– Я поговорю с Архангелами нужно ли устраивать расследование и если Гетель будет признана виновной, забрать у нее шеул-гул.
– Если? – фыркнул Ривер с отвращением. Гетель обладала артефактом, который подзаряжал ангельские силы в Шеуле? Большинство боевых ангелов не имели доступа к шеул-гулу, а именно они нуждались в нем больше всех. – Я вам говорю, что она переметнулась. Она перешла на сторону плохих парней – помните таких – демонов? Даже сейчас она плетет заговор с целью вернуть Мора назад.
– И как именно она собирается это сделать? – поинтересовался Модран. Скептицизм так и пронизывал его глубокий голос. – Мор мертв.
Ривер поморщился.
– Не… совсем так. Танатос использовал не тот кинжал. Ресеф был отправлен в Шеул-гра с Мором, запертым внутри него.
Недоуменный ропот разнесся в толпе и Дарнелла заговорила.
– Это неожиданная, но хорошая новость. Сейчас, с дополнительным Всадником на нашей стороне, у нас появилось больше шансов на победу в библейском Апокалипсисе. Мы просчитывали наши шансы на успех без него и к сожалению, они были весьма не обнадеживающие.
– Не обнадеживающие? – Ривер всегда поражался склонности его собратьев к приуменьшению. – Вы слыхали про теорию о том, что смерть Ресефа могла изменить ход истории? За одну ночь, все ссылки на упоминание о четырех Всадниках могли быть стерты, в том числе и из Библии и все что касалось Ресефа приняло бы новое направление. Если бы он умер, мы все проснулись бы в совершенно другом мире.
Такое уже случалось раньше, когда Всадники, еще до их проклятья начали войну. Вмешались Ангелы и изменили ход человеческой истории и воспоминания с небольшими последствиями. Но Ресеф существовал на протяжении пяти тысяч лет и повлиял на несчетное количество жизней и событий.
Дарнелла холодно улыбнулась.
– Это только предположение. И не имеет большого значения так как Ресеф не умер. Надеюсь, что прямо сейчас он испытывает на собственной шкуре миллионы смертей.
Все кивнули в знак согласия и Ривер мысленно приготовился к расправе, как физической так и моральной.
– Ресеф не в Шеул-гра, – резко произнес он. Как говориться "сорвал пластырь одним движением". – Я стер его воспоминания и отправил в человеческий мир.
Последовала гробовая тишина. А затем, яростный рев и кто-то завизжал: – Что ты сделал? – Со всех сторон полетели предложения оторвать Риверу крылья и еще больше возгласов сделать это прямо сейчас.
Ривер поднял руку, но какофония только слегка поутихла.
– Все становится еще хуже. Да, это правда. Поберегите свои оскорбления и требования моего изгнания с Небес, на потом. – Он оглянулся кругом на разъяренную толпу и спросил себя, как много времени понадобиться пока его не отстранят от обязанностей Наблюдателя? Или того хуже. – Гетель знает, что Ресеф на свободе, что вероятнее всего означает, каждый ключевой игрок в Шеуле тоже в курсе. Как я и сказал, она пытается вернуть Мора назад и если она его найдет, то сможет это сделать снова, окунув его в мир зла.
– От куда ты знаешь? – спросил Модран скрепя от злости зубами.
– Хайвестер сказала мне…
– Хайвестер? – парень в усыпанном драгоценностями халате практически выкрикнул ее имя. – Ты доверяешь словам падшего ангела?
– Как правило нет, – произнес Ривер. – Но у нее есть основание сказать правду об этом. И ее Совет Наблюдателей благодаря болтливым демонам уже на протяжении нескольких месяцев знает об освобождении Ресефа из Шеул-гра. Теперь, когда вы все знаете, можете проверить все что я сказал. – Ривер спрыгнул со стола, позволяя ему раствориться в воздухе. – Я устраиваю охоту на одного ангела. И вам советую запустить в движение все шестеренки и подключить остальных к поиску Гетель.
