Дом утех стоит особняком от остальных сооружений, потому огонь не скоро перекинется на него. Да и вообще может не перекинуться.
- Ты куда? - Иттан стиснул её ладонь. - Боги, что случилось?!
- Позже. Никуда не уходи. Я скоро!
Она мазнула его лоб поцелуем и юркой крысой нырнула меж завалов.
26
Иттан.
Запах горелой плоти врезался в ноздри. Иттан зажал нос пальцами. Ещё недавно он слышал вопли и молитвы, позже сменившиеся победными рыками. И не понимал, что творится.
После всё смолкло.
Вкус смерти - насыщенный, въедливый - плыл по воздуху. В глазах жгло, но зрение прояснялось. Иттан уже различал очертания и световые оттенки - что радовало, потому как по возращении из завесы на его глаза будто набросили непроницаемую повязку. Страха не было, как и полной слепоты. Иттан ориентировался чувствами. Наверное, это и есть хваленая магическая интуиция. Он пока не понимал причин, но осознавал внутренним чутьем - его зрение преобразовывалось.
Но толку от этого - чуть. Быть беспомощным в разгар битвы - невыносимая мука. Быть неспособным защитить свою женщину - позор. Не знать, где она и жива ли вообще. Куда подевалась Тая?
Могла ли оставить слепца на растерзание тварям из завесы и сбежать налегке?
Иттан надеялся, что могла.
Очевидным было только одно: коменданта уморил первый храмовник. Жаль, что запах отвара показался знакомым только недавно - теперь Иттан понимал, что в чудодейственное снадобье добавили мор-траву, которая, под небольшим магическим вмешательством, становилась ядовитой. Она разъедала и без того больные легкие коменданта, вызывала рвоту кровью и, наконец, загубила до смерти. Пойми он это чуть раньше, всё можно было бы переиграть.
Но поздно. Комендант мертв. Гарнизон захвачен храмовниками, но, судя по стихшим людским мольбам о помощи, недолго Терк властвовал.
Раскачиваясь взад-вперед, чтобы не обезуметь от тишины, Иттан силился вспомнить увиденное в завесе, но натыкался на барьер. Что-то не позволяло ему протиснуться вглубь сознания, что-то подтирало ненужные воспоминания.
Что-то плотно обосновалось внутри его головы.
- Вылезай, - донеслось утомленное, но довольное. Звонкое. Зыбкое как пустынные пески.
Тая схватила его руку, придержала за макушку, чтобы Иттан не стукнулся о низкие потолки обвала. Снаружи воняло тяжелее, словно плотный предгрозовой воздух напитался трупной сладостью.
Рядом кто-то сопел.
- Кто это? - Иттан напряженно вслушался.
- Рейк, - отозвалась Тая.
- З-здравствуй, - заикаясь, произнес бывший маг-командующий.
Иттан явственно слышал, как он ковыляет на одной ноге, тыкаясь в землю чем-то, по-видимому, палкой.
Тук-тук-тук.
Шорк-шорк.
Хотелось зажать уши, только бы не допустить сторонние звуки в себя.
- Объяснись же, что произошло! - простонал Иттан.
- На нас напали. - Тон её был размерен, как у преподавателя истории в академии. - Выживших среди людей нет. С рассветом подземники попрятались в казармах - всё-таки не чуждо им нечто человеческое. Они упиваются вусмерть запасами бражки. Ну а я вытащила Рейка тайными путями и дала деру.
- Откуда тебе известны эти пути?
- Иттан, не думаешь же ты, что крыса-воровка не поищет ходы к отступлению? - она самодовольно фыркнула. - Пригнись.
Так вот кем она себя считает: крысой. Есть в этом что-то правдивое. Но Тая не та мерзкая тварь, что разносит заразу и жрет тухлятину. Ей ближе мышка с доверчивыми глазками-бусинками. Напуганная, юркая, безобидная мышка.
- Выход из гарнизона ты тоже нашла? - Он споткнулся обо что-то мягкое и предпочел не спрашивать, чем или кем оно было.
- Тут сейчас всё напоминает один сплошной выход. Стена обрушилась. Главное - не быть замеченными, но, думаю, всё обойдется. Я не прочитала в книге опасности. А хорошая книженция, - подумав, отметила Тая что-то, понятное ей одной. - Сразу видно, священная. Не торопись. Рейк слаб, ты слеп, а я одна с вами не управлюсь.
