Ева, Ярина и Анита, цепляясь за руки, чтобы не потерять еще и друг друга, в ужасе озирались, в поиске охраны и своих мужчин. Ева даже представить себе не могла, что они сейчас испытывают, потеряв их из виду. Они отступили в один из проемов рядом стоящего здания и вжались в стену. Держа руку Ярины, Ева вдруг почувствовала, как все тело сковывает холод, и, взглянув на Аниту, поняла – та чувствует то же самое. Ярина судорожно вцепилась в ее руку, вздрагивая всем телом, явно в истерике. Повернувшись к подруге, Ева увидела, что она, не отрываясь, смотрит на трех субъектов, закутанных в такие же, как у них, черные плащи. Но маскировка не скрывала черные хоботки, торчавшие из-под низко опущенных капюшонов, выдавая джа-анов с головой. Ужас пополам с холодом заморозил спину и грудь. Еве казалось, что она выдыхает ледяной пар, который мешает сделать глубокий вдох. Анита, дернув девушек за руки, затащила обеих за угол здания и, не останавливаясь, уводила дальше от этих уродов. Но им не повезло – через несколько мгновений трое джа-анов появились из-за угла и не торопясь последовали за ними. Девушки лихорадочно оглядывались в поисках выхода из смертельной ловушки, но, натыкаясь на голые стены и шарахавшегося при попытке обратиться к ним за помощью народа, с отчаянием понимали, что спасти их может только чудо.
Заметив дверь в стене, девушки кинулись к ней, но, несколько раз дернув ее и пнув ногами, убедились, что она закрыта. Пробежав несколько метров, они уперлись в тупик. Все, конец! Им оставалось только с ужасом наблюдать за медленным приближением джа-анов. Ева взывала к Рантаиру через браслет связи, молила его о помощи, но понимала – сейчас он чувствует то же, что и она, однако вряд ли он сможет найти и спасти их в том хаосе, который творился на улицах растревоженного взрывом города.
Внезапно раздался сухой скрип, и в трех метрах от них дверь, которую они отчаянно пытались открыть несколько секунд назад, отъехала в сторону. Из нее вышел высокий мужчина в куртке с капюшоном. Он заметил джа-анов, потом окинул быстрым взглядом испуганную троицу и снова посмотрел на черных пришельцев. В его руках, как по волшебству, появились палки с крючками – оружие, которым пользовались рокшане, – и он встал в боевую стойку между "осьминогами" и девушками.
Из-за низко опущенного капюшона они не могли рассмотреть незнакомца, но судя по плавным движениям, росту и оружию, на помощь к ним пришел рокшанин. Немного расслабившись, но не настолько, чтобы поверить, что он один сможет одолеть трех джа-анов, девушки с тревогой смотрели на него. Не поворачивая головы, он прошипел им:
– Дверь открыта. Зайдите внутрь, но не заходите далеко. Там не менее опасно, чем в лапах джа-анов, но хищники там другого рода. Снаружи дверь не открыть, только изнутри, и на какое-то время вы будете в безопасности. Где ваши хранители, куда смотрит ваша охрана, женщины? На этой планете нет ни одного безопасного места, или вы искали острых ощущений?
Он успел договорить, когда трое джа-анов окружили его. Девушки укрылись за дверью, но Анита, вставив ногу в щель, не давала ей закрыться, и они, молясь, наблюдали за схваткой.
Их спаситель крутился так быстро, что девушкам с трудом удавалось различать его движения. Они видели только черные росчерки ран, которые он оставлял на их врагах. Ева могла с уверенностью сказать, что этот мужчина почти не отличался от Рантаира по стилю и качеству боевой подготовки и, может быть, даже превосходил его в мастерстве и опыте. Он уверенно отражал удары своих соперников и тут же нападал сам. Еве показалось, что он не только не испытывает страха перед джа-анами, но как будто сам ищет встречи со смертью. Она заметила, что Анита молится, не сводя глаз с их защитника. Еву поразил ее взгляд, в котором были и ужас, и восхищение, и страх за чужую жизнь.
– Нужно продержаться совсем немного, нас ищут. Рантаир знает, где я, благодаря браслету связи, – она попыталась успокоить не то Аниту с Ярой, не то себя.
