Когда взгляды их встретились, он начал двигаться быстрее – снова и снова, и ощущения, неведомые доселе, захватили ее. Она вскрикнула, но Финн тут же прижался к ее губам и одной рукой приподнял ее бедра, чтобы усилить интенсивность движений.
– О да… – простонала она, поднимая ноги и закидывая их ему на спину.
Ревущие волны восторга грозили сомкнуться над ней в любую минуту, и было трудно не расплакаться от наслаждения.
– Смотри на меня, – снова потребовал Финн, на этот раз громче, усиливая ее возбуждение, как будто напоминая ей, что в эту минуту владеет ею безраздельно.
Лицо его горело румянцем, лоб блестел от пота, дыхание обжигало щеки Серены, она чувствовала его внутри себя… и вдруг все замерло.
Слегка отстранившись, Финн обхватил девушку за талию.
– Я хочу, чтобы ты последовала за мной. Не оставляй же меня одного.
Она хотела сказать "да", но в этот момент он вновь овладел ею – так, что каждая клеточка ее тела ощущала его, и лишь стон вырвался у нее из груди. Серена была готова упасть в бездонную пропасть наслаждения.
– Финн…
– Я знаю… знаю. – Он откинул влажные волосы с ее лба. – Я здесь, крошка, здесь. Я никуда не денусь.
Серена начала двигаться – мощными рывками, охваченная неистовой, почти беспощадной жаждой.
– Вот так. Почувствуй это со мной. – Снова губы Финна прижались к ее губам, ловя страстные крики.
– Финн!
Крик ее взметнулся, точно удар хлыста, и вместе с ним ее накрыла наконец волна всепоглощающей радости. Тело ее содрогалось, выгнувшись в экстазе.
Взгляд его потемневших глаз был прикован к ней, и Серена могла бы поклясться, что в этот миг он проник в самую ее душу.
Финн замер, а затем вздрогнул – раз, другой, третий…
– Да! – выкрикнула она, не сводя глаз с его прекрасного лица, наблюдая, как удовольствие изменило его.
Никогда еще Серена не чувствовала себя такой сильной – ни разу в жизни. Она была Женщиной, которой удалось покорить этого красивого, изумительного Мужчину.
Застонав, Финн обессиленно упал на свою партнершу, а затем обнял ее, точно не хотел отпускать ее никогда, и поцеловал в шею. Смахнув волосы с его лба, она на миг закрыла глаза, с наслаждением чувствуя на себе его большое горячее тело.
Финн хрипло прошептал:
– Ты в порядке, красотка?
В голосе его было столько нежности, что сердце ее сжалось.
– Более чем. Это было… так хорошо.
– Невероятно, – согласился он, поднимая голову и ловя ее взгляд.
Словно не в состоянии оторваться от нее, Финн склонился для нового поцелуя – нежного и теплого. С трудом переводя дыхание, Серена поняла, что ей не хочется никуда уходить.
Финн осторожно перекатился на спину, по-прежнему держа Серену в объятиях.
– Останься, – попросила она. – На всю ночь. Я не могу тебя отпустить.
– Я останусь.
Финн молча ругал себя за эгоизм: какое право у него желать остаться с Сереной на ночь?
Прижавшись к изящной спине Серены, чувствуя ее нежную кожу, он играл локоном огненных волос, скручивая его и отпуская, точно пружину.
О, он пропал. Эта красавица завладела его сердцем, и теперь оно всецело в ее руках.
– Я снова вижу вас в весьма компрометирующей позе, мисс Скотт, – вкрадчиво произнес Финн голосом, полным лукавства, целуя изгиб ее плеча.
Она застонала:
– Не напоминай.
– Может, хоть теперь расскажешь, зачем ты ворвалась ко мне в трейлер через окно ванной комнаты четыре года назад?
– Я не знала, что это был твой трейлер! Он был как две капли воды похож на наш – угольно-черный. Я тогда сильно устала, только что приехала из Лондона, и мой ключ не желал открывать дверь.
