Мой отец умер рано, мне было всего восемь лет. Мама повторно вышла замуж, а Мейуи переехала в небольшой домик на соседней улице, чтобы быть как можно ближе ко мне. Она помогала моей матери во всем, но ночевала всегда у себя. С какого-то момента я стал уходить вместе с ней. - Ланг тепло улыбнулся Оливии. - Как видишь, у меня была своя Нора.
- И тебе было так же тяжело без нее, как и мне?
- Да, потому что рядом с ней я не ощущал свою непохожесть. Бабушка не только научила меня говорить по-китайски, она открыла для меня свою родину.
- Она привезла тебя сюда?
- Не совсем, - улыбнулся Ланг. - Но она все так описывала, что мне не составляло труда представить себе Китай. Мы с ней часто бывали в лондонском китайском квартале, особенно в китайский Новый год. Впервые оказавшись там, я подумал, что оказался в раю - все эти разноцветные краски, мерцающие лампочки, музыка…
- Да, я помню, - с энтузиазмом отозвалась Оливия.
- Ты тоже там бывала?
- Только однажды. Моя мать была в гостях у друзей, которые жили неподалеку. Пару вечеров они показывали нам китайский квартал, но никто ничего не мог объяснить. Было очень много красного цвета, и как будто кто-то с кем-то собирался биться, но все так и осталось для меня загадкой.
- Скорее всего, речь идет о Ньяне, - просветил ее Ланг. - Это мифическое чудовище, похожее на льва, нападающее на людей, особенно на ребятишек. Чтобы обезопасить себя и детей, люди оставляют для него еду и горящие костры, так как он боится красного цвета и громких звуков. В результате мы имеем огни, фейерверки и людей, танцующих в обличье льва.
Прекрасное зрелище.
- Ты абсолютно прав, - подхватила Оливия, с восторгом возвращаясь к детским воспоминаниям. - Это было нечто.
- Согласен, - кивнул Ланг. - Это один из тех праздников, которые я обожал. Моя мать просто выходила из себя, так как дата его проведения всегда менялась - то последние дни января, то середина февраля. Мама жаловалась, что в эти пятнадцать дней, пока он продолжается, я абсолютно ни на что не годен. Я обычно утешал ее так: "Не волнуйся, мама, в остальное время я тоже ни на что не годен". - Он хмыкнул. - Она считала мою шутку неудачной.
- Похоже, у тебя была замечательная бабушка, - искренне сказала Оливия.
- Так и есть. Она объяснила мне, что каждый год носит название какого-либо животного - овцы, быка, крысы, лошади… Услышав, что есть год Дракона, я тут же подумал, что хочу быть рожденным именно в этот год.
- Ну и как?
Лицо Ланга погрустнело. Он покачал головой:
- Увы, я родился… Только не смейся! В год Кролика.
- Я и не собиралась смеяться, - возразила Оливия, чувствуя, что уголки рта ползут вверх помимо ее воли. - Ведь в Китае кролик считается воплощением спокойствия, мягкости и трудолюбия.
- Не очень умный, ничем не примечательный трудоголик, - вздохнул Ланг.
- Наблюдательный, проницательный…
- Скучный.
Оливия улыбнулась:
- Ты не скучный, клянусь.
И это была правда. Ей было интересно с ним, хотя он и не сыпал шуточками, как Энди. Возможно, это произошло благодаря тому, что они нашли общую тему для беседы. Чего никогда не случалось с Энди.
- Спасибо на добром слове, - усмехнулся Ланг.
- У меня не сложилось впечатления, что родиться в год Кролика - такое уж большое несчастье.
- Ну а в какой год родилась ты? - Увидев ее виноватый взгляд, Ланг со стоном воскликнул: - О нет! Пожалуйста, не говори мне, что ты родилась…
- Боюсь, это так.
- В год Дракона, - с грустью констатировал он.
- Но ведь в этом нет моей вины, - с шутливым раскаянием произнесла Оливия.
- И ты, конечно же, знаешь, что это означает? - Ланг простонал. - Драконы - свободные, бесстрашные, прекрасные, сильные существа. Они не подчиняются условностям, отказываясь признавать какие бы то ни было правила и ограничения.
- Теоретически это вроде про меня, - призналась Оливия со смехом. - Но я никогда не ощущала себя такой. Что поделать? Не чувствую я себя свободным существом, парящим над миром.
- Вероятно, это оттого, что ты еще не узнала себя до конца, - предположил Ланг. - Тебе только предстоит найти то, что сделает тебя свободной и независимой. Или кого-нибудь, - добавил он.
Последние слова Ланг произнес совсем тихо. Оливия их не слышала, но прочитала по его губам. Это наполнило ее неожиданной тревогой и беспокойством. Между ними происходило нечто такое, чего Оливия поклялась больше не допускать.
Не лучше ли расстаться с ним прямо сейчас, пока дело не зашло слишком далеко? Вернуться к спокойной и размеренной жизни, к иллюзии безопасности? Все, что для этого нужно сделать, - подняться, поблагодарить за компанию, извиниться и уйти. Просто, не правда ли?
Но Оливия не сомневалась в том, что она так не поступит, даже если это самое благоразумное решение.
Глава 3
- Когда паришь в небесах, - тихо сказала она, - есть риск очень больно удариться, упав на землю.
- Да, падать приходится, не без этого, - мягко согласился Ланг. - Но не всегда.
- Может, и не всегда. Может, - повторила Оливия.
И все-таки их сближение происходит чересчур стремительно. Нужно вернуться к обсуждению не столь личных вопросов.
- А в какой год родилась твоя бабушка?
Ланг словно бы и не заметил, что Оливия сменила тему.
- Она тоже родилась в год Дракона. Наверное, отсюда ее смелость и страсть к приключениям. Она настолько увлекла меня рассказами о Китае, что, в конце концов, эта страна завладела всеми моими помыслами. Я мечтал увидеть свою историческую родину. Мы собирались приехать сюда вместе, бабушка постоянно говорила об этом, но здоровье ей уже не позволяло. Я получил диплом, и тут нам пришлось взглянуть правде в глаза. Ее болезнь была неизлечима. Незадолго до своей смерти бабушка сказала: "Я очень хочу поехать туда с тобой". Я обещал, что всегда буду помнить о ней.
- И ты помнишь?
Ланг невесело засмеялся:
- Как я могу забыть, если почти на каждом шагу встречаю то, о чем она рассказывала мне в детстве? Ее семья приняла меня с распростертыми объятиями.
- И ты легко нашел родственников? - Оливия была совершенно очарована его рассказом.
- Да, так как они поддерживали связь. Когда три года назад мой самолет приземлился в аэропорту Пекина, меня встречали тридцать человек. Они узнали меня с первого взгляда благодаря фотографиям, которые бабушка им посылала. Не все живут в Пекине, однако они приехали специально, чтобы познакомиться с внуком Мейуи.
- И то, что ты китаец всего на четверть, их не остановило?
- Думаю, они даже не задумываются об этом, - засмеялся Ланг. - Я просто член семьи, и только это имеет значение.
- Какая умница твоя бабушка, она и сына, и внучка назвала китайским именем. Хотя Ланг - имя в Англии, а здесь фамилия ставится перед именем.
- Верно. У меня есть дяди. Их зовут Ланг Хаи и Ланг Джинг. Моего двоюродного деда зовут Ланг Тао, а кузена Ланг Дай.
В глазах Оливии вдруг вспыхнули озорные искорки.
- Скажи-ка, а у твоих сводных братьев есть дети?
Ланг, казалось, опешил:
- Трое, но я…
- И они называют тебя дядя Ланг?
- Да, но…
- А как называют тебя дети из семьи Ланг? Думаю, для них ты дядя Митч.
Ланг секунду смотрел на нее, а затем сделал вид, что отодвигается.
- Ты колдунья? - поинтересовался он. - Может, мне стоит тебя опасаться?
- По-моему, ты уже боишься, - поддразнила его Оливия.