Ева крепко сжала руку Аниты, и та, не отводя взгляда от поединка, прошептала:
– Если он выживет, я не знаю, что с ним сделаю. Или убью, или зацелую. Если смогу приблизиться, конечно.
Она резко вскрикнула от волнения, зажав рот рукой, и Ева увидела, как падает второй нападающий "осьминог", но третий отскочил от рокшанина, а потом, сделав резкий выпад, попытался снова достать его. На груди их защитника быстро расплывалось красное пятно, но он, покачнувшись, устоял. Двое джа-анов с полуоторванными головами свалились рядом черной зловонной кучей. В следующую секунду противники кинулись навстречу друг другу, проведя последнюю смертельную серию выпадов. Схватка закончилась тем, что он тоже упал под ноги победителю. Тот, с трудом дойдя до стены, прислонился к ней и сполз вниз. Девушки выскочили наружу и окружили своего спасителя. Его волосы все еще были не видны, но красные от голода глаза, вытянутое лицо с несколькими шрамами на белоснежной коже лба и подбородка подтвердили его происхождение. Он был не так красив, как Рантаир, но и в нем, отметила Ева, не меньше, чем в ее любимом, выделялись аристократические черты и сильный волевой характер.
Анита пристально вглядывалась в лицо мужчины, словно стараясь запомнить на всю жизнь, а он с тем же жгучим интересом вперемешку с непередаваемой тоской и горечью смотрел на нее. Ева хотела предложить ему помощь, но Анита опередила ее, сделав шаг и намереваясь сесть рядом с ним, но была остановлена протестующим жестом:
– Не смейте приближаться ко мне, я опасен для вас не меньше этих черных тварей. – Он, устало подняв руку, откинул капюшон, открыв взору серебристо-белую шевелюру, и, как будто извиняясь, грустно улыбнулся: – Не хочу, чтобы твое прекрасное личико испортила гримаса боли и отвращения, Аттойя, не волнуйся, я как-нибудь сам справлюсь, не в первый раз уже.
Анита обернулась к Еве, и в ее глазах они с Яриной заметили восторг, облегчение и пожизненный приговор для этого беловолосого мужчины, разочарованного в жизни и находящегося, видимо, в постоянных поисках смерти, судя по покрытому шрамами лицу. Анита облегченно усмехнулась и опустилась рядом с ним на колени:
– Ты правда считаешь меня красивой?
Он, не мигая, смотрел на нее своими черешневыми глазами:
– Ты разве не слышала, что я сказал? Я смертельно опасен для тебя и считаю, что ты прекраснее самой Аттойи, не в обиду будет сказано твоим красивым спутницам. Ты не только прекрасна, но еще и обладаешь самым изысканным вкусом, который не сравнится ни с чем. К сожалению, я вряд ли смогу попробовать тебя, маленькая, так что не надо меня мучить дополнительно.
Анита уже открыла рот, чтобы ответить ему, как в проулок на всех парах выскочил Рантаир, на полкорпуса опередив Дара и телохранителей. Рантаир, по дороге оценив ситуацию, подскочил к Еве, вцепился в нее, словно утопающий в спасательный круг, и, прижав к себе, покрыл жадными поцелуями ее лицо. Ева почувствовала, как его трясет, и, потянувшись, обняла за шею и повисла на мужчине, зацепившись ногами за талию. Отвечая на его поцелуи, тихо прошептала:
– Все хорошо, любимый, я рядом. Со мной все хорошо, родной мой, единственный. Я не пострадала.
Оглянувшись, она заметила похожую картину, только с участием рыдающей на руках у Дара Ярины. Он прижимал ее к себе и укачивал, словно ребенка, касаясь щекой и губами ее виска. Их прервала Анита, громко обратившаяся к прибывшим:
– Так, радоваться и миловаться потом будем, а то сейчас мой шанс на счастливое семейное будущее кровью истечет. Ис Дар, у вас нет с собой того волшебного приборчика, которым вы Сабрине все время ранки заживляете? А то нашего героя в грудь ранили.