Кончиком пальца Финн провел по плечу Серены, и приятная дрожь пробежала по ее телу, от чего негодующих ноток, уже начавших звучать в ее голосе, как не бывало. С озорной улыбкой он сказал:
– Ну да, рассказывай. Ты просто хотела посмотреть на меня в душе.
– Да я тебя и знать не знала!
– О, не надо врать! Просто среди всех женщин, старающихся завоевать мое внимание, ты оказалась из числа робких. Ну и я, надо отметить, показал себя джентльменом и поймал тебя прежде, чем ты обрушилась на пол.
– Джентльменом? Ты сказал, что мои ботинки – самое сексуальное из всего, что ты когда-либо видел, и что если я хочу тебя, то лучше их не снимать!
– О да. Почему бы тебе их не надеть сейчас, и я докажу тебе, насколько был тогда серьезен.
Серена усмехнулась:
– Ты ненасытен!
– Только для тебя.
И это было правдой. Ни одна женщина в мире теперь не казалась реальной – все были лишь бледным подобием той, что смотрела на него.
Она отвернулась и придвинулась к краю постели, намереваясь встать.
– Мне пора. Поспи. У тебя завтра гонка и…
– Серена… – начал он, но умолк, увидев в первый раз на ее спине… произведение искусства.
– О, крошка, – прорычал он. – Это весьма соблазнительный росчерк пера.
Девушка замерла на миг, а затем произнесла чуть слышно:
– Я думала, что тебе понравится.
Ощутив прикосновение его пальцев, она расслабилась, и Финн очертил контур крошечного рисунка – розовые и фиолетовые цветы, обведенные тонкими черными штрихами, свернутые в гирлянду, – традиционный символ мира, – с тоненькими хвостиками по обе стороны позвоночника. Но самыми трогательными были крохотные бабочки, летящие к бедрам, точно вырвавшиеся на свободу.
– Как красиво, Серена.
– Финн?
И столько нерешительности, испуга было в ее голосе, что он лишь прижался к ней, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее кожи, лаская и гладя ее руками.
Она приняла его объятия, и они занялись любовью – мужчина и женщина, в первый раз за все время знакомства готовые принять друг друга без робости и притворства.
* * *
Рассвет застал Финна в объятиях Серены – одна нога закинута на ее бедра, рука обвивает ее талию, голова покоится на мягкой груди. Даже во сне она прижимала его к себе, ласковые пальцы перебирали его волосы. Нежность захлестнула его.
Тут он замер, ощущая вторжение нового, чуждого чувства, рожденного холодной реальностью. Нет, нет, Серена никогда не будет рядом с ним, такого не может быть. Паника захлестнула Финна, когда он представил, как ему придется отпустить ее и бессильно смотреть, как она уходит, а ее привязанность перерождается в ненависть.
Осторожно отстранившись от нее, Финн ощутил прохладу, постепенно его отрезвившую. Все к лучшему, не так ли? Да. Ведь иначе он лишь причинит ей боль, это у него прекрасно выходит. Подведет так же, как в свое время Еву. Он не доверял себе больше, считая, что навлекает лишь беду на любимых людей. Разве он смог спасти маму? Тома? Нет. Будь он проклят, если очередной жертвой станет Серена.
В этот момент она повернулась на бок и потянулась к нему во сне. Финну захотелось притянуть ее к себе, крепко обнять, никогда, никогда не отпускать…
Он выскочил из постели, бросился в ванную и встал под холодный душ, подставив под него склоненную голову и плечи. Струи воды упруго били в разгоряченное сном тело, и сознание прояснялось.
– О боже, Финн! Твоя спина! Милый, только взгляни…
Сердце снова подпрыгнуло в груди, и Финн безмолвно проклял сам себя. Как мог он забыть хоть на миг – дурак, дурак. Сделав глубокий вдох, Финн приказал себе успокоиться. Глядя на белый потолок, он сказал себе: "Ну вот и все". Теперь она будет его ненавидеть и презирать. Она убежит от него, спасая свое сердце и жизнь. Он это заслужил.
