– Тогда я захвачу что-нибудь посущественнее.
Она проплыла на кухню, а Уилл открыл дверь в гостиную. Прохладный воздух обдал лицо. Здесь давно не топили. Блейд в последнее время предпочитал находиться наверху в лаборатории жены.
Уилл почти не испытывал неудобств, но Лена любила сидеть перед разгоревшимся уютным камином. Чем-то она напоминала кошку. Уилл много раз наблюдал, как Лена сворачивалась калачиком на коврике, возясь с деталями сломанных часов. Он не разбирался в устройстве подобных штук, но Лена справлялась с ними играючи, будто с детской мозаикой.
К тому времени, как пламя затрещало в очаге, Лена вернулась. Уилл услышал шуршание юбок из коридора и почуял запах горячего ростбифа. Рот налился слюной, и вервульфен встретил Лену на пороге, сосредоточившись на тяжелом подносе в ее руках.
– Дай сюда, – пробормотал он, забирая ношу.
Лена перевела взгляд на огонь, подошла и вытянула бледные руки.
– Миссис Уэйд приходит в себя. Уверяет, что поднимется сюда с минуты на минуту. – Она криво ухмыльнулась. – Мне кажется, она не желает оставлять тебя наедине с моей девичьей чувствительностью.
Лена озорно прищурилась. Уилл медленно поставил поднос на маленький журнальный столик. А эта миссис Уэйд оказалась умнее, чем он думал.
– Ты голодна?
Запах говядины влек его к подносу. Уилл поднял крышку и оглядел тарелку. Жаркое Эсме с щедрой порцией подливки и толстым ломтем хлеба.
– Не очень.
Уилл поставил блюдо на колени и с удовольствием принялся за еду. Давно он подобной вкуснятины не пробовал.
Лена села напротив, сдвинув юбки на бок. Налила им обоим чая, а потом взяла себе тарелку с пряником. И несмотря на ее тихое мурлыканье вкупе с успокаивающим звоном столового серебра, в воздухе чувствовалось напряжение, такое же тяжелое, как молчание. Лена захлопала ресницами, украдкой взглянула на Уилла, а потом быстро отвернулась.
Так продолжалось уже год. С того самого дня, как она залезла к нему на колени, состроила глазки и прижалась к его губам.
Прямо здесь на этом проклятом диване.
Уилл сердито посмотрел на вышитые подушки. Его первый поцелуй был чертовым провалом от начала и до конца. Как только потрясение пронзило разум, Уилл уже не смог отодвинуться. Губы Лены были шелковистыми, влажными и соблазнительными. Затем она лизнула его языком, требуя ответного поцелуя. Он почему-то сжал в кулаке ее юбки. Приподнял другую руку, обхватил девичью шею и притянул ее ближе до того, как понял, что происходит.
Затем он вскочил, Лена упала на подушки с расширенными от изумления глазами, а ее зеленые юбки разметались вокруг. Мелькнули лодыжки, затянутые в чулки ножки манили рассмотреть их поближе. Перед Уиллом будто пролетали молниеносные видения. Он даже не сознавал, что делает.
Опасно. Лишь однажды Уилл не сдержался, потерял ощущение времени. То, что Лена так легко могла с ним это сотворить, напугало его больше, чем целая армия металлогвардейцев.
Если бы Уилл потерял контроль, если бы причинил ей боль, если бы инфицировал ее… то никогда бы себе не простил.
– Урок первый, – прошептала Лена, прерывая его раздумья, – джентльмен не пялится на даму так… нагло.
Жар залил ее щеки, а Уилл стал видеть еще четче. Он пялился на нее, как отчаянный идиот. Вспоминал тот поцелуй и вкус ее губ.
Опустив взгляд, Уилл подцепил вилкой кусок говядины и спросил:
– Как твоя подруга? Та блондинка?
Лена отломила маленький кусочек пряника.
– Адель? Я навещала ее сегодня утром. Родители пустили слух, что она заболела. По крайней мере пока следы не исчезнут.
Слюна голубокровного ускоряла заживление, но Уилл видел немало шрамов, чтобы знать: отметины не всегда исчезают полностью. По правде сказать, не будь он вервульфеном, его шея выглядела бы как железнодорожная колея.
– Думашь, исчезнет?
– Я принесла ей мазь. Лео иногда использует ее со своими трэлями. – Возясь с вилкой, Лена поинтересовалась: – Думаешь, Кэвендиш будет держать рот на замке?
– Будет, ежели хочет жить.
– Тебе нельзя просто угрожать голубокровным, Уилл. Это сработало бы в трущобах, но ты вливаешься в их мир и должен научиться играть по их правилам.
– А те вроде как не понравилось. – Он отставил пустую тарелку и откинулся в кресле, утонув в мягкой обивке.
– Не в этом дело. Конечно, я с удовольствием наблюдала, как он получает заслуженное. Кэвендиш задира и подхалим. Подстерегает молодых женщин в укромных уголках и силой навязывается. Ему и его репутации ничего не угрожает. – Ее лицо помрачнело. – Только нам.
– Нам?
Лена побледнела.
– Я неправильно выразилась, имела в виду всех молодых девушек Эшелона. Он никогда не угрожал лично мне раньше.
– Но если пригрозит, ты мне расскажешь?
Она посмотрела ему прямо в глаза и солгала:
– Конечно.
– Лена, – предупредил Уилл, вставая на ноги.
Она взяла чашку и нервно поставила между ними.
– Это не мне он отомстит. Уилл, ты вчера выставил его дураком, он этого не забудет. Обещай, что будешь осторожен.
Наклонившись, Уилл положил руки на подлокотники по обе стороны от нее. Лена поджала губы и поставила чашку на колени.
– Ты мя не отвлечешь, – сказал он, беря ее подбородок большим и указательным пальцем.
Ошибка. Кожа Лены была шелковистой и мягкой, губы слегка раскрылись. Вид едва не лишил Уилла самообладания. Ее глаза смягчились, она затаила дыхание. Несмотря на нарочито легкомысленное поведение, в этот момент выражение ее лица было странно бесхитростным, робким и неуверенным.
Намек на уязвимость едва не уничтожил Уилла.
Он отдернул руку, будто ошпарился, и отвернулся, тяжело дыша.
– Если он будет те угрожать, ты ж мне расскажешь?
Лена опустила взгляд на колени:
– Конечно.
Какого дьявола с ней теперь не так?
– Ты его не боишься?
– Я могу справиться с мужчинами вроде Кэвендиша. – Отставив чашку, она пробормотала: – Головную боль мне устраивают другие, уж точно.
– Колчестер?
– Нет. – Она нахмурилась. – Зачем ты о нем заговорил?
– Он тя пугает, – признал Уилл. И продолжил потише: – Хошь, я его убью?
Лена встала:
– Ты с ума сошел? Он же герцог! Даже если ты до него доберешься, Эшелон тебя уничтожит. – И схватила вервульфена за руку, глядя на него большими карими глазами. – Уилл, обещай, что ничего подобного не сделаешь! Обещай, что не станешь искать Колчестера.
Снова запах страха. Но на сей раз Лена боялась не за себя.
Уилл почесал затылок, настороженно глядя на ее руку. Никто никогда прежде за него не переживал, кроме Блейда.
– Я не позволю никому коснуться того, че мое.
– Я могу справиться с Колчестером, – убеждала Лена.
Намек на сомнение в ее голосе заставил волоски на его шее встать дыбом.
– Как? Улыбкой? Флиртом?
– Играя в игру! Прячась на виду и не позволяя ему застать меня одну.
– Ага, а че ты сделашь, ежели он все-таки застанет тебя одну?
На это она не нашлась, что ответить.
Уилл прижал ее к себе.
– Ну?
– Есть… методы. – Лена положила руки на его живот, пытаясь сдержать. – Отпусти меня, Уилл, это неподобающе.
– Че еще за методы?
Взгляд ее стал сердитым.
– Я подчинюсь. Ему нужна лишь кровь. Мне это ничего не стоит. Он не сможет взять слишком много и убить меня. Я не… какая-то бедная беззащитная девушка с углем.
Эти слова пронзили его как нож. Горячая ярость прожгла разум, мир сузился, пока не осталось лишь напуганное лицо Лены.
– Черта с два.
Она вздрогнула, когда Уилл невольно усилил хватку.
– Прекрати, Уилл, отпусти меня!
Вскрик у двери привлек его внимание. Там стояла миссис Уэйд, ее черные юбки развевались словно парус на корабле.
– Я оставляю вас одних на пять минут, и вот, что случается! Сэр, сейчас же уберите руки.
Он даже не услышал, как она пришла.
Видимо, заметив что-то в выражении его лица, Лена прошептала:
– Не смей.
Она выказывала упрямство, а вовсе не страх. Это спасло миссис Уэйд. Немногие люди видели в Уилле мужчину. Только чудовище. Он не мог испортить свой образ в глазах Лены. Не мог действовать как зверь, которым его считали в этом мире.
Закрыв глаза, он разжал хватку, а Лена отступила и резко вздохнула, потирая руки.
Уилл схватил ее за юбку и наклонился. Он даже близко не закончил.
– Ежели он тока сунется к тебе, я его убью, Лена. Похороню так глубоко, что никто никада не отыщет. Либо ты найдешь способ его остановить, либо это сделаю я.
Глава 10
Пять дней спустя Лена, пережевывая вишенку, следила за мечущимся взад-вперед Уиллом. Утром он был с Лео на примерке нового гардероба. Хоть Лене и поручили представить вервульфена Эшелону, ей не позволили взять на себя все.
"А жаль", – подумала она, сидя на кушетке в гостиной и разглядывая широкие плечи Уилла.
– Выпрями спину, будто просто прогуливаешься, а не выслеживаешь по переулкам какого-то грабителя.
Нельзя было не признать, что грация движений Уилла привлекательна, но в его повадках сквозило нечто опасное. Даже застывая, он все равно казался готовым к нападению.
Уилл мрачно зыркнул на Лену:
– Не хочу семенить, как один из тех стервятников в рубашках с буфами. Скока б ты меня ни гоняла.
Лена села ровнее. Уже четвертый урок, а Уилл сопротивляется на каждом шагу. Проблема не в том, что он не способен, просто ему плевать на правила этикета.
– Еще раз, – приказала она с вызовом.
Уилл скрестил руки на груди:
– Не пойму на кой.
– Как и всегда. Дело в том, что я дала тебе указание, а ты согласился меня слушаться. Я знаю этот мир, а ты – нет. И сейчас ты похож на трущобного хулигана, готового треснуть кого-то по голове.
Скрежеща зубами, Уилл вернулся к окну.
Лена прижала руку к глазам, едва сдерживая вздох. День обещал быть долгим.
– Расскажи про источники власти в Эшелоне.
– Все решения принимает Совет герцогов.
– И кто в него входит?
– Семь глав Великих домов и принц-консорт.
– Кто может наложить вето?
– В теории, королева по праву регента, – отозвался вервульфен, поворачиваясь кругом напоказ, чем напомнил ей Блейда. – Хоть правительница и выражает мнение принца-консорта.
– Как ты все это помнишь? – Он на все вопросы отвечал верно, хотя будто бы не слушал, когда Лена рассказывала о власть имущих в Эшелоне.
– Мя Блейд научил. Мы в Логове писать не мастаки, над все помнить. Кто нам деньжат должон, скока кто уплатил, адреса, имена, кто поколачивает свою девку… – Уилл пожал плечами. – Плевое дело.
И медленно прошелся к Лене. Пальто он снял сразу, как часто делал в помещении. Серый твидовый жилет натянулся на широкой груди, а рукава Уилл закатал. На внутренней стороне запястья виднелась татуировка в виде пары скрещенных кинжалов – метка Блейда. Такую носили все в банде.
– Надо тебе избавиться от привычки закатывать рукава.
"Да и пальто не снимать".
Но Лена настолько наслаждалась видом, что ничего вслух не добавила. Взяв еще вишенку, она оторвала стебелек и сунула ягоду в рот.
Глаза Уилла задержались на ее губах.
– Че еще? Мы изучили поклоны, расшаркивание, жеманную походку, кого мне надо опасаться, у кого есть власть, у кого ее нет, че мне надеть…
Лена прокусила округлую сочную мякоть и сглотнула.
– Танцы.
– Тока не это. Мы уже потанцевали. – Он встал на колени на край кушетки и взял одну из вишенок.
Да, танцевали, под зорким взглядом миссис Уэйд, которая вела себя как неодобрительная мамаша. Теперь же они были одни…
– Определенно надо еще потанцевать.
Вытащив парочку ягод, Уилл наклонился и поболтал ими у губ Лены.
– Ты эт делашь, чтоб меня помучить.
Лена сорвала вишню зубами.
– Точно.
Уилл закинул оставшуюся себе в рот и задумчиво прожевал.
– Позже. Все эти скачки мне надоели, а я еще не выспался.
– Извини, что мое общество так тебя утомляет.
Опершись на руку, он убрал ее ноги повыше, чтобы сесть нормально. Уилл действительно выглядел усталым: челюсть заросла щетиной, глаза темнее обычного.
– Дело не в твоем обществе. Прошлой ночью кто-то решил поджечь лавку под покровительством Блейда. Пришлось их искать. Какой-то пьяный идиот, который чуть не обосрался, када нас увидел. Такой проспиртованный, шо даж не заметил на двери скрещенные кинжалы.
– Ладно, – сказала она, выпрямляясь. – Отложим танцы на потом.
– И больш никаких нотаций.
Лена поджала губы.
– Ни танцев, ни нотаций. Может, тебе больше понравится демонстрация?
– Определенно.
С улыбочкой она встала на колени. Дверь была открыта, и миссис Уэйд часто заглядывала, но пока они одни. И Лене хотелось проучить Уилла за то, что ему скучно в ее обществе.
– Расскажи, как женщина демонстрирует свою доступность в качестве потенциальной трэли?
– Понятия не имею.
Лена встала и подошла к миске с вишней, чуть больше покачивая бедрами. Взяла позолоченную миску, вернулась и села рядом, задев изумрудными юбками его бедра. Она оделась наряднее, чем обычно днем, но ученику этого знать не стоит.
Уилл напрягся. Она никогда прежде не понимала, сколько силы таится в мускулистом теле, но от него буквально исходила энергия.
– Во-первых, она одевается в белое, – сказала Лена, подцепляя еще одну ягоду. – Но только вечером, так как днем такое платье считается немодным. Вишенку?
Уилл смотрел, как ягода приближается к его губам. На мгновение Лена засомневалась, возьмет ли он угощение, но затем вервульфен откусил сладкий плод, и ярко-красный сок окрасил его губы.
– И ты это сделашь для голубокровного? – еле ворочая языком спросил он.
Лена глянула на него из-под ресниц. Он слизал сок с ее пальцев.
– Они бы посчитали меня фривольной, а это опасная репутация для дебютантки.
Уилл закрыл красивые глаза.
– Значит, со мной ты в игры играешь?
– Это все игры, – ответила Лена, легонько его обнимая. Заметив, что цвет глаз Уилла изменился, она поднесла еще одну ягоду к его губам. – Я же тебя не усыпляю?
Уилл поймал ее за запястье.
– Нет.
Забрав вишню из несвободной руки, Лена откусила кусочек.
– Хорошо. – Наклонившись поближе, она указала на горло, легонько проводя пальцами по коже. – На женском теле есть некоторые местечки, которые трэль обнажает, если ищет покровителя. Если они прикрыты, значит она не заинтересована. К примеру, горло. – Выгнув шею, Лена грациозно продемонстрировала гладкую кожу. – Ни одна дебютантка не наденет ни ожерелья, ни другого шейного украшения, если, конечно, не собирается подписывать контракт.
Зрачки Уилла блеснули, а взгляд опустился на горло Лены и ниже – к ключицам и холмикам груди. Платье было смелым даже для нее. Такое она надела лишь для Уилла.
– Че еще? – прошептал вервульфен, и по коже побежали мурашки.
В его глазах сиял вызов.
Наклонившись ближе, Лена показала ему внутреннюю сторону запястья. Мягкая кремовая кожа и голубые пульсирующие вены.