Они перешагнули через стену - так сказала Тая - и направились к лесам. Но в сторону, противоположную от завесы. Так тоже сказала Тая.
Отныне мир, окрашенный в непроглядно черное, складывался из того, о чем интуитивно догадывался Иттан, и того, что говорила Тая.
Она заменила ему глаза.
Без неё бы он пропал.
И непременно пропадет чуть позже, когда их дороги разойдутся.
- Для чего ты спасла Рейка? Тебе мало одной обузы, так ты решила потащить за собой безного?
Тот засопел, но ничем не парировал. Ну а правда, по законам военного времени ослабших и лишенных способности передвигаться самостоятельно нужно бросать. Иттана - тоже. Тае следовало уйти одной.
- Всё поймешь, - беззаботно ответила она. - Так, чуть левее. Только не отпускай руку.
Он и не собирался. Да, по всем законам она должна была его бросить, но - хвала всем богам, в которых верят люди! - предпочла остаться с ним. Отогнала глупый страх темноты.
Позволила существовать.
- Мы должны сообщить военному совету обо всем, что творится в гарнизоне, - сказал Иттан. - Если выживем.
- Если, если, если, - весело пропел полубезумный Рейк.
- Ага, если, - болезненно поморщившись, отметил Иттан. - Тая, у нас нет провизии и воды. Мы обречены.
Но девушка молчала. Иттан не представлял, что молчание может резать наживо. Но когда привычный мир рушится на осколки, а в глазах навсегда поселяется беззвездная ночь, голос равноценен глотку воздуху.
Иттан задыхался.
"Будь милосердней. Не мучай меня безмолвием!"
- Обречены, да-да, обречены, - бубнил Рейк, и палка его цокала в такт неровному шагу.
Лишенное смысла бормотание и редкие смешки, когда в голове Рейка мелькала какая-то мысль, кажущаяся смешной, выводило из равновесия, остатки которого Иттан с трудом удерживал в кулаках. Добавляло злости.
Ужаса, стискивающего горло.
Вдруг Иттану тоже суждено растерять крохи сознания?
Что было внутри завесы?
Что переломало изнутри одного мага-командующего и мертвой хваткой впилось в другого?
Под подошвой чавкнуло. Болото. Было непривычно осязать предметы, но не видеть их. Догадываться и не знать наверняка. Но едкий запах перегноя подтвердил догадки Иттана. Рядом расползлась топь. Ботинок увяз в вонючей жиже, но Тая помогла выбраться.
- Всё, - сказала она, - мы достаточно ушли. Клянусь, - уверила, по всей видимости, Рейка.
- Нас поймают! - жалобно всхлипнул тот.
- Не поймают, подводники далеко-далеко, - она щебетала с ним как с ребенком, тихим и мягким голосочком. - Мы здесь одни. Поверь мне. Что делать дальше?
Тая спрашивает его?! Она тоже рехнулась?
Уж не заразно ли безумие?..
Рейк шепнул ей что-то на самое ухо - Иттан не разобрал ни слова.
- У тебя всё получится, - твердо сказала Тая и стиснула ладонь Иттана. - Пожалуйста, сделай это.
- Не хочу-у-у! - Рейк рыдал в голос и чудо, что не спугнул сонных птиц.
- Ради меня. Я же твой друг, правда?
Бывший маг-командующий затих. В следующий миг вспышка озарила даже невидящие глаза. Ярко-белая, поглощающая тьму. Заменяющая её невозможным светом.
Иттан схватился за глаза.
Его выворачивало наизнанку. Внутренности перекручивались, заплетались в узел; тошнота подкатывала в горлу, но то свело долгой судорогой - только одна вещь была способна перемолоть человека в муку и кулем обрушить его на твердую землю.
Разовый портал, запрятанный в любой неживой предмет: хоть монету, хоть сапог, хоть целое здание. Заговорен на конкретное место. Может быть использован исключительно тем, чьей кровью напитан.
Было безветренно и сухо. Иттан провел рукой по тому, на чем сидел. Пол. Паркетный. Теплый.