Глава 13
Шрамы – по всей его спине. Серена дрожала всем телом, чувствуя, как ее разрывает от жалости и сострадания. Глаза горели от непролитых слез, сна как не бывало.
Схватив большое теплое полотенце, она выключила воду и вошла в стеклянную кабинку, стараясь не смотреть на ужасное зрелище.
– Тебя били! – выдохнула она, вне себя от горечи и гнева. – Когда, Финн? Как? Почему?
Как вышло, что она не знала?
Финн глубоко вздохнул, и плечи его напряглись. Медленно он повернулся к ней. Волосы его падали прямо на глаза, синие и холодные, точно морозная ночь, и ледяные капельки застыли на его коже.
Дрожь пробежала по телу Серены.
– Сингапур, – бросил он, и Серена моментально поняла, что это лишь вершина айсберга.
– Сингапур?
В этот миг пол точно ушел из-под ног, и девушка уперлась рукой в стену, чтобы не упасть, но ладонь едва не соскользнула по влажной плитке.
– Да, – безжизненно произнес он, беря полотенце и обматывая им бедра.
– Скажи мне… что это никак не связано с Томом…
– Я лгал тебе все это время, – признался Финн.
Она закрыла глаза.
– Я доверяла тебе.
– Нет, Серена, неправда.
Ну конечно, он прав. Ведь в самом начале их отношений ни о каком доверии с ее стороны не могло быть и речи. Удивительно, что с людьми порой творит сексуальное притяжение! Ведь это страсть ослепила ее.
– Я хочу услышать правду, Финн. И не смей мне врать.
– Надень что-нибудь, – скомандовал он.
От холода в его голосе Серена задрожала. Почему он так себя ведет? Почему так отстранился от нее?
– Вот. – Сняв с крючка белый халат, Финн протянул его Серене, и она сунула руки в рукава, завязала пояс и подняла воротник, закрывая шею.
Кивнув по направлению к гостиной, где по обеим сторонам от мраморного камина стояли пухлые зеленые кресла, он произнес:
– Присядь, мне нужно одеться.
– Я постою, – нервно ответила она.
Через несколько минут он вернулся, одетый в черную футболку и джинсы с низкой посадкой. Выражение его лица было каменным, отчего желудок Серены тревожно сжался.
Финн оперся рукой на мраморную каминную полку, напрягшись всем телом. Безжизненный взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Он заговорил:
– Нас забрали из частного клуба в Сингапуре – в напитки подмешали какую-то дрянь. Везли около двенадцати часов, полагаю. Мы проснулись в камере, сохранившейся со времен войны, у порта.
– Вас… забрали? – спросила Серена, едва переводя дыхание. – Чтобы потребовать выкуп?
– Первая сумма была тридцать миллионов.
Она бессильно опустилась в кресло, чувствуя, как мысли буквально атакуют ее мозг. Серена вздрогнула, как от удара молнии, и задрожала.
– А Том… его… тоже били?
Рука Финна на его бедре сжалась в кулак, и мускулы ног напряглись.
– Нет, – горько ответил он. – Он не страдал так. Это правда. Не представляй ничего подобного.
Серена нахмурилась, не зная, верить ли ему.
– Не понимаю. Как это вообще возможно, что его и пальцем не тронули?
Финн замер на несколько секунд, обдумывая, видно, как убедить ее.
– Скажем так, они были гораздо более заинтересованы мной.
Что за чушь он несет? С чего преступникам обращать на него внимание?
Серена едва не задохнулась, ощущая, как горло перехватил спазм, и прикусила губу.
– Эй, Серена, ты меня слушаешь?
Она попыталась проглотить горький ком в горле.
– Ты специально сделал так, чтобы они заинтересовались тобой, не так ли? Ты принял весь удар на себя?
Но Финн неопределенно пожал плечами, точно речь шла о пустяке. Почему?
На миг в памяти всплыло воспоминание – Швейцария, болезнь Финна.
– Тебя так сильно избили, что ты несколько месяцев лечился в Швейцарии, не так ли? Вот почему ты не приехал на похороны Тома.