Она отвернулась от всех, игнорируя пристальное внимание Рантаира и Дара, и наклонилась к истекающему кровью мужчине, который во все глаза наблюдал за ними, явно не веря этим самым глазам. Судя по всему, он давно не был дома и последние новости не слышал. Незнакомец зачарованно следил за Анитой, которая расстегнула его куртку, чтобы осмотреть рану. А когда та, увидев отверстие раны, судорожно схватилась за его ладонь, пытаясь взять себя в руки и не упасть в обморок, Ева решила, что бедолага сам на грани потери сознания, как Рантаир в первые моменты их близости, когда боялся, что причиняет боль.
Анита прижала руку незнакомца к своей груди и с тревогой спросила:
– Больно, наверное? – Обернувшись к остальным, проорала с нотками паники в голосе: – Ну, где вы там, ему же больно, и кровь вон не останавливается. Давайте скорее унесем его домой в медитек. Быстренько сделайте из плащей носилки! Только ускорьтесь, пожалуйста!
Телохранители, повинуясь безмолвному приказу-кивку Рантаира, быстро организовав носилки из плащей, осторожно подошли к раненому и с помощью второго наследника быстро переложили его. Анита, ни на секунду не отпуская руки незнакомца, встала рядом. Вся процессия двинулась из тупика. Оказалось, что мужчины приземлились на летающей платформе прямо посреди улицы, сразу за углом, так что пешком долго идти не пришлось.
Рантаир, все время прижимающий Еву к себе, занял кресло и хрипло сказал, обращаясь к раненому:
– Эльтар Тирни дуран Нарн, я не ошибаюсь? – дождавшись утвердительного кивка, Ран продолжил: – Эльтар Тирни Нарн, благодарю вас за спасение моей лианэ эльтарины Евы кован Разу, лианэ иса Дара Рамзи, исы Ярины Рамзи, а также за спасение моей родственницы эльтарины Аниты Полянской.
Он снова окунулся носом в волосы Евы и только через пару мгновений, чуть успокоившись, снова продолжил, глядя на Тирни, который смотрел на них, вытаращив уже не такие темные глаза. Хотя гораздо чаще он глядел на Аниту – она по-прежнему держала его за руку.
– В связи со случившимся я хочу сказать, что обязан вам жизнью и честью. И отныне я ваш кровный должник. А я всегда оплачиваю свои долги. Еще раз выражаю вам свою благодарность…
Его прервал Дар, который тоже крепко прижимал к себе уже немного успокоившуюся Ярину.
– Эльтар Тирни дуран Нарн, в моем лице вы также обрели себе еще одного кровного должника. И я благодарен вам, как и мой хозяин, эльтар Рантаир кован Разу. А еще хочу сообщить, что рана тяжелая, но не смертельная, и, как только мы окажемся в резиденции второго наследника, я лично займусь вашим лечением. Вы спасли самое дорогое, что есть у нас, и наша благодарность безмерна.
Анита оторвалась от разглядывания своего героя и обратилась к Рану:
– Рантаир, что это был за взрыв?
Второй наследник, скривившись от злости от мысли, что не смог проконтролировать простой поход по магазинам, хрипло пояснил:
– У шрахов под городом на нижних уровнях есть заброшенные шахты, какие-то недоумки пытались вести в них нелегальную добычу голубых кристаллов для контрабандной продажи, вот и не уследили, что-то пошло не так. Власти сейчас разбираются.
– Йанур с Женевьевой в курсе нашей пропажи?
Ран кивнул и продолжил:
– Эльтар Вайсир хотел тут же присоединиться к вашим поискам, но у нас не было времени ожидать его. Пока он находится с вашей сестрой и дочерью, эльтарина Анита. Вы можете не беспокоиться, Харнур от Сабрины не отходит даже на мгновение.
Ева заметила, как при упоминании Сабрины Тирни пристально уставился на Аниту, даже почудилось, что в его красноватых глазах промелькнула боль, а возможно, и страх.
Как только флаер приземлился возле резиденции второго наследника, эльтара Тирни Нарна транспортировали в медитек. Ис Дар с Яриной и Анитой, ни на секунду не отходившей от раненого, отправились вместе с ним, а Еву Рантаир отнес в спальню на руках.
Эльтару Тирни было предложено остаться в резиденции кован Разу для лечения и реабилитации в их тесной компании. Заглянув в золотистые смешливые глаза Аниты, Тирни был не в силах отказаться. Пока он находился в медитеке под тщательным и заботливым наблюдением врача иса Дара Рамзи, ему поведали историю появления красноволосых женщин на Крап-чаге. Тирни, конечно же, был в курсе событий в империи Рокшан, касающихся обретения инопланетной лианэ вторым наследником. Слишком значимым и широко освещаемым было это событие. Но его тогда не было на планете, теперь же он убедился воочию. Но об остальных землянках мужчина не знал в силу крайней секретности операции по их перемещению.
Тирни, порядком ошеломленный тем фактом, что уже двое беловолосых смогли стать линами и обрести свою семью, с жадным интересом следил за Анитой. Как рассказал Рантаир Аните на следующий день, эльтар Тирни относился к четвертой ветви императорского дома и его род славился своими военными заслугами. Почти все Нарны были военными или советниками по безопасности, и отец Тирни именно им сейчас и являлся, поэтому Рантаир сразу узнал его в том переулке. Сам Тирни тоже выбрал военное поприще, точнее, он работал в разведывательном управлении и занимал немалый пост, несмотря на свою мутацию. Среди Нарнов слабаков нет и никогда не было.
Еще Рантаир, заметив, какими взглядами обмениваются Тирни с Анитой, предупредил последнюю, что Нарн расшаркиваться, как Вайсир, и обещания о свободном выборе давать не будет. Более того, Рантаир был уверен: как только Нарну-младшему станет известно, что Анита – свободная женщина, даже имеющая хранителем второго наследника, ее просто-напросто по-тихому умыкнут. Ведь недаром же последние несколько лет Тирни провел, тесно сотрудничая с Лемораном. А дурные привычки заразны! Анита, слушая Рантаира, лишь загадочно улыбалась, а потом снова шла в медитек навестить Тирни.
На второй день, когда Нарн пришел в себя и уже не впадал каждые пять минут в забытье, лежа на не слишком мягком и удобном пьедестале, мужчина попытался провести самодиагностику, показавшую, однако, что он еще слишком слаб, чтобы обойтись без помощи медитека. Тирни принялся анализировать полученные от врача сведения о красноволосых женщинах и последних событиях на Рокшане. Он с трудом смог поверить, что во Вселенной нашлись женщины, которые не испытывают боли от соприкосновения с "белой смертью" Рокшана, как их называли на родине. Но видел собственными глазами две пары подобного союза и море счастья и любви в их глазах. А он… Он испытывал жгучую зависть и боль, что не имеет того же. Что его не любит никто. В семье Тирни уважали и принимали таким как есть, но, зная, что он никогда не принесет роду наследника, требовали больше, чем со старшего брата. Он должен был стать военным – и стал им, выполняя долг Нарна за двоих. Брат служил роду, а Тирни – империи, и до вчерашнего дня мужчина думал, что это правильный и единственно приемлемый для него путь.
Но вчера он встретил ее – богиню с мягким теплым именем Анита, и уже сегодня Нарн считал, что все сорок четыре года своей жизни ждал и искал именно эту женщину. Только ее! Его Аниту! Осталось только правильно разыграть партию и сделать верный ход, и она будет принадлежать ему одному. Надо выяснить, кто ее хранитель и в каких они отношениях, раз у нее уже есть ребенок.
Из разговоров с врачом и его женой Тирни узнал, что из трех красноволосых землянок лианорию прошла только лианэ второго наследника, а вторая женщина, Женевьева, которую Нарн видел лишь мельком – стоящей рядом с суровым наместником и торговцем Вайсиром, – только готовится к ней. И Ева, и Женевьева тоже были красивы, но его мысли и чувства захватила богиня Анита с золотисто-коричневыми очами и волосами, в которых сверкали лучики Аттойи. Как только ее имя и образ всплыли в его сознании снова, тело по-мужски откликнулось, и у него заныло в паху и тоскливо запекло в груди.