- Обалдеть! - воскликнула Тая и вскочила на ноги. - Какая красота!
- Дом-дом-дом, - пробубнил Рейк, заревев и засучив кулаками по полу. - Не хочу домой! Сестра! Мама! Не хочу! Ты обманула меня!!!
- Успокойся, - просила Тая, но бывший маг-командующий не желал её слышать.
А Иттан молча водил пальцами по полу и резной ножке стола. По накрахмаленной скатерти. По холоду хрустального бокала.
- Рейк? - Женский голос отразился от стен напевом. - Боги, что с тобой сделали?.. Кто эти люди?!
Иттан помнил этот голос: нежный и властный, решительный и обволакивающий. Великолепная Леневра Рене, в прошлом могущественная колдунья, одна из верховных советников. Нынче - лишенная резерва затворница; и никто не знал, что высосало из неё всю магию.
Мать Сольд и Рейка бросилась к сыну, а тот забился в истерике. Тая прильнула к боку Иттана.
27
Невероятную женщину, которая впорхнула в не менее невероятную комнату (по правде, Тая не успела осмотреться от восхищения), звали Леневрой Рене. Один взгляд её голубых глаз, чуть надменный, бездушный, вызывал жжение в животе. По сравнению с ней Тая была ничем и никем, песчинкой на подошве туфель.
Она и ощущала себя никем. Проглотила язык от робости. Втянула голову в плечи.
Рейка и Иттана передали на растерзание лекарям - настоящим, а не поддельным гарнизонным, - а Леневра осталась наедине с Таей. Приказав принести в гостиную кофе, хозяйка замолчала, бесцеремонно рассматривая собеседницу, сидящую напротив. Тая вжалась в мягкое кресло - точнее, утонула в его нутре, - сцепила руки в замок.
Служанка бесшумно внесла поднос, расставила на низеньком столе непонятную посуду: фарфоровый кувшинчик и два чайничка. Из первого разлила по чашкам нечто темно-коричневое, почти черное.
- Сливок? - спросила учтиво.
Леневра отказалась, Тая - тоже. Она не знала, из чего готовят кофе, но этот напиток вышиб дух. Крепкий и невозможно горький, маслянистый, гадкий. Тая едва удержалась, чтобы не сплюнуть на белую шерсть, которая устилала пол.
- Положи сахара, - подсказала Леневра и протянула Тае кувшинчик с белыми песчинками, искрящимися в свете солнца.
Песчинки напомнили соль, ту соль, которая разносила людей на ошметки и обрушивала здания, а потому Тая замотала головой. Нет-нет-нет. Не нужен ей сахар.
Ладони вспотели от волнения.
Леневра Рене допрашивала её мягко, но настойчиво, забираясь вглубь души, требуя подробностей. Иногда перескакивала с темы на тему.
- Ты спишь с тем слепым мужчиной? - поинтересовалась она зачем-то между вопросами о гарнизоне и поисковиках.
Тая стушевалась.
- Значит, да, - подтвердила свои догадки Леневра. - А с Рейком?
- Нет, что вы! - возмутилась Тая.
За кого она её принимает?..
Женщина пожала плечами, мол, странно. Видимо, для себя она решила что-то иное.
Со стороны, наверное, их беседа за чашками кофе напоминала общение двух подружек - иногда Тая подглядывала, как на открытых террасах ресторанчиков женщины, одетые в красивые платья, болтали о том да о сём. Но по сути это был допрос. Леневра вытаскивала информацию клещами, ненадолго прерываясь на какие-то безобидные расспросы.
- Откуда ты родом? - Леневра приняла из рук служанки горку чего-то сдобного на блюдце и отколупала ложечкой кусочек. - Попробуй, моя кухарка готовит непревзойденные миндальные пирожные.
Так вот как выглядит пирожное? Тая пристально уставилась на свое блюдце. Кейбл употреблял это слово, когда хотел утешить её, но настоящих пирожных она никогда не пробовала.
"Ничего, скоро мы разбогатеем, и тогда ты будешь есть пирожные ежедневно", - вот что говорил он. А Тая представляла нечто сладкое, облитое карамелью, большое и, разумеется, дорогое-дорогое.
Увиденное разочаровало её настолько, что от обиды запершило в горле. Вопрос забылся, но Леневра терпеливо повторила.
- Я из Затопленного города, - ответила Тая, рискнув съесть кусочек. Непослушная ложка - кто придумал делать их такими маленькими? - никак не могла ухватить тесто, потому пирожное превратилось в бесформенную кучу.
- А твой друг?
- Он из верхних. - Леневра непонимающе изогнула бровь, и Тая объяснила. - Он какой-то граф. А ещё преподавал в академии, во!
- Занятно, - хмыкнула хозяйка и совершенно не поверила в сказанное.
Ну и ладно, Иттан убедит её сам. Позже. Когда лекарь-колдун вернет ему зрение.
Вопрос-ответ-вопрос. У Таи пересохло в горле. Она рассказала всё, а взгляд скользил по гостиной. По диковинным цветам в напольных вазах и окнам, занавешенных тяжелыми кусками ткани. По картинам на стенах. По крепко сложенному камину, решетка которого была выплетена в форме виноградной лозы.
Тая не представляла, как жить в таком месте. Ну, она догадывалась, что богатеи существуют как-то иначе, но чтоб так… Неужели их не слепит блеск бокалов и начищенных серебряных ложек? А ковры? По ним же не пройдешь босыми ногами! А если заляпаешь руки в соусе, когда будешь есть свиные ребрышки (она считала, что все аристократы без исключения питаются ребрышками), - и запачкаешь белоснежную скатерть?
"Никогда не поселюсь в таком доме", - пообещала себе Тая. Даже если она окажется настоящей чтицей, и перед ней откроются любые дороги, слепящей роскоши она предпочтет покой и уединение. Желательно, с Иттаном.
Вдвоем… Они поселились бы в домике у моря. Иттан бы колдовал, Тая - читала книги. А вечерами, укутавшись в теплый плед, они бы сидели на берегу и кидали в безмятежную воду камушки.
Тая бы грелась его дыханием.
Она покраснела от мысли, что уже связала их жизни в одну. Его-то мнение спросить забыла.
- Извинишь меня, мне нужно отойти? - Леневра поднялась.
- А? - не поняла Тая, сбитая с мысли. - За что же извиняться?
Хозяйка выдавила улыбку.
- Ах, правила хорошего тона, и не более. Я проведаю Рейка. Тебя пока поразвлекает Алика. - Она хлопнула в ладоши, и на пороге застыла миниатюрная брюнетка в белом фартуке и простом платье из шерсти. - Алика, милая, не дай нашей гостье заскучать.
Девушка плюхнулась в кресло, где, видимо, сидела редко, с наслаждением вытянула ноги. Наверное, лет ей было меньше, чем Тае, зато уверенности, осанистости, даже высокомерия - не занимать.
Общение не клеилось.
- А как ты сюда устроилась? - ради того, чтобы поддержать разговор, узнала Тая, доев-таки пирожное.
- Не надейся. - Служанка окинула ее с пренебрежением. - Тебя не возьмут. У меня тут бабка пашет, мамка на кухне возится, и я вот на подмоге. Но работать приходится - будь здоров! Хозяйка лютует, особенно сейчас, когда… А-а-а, ты ж не зна-а-аешь.
Она протянула последнее слово с наслаждением, будто ей была известна некая запретная тайна.
- Не-а, - согласилась Тая.
- Год назад хозяйка полностью лишилась истинной силы. Нам она причин, ясное дело, не сообщила, но поговаривают, - служанка понизила голос до шепотка, - что не обошлось без темных чар!
- М-м-м, - кивнула Тая, для которой что белые чары, что черные не представляли никакой важности. Она магию-то впервые увидала, когда познакомилась с Иттаном.
Ей не терпелось увидеть его. Тая отставила блюдце.
- Отведи меня к моему другу, - попросила Алику.
- Не велено, - отказала та, засунув палец в нос и с удовольствием поковыряв в нем. - Впрочем, почему бы и нет. Пошли! - Она вскочила на ноги. - Дом заодно покажу.
Тая едва успела отслеживать переплетение коридоров и лестниц. Изредка Алика показывала на какую-то дверь и бросала:
- А это комната хозяйки.
Или:
- Парадная зала.
Или:
- Тут хозяйская дочь жила.
А потом они подошли к библиотеке.
- Можно внутрь? - Голос Таи трепетал.
Служанка безразлично повела плечами, но дверь отворила.
Тая онемела от обилия стеллажей, полок, книг, канделябров с горящими свечами и запаха знаний. Вот бы тронуть эти страницы, вычитать в них особое содержание. Переплести буквы.
- Даже не думай, - оборвала её немой восторг Алика. - Если ты что-нибудь стянешь отсюда, тебя вздернут.
- Не собираюсь я ничего воровать, - оскорбилась Тая. - Я люблю читать.
- А ты умеешь? - не поверила служанка. - Ой, да брось! - заржала она, когда Тая медленно опустила голову в кивке. - Я вот тружусь у благородной особы, а кроме десятка слов, и не знаю ничегошеньки. А ты читаешь?
Тая промолчала, хотя подмывало взять первую попавшуюся книгу и доказать этой надменной особе, что она не хуже, что всему обучилась сама.
Но незачем. Какая разница, умеет Тая читать или набивает себе цену в глазах служанки? Пусть та считает так, как хочет.
Кинув на библиотеку прощальный взгляд, Тая поплелась за Аликой дальше по коридору.
- Здеся лежит хозяйский сын, - палец служанки показал на дверь по правую стену, - а вот тут твой друг.
Тая хотела войти, но едва приоткрыла дверь, как услышала Леневру.
- Напомните, где вы родились?
- Я из Затопленного города, - пустым голосом ответил Иттан.
Тая, сама не понимая, почему, остановилась и шикнула на Алику, которая попыталась дернуть за ручку. Та от недоумения замолчала и тоже прислушалась.
- Я благодарна вам за спасение сына. - Впрочем, особой благодарности в тоне не звучало. - Что вы хотите в оплату ваших услуг?
Иттан не колебался.
- Ну а что может хотеть человек моего достатка? Конечно же, денег.
- Я заплачу сполна, - пообещала Леневра и отворила дверь, едва не припечатав той подслушивающую Таю. - Прошу прощения, - хмыкнула она, а Тая пристыженно покраснела.
- Это она сама… я просила остаться, а она… - затараторила Алика.
Тая шагнула внутрь комнаты. Иттан лежал на громадной кровати, застланной простынями цвета молодой травы. Его глаза смотрели в потолок, но когда Тая сделала боязливый шажок вперед, мужчина отреагировал улыбкой:
- Ну как тебе здешний прием?
- Ты меня видишь?! - обрадовалась Тая, но после столкнулась с абсолютно слепым взглядом.
- Я помню звук твоих шагов, - сказал Иттан, вздыхая. - Получи у Леневры Рене деньги, и можем идти.
- Почему ты не сказал ей…
- Что я граф? - Иттан прикрыл веки; ресницы тенью упали на изнеможенное лицо. - Я расскажу тебе позже, но, поверь, теперь я - никто.
Кольнуло в сердце. Тая упала на краешек кровати и, чтобы смести прочь печаль и тревогу, долго сидела рядом с Иттаном, рассказывая ему, насколько велик дом.
- А книги! - она глотала окончания. - Их столько! Десятки! Нет, сотни! Нет, что больше сотен?
- Тысячи, - подсказал Иттан, поглаживая запястье Таи.
- Да-да, тысячи! А ещё я ела пирожное. Оно такое… невкусное, - призналась и тяжко выдохнула. - Я-то ожидала, что оно будет очень сладкое, а оно почти безвкусное.
Иттан рассмеялся.
- Зачастую в этой части города ожидания не соответствуют действительности.
Тут в дверях показалась Алика.
- Хозяйка зовет, - выплюнула она.
Судя по тому, как служанка пыхтела, пока вела Таю обратно в гостиную, ей досталось за самовольную прогулку.
Леневра вручила Тае мешочек, набитый монетами (девушка постеснялась пересчитывать те в присутствии хозяйки дома, а потому просто привязала на ремень брюк) и сообщила - впрочем, не сильно-то гостеприимно, - что Иттан и Тая желанные гости в доме рода Рене. После она удалилась по - конечно же - неотложным делам.
Когда Тая передала слова Иттану, тот покачал головой: