- Ты что, огня боишься?
- Боюсь, - просто согласился он.
- Но почему?
Наверно, глупый вопрос, но…
- Соле… - он нахмурился, вздохнул, подбирая слова. - Это все…
Я ждала. Наверно, я такая несчастная, зареванная, что не признаться мне было просто невозможно.
- Соле, ты ведь слышала про вспышки магии, да? - осторожно сказал Хаген. - У меня было такое с самого детства. Огонь. Огонь вырывался из меня, и… В детстве еще не сильно… хотя однажды я чуть не спалил дом. Мать считала, что это проклятье, что я одержим демонами. Молилась, таскала меня к шаманам. Ничего не помогало. Я очень старался не огорчать ее, старался сам справиться. Старался держать это в себе.
Он замолчал, зажмурился.
Для меня это было дико. К шаманам? Неужели Ригдеп такая далекая и темная провинция, что они не понимают? И главное - неужели патруль Литьяте не дотягивается туда? У нас ведь и чихнуть с помощью магии невозможно было, чтобы тебя к тебе не нагрянула инспекция. Спички не зажечь, не то что дома!
- Я сжег всех, Соле… - сказал Хаген, голос дрогнул. - Всех. Я не хотел… Мы охотились на болотах, и на нас напал болотный змей, он схватил отца… Это вышло само. Я хотел спасти, помочь, хотел сделать хоть что-нибудь, но вместо этого убил всех. Черные головешки… знаешь… даже не поймешь, чем они были… Я думал, сойду сума. И от этого… ну, в общем, еще там… гром и молнии… - Хаген облизал губы. - Меня подобрал патруль. Они сказали, что это магия, что такое бывает, но только уже поздно. Поздно учиться. Если все зашло так далеко, если оно прорывается с такой силой, то я уже никогда не смогу взять магию под контроль. Слишком опасно. Даже отправлять учиться слишком опасно… Не хотели связываться.
Я смотрела на него во все глаза.
Я не верила, это было слишком невероятно.
Но ведь с такими вещами не шутят. Хаген никогда бы не стал… Он не из тех, кто может так врать. Потерять родных… нет, это не шутки.
Патруль…
- Что они хотели с тобой сделать? - тихо спросила я.
Хаген передернул плечами.
- Мне тогда было все равно, я не спрашивал, - сказал он. - Но за меня поручился мастер Патеру, сказал, что сам проследит. Только из уважения к нему…
- Хаген… - я не знала, что и сказать.
По сравнению с этим, все мои неприятности и страхи действительно казались детскими и глупыми.
Он молчал. Он сказал все, что мог, и слов больше не осталось.
- Ты не виноват, Хаген, - тихо сказала я.
- Какая разница.
- Нет, Хаген! Разница есть! Не нужно винить себя. Ты не виноват! Если бы ты родился в Илитрии, в Эторе или даже в Хисире, тебя бы учили с детства. Ты бы мог…
- Нет, Соле, - он нахмурился, не дал мне договорить. - Что толку. Это ничего не изменит.
Огонь. Кругом огонь…
Я тоже всегда винила себя в смерти матери. Знала, что это не моя вина, и все равно…
- Салотто в огне… - тихо-тихо сказала я, само вырвалось.
Хаген вздрогнул, посмотрел на меня так странно.
- Ты знаешь, Соле, - сказал он. - С тех пор я часто вижу один сон. Приморский южный город, большой, очень большой, высокие дома… Река делит его пополам… На левом берегу старый город, крепостные стены, какой-то дворец, крыша блестит на солнце и слепит глаза… вокруг большой парк с тремя прудами. Через реку мост с морскими драконами, выкрашенными в синий цвет. На правом берегу - высокие новые дома. Около берега они стоят очень плотно, но чем выше, дальше к холмам, тем свободнее. Домики рассыпаны везде, куда не глянь, кажется, до самого горизонта. В гавани огромные корабли…
Он рассказывал, я слушала, и мне становилось страшно. Я знала, что будет. Это Салотто. Он видел мой город во сне.
- А потом с неба упал огонь и сжег все, - сказал Хаген. - Я видел, как людей пожирает пламя, как они кричат, пытаются спастись…
Мне кажется, я перестала дышать. Я смотрела на него и, в который раз, не могла поверить. Ведь это не шутка! Нет?
- Ты ведь не смеешься надо мной?
- Нет, - сказал он.
Если бы Лан рассказал мне это, я бы не поверила. Вот, не поверила бы и все. Но тут…
- Знаешь, Соле, - сказал он еще, - в Литьяте мне сказали, что я могу навлечь на мир большую беду.
У него стало такое каменное, непроницаемое лицо.
А у меня подкосились ноги, я взяла и села прямо на землю, закрыла лицо руками. Нет. Этого не может быть. Это не он. Нет-нет-нет…
* * *
Всю ночь, до утра, мы сидели с Ланом на старом полузатопленном пирсе, забравшись на ящики. Волны то с шипением захпест ывали доски, то откатывались назад.
Мы пили вино, Лан откуда-то принес хорошее хисирское, из Най-Кану, страшно дорогое…
Я не удержалась, рассказала ему о Хагене и о своем сне. О Салотто. Лан не удивился.
- Такие сны снятся многим, - сказал он. - Повторяющиеся, страшно реальные сны. Многим, кто имеет отношение к магии.
- И тебе?
- Да, - Лан кивнул. - Мне тоже. Я видел его.
- Салотто в огне? Так будет?
Лан нахмурился. Под темным ночным небом его голубые глаза казались совсем черными.
- Это не пророчество, - сказал он. - Только предупреждение. Можно избежать, можно изменить судьбу.
Было что-то такое в его голосе, глубоко личное… или может просто показалось мне?
- Лан, скажи, а кто видит этот сон? Почему нам всем он снится.
Лан вздохнул.
- Не всем. Только тем, кто имеет к этому хоть какое-то косвенное отношение. Тебе, возможно, потому, что Салотто твой родной город.
- А тебе?
Он пожал плечами. Отвернулся, долго смотрел на волны.
- Никто пока не знает, что с этими предупреждениями делать. Никто не знает когда и из-за чего это может произойти. Каждый видит сны по-своему, со своими подробностями, со своих точек зрения. Вот, Соле, скажи, откуда смотришь ты?
Я задумалась… сложно сказать.
- Не знаю… Мне кажется с горы, с Каталау, со смотровой площадки.
- Даже так? - Лан немного удивился. - Ты понимаешь, откуда смотришь, и всегда с одной точки?
- Да. Что это значит?
- Не знаю. Я вижу с разных точек. То, словно я нахожусь там, бегу от этого огня, то словно откуда-то сверху, с воздуха. Всегда по-разному.
- Хаген тоже видит сверху. Он сказал - словно летишь…
- Я знаю.
- Он рассказывал тебе?
- Рассказывал.
- Знаешь, Лан, мне страшно… - я поежилась, подтянула к себе ноги. - Я думала, это просто кошмары, но теперь… Я боюсь. Я не хочу, чтобы так было.
Он обнял меня за плечи.
- Ничего, все будет хорошо. В Литьяте уже думают, как это предотвратить.
Я вздрогнула. Литьяте…
- Давай, выпей еще, - предложил Лан. - Это поможет успокоиться.
- Это не поможет. Я напьюсь, но завтра все окажется на своих местах, никуда не денется.
Лан усмехнулся, дружески потрепал мои волосы.
- Ты бываешь такой серьезной, Соле, что мне страшно.
- Мне тоже.
Несколько минут мы молча сидели рядом. Шумели волны.
- Слушай, Лан, - тихо сказала я, - ты все знаешь… А Джаре тоже снится такой сон?
Я видела, как он напрягся, мои вопросы ему не нравились.
- Я не знаю, - сказал он. Наверно, вышло чуть более резко, чем этого можно было ожидать.
- Но, послушай, если, как ты говоришь, эти сны снятся тем, кто как-то с этим связан, если это снится мне, тебе, Хагену… Даже если Салотто просто мой дом, то вам-то почему? Как связаны вы?
Он хотел встать, уже дернулся, но остался.
- Это и мой дом тоже, - холодно сказал он. - Я родился на Кито, но это совсем рядом. Я кучу времени провел в Салотто.
Я покачала головой, мне казалось, дело не в этом.
- Соле! - Лан облизал губы, хмуро глядя мне в глаза. - Соле, не спрашивай меня. Я не знаю. Я ничего не могу тебе сказать. Ничего. Ты понимаешь?
* * *
Утром я проснулась с ужасным похмельем, после вина Лан поил меня чем-то еще. Я плохо помнила тот разговор. То есть помнила, но в голове шумело и не хотелось ничего вспоминать, вообще думать об этом не хотелось.
Все как-нибудь образуется. Ведь маги - на то и маги, что бы…
Они придумают.
Все будет хорошо.
Мне вообще пора на занятия идти.
Глава 4
- Когда вы почувствуете, что немеют ноги, а ладони напиваются огнем, - говорила мисс Кеали, - когда вы почувствуете, как вибрирует в потоке магии все тело, то вдохните поглубже и задержите дыхание. Это значит - вы готовы.
Если вовремя не остановиться, у неопытного мага могут начаться судороги.
Мы должны почувствовать и запомнить это ощущение, запомнить свой предел.
Мисс Кеали вела у нас практику. Звания мастера у нее не было, она окончила только Бер-Сухт, а это дает лишь профессию заклинателя, но не мага.
Только вместо заклинаний и волшебства у нас была куча непонятных упражнений и медитаций. Нам говорили - это должно помочь настроиться и развить потенциал. День за днем. Сосредоточиться, почувствовать собственную силу, дотронуться до этой силы. Открыть дверцу внутри себя и позволить потоку силы растекаться по телу, ощутить, до мурашек, до покалывания пальцев.
К моему удивлению, Лан не отлынивал, хотя он-то уж точно прошел через все эти тренировки. Зачем ему подготовка, если он и так умел колдовать. Но Лан занимался вместе с нами. Он говорили - в Литьяте учили по-другому, интересно освоить новый подход.
Хаген же практикой занимался по индивидуальной программе, под особым контролем, с мастером Патеру и под контролем мастера Ил-Танки. Но общими и теоретическими предметами - вместе с нами. Теория тоже давалась Хагену нелегко, он едва-едва умел читать, в древне, где он жил, это было не нужно. Но Хаген был страшно упрямым, сидел с книгами целыми днями, разбирая по слогам. Над ним вечно подшучивали, но он мало обращал внимание.
Шел октябрь, дни становились все холоднее, с деревьев почти облетела листва, мы успели выслушать кучу лекций, но пока не выучили ни одного заклинания. Все готовились.
- Вы должны понимать, откуда взялся такой строго лимитированный подход к магии, как в Литьяте, - говорил мастер Патеру. - Он возник не просто так и не на пустом месте. И уж точно не с цепью усложнить кому-то жизнь. Дело в том, что никакое магическое действие не проходит бесследно. Вы должны запомнить и подходить к делу с большой ответственностью. Каждый раз, используя магию, мы что-то изменяем в сущности вещей, мы меняем что-то в нашем мире, меняем баланс. Расходуем энергию земли. Нельзя колдовать что захочется и когда захочется. Первое, чему учили в Тарре - это ответственность. Вы должны очень четко осознавать, что делаете и зачем. Изначально, в Тарре училось не больше десяти человек на курсе, только люди с необычайно высоким потенциалом, избранные. Они учились по восемь лет. А Литьяте делал ставку на массовость и скорость. Массово научить ответственности нельзя, можно лишь установить четкие правила, ограничить возможности. В Литьяте поступают сотни человек в год и нужно контролировать их всех. Это даже не вопрос власти, это вопрос выживания. Без надлежащего контроля магия может разрушить мир.