- Немного. А если честно, то даже больше, чем немного. Как ты догадалась?
- Всего лишь дедукция, мой дорогой Ватсон. Ни о каком колдовстве речи быть не может.
Конечно же Оливия права, признал Ланг. Но ощущение чего-то необычного не проходило. "Настоящая леди-дракон", - с восхищением подумал он. Оливия способна очаровать и увлечь любого мужчину.
- Моя бабушка, - продолжил он, - сердцем всегда оставалась в Китае.
- Что подумали ее родственники и семья, узнав, что она покидает страну и выходит замуж за европейца?
- Они только приветствовали ее решение.
- Они верят в брак по любви?
- Более того, уже более двух тысяч лет они считают, что только любовь помогает преодолевать любые препятствия.
- Две тысячи? - потрясенно выдохнула Оливия. - Ты, случайно, не принадлежишь к какой-нибудь знатной китайской семье?
- Нет, моя семья самая обычная. На протяжении столетий Ланги обрабатывали землю и продавали продукты своего труда. Может быть, когда-то владели магазином. А так в основном были простыми трудягами.
Ланг замолчал, дожидаясь, когда официант уберет пустые тарелки и поставит перед ними новые блюда. Это была жареная свинина в сое и вине. У Оливии рот сразу наполнился слюной.
- А также мы отличные повара, - многозначительно заметил он.
- Ты хочешь сказать?..
- Это блюдо приготовлено моим кузеном Ланг Чао, а официант, который нас обслуживал, - его брат, Ланг Вей. Позже девушка Вея, Сюин, споет для нас.
- Твои родственники владеют этим рестораном?
- А почему мы оказались здесь? Я не собирался приводить тебя сюда, так как был твердо уверен, что с нас не спустят глаз. Если ты присмотришься, то увидишь Вея, который украдкой поглядывает на нас. Но, увы, меня засекли на улице, так что выхода не оставалось.
- Кажется, мы служим развлечением, - со смехом заявила она. - Иначе Вей так не смеялся бы.
- Я его придушу, когда вернусь домой, - мрачно пообещал Ланг. - Вот почему я не хотел, чтобы они тебя видели. У них нет сомнений, что…
- Что ты привел сюда еще одну из своих многочисленных подружек, - с улыбкой закончила Оливия.
- Иногда я ужинаю здесь с женщинами, - признался он. - Но, как правило, ничего серьезного. Так, веселое времяпрепровождение. В противном случае я бы ни за что не привел сюда девушку. Или, по крайней мере, - он стиснул зубы, бросая свирепый взгляд в сторону не скрывающего своего любопытства Вея, - постарался бы не приводить.
- Все в порядке, - успокоила его Оливия и фыркнула. - Ты просто объяснишь, что Вей все неправильно понял. Нам нравится общество друг друга, поэтому мы решили продолжить общение за ужином, и ничего более.
- И ничего более, - эхом откликнулся Ланг.
- Кстати, ты собирался его придушить.
- Эта идея тоже неплоха.
- Предложи Вею заняться своими делами, - посоветовала Оливия.
- Ты не представляешь, что значит жить в семье подобной моей, - пожаловался он.
- Подожди-ка. Ты сказал "когда вернусь домой"? Ты живешь с родственниками? В одном доме?
- Иногда. У меня там есть своя комната. После тяжелого дня в клинике, если у меня совсем нет сил, я иду в свою маленькую квартирку. Если же мне хочется семейной обстановки - с суетой и шумом, - я прихожу в дом Лангов… Но в следующий раз я приглашу тебя в другое место, где мы сможем побыть наедине.
- Послушай…
- Все в порядке. - Ланг поднял руку, останавливая ее. - Я не собираюсь настаивать. Когда ты захочешь сходить со мной куда-нибудь - дай знать.
Брови Оливии взметнулись вверх. Ланг, вне всякого сомнения, был уверен, что ее согласие - лишь вопрос времени. Однако его улыбка обезоружила ее.
- Я не успел рассказать тебе о нашей древней традиции, - продолжил Ланг.