Неожиданно отъехала автоматическая дверь, и в комнату вплыла Анита, его богиня, держа на руках маленькую девочку, похожую на нее, а за ними неслышной тенью вошел младший Вайсир. Анита остановилась возле Тирни, встав почти вплотную к медитеку, с поверхности которого свисала его рука, и посмотрела на мужчину. Прекрасное лицо расцвело улыбкой, как только она заметила, что пациент не спит. Присев на краешек овального черно-белого кресла рядом с медитеком и усадив на колени дочь, Анита снова поглядела на него и доброжелательно поздоровалась:
– Привет, эльтар Тирни! Как ваше самочувствие? – Не дождавшись от него внятного ответа, Анита продолжила: – Хочу представить вам мою дочь, эльтарину Сабрину, и нашего друга эльтара Харнура доран Вайсира! Саби, ты что-то хотела сказать эльтару?
Тирни с интересом наблюдал, как Сабрина, неуверенно оглянувшись на Харнура, снова повернулась к нему. Потом ее лицо осветила улыбка, и она, слегка картавя и с трудом произнося слова на рокшанском, произнесла:
– Привет! Меня зовут Сабрина. Спасибо, что спасли мою маму, и тетю Еву, и тетю Яру. – Нахмурив темные бровки и наморщив носик, она быстро, пока мама ее не перебила, спросила: – Страшно, наверное, было с восьминогами драться, да? Я их так боюсь, даже плачу, а Харнур не велит, говорит, он их всех побьет, если они меня обидят! Вот! А тебе больно? У меня тоже коленки болят, но я не жалуюсь, а знаешь как больно?
Тирни заметил, что Анита с Харнуром закатили глаза и улыбаются, слушая монолог Сабрины, которая, не дожидаясь ответов на свои многочисленные вопросы, упивалась собственной важностью и тем, что ее слушает столько взрослых.
– А я еще петь умею, как тетя Женя, и стишки разные знаю! Рассказать, Тирни?
Услышав такое заманчивое предложение, Харнур обреченно застонал, а у Тирни удивленно округлились глаза. Прослушав короткий стишок, Вайсир взял Сабрину на руки и предложил:
– Пойдем, маленькая, в прятки поиграем. Чур, я прячусь, а ты меня ищешь!
Анита с трудом удержалась от смеха, вспомнив, что в прошлый раз Сабрина полчаса искала Харнура под столом, а тот спокойно читал в соседней комнате. Похоже, маленькая невеста уже порядком надоела своему юному жениху!
Ее мысли прервал хрипловатый баритон Тирни, от которого у Аниты побежали мурашки по спине, а между ног разлилось тепло. Как-то слишком остро она реагирует на него…
– Позволено ли мне будет узнать, кто твой хранитель, моя сладкая малышка?
Анита, частично просвещенная Евой о местных нравах, с озорной усмешкой вспомнила предупреждение Рантаира об этом мужчине и, лукаво взглянув из-под полуопущенных ресниц, заявила:
– Я не замужем, поэтому по обычаям Рокшана хранителем для нас с Сабриной стал лин моей племянницы Евы эльтар Рантаир кован Разу.
Она специально уточнила, что не совсем одинока и не совсем свободна от определенных обязательств. И это не укрылось от Нарна. Чуть сузив глаза, он выбросил руку в ее сторону и ухватил женщину за ладонь. Внимательно разглядывая ее руку, чуть более хриплым голосом, чем раньше, спросил:
– А позволено ли мне будет узнать, кто отец твоей дочери и где он, Аттойя?
– Его имя не имеет значения, потому что он остался на Земле, наши отношения с ним длились лишь неделю, и только два раза я была с ним близка, но это нанесло моему здоровью довольно ощутимый вред, и нам пришлось расстаться. Навсегда! А через месяц я узнала, что ношу Сабрину. Ему до этого не было никакого дела. В моей жизни больше не было мужчин, и моя дочь имеет для меня первостепенное значение.
Анита заметила, как Тирни, довольный ее ответом, кивнул своим мыслям и подобрался, словно хищник перед прыжком.
– А позволено ли мне будет узнать, есть ли шанс, что ты сочтешь меня достойным стать хранителем для тебя и твоей дочери?
Анита облегченно выдохнула, все же волнуясь перед этой встречей и чувствуя неуверенность в своей привлекательности для Тирни, ведь у нее уже есть дочь. Потом встала и пересела на краешек пьедестала, на котором лежал мужчина, и, склонившись к нему, прошептала, глядя прямо в серые глаза, подернутые красной дымкой: