей на столе, и подглядывавший за ними из окна огромный сияющий полумесяц серебрил волосы Сильвии, играя в их пронзительной черноте синеватыми искорками.
– После всего этого вы не находите ничего лучше, как пытаться выпить кровь мистера Ворфстоуна? И вы еще что-то рассказывали про вашу любовь к правде? Почему тогда не потрудились сообщить, что ваша обида не играет во всем этом никакой роли?
– Я вам ничего не обещала…
Ее голос показался Эдмонду подозрительно слабым. Он пододвинул лампу ближе и увидел, что выглядела мисс Тэнтоурис неважно. Лицо достигло мраморной бледности, на лбу выступили крупные градины пота. Она тяжело и шумно дышала. Грудная клетка двигалась в такой амплитуде, словно демоническая девушка пробежала марафон. Глаза в полутьме буквально пылали зловещим фиолетовым огнем.
– Вы нездоровы, мисс Тэнтоурис? – спросил он обеспокоенно.
Она молча кивнула. Рот был приоткрыт, а на лице поселилось выражение, словно ее тошнит.
Эдмонд встал и, взяв мисс Тэнтоурис за предплечье, помог сесть на диван. Придвинув к нему стул, инспектор с сочувствием оглядел ее.
– Это вампирская болезнь? – осторожно спросил он, позабыв про свою напускную суровость.
– Да, – прошептала она.
– Но ведь до полнолуния еще далеко, – произнес он растерянно.
– Я заметила, – из ее горла вырвался горький смешок.
– Но почему тогда?..
– Вам снова не дает покоя моя физиология… Но я не виню вас. Она необычайна сложна и интересна…
Сильвия глубоко вздохнула и заправила за ухо непослушные волосы, падающие на мокрый лоб.
– Не только лунный цикл влияет на меня. В организме высшего демона существует множество… любопытных функций, которые вырастают в свое время, подчиняясь неведомым фазам и колебаниям. Нас мало… и все очень индивидуально… Потому никто не знает, когда будет приступ…
Эдмонд заворожено слушал.
– Но если это болезнь, то надо просто пойти к доктору, – он сам понимал, что говорит полные глупости, но был во власти неодолимого желания как-то утешить и успокоить Сильвию. – У вас же есть свои врачи, которые собаку съели на изучении вашей физиологии…
– Чем меньше доктор знает о физиологии высшего демона, тем спокойнее спит, – она натужно рассмеялась. – А вы смешной, Эдмонд.
– Почему?
Она с непередаваемой грустью посмотрела ему в глаза.
– Вы хотите вылечить демона от вампиризма. Но для меня это не болезнь. Вы же не лечите детей от того, что у них зубы вырастают, а подростков – от полового созревания. Это моя природа. Некоторые возможности моего организма входят в силу только в этом возрасте…
– Но послушайте, не надо падать духом. Хорошо, нет врачей. Но у вас же есть ваша бабушка… ну, или не совсем бабушка. Вы же говорили, что она высший демон. Значит может рассказать вам, как со всем этим справляться! Может, есть какая-то травка специальная?
Сильвия усмехнулась и покачала головой.
– Вы очень добрый человек, Эдмонд. Но не только ваша человеческая глупость заставляет вас жалеть демона. Вы просто не понимаете, о чем говорите…
– Мне Аделаида показалась очень мудрой и…
Снова желчный смешок.
– Вы зря купились на ее истории. Когда она говорила про то, что раньше варила людей в котле, то не шутила. Бабушка прожила очень долгую жизнь и заделалась на старости лет миротворцем только потому, что стала причиной невообразимого количества боли и страданий когда-то очень давно. Первые сто лет своей жизни она была сущим монстром, который пожирал людей в прямом смысле слова! Понимаете меня? Она прожила классическую судьбу высшего демона и победила свои инстинкты, полностью отдавшись в их власть и позволив этим темным силам превратить ее в ночной кошмар для человеческого разума… Я не желаю… пользоваться ее советами… Вы ничего не знаете и даже представить себе не можете, что такое высший демон…
Эдмонд сидел, не в силах вымолвить ни слова. В его мозгу вспыхнул образ Эрика Дельмонта, который победоносно и многозначительно кивал, намекая на важность данного инспектору Палмеру поручения.