- Да, - сразу оживилась девушка. - Как случилось, что обычные труженики стали ценить чуть ли не возвышенную любовь? Для такой семьи брак должен был носить главным образом практический характер. Например, женитьба на девушке, отец которой владеет землей по соседству.
- В большинстве случаев брак действительно заключался с целью получения какой-либо выгоды. Но потомки Джайо и Реншу сочли, что это не обязательно должно быть именно так.
- Расскажи о них.
- Они жили во времена императора династии Цин, о которой, я уверен, ты слышала.
Оливия кивнула. Она изучала историю Китая. В прошлом эта страна была разделена на несколько царств. Цин Шихуан объединил Китай под своей властью, создав единое централизованное государство. Он был похоронен в уникальной гробнице, охраняемой терракотовой армией. Вместе с ним были похоронены наложницы, не родившие ему детей.
- Одной из таких наложниц была Джайо, - говорил Ланг. - Она не хотела умирать, потому что любила Реншу, молодого воина. Каким-то образом ему удалось ее спасти, и они бежали. Пять лет они скрывались, пока, наконец, не были пойманы и казнены. Но у них к тому времени уже родился сын. Заботу о его воспитании взял на себя брат Реншу. Состарившись, он показал племяннику оставленные Джайо и Реншу письмена. Его родители утверждали, что их любовь стоила всех лишений. Они до сих пор хранятся в семье Ланг.
Вот тогда Ланги и начали верить в возвышенную любовь, которая преодолевает все на своем пути. Соседи считали их немного странными. В конце концов, о какой возвышенной любви может идти речь, если в жизни приходится решать массу насущных проблем? Однако Ланги не отступали. Именно вера в любовь заставила Мейуи покинуть Китай и последовать за Джоном Митчеллом в Англию. И она никогда не сожалела о принятом ею решении. Бабушка скучала по родине, но считала, что нет ничего важнее, чем быть рядом с человеком, которого любишь.
У Оливии возникло ощущение, что она уже слышала подобные слова. Затем она вспомнила: об этом же самом говорила Нора.
Оливия пила вино маленькими глоточками, переваривая услышанное. На первый взгляд это была романтическая сказка, и ничего более. Однако ее потрясло то, что для мужчины, сидящего напротив, эта история является не просто красивой легендой, а имеет какое-то скрытое значение.
- Чудесная история, хотя с невеселым концом, - наконец сказала Оливия. - Но было ли такое на самом деле или все же это вымысел?
- Почему бы нет? - со странной улыбкой заметил Ланг.
Оливия с трудом сдержалась, чтобы не выпалить: "Потому что сюжет годится для романа, но никак не для реальной жизни". Вместо этого она произнесла:
- Прошло две тысячи лет. История могла обрасти небылицами, а на самом деле все было просто и банально.
- Если мы верим во что-то, значит, так оно и будет или есть, - заявил Ланг. - А мы верим.
Оливия хотела спросить, кто такие "мы", но не успела, потому что он добавил:
- Вся моя родня - тети, двоюродные бабушки, дяди, кузены, - все мы хотим верить. Поэтому для нас это правда.
- Слышать такое отрадно, - заметила Оливия, - но, может быть, это не соответствует реальности.
- Как же я мог забыть? - шутливо поддразнил ее Ланг. - Ты во всем видишь исключительно выгоду и подходишь к оценке чего бы то ни было с точки зрения здравого смысла.
- В пользу такого подхода говорит очень многое, - защищалась она.
- Особенно если ты учишь детишек, - кивнул Ланг.
- А разве для врача здравый смысл - помеха?
- Наоборот. Но иногда его значение чересчур преувеличивается.
- А иногда без него просто никак, - с кривой улыбкой возразила девушка. Она не сразу осознала, что сказала это вслух.
- И как часто он приходит тебе на помощь? - мягко поинтересовался он.
- Время от времени. Кстати, пока он меня ни разу не подводил.
- В том-то и дело, что пока, - бросил Ланг. - Ты не должна полностью полагаться на свой здравый смысл, так как рано или поздно он тебя подведет.
- Однако сердце подводит гораздо чаще, - пробормотала Оливия. - Не всем так везет, как Мейуи.
- Или Норе.
- Я не считаю ее счастливой.
- А я считаю. Мужчина, которого она любила, умер, но не предал ее. Лишь один этот факт делает твою тетю гораздо счастливее многих женщин, а то и мужчин, вынужденных жить невеселыми воспоминаниями об угасшей любви. Или же, наоборот, счастливее тех, кто никогда не позволял себе влюбиться по-настоящему, боясь разочарования.
- Очень убедительный довод, - согласилась Оливия. - За исключением одного но: большинство людей несчастливы в любви. Какая разница, выберешь ли ты риск, чтобы потом сожалеть, или решишь избежать риска вообще?
- Чтобы также сожалеть об этом?
- Зато жить свободным, - с вызовом бросила она. - По крайней мере, свободным от боли.
- И кто сказал, - решительно перебил ее Ланг, - что жизнь без боли лучше, чем жизнь с ней?
Когда они умудрились начать этот спор? Оливия недоумевала. И зачем они вообще его начали? Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Этому необходимо положить конец.
- Кажется, Вей идет к нам, - весело заметила она.
И снова Ланг никак не отреагировал на столь резкую смену темы. С ироничной улыбкой он повернулся к своему кузену, который направлялся к ним.
- Принеси нам фрукты, пожалуйста, - твердо проговорил Ланг. - А потом убирайся.
Вей с обидой посмотрел на него и с достоинством удалился. Ланг заскрежетал зубами.
- Иногда я думаю, что мне не стоило так уж с ними сближаться, - удрученно пробормотал он.
Им подали фрукты, затем чай, а потом настало время развлечения гостей. В зале появились две девушки, одетые в одинаковые белые атласные одеяния. Одна из них, с маленькой лютней в руке, села и приготовилась играть. Вторая девушка встала рядом со своей подругой.
Зазвучали первые аккорды, и почти сразу раздалось негромкое пение. Слова повествовали о грусти и радости одновременно.
Оливия вдруг ощутила боль, растущую и стесняющую грудь. Музыка и песня как будто вскрыли все замки, на которые девушка заперла свое сердце, снова напомнив о том, как она на самом деле ранима и беззащитна.
Нежный голос продолжал петь:
Тогда деревья стояли в белом цвету
И нас осыпал водопад лепестков.
Сейчас, когда тебя со мною нет,
Не цветут в этом году и они.
Так оно и есть: для нее деревья в этом году не цвели, и Оливия знала, что так будет и впредь. Энди преподал ей очень хороший урок. В будущем ни один мужчина не сможет причинить ей боль, потому что она просто этого не допустит.
Через речку перекинут мост,
По которому мы когда-то ходили.
Но теперь, когда бы я ни взглянула
В текущие мимо воды,
Не суждено видеть мне больше
С собою рядом твое лицо.
Не суждено. Никогда больше… Не здесь и нигде. Оливия на миг закрыла глаза, но тут же их открыла, почувствовав прикосновение к своей щеке.
- Не плачь, - сказал Ланг.
- Я не плачу, - возразила она.
Ланг молча показал ей пальцы, на которых блестели ее слезы.
- Не убивайся по нему, - мягко попросил он.
- Порой я становлюсь сентиментальной. - Оливия попыталась засмеяться. - Но с ним покончено, честное слово.
Ланг покачал головой и грустно улыбнулся.
- А может, вы все-таки должны быть вместе? - Он неожиданно вытащил из кармана мобильный телефон и протянул девушке. Подавшись вперед, он прошептал ей на ухо, чтобы не мешать исполнительницам: - Позвони ему. Скажи, что ваша ссора была ошибкой, и ты его все еще любишь. Ну же! Давай звони!
Оливия была обескуражена и заинтригована подобной настойчивостью. С отрывистым смешком она оттолкнула телефон.
- Почему ты смеешься? - удивился Ланг.