– Послушай, конечно, тебе лучше находиться от меня подальше, но нам нужно вместе работать, шеф. По крайней мере, до конца сезона.
– Знаю, – ответила Серена, испытывая внезапные угрызения совести. – Послушай, насчет того, что я тебе сказала…
Слабая улыбка появилась на его чувственных губах.
– Слегка преувеличили, думаю, мисс Скотт?
– Ну, примерно, – отозвалась она.
– Серена, я снимаю шляпу. В смелости тебе не откажешь.
Взгляды их встретились, и у нее перехватило дыхание. Ах, если бы она только могла лучше угадывать его мысли! Но у нее слишком мало опыта. Когда Финн отвел глаза, Серена вдруг поняла, что уже давно не дышит, и от недостатка кислорода закружилась голова.
– Но что бы ни произошло, мы все равно часто будем видеться, так что, полагаю, нам стоит научиться как-то ладить. Вот только…
– Что?
Финн переступил с ноги на ногу.
– Если ты вдруг поймешь, что тебе нужен друг, – он внезапно опустил голову и потер шею – каким, оказывается, очаровательным он мог быть в смущении, – ты же вроде говорила, что потеряла друга. Так что знай, что я готов всегда прийти тебе на помощь.
– Хорошо, договорились.
Кивнув, Финн повернулся, приготовившись уходить. Серена окликнула его:
– Финн?
– Да?
"Неужели и впрямь ты считаешь меня красивой?"
– Не забудь, ты должен мне одно желание.
Стянув с себя пиджак и сдернув черный галстук, Финн бросил их на пол и растянулся на кровати лицом вниз в темном номере. Внутри все болело, душа, казалось, рвется на части. Правда, которую он так тщательно оберегал, стала слишком тяжким грузом, она стучала в венах, молотила его полуживую совесть, и отчаянно бился пульс в висках, отчего голова начала болеть. Неужели сегодня ночью не удастся поспать спокойно?
Он чуть не рассказал Серене все. Противоречивые чувства овладели им: с одной стороны, он дал слово молчать, с другой – по делу о гибели Тома все еще шло расследование, и неожиданная истина могла всплыть в любой день, а с третьей – он не мог видеть, как тяжело переживает Серена.
Что произошло с его маленькой храброй тигрицей? Она обошла его в умении страдать в одиночку, а этого еще никому не удавалось. Какой была ее боль – эмоциональной или физической? Может, ему лучше не знать…
Образы, всплывающие в его воображении, разозлили его – он был готов зарычать, точно дикий зверь, жаждущий крови. И все же он не мог бороться сам с собой – больше всего на свете он бы хотел обнять Серену, прижать ее к себе, защитить. Страстно ее целовать, чтобы она ощутила наконец себя настоящей женщиной.
Усталость одолевала его, и он постепенно погрузился в темноту, что затягивала все глубже – туда, где царствовали кошмары.
Сингапур, сентябрь, восемь месяцев назад
– Просыпайся, красавчик, – раздался протяжный гнусавый голос с резко выраженным восточным акцентом, и в нем явно слышались нотки насмешки.
Еще была слышна тяжелая поступь сапог по бетону, потрескивание камушков под толстыми подошвами.
– Как мы себя сегодня чувствуем?
Наконец звон тяжелого ключа на поясе человека в военной форме заставил Финна поднять голову с кирпичной стены, на которую он откинулся. От долгого сидения на влажном полу вся нижняя часть туловища, казалось, онемела, и это не было добрым знаком. Потянувшись, он заметил блеск своих платиновых часов на толстом запястье своего охранника. За этот циферблат он получил четыре с половиной миллиона – лишь за то, чтобы носить его и создавать рекламу.
Легкие деньги.
Похоже, теперь он стал легкой добычей для этих парней. И все бы ничего, если бы не пацан в соседней клетке. Мальчик просто оказался не в то время не в том месте, за что ему все это?
Устало откинув голову на кирпичи, Финн подумал, что главное для них – выбраться живыми. Где бы они ни были. Скорее всего, где-то рядом с океаном.
Бросив взгляд вверх, Финн отметил, что небо светлое. Ах, если бы по этой бесконечной линии горизонта можно было бы сбежать, спастись от реальности! Чувствуя, что от напряжения едва может дышать, Финн задвинул ставшие привычными мысли в глубь сознания.
– Что, с языком проблемы? – послышался злой вопрос.