– Вы не хотите чаю? Может он чуточку облегчит ваше состояние? – прошептал он наконец.
Сильвия пожала плечами.
Он побежал к чайнику и активизировал заклинанием нагревательный элемент.
В кабинете раздавались лишь шум тяжелого дыхания и звук вскрываемой Эдмондом упаковки с травяными грибами.
Эдмонд принес немного охлажденный чай и обнаружил, что Сильвия обессилено сползла, перейдя в лежачее положение. Ее голова опиралась о подлокотник дивана.
– Попробуйте, я добавил сахар. Он поднимет уровень гемоглобина и…
– Да, – она улыбнулась, – и все пройдет…
Изможденный вид девушки сказал Эдмонду, что она скорее всего не удержит чашку самостоятельно. Он присел на пол и, взяв ее за шею, осторожно приподнял голову, чтобы она могла пить. Ее всю трясло от озноба.
– Спасибо, – прошептала она и стала делать жадные глотки.
Эдмонд гадал, почему мисс Тэнтоурис так резко потеряла все силы. Но это соображение отступило на задний план. Он оказался так близко от нее, что не смог совладать с собой и стал пожирать глазами распаляющую чувства картину. Несмотря на бледность, губы настолько налились кровью, что даже немного увеличились в размере, делая ее сладкие уста еще более желанными. Пот струился не только по лицу: влажная блузка обтянула умопомрачительные очертания упругой груди, позволяя рассмотреть ее во всех волнующих деталях. Его рука тоже вспотела, держа ее тонкую нежную шею. С такого расстояния можно было разглядеть каждую черточку упоительно красивого лица.
– Прошу вас, Эдмонд, – она умоляюще посмотрела на него, словно вкус чая причинял ей боль, – не смотрите на меня так…
– Я ни в коей мере не считаю вас чудовищем, – поспешно заметил он. – Вы просто… приболели…
– Я не о том, – она сжала губы. – Я чувствую, что вы… находите мое тело… желанным для себя.
– Нет, ну что вы! – смутился Эдмонд, залившись краской. – Вам показалось.
– Прошу вас: не спорьте. Ваше желание пульсирует у меня в голове так же настойчиво, как и мой… голод. Оно меня нисколько не обижает… Просто раскрывает… сладость вашей крови. Мне приходится напрягать все силы, чтобы сдержаться, после того, как вы вырвали вкусного Ллойда у меня из рук… Потому я и просила вас не устраивать этой беседы именно сегодня ночью…
Эдмонд похолодел, чувствуя как ледяные клешни ужаса сжимают его трепещущую душу. Он вдруг осознал всю опасность той ситуации, в которую добровольно загнал себя. Он находится один на один с высшим демоном, одержимым припадком вампиризма. Того самого, который при первой же встрече честно признался, что просит в такие дни запирать себя дома. В совершенно пустом здании. Да еще и ночью, когда силы демонов возрастают.
– Вы издеваетесь надо мной, Эдмонд? – Сильвия прикусила губу, давая узреть удлинившиеся клыки.
Эдмонд испуганно смотрел, как она зажмурила глаза, словно от вспышки боли.
– Что такое? – невинно уточнил он.
– Вы решили раздразнить меня этим коктейлем из похоти и страха, который позволяет мне увидеть все оттенки, всю полноту и божественный аромат вашей крови, – прошептала она исступленно. – Это не самый разумный ход…
Эдмонд продолжал удерживать ее голову.
– Вам показалось, мисс Тэнтоурис. Наверное, ваши чувства… немного притупились из-за болезни…
Внезапно ее тело перестало дрожать, а дыхание выровнялось.
– Вам доставляет удовольствие держать меня в объятиях, инспектор?
Ее голос полностью окреп и стал звучать как в предыдущие их встречи. Это несказанно насторожило Эдмонда.
– Это не вызывает у меня… отвращения, – медленно произнес Эдмонд. – Вы… молодая и симпатичная девушка…
Он старался говорить уверенно и расслабленно.
Она улыбнулась, словно сытая кошка и, прикрыв веки, совершенно по-кошачьи… замурчала. Эдмонд ошарашено вслушивался в натуральное мурчание. Даже тело Сильвии ритмично вибрировало.
– Мои чувства так обострились, что я могу прикоснуться… к каждой вашей мысли, инспектор, – сказала она, не открывая глаз.
Он сглотнул.
Сильвия расслабленно положила голову на его ладонь.
– Если хотите, то можете обнять меня… и поцеловать. Это будет вам наградой за все ваши труды и проблемы, что вы испытали по моей вине.
– Вы нездоровы, Сильвия.
Эдмонд осторожно выпростал руку и поднялся. Он стал медленно отходить к двери. Сильвия спокойно лежала на софе. Он нащупал в кармане ключ и начал подносить его к замочной скважине.
Вдруг, опережая скорость с которой его зрение могло что-то уловить, по кабинету пробежала тень.
Эдмонд бросил взгляд на диван и обомлел. Тот был пуст. Но тут он чуть не вскрикнул. На двери, прямо перед ним, лежала Сильвия. Она именно лежала на дверном полотне так, словно сила тяжести была не властна над ее телом. Ноги были согнуты в коленях и опирались не о пол, а на вертикальную поверхность самой двери.
Эдмонд в полнейшей прострации смотрел на прилипшую к двери демоническую девушку. Лампа погасла, и кабинет погрузился в холодный уранический свет.
Эдмонду показалось, что даже черты ее лица неуловимо изменились. Оно осталось таким же красивым, но будто написанным очень больным в своей гениальности и тоске по навеки оставленному миру нормальности художником.
– Возьмите себя в руки, – охрипшим голосом сказал он.
– Разве порядочный мужчина не должен все делать за даму? – спросила она и притянула его к себе, обняв за шею.
Эдмонд взял ее за талию и попытался оттолкнуть. Но все было бесполезно. Ее хватка была мертвой.
– Не отталкивать, а прижимать! – она весело и звонко рассмеялась, и Эдмонд готов был поспорить, что именно с таким гибельным отзвуком хохочут нереиды, заманивающие путников в болота Таинственного леса. – Вы будто первый раз обнимаете девушку!
– Подумайте о своей карьере! Такое поведение…
– Такое поведение и является карьерой для высшего демона, – прошептала она и впилась в его губы удивительно пылким поцелуем.
Но уже через мгновение Эдмонд почувствовал, что ее клыки, как острейшие лезвия, прорезали на тыльной стороне его губ две дырочки. Вслед за теплотой ее губ он ощутил пронизывающий холод, растекающийся по телу и приступ животной паники от понимания, что его жизненная сила уходит из него через эти разрезы.
Ужас парализовал тело Эдмонда, но разум еще мог кое-как соображать. Что он мог сделать в этой более чем критической ситуации? Ударить ее заклинанием? Но даже сейчас он не хотел, чтобы Сильвия пострадала. И потом ему казалось очень маловероятным, чтобы можно было так легко справиться с высшим демоном. Кроме того, в случае ее ранения она может разбушеваться настолько, что все точно кончится плохо. Но что он может сделать кроме этого? И вдруг на мысленном горизонте, затянутом тучами ледяной безысходности, сверкнула спасительная мысль.
Эдмонд положил ладони на ее щеки и мягко, но настойчиво отодвинул ее лицо. По губам Сильвии текла капелька крови, которую она слизнула языком.
– Послушайте меня.
Она нахмурилась и скорчила недовольную гримасу, словно маленькая девочка, у которой отнимают конфетку.
– Всего лишь секундочку…
– Да? – спросила она нетерпеливо.
– Сильвия Тэнтоурис, вы сотрудник института магии. Вы без разрешения пьете кровь человека. Так поступают только чудовища. Но вы не такая. Пусть вы сами или другие, в том числе ваши родители, бабушка и все ваше демоническое племя, считают вас отборным монстром, но я знаю, что вы не монстр. Разве не помните, как говорили маме, что инспектор Палмер не считает вас чудовищем?
Ее глаза наполнились слезами.
– Но я… – начала она.
– Монстры не работают в институтах, – продолжал он, смотря ей в глаза, – монстры не имеют друзей. А у вас есть друг. И он не позволит вам погубить свою жизнь.
– Но завтра мне будет так стыдно посмотреть вам в глаза, что проще выпить вашу кровь… – слезы текли по ее лицу.
– Нет, – ответил он без тени улыбки, – мы с вами в равных условиях. Мне тоже неловко, что вы поняли мои… мужские желания.
Она закрыла глаза и зарыдала в голос. Он нежно погладил ее по волосам.
Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и произнесла спокойным голосом, будто ничего этого не было:
– Тогда желаю вам спокойной ночи и извиняюсь за… ну, вы поняли…
Эдмонд неуверенно кивнул.
В следующее мгновение она оттолкнула его и черным вороном умчалась через открытую форточку на ночную улицу.
Эдмонд упал, но в последний момент ухватился за диван. Он попытался подняться, но обнаружил, что силы оставили его. Теперь его колотил озноб. Он из последних сил заполз на диван и со смешанными чувствами смотрел на исчезающий вороний силуэт на фоне громадной половины луны.
Уже проваливаясь в болезненный сон, инспектор Палмер думал о том, что ему удалось стать настоящим сыщиком. Он не только выявил тяжкое преступление против жизни и здоровья, не только сам умудрился стать его жертвой, но еще и намерен сыграть роль судьи, собирающегося несмотря ни на что вынести оправдательный приговор…
Но тьма прекратила поток этих нелепых мыслей.
Глава 9. Недовольство комитета
На следующее утро инспектор Палмер… проснулся. И уже одно это было замечательной новостью! В остальном же дела обстояли несколько хуже. Удручающее состояние после пробуждения напомнило ему давно позабытые последствия феерических институтских вечеринок, парочку из которых пришлось посетить даже такому рассудительному человеку, как Эдмонд. Голова налилась тяжестью, а в ее глубине поселилась тупая ноющая боль.
Встав и подойдя к зеркалу, Эдмонд с приятным удивлением обнаружил, что его укушенная губа не распухла и ничем не выдавала последствий кровавого пиршества неугомонной мисс Тэнтоурис. Он попытался нащупать кончиком языка пресловутые дырочки, но не смог их найти. По всей видимости, Эдмонд столкнулся с доселе неизвестным эффектом: то ли его организм был так напуган соприкосновением с чуждой ему природой и направил все силы на свое восстановление, то ли практичная природа демонов заложила в механизм укуса элемент с впрыскиванием заживляющего вещества, спасающего жертву от кровопотери и обеспечивающего возможности дальнейшего ее использования. Эдмонд больше склонялся ко второму варианту.
Он со школьной скамьи знал, что в теории вампирский укус демона не опасен сам по себе, если не приводит к критической кровопотере. Тогда им кое-что объясняли про демонов – самую малость о некоторых темных сторонах их жизни. Такая политика сообщения частичной правды тоже являлась частью стратегии расового баланса. Дети не должны были расти с чувством ужаса и ненависти к своим собратьям по разуму, но иметь иллюзии, будто демоны такие же люди, тоже считалось нежелательным просчетом. Особенно, учитывая тот факт, что демоны не так уж кардинально отличались внешним видом. Тем не менее, Эдмонд все-равно испытывал иррациональную тревогу, а не превратится ли он в оборотня или кого-то подобного.
Он чувствовал сильную слабость и адский голод – тело требовало восполнить потерянную энергию. Однако, в остальном Эдмонд поймал себя на некотором почти позитивном настрое, роднящем вчерашнее непотребство с упомянутыми вечеринками. Как и в те годы, радовало уже то, что он сумел выжить.
Однако, стоило ему впустить в голову мысли, касающиеся последствий произошедшего, как она заболела с новой силой. Он понятия не имел, направилась ли Сильвия домой или устроила себе праздничный ужин из одиноких ночных сотрудников или из того же Ллойда. Не побежал ли Ллойд в полицию, не пишет ли он уже ректору обличительную записку с просьбой изолировать мисс Тэнтоурис на веки вечные? Кроме того, Эдмонд проспал почти до самого начала рабочего дня, а его внешний вид оставлял желать лучшего.
Но свойственное инспектору здравомыслие подсказало ему действовать последовательно.
Он порылся в шкафу и с облегчением нашел запасной костюм. Зашел к Говарду и попросил сказать Старику, что занят очень важными делами, если тот станет искать Эдмонда на утреннем совещании.