– Ты будешь наказан за то, что натворил, – поклялся Модран, как будто Ривер хоть на минуту в этом сомневался.
Ривер проигнорировал Модрана и направился к выходу. Он сделает все, что в его силах чтобы разыскать Гетель, но сначала он должен проверить Всадников.
И учитывая тот факт, что он пропустил рождение, свадьбу и черт знает, что еще, у него было такое чувство, что объяснить им свое отсутствие будет немного сложнее чем объяснить ангелам.
Глава 9
Джиллиан проснулась от запаха сгоревших блинов и подгоревшего бекона. Она села, поморгала – события вчерашнего вечера были такими же не четкими, как и ее зрение. Она сломалась, полностью развалилась.
Джиллиан помнила, как проснулась где-то посреди ночи, и, хотя вспомнить, что ее разбудило она не могла, но знала, что Ресеф держал ее в своих объятьях, а грудь его была мокрой от ее слез.
Он не сказал ни слова. Просто передавал ей салфетки и держал поближе к себе, обвив ее своими крепкими руками. А теперь, казалось, он пытался сжечь ее дом.
Она быстро побежала в ванную и оделась, а потом поспешила на кухню, где Ресеф, одетый в одни лишь джинсы, тушил огонь.
Из раковины поднимался дым, кружа вокруг потока несущейся воды.
– Ой, ой… привет. – Ресеф наградил ее робкой улыбкой через плечо. – Я пытался приготовить тебе завтрак.
– Это я вижу. – Она заглянула в раковину, где остатки бумажных полотенец и панкейков валялись пепельной кашицей. – Думаю, в будущем, тебе стоит оставлять готовку на меня.
Ресеф хмуро оглядел беспорядок.
– Кажется, я никогда в жизни не готовил. Как я мог не научиться готовить?
– Может быть, ты ел только вне дома?
– А может я богат и у меня есть слуги, – предположил он. – Было бы круто.
Джиллиан выключила горелку, на которой разогревалась пустая чугунная сковородка.
– Не думаю, что мне понравилось бы быть настолько богатой.
Ресеф повернулся и оперся бедром о столешницу, открывая изумительный вид на свою скульптурную грудь.
– Значит, ты ничего не хочешь здесь менять? Нет такого места, где бы ты хотела побывать?
На ум пришел магический остров наполненный такими же ворчунами как Ресеф.
– Может я бы хотела новый грузовик, или расширить сарай, и было бы не плохо устроить отпуск в тропиках, но нет, мне нравиться моя жизнь такой, какая она есть.
– Хм. – Снимая утреннее напряжение, Ресеф потер грудь, медленно переходя к плечу, и Джиллиан еле оторвала от него взгляд чтобы открыть холодильник. – Как ты себя чувствуешь?
– Мне лучше, – ответила она, вынимая миску, в которой хранила свежие яйца.
– Хочешь поговорить об этом?
– Неа. – Джиллиан не думала, что когда-нибудь захочет говорить о смерти своих соседей или о том, как вчера ночью оказалась на грани нервного срыва. – Но спасибо. И спасибо за то, что поддерживал огонь.
– Я также накормил животных и расчистил дорожку к сараю.
– Ты не был обязан это делать.
Ресеф пожал плечами.
– Не мог спать. Надеюсь ты не против, но я некоторое время посидел в интернете.
Приступ острого беспокойства пронзил Джиллиан.
– Ты что-нибудь узнал? О себе?
– Нет, но я отсканировал свою татуировку коня и загрузил ее на форум тату искусств, может кто-нибудь узнает эту работу. Пока что ничего. Я также наверстал то, что произошло за последний год. Это вызвало в моей памяти много всяких мелочей. Теперь я знаю, кто у нас президент. – Ресеф провел рукой по волосам, и пальцы Джиллиан зачесались от желания сделать это вместо него. – Хотя, странно, но я могу поклясться, что в самом деле помню Вашингтона. – Он покачал головой. – Но самое странное это то, что у меня есть кусочки и фрагменты воспоминаний и знаний до того момента, как всё началось. А после – абсолютно ничего.