– Да, – признался Финн. – Не смотри на меня с состраданием, Серена. Это ведь я привел твоего брата в тот клуб. Я знал, что он пользуется дурной славой. Том доверял мне. Это я затащил его в тот ад, и не смей забывать об этом.
Ослепленная его яростью, Серена лишь раскачивалась в кресле. Затем, глубоко вздохнув, ответила, вспоминая их же разговор на пристани много месяцев назад.
– Это не твоя вина, Финн. Том сам сделал свой выбор. Вспомни: в Монако ты сказал мне, что я не могла отвечать за решения, принятые им. А теперь – что, хочешь сказать, ты и тогда солгал мне?
– Нет, но… – Финн приподнял одну бровь. – Это совсем другое. – Оттолкнувшись от каминной полки, он отошел на пару шагов и принялся ходить по комнате. – Я выжил, а он нет.
Что ж, с этим трудно было поспорить. Подумать только, все это время Серена не знала ничего.
– Боже, Финн, правда ли то, что он утонул? Что с ним произошло?
Сев в другое кресло, Финн опустил сжатые судорожно в кулак руки между коленей и поднял глаза на Серену.
– В двух словах: это была быстрая схема обогащения, придуманная какой-то умной сволочью. – Лицо его исказилось гримасой, и сердце Серены болезненно сжалось от сочувствия. – Спустя четыре дня начался торг, а на пятый день они включили в игру Тома. Угрожали ему. Предоставили мне выбор: либо я его убиваю в поединке, либо это сделают они. Парень всегда смотрел на меня как на героя, и вот что он получил – в какой-то момент я гораздо больше склонялся к варианту прикончить его быстро в бессознательном состоянии, нежели чем позволить этим скотам его изуродовать.
Все внутри ее мучительно сжалось от боли – она страдала вместе с Финном, разделяла его горе!
– О, Финн!
Какой страшный выбор. Должно быть, это стало пыткой для него, для них обоих.
– Они прекрасно знали, что Том – это моя слабость, и я не мог себя как следует контролировать. – Покачав головой, Финн взглянул на широкие двери, ведущие на балкон: рассвет уже окрасил небо в янтарные и золотистые тона. – Так что я решил добавить денег, и через два часа шестьдесят миллионов были переведены с моего швейцарского счета в один из банков на Каймановых островах.
Презрение к самому себе исказило его лицо, и Серена испуганно вжалась в подушки.
– Это было очень рискованно, так что я особенно не удивился, когда через два дня нас отправили на заброшенный лайнер вдалеке от побережья. Я тогда понял, что живыми нам оттуда не выбраться. – Финн провел пальцами по волосам. – Том слабел все больше, терял сознание. Я отчаялся. Подкупил одного из охранников, чтобы тот вывез его с корабля. Он мог взять только одного из нас, чтобы не рисковать. Я не стал говорить ничего Тому, не хотел, чтобы он начал возражать. Он был благородным парнем.
Голос Финна дрогнул, и сердце Серены болезненно дернулось.
– Он был еще и мужественным. Ты должна им гордиться, Серена.
Дрожащими пальцами она прикрыла губы, с которых уже было готово сорваться рыдание.
– На следующий вечер, как и планировали, охранник потихоньку вывез Тома. Но то ли он хотел управиться побыстрее, чтобы не выдать своего отсутствия, то ли там завязалась драка – я не знаю. Правда в том, что он решил сбросить его близко к порту… Чтобы он мог проплыть оставшиеся полмили до берега.
– О нет… – выдохнула она.
– Серена, я не знал, иначе я бы предупредил охранника. Не знал, что Том почти не умеет плавать, и я отправляю его на верную смерть.
Грудь ее точно перехватили железным обручем. Она произнесла, отчаянно желая, чтобы голос не задрожал, не выдал ее чувств:
– Ты не мог знать, ведь он тебе не сказал. Он очень стеснялся этого.
А еще брат боялся глубины, но этого Финну знать не обязательно: у него и без того достаточно груза на душе. Слезы наполнили ее глаза. Отвернувшись, Серена несколько раз мигнула, чувствуя, что возведенная так тщательно стена самоконтроля рушится. В один миг Финн пересек расстояние между ними и упал на колени перед ней.
Сев перед ней на пол, он нежно отвел локон с ее виска и прижался губами к ее щеке.
– Мне жаль. Очень. Так жаль, что я отнял его у тебя.
Голос его, такой убитый и отчаянный, придал Серене сил, и, выпрямившись, она прижала ладони к его лицу.
– Ты не отнял его у меня. Это все они. Это не твоя вина.
– Как ты можешь так говорить? Я – единственная причина, по которой его нет рядом с тобой. Они хотели получить мои деньги, Серена.
– Нет. Если бы это было правдой, они бы взяли лишь тебя. Им подвернулась возможность, и они ею воспользовались. Неужели ты не понимаешь? Вы оба оказались не в том месте и не в то время.
Финн нахмурился, сжав зубы.
– Я отправил его туда.
– Ты старался спасти его жизнь.
Серена отодвинула влажные волосы со лба Финна. Взгляд его казался усталым под тяжелыми веками.
– Чувство вины убьет тебя. Я хочу, чтобы ты остановился. Том не хотел бы видеть тебя таким.
Финн вывернулся из ее объятий, вскочил и отшатнулся.
– Это в тебе говорят эмоции после того, как ты разделила постель с прирожденным соблазнителем. Рано или поздно они умолкнут, и ты начнешь меня обвинять или ненавидеть. И это будет заслуженно.
– Я никогда не стану ненавидеть тебя, Финн, или обвинять.
Какой-то миг он просто смотрел на нее. Лицо его было искажено болью, но в глазах горел огонек, что воодушевил Серену.
– Серена, неужели ты не видишь, что происходит? Ты позволяешь банальному влечению управлять своими чувствами и затуманивать мышление. Ты уже забыла, что я не один месяц лгал тебе.
Финн был не прав – она ничего не забыла. Но какое-то шестое чувство подсказало ей, что отныне слова его будут лишь ранить ее, и ранить больно.
Серена гордо подняла подбородок.
– Во-первых, не разговаривай со мной так, точно я какая-то дамочка, не знающая, чего хочет. Я могу тебе поклясться, что мое мышление не затуманено страстью. Но может быть, именно сейчас подходящий момент, чтобы рассказать мне все, и прежде всего – отчего ты лгал мне. Почему спустя почти год я до сих пор ничего не знаю и не знала бы, не наткнись этим вечером на тебя.
Финн широко распахнул двери, впуская колючую прохладу английского утра, и, упираясь в раму окна, посмотрел на зеленую лужайку, что окружала "Кантри-клуб", уже украшенную золотыми лентами рассветных солнечных лучей.
– Факт в том, что, когда Том утонул, этот негодяй переполошился и намекнул полиции Сингапура о моем местонахождении. – В голосе его ясно слышалась горечь. – Тот умник, разработавший всю операцию, смылся вместе с выкупом, который они успели провести в виде легального дохода. Есть несколько зацепок, но они будут долго разрабатываться. Мы не хотели подвергать тебя опасности, потому и решили избавить от участия в расследовании. Я предложил твоему отцу рассказать тебе ту же историю, что и остальным, и он согласился. Не хотел тебя ранить.
– Ух ты, вот это, наверное, и называется безумная любовь, – ехидно ответила Серена.
Хотя чему тут удивляться – Майкл Скотт и в лучшие времена не очень-то часто общался с дочерью. Проявление чувств давалось ему нелегко.
– Кроме того, – осторожно произнес Финн, опуская руки, – я пообещал Тому, что присмотрю за тобой. Сделаю так, чтобы ты не стала рваться искать виноватых.
– И это обещание стало причиной твоего предложения о дружбе?
Не глядя на девушку, Финн сунул руки в карманы джинсов.
– Можно и так сказать.
Слова его больно резанули ее прямо по сердцу, и Серена вздрогнула.
– Как… благородно с твоей стороны, Финн, – произнесла она, не узнавая собственного голоса, измененного сарказмом и горечью.