– Вот. – Их глаза встретились. – Помнишь, как здороваться с женщиной?
Уилл по инерции взял ее за руку, но она приподняла запястье. Вервульфен застыл, от неуверенности его лицо напряглось.
– Нужно прижаться губами к тыльной стороне руки, – прошептала Лена. – А женщина выражает свой интерес, подставляя запястье.
Уилл опустил голову и, чуть царапая щетиной коснулся губами нежной кожи внутренней стороны запястья Лены. Прохладная, едва ощутимая ласка. Напряженные соски вжались в черное кружево корсета. Лена прикусила язык, чтобы заглушить стон.
– Если голубокровный заинтересован, то поцелуй будет продолжительным. Возможно, даже с языком.
Уилл снова наклонил голову, следя за ней. Лена приоткрыла губы, когда он прижался ртом к ее запястью, посасывая мягкую плоть. Прикосновение шершавого языка задело что-то глубоко внутри, и она сжала ноги вместе, чувствуя раздражающее трение ткани панталон.
– А это очень дерзко для голубокровного, – прошептала Лена.
Уилл прервался. Его теплое дыхание охлаждало чувствительное местечко. Сердце Лены стучало под тесным корсетом. Что он с ней делает? Как ему удалось поменяться ролями так ловко? Она не могла этого вынести.
Уилл согрел ее руку в своей, словно обдавая волной гостеприимного жара, и задумчиво посмотрел на нее.
– А ты часто подставляешь свое запястье?
– А что? – Лена поерзала.
Янтарная радужка его глаз загорелась.
– Отвечай.
От властного голоса она заволновалась.
– Какое это имеет значение?
– Расскажи мне. – Он крепче стиснул ее руку.
– Однажды, – призналась она. – Я была молода, а лорд Рэмси – красив. Однако я усвоила урок. С тех пор – ни разу.
– Мне не нужна твоя кровь.
– Тогда что тебя интересует? – Лена наклонилась, зная, что корсет чуть соскользнул, а кудри рассыпались, обрамляя лицо.
Она затаила дыхание. Уилл невольно подался к ней, точно его влекла какая-то невидимая сила. Провел костяшками пальцев к ее лифу, легко поглаживая шелк, будто запоминая текстуру. От прикосновения по телу прошла искра, и Лена прижалась ноющими сосками к его ладони. Именно там, где ей хотелось. Именно там.
Каждый волосок на ее теле встал дыбом. Внезапно она ощутила сильное желание, отчаянную потребность почувствовать прикосновения Уилла. Лена наклонилась вперед, скользнув рукой по мускулистому бедру, склонив голову на бок к его…
Открыв рот, Уилл попытался что-то сказать, но затем зарычал.
– Черт тя дери, Лена. – Он отвел взгляд, решительно оттолкнул ее и сел, раскинув руки на спинке кушетки. – Я хочу тока научиться тому, за чем пришел.
И вот так, в один миг она его потеряла. Потрясение и разочарование затягивали в бездну неутоленной потребности. Лена всегда умела крутить мужчинами, но Уилл упорно не поддавался.
Задыхаясь, она попробовала в последний раз:
– Конечно, как и горло, закрытое запястье имеет разные значения. – И, указав на перчатки на столе, добавила: – Видишь, вечером я ношу длинные перчатки или такие, которые пристойно прикрывают запястья.
– Так и надо, – пробормотал Уилл.
Она покосилась на него, но выражение его лица было пустым и непонятным. Вервульфен уперся локтями в колени и мрачно воззрился на Лену в ответ.
– Леди в полуперчатках – другое дело. Так она обнажает запястье для голубокровного. Верный признак того, что она свободна, возможно, даже немного легкодоступна.
– А голые запястья?
– Никогда. Только покровитель видит обнаженные запястья женщины. Это считается очень интимным.
– Ток сейчас на тебе нет перчаток.
– Ты сам сказал, что тебе не нужна моя кровь.
Уилл помрачнел. Лена прислонилась к спинке кушетки, играя с его рукавом.
– Тебя, наверное, больше заинтересует разница между правом на кровь и правом на плоть, – прошептала она.
Мышцы его руки чуть дернулись.
– Об чем это ты?