- То есть, вы все же одобряете действия Литьяте? - громко спросил Лан.
Мастер Патеру нахмурился, очень долго молча смотрел на него.
- Дело не в одобрении, молодой человек, - холодно сказал он. - Я прекрасно понимаю, почему в Литьяте выбрали этот путь. Но это путь в никуда. В Гильдии мое мнение прекрасно известно.
Мне показалось, сейчас он скажет: "можете так и передать". Лан учился в Литьяте, а значит, здесь ему до конца не доверяли. Он чужой, почти враг.
* * *
- Лан! Ты совсем обнаглел!
Джара пихала спящего Лана в бок, он только неразборчиво ворчал в полусне и пытался закрыться одеялом.
Я села на кровати.
- Джар, ты чего?
До начала занятий еще долго, можно поваляться пол часика.
Джара схватила обеими руками одеяло и принялась стаскивать с Лана, он не отдавал.
- Тебе не кажется, Соле, что уже больше недели печку по утрам топит Хаген. А должны - по очереди.
Я задумалась… да, пожалуй, так и было.
Хаген молча подбросил еще пару поленьев в огонь.
Лан подрабатывал в порту грузчиком и разнорабочим, часто приходил очень поздно, сразу заваливался спать. Денег от родителей он не получал, как не получал и стипендии. И в то же время деньги тратил с необыкновенной легкостью.
Джара взяла стакан с водой и выплеснула Лану на голову. Он заворчал сквозь сон, отряхнулся, с трудом сел на кровати.
- Хватит дрыхнуть, - строго сказала Джара. - Твоя очередь печку топить.
Ина тоже проснулась, подошла.
- Да он пьяный совсем! От него перегаром несет. И когда успел? Вчера, вроде, пришел нормальный…
- Он ночью вставал, я слышала, - сказала Джара.
Лан сидел на кровати, слегка покачиваясь, хмуро глядя на нас всех.
- Ты совсем дурак? - поинтересовалась Джара. - Тебе сейчас на занятия.
- Да, - сказал он. - Все нормально.
- Да какого хрена, Лан!
- Джар… какая разница, - он отмахнулся.
- Тебя выпрут отсюда за такие дела!
- Не выпрут.
Лан принялся тереть ладонью лицо. Видно было, что продолжать разговор ему не хочется. Но Джара отчего-то завелась.
- Ты что, думаешь ты такой особенный? Думаешь тебе все можно?
- Можно, - жестко сказал он. - Мне - можно.
Поднялся на ноги и, шатаясь, пошел к двери.
- Ему сон приснился, - сказал Хаген.
Лан остановился на секунду, замер, но так и не обернулся. Потом что-то зло буркнул под нос и вышел, хлопнув дверью.
- Ага, сон ему приснился страшный, - фыркнула Ина. - Он что, маленький что ли? Соле, у вас в Илитрии все такие неженки?
Я покачала головой. Ина не понимала, ей такие сны не снились. Но ведь Лану приснился не горящий Салотто, он видел такое много раз. Это что-то другое, личное. Личное предупреждение. Что-то страшное.
- Откуда ты знаешь, Хаген, - спросила Джара.
Л вот Джара понимала, в ее голосе слышна тревога.
- Он стонал во сне, говорил что-то… Потом проснулся, долго сидел на кровати…
- Говорил? Что говорил?
- Я не понял, - сказал Хаген.
Мне вдруг стало страшно жалко Лана, я видела, как ему не легко… я знала, что такое видеть страшные сны, я сама просыпалась в холодном поту и с трясущимися руками… Так захотелось поддержать. Поговорить. Я выскочила в коридор следом за ним, и только потом поняла, что босиком и в тоненькой кофте, в которой сплю. А в коридоре такой холод, почти как на улице, но возвращаться и одеваться уже поздно.
Лана я догнала уже почти у выхода.
- Лан! - крикнула я. - Подожди. Лан!
Он резко обернулся.
- Иди ты нахрен, Соле! Не лезь.
Я растерялась.