Поставив миску рядом с раковиной, Джиллиан подумала о том месяце, который провела в коме.
Когда она проснулась на больничной койке, то не могла вспомнить, как же туда попала. И только спустя несколько недель воспоминания начали возвращаться, и во многом она часто сожалела, что это произошло.
– Может ты был ранен. Находился в коме или что-то подобное.
Выражение его лица стало обеспокоенным.
– Может быть. Но это все еще не объясняет каким образом я очутился на твоей собственности, обнаженный и наполовину замерзший. А что, если разгадка отсутствия моих воспоминаний кроется в чем-то худшем, чем несчастный случай или кома?
– В чем, например? Будто случилось что-то ужасное, и ты просто блокируешь воспоминания? Какой-то вид посттравматического стрессового расстройства?
– Я не знаю. – Ресеф оттолкнулся от столешницы и начал расхаживать по комнате. – Словно в моём мозгу стена, окружающая прошлое, и если бы я смог пробиться сквозь нее, то все бы вспомнил. Она прямо здесь… Я почти могу к ней прикоснуться. – Он покачал головой. – Но потом, я думаю, что может не хочу этого.
– Понимаю, – пробормотала Джиллиан. – Как же я тебя понимаю.
– Что случилось? – Ресеф опустил руки на плечи Джиллиан, и ее дыхание перехватило. Он был так осторожен, так нежен, учитывая его силу. – Ты плакала во сне прошлой ночью.
Джиллиан подавила стон.
– Я была расстроена из-за Уилсонов.
– Дерьмо собачье. – Он произнёс эти слова нежным тоном. – Это был кошмар, и они случаются у тебя часто.
– Ты не можешь этого знать, – выпалила она, слишком уж оборонительно.
Ресеф опустил руки, но отодвигаться не стал.
– Я слышал тебя когда спал на диване. – Отрицать его обвинение она не могла, но могла отойти подальше, поэтому Джиллиан ушла на другую сторону кухни и занялась вытиранием столешницы. – Но ты не должна просыпаться от них в одиночестве.
Наполненные эмоциями слова обвились вокруг сердца Джиллиан. Между ней и Ресефом повисло странное напряжение, как будто обоим было неудобно из-за скорости, с которой развивались их отношения.
Что было слишком быстро, по крайней мере для Джиллиан.
Она не хотела отношений, но и от чувств избавиться тоже не могла. И чем больше времени она проводила с Ресефом, тем сильнее он ей нравился. Тем сильнее возрастала ее тяга к тем чувствам, что он в ней будил.
Нужно разрядить ситуацию. И быстро. Джиллиан уперла руки в бока и закатила глаза в наигранном отвращении.
– Ты ведь используешь любую возможность, лишь бы запрыгнуть в кровать, да?
На его лице медленно расцвела улыбка.
– Джилли, ты так хорошо меня знаешь.
Девушка вздрогнула. Никто не называл ее Джилли с тек пор, как она выросла из подгузников. Она схватила сковородку из выключенной плиты.
– Еще раз назовешь меня Джилли – и я ударю тебя этим.
– Кажется тяжелой.
Она подняла сковородку повыше.
– Чугун.
– Ты бы и правда меня ударила, да… Джилли?
Джиллиан ответила сквозь стиснутые зубы.
– Да.
Ресеф неторопливо начал приближаться и с каждым его шагом сердце Джиллиан билось сильнее. Он остановился когда они почти соприкоснулись и склонился так близко, что его губы задели ухо девушки.
– Ты ведь понимаешь, что мне нравятся женщины, которые знают, как обращаться с оружием?
– Да? Знаешь куда я могу засунуть это оружие?
Засмеявшись, Ресеф поднял руки в знак поражения и отступил назад.
– Я собираюсь пойти проверить животных.
– Разве ты их уже не покормил?
– Ага, но там что-то есть.
Напоминание приглушило ее хорошее настроение.
– Будь осторожен.
– Да. Если бы у меня было второе имя, это было бы "осторожность". – Ресеф пошевелил бровями. – Я так думаю.
– Почему-то, я в этом сомневаюсь.
Он пожал плечами, от чего все его великолепные мышцы заиграли под кожей.
– Наверное, ты права.
Ресеф надел футболку и вышел на холод, радуясь ледяному бризу. Он вспотел, и на этот раз не от сексуальных игр.
А от разговора о ночных кошмарах Джиллиан. Он подобного не… предвидел. Да, она всхлипывала во сне, время от времени вскрикивала, крутилась и металась, словно зернышко кукурузы в машине для попкорна.
Но он делал то же самое.
Этим утром он поднялся из постели из-за кошмаров, которые словно кино проигрывались в уме, каждый раз, когда он закрывал глаза.
Ресеф видел монстров… ужасающих созданий всех видов и форм. Худшими из них были твари, которые сперва выглядели как люди, а потом превращались в то, что набрасывалось на настоящих людей и… делало с ними всякие вещи.
А еще там была чума и страдания стольких людей.
Но хуже всего было то, что в кошмарах Ресеф чувствовал, что должен наслаждаться всеми этими ужасами. Кровью. Смертью.
Может не стоило ему проводить столько времени за изучением всего того дерьма, что произошло за прошлый год. Он смотрел новости, читал официальные отчеты правительств по всему миру, просматривал фотографии настолько тревожные, что вызывали у него тошноту.
Все это казалось очень знакомым.
И он должен узнать почему. Ресефу нужны были ответы, которые не мог дать интернет.
Оглянувшись поверх плеча, он убедился, что Джиллиан осталась в доме и направился к подъездной дорожке.
Ресеф поплелся по главной дороге и свернул налево, взбираясь в горы в направлении, в котором, как он предполагал, жили Бьорнсены.
Он не, знал как долго шел, но понимал, что оказался на верном пути.
Даже если бы Ресефа не влекли мрачные, зловещие вибрации, это сделал бы вид изжеванной колесами дороги.
Здесь, в глуши, много машин заворачивало на грубую гравийную дорогу.
Ресеф осторожно последовал по следам шин, приготовив глаза и уши к любой опасности. Дорога извивалась добрую половину мили.
Завернув за поворот у подножья горы, он увидел проржавелый трейлерный дом, окруженным полицейской лентой.
Здесь не было машин, кроме древнего джипа универсала, припаркованного перед отдельно стоящим гаражом.
Когда Ресеф нырнул под полицейскую ленту, его пульс участился от ощущения сильно сгустившегося зла.
И снова знакомое чувство начало стучать внутри его черепа. Дрожащей рукой Ресеф потянулся к дверной ручке.
Незапертая дверь распахнулась, и на него обрушился запах смерти.
Четкий запах крови и потрохов сопровождался какой-то странной дымкой, подобной сочетанию испарений сульфура и серы.
Сера? Откуда он знал, как пахнет сера? Черт, откуда он знал какой у смерти запах?
Блять. Это плохо.
Ресеф вошел внутрь осторожно, чтобы не повредить какие-то полицейские метки, бирки, и расклеенные повсюду фотографии.
Запекшаяся кровь создала ужасные рисунки на стенах и мебели, а лужи все еще влажной крови словно мутный гель покрывали линолеумный пол и оранжевый пушистый ковер.
На кухне под его ботинками захрустело стекло, остатки разбитых тарелок и окна. Пригнувшись, он изучал следы когтей, которые испещрили шкафы.
Они были глубокими, некоторые насквозь пробили хрупкую ДСП . Все место покрывали кровавые следы… некоторые человеческие, а другие… нет.
Ресеф провел рукой над одним из нечеловеческих следов. Отпечаток был длиннее его ладони и шире, очень похож на те, что он видел в снегу возле следов пумы.
Это определенно была не пума, и если копы подозревали медведя, то они придурки. По крайней мере, они оказались достаточно умны и вызвали экспертов.
Я в ответе за это.
Мысль пришла из ниоткуда – удар в мозгу, который заставил Ресефа пошатнутся. Он не мог быть ответственным за это. Он замерзал в снегу.
Если только я не убил их, а потом блуждал по лесу, пока не рухнул.
Ресеф резко вздохнул. Ему до тошноты надоело сомневаться в себе. Почти лениво он провел пальцем по полоске соли из разбитого шейкера.
Некоторые сайты по борьбе с демонами утверждали, что определенные виды сверхъестественных существ не могут пересечь линию соли.
Ему это казалось глупым, но черт возьми, Ресеф готов был испробовать все что угодно, лишь бы обезопасить Джиллиан.
Звук автомобильного мотора отвлек его от размышлений о краже грузовика с дорожной солью .
Ресеф вскочил на ноги и проверил заднюю дверь. Будет плохо, если копы его здесь поймают.
Особенно если одним из копов окажется Стэйси, которая и так уже хотела подвесить его за яйца. Дерьмо.
Пригнувшись, он выглянул в кухонное окно, и сердце Ресефа замерло в груди. Это была не полиция. Это оказалась Джиллиан на снегоходе.
Двойное дерьмо. Ресеф почти пожалел, что нашла его не Стэйси.
Одетая в черные горнолыжные штаны, боты и зеленую парку, Джиллиан слезла с машины и, глядя на его следы, направилась к двери, где ее и встретил Ресеф.
И она. Была. Злой.
С выражением абсолютной ярости, она сжала в кулаки облаченные в перчатки руки.
– Какого черта ты тут делаешь? Это место преступления. Почему ты не сказал мне куда направляешься? Это был дурацкий поступок… – Она замолчала, уставившись на сцену позади него.
Огонь, что разгорелся в ее глазах, потух, а кожа побледнела настолько, что Ресеф приготовился поймать Джилли, если девушка потеряет сознание.
Прежде чем он смог выйти и закрыть за собой дверь, Джиллиан пробилась мимо него.
– Джиллиан, – сказал Ресеф, хватая ее за руку, – тебе не стоит смотреть на это.
– Ох, но тебе смотреть на это можно? – Она вырвалась из его хватки. – Я не ребенок.
– Но ведь именно ты заметила, что это место преступления.
Она пристально взглянула на него. По крайней мере, Джиллиан не взяла с собой сковородку.
В мгновение, когда она вошла в кухню и заметила следы когтей на шкафу, девушка побледнела еще сильнее.
– Я не многое знаю о методах работы полиции, – заметил Ресеф, – но мне кажется странным развешивать фотографии жертв и улик на месте преступления.
Она несколько раз болезненно сглотнула.
– Не думаю, что это стандартная процедура для нормальных мест преступлений. Недавно Стэйси упоминала, что когда вызывают специалистов по паранормальном явлениям, то они требуют, чтобы полиция оставляла фотографии жертв и улик, поскольку эти самые специалисты не очень тесно сотрудничают с правоохранительными органами.
Тяжело сглотнув, Джиллиан посмотрела на одну из фотографий, а Ресеф затаил дыхание. Из всех фото, эта наиболее наглядно отображала характер следов когтей на женском торсе.
На фото был только торс, поскольку ее ноги, руки и голова отсутствовали.
Джиллиан зажала рукой рот и выбежала во двор. Ресеф последовал за ней и нашел ее с другой стороны дома, возле поленницы – девушка отчаянно пыталась не вырвать.
Беспомощность стала комом в его горле, и он сделал единственное, на что был способен. Ресеф потер ее спину, небольшими ласковыми кругами поверх пальто.
– Мне жаль. Ты хорошо знала этих людей?
Джиллиан помотала головой.
– Они жили здесь лишь несколько месяцев. Если честно, были теми еще придурками. Он застрелил одну из моих коз за то, что та забрела на его собственность, а его жене было абсолютно на это наплевать. Но я не желала… для них такого. – Она вздрогнула. – Это было не дикое животное, Ресеф. Мы оба об этом знаем.