– Прекрасно, – произнес он с трудом. – Никогда не чувствовал себя лучше. А вам, ребята, не мешало бы научиться гостеприимству.
И тут же пожалел о своих словах, увидев мстительную ухмылку на губах охранника. Но зато так можно отвлечь внимание от Тома.
– Рад слышать. – Говорящий остановился у решетки, за которой находился мальчик, и Финн почувствовал знакомое предчувствие беды, пустой желудок его сжался. – А что насчет твоего дружка?
Стремительно поднимаясь с пола, Финн едва не потерял равновесие.
– Он болен, не может даже стоять, оставьте его в покое.
Поспешно спохватившись о том, что голос его мог показаться слишком резким, он улыбнулся привычной улыбкой легендарного гонщика.
– Это ведь я вас интересую, так?
Снова ухмылка, и снова волна отвращения и предчувствия беды поднялась в нем.
– Скучно, когда все такие покорные.
– Ну, так получайте – я требую выпустить меня отсюда. – Кивнув на Тома, Финн произнес: – Это удручающая картина. По крайней мере, для него скоро так и будет.
– Финн? – прохрипел Том. – Позволь мне…
– Заткнись, пацан.
Он с трудом заставил себя подняться, забыть о том, что два ребра, скорее всего, сломаны, а плечо вывихнуто.
– Мне тут слегка тесновато, – продолжал он, медленно волоча свое неподъемное тело к двери. – Дайте ему воды.
Охранник ухмыльнулся, сверкнув зубами, точно хищный зверь, глаза его жестко заблестели. Точно он знал что-то такое, чего не знал Финн. Точно эти четыре последних дня были лишь увертюрой к основному действию.
– Оставьте парня в покое – вы меня слышите? Или ничего не получите.
– Шеф сказал не трогать только твое симпатичное личико, – сказал его мучитель и ударил его по лицу. – Шевелись.
– Кстати, я бы очень хотел встретиться с моим гостеприимным хозяином.
– Твое желание для нас закон.
Спустя десять минут Финна втолкнули в комнату, что напоминала телестудию, в центре которой сидит человек, не подозревающий, что именно он и является главным объектом внимания. В углу стоял черный пластиковый стул, на который его и усадили. Напротив в кресле сидел человек, и его отделял от Финна шаткий железный столик.
– Давай договоримся, – с трудом произнес Финн, ощущая, что в горле точно торчат иголки. – Я дам тебе еще пять миллионов, если ты его отпустишь. Сейчас же.
– Вот так предложение, мистер Сейнт-Джордж. Но я подумывал о другой сделке.
– Я устал от этих игр. Чего ты хочешь?
– Прямо сейчас, мальчик-гонщик, я хочу, чтобы ты сделал выбор. Первый из многих, что тебе предстоят.
Позади скрипнула железная дверь, и визг петель оставил в его душе ледяной след. Финн понял, что привели Тома.
– Забудь об этом. Накинь еще десять и отпусти его. Отпусти, черт возьми.
– А тебе не хочется давать его в обиду, так, красавчик?
Вкрадчивый голос его совершенно не вязался с этой жестокой игрой, в которую они играли.
– Так мне, может, поиграть с ним? Или ты сам?
Хриплое дыхание вырывалось из его груди.
– Двадцать, шестьдесят миллионов – могу перевести их из швейцарского банка в течение всего лишь часа. Делай со мной что хочешь, договорились?
Глава 7
Монреаль был окутан легкой дымкой утреннего тумана, которая, точно золотистая вуаль, накрыла город.
– Лучше бы ты был дома, Финн, – пробормотала Серена, поспешно пересекая асфальтированную трассу в направлении его блестящего трейлера.
За последние две недели работы бок о бок с этим безрассудным парнем Серена ощущала себя точно на американских горках: от отчаяния переходя к счастью, никогда не зная, что ждет за поворотом. Это здорово изматывало. Может, в этом причина недобрых предчувствий?
И все же она не забудет тот день – всю ее жизнь.
Финн завоевал второе место после очередной бесшабашной гонки – трансляция замерла на целых две минуты, и Серена, чувствуя, что сердце бьется где-то в горле, выхватила наушники у главного инженера, не понимая, что делает.
После он направился в гараж и, увидев ее, протянул своим бархатным голосом:
– Что скажешь, крошка? По-моему, я был неподражаем.
Сжав кулаки, Серена вихрем взбежала по металлическим ступеням и забарабанила в дверь с такой силой, что пальцы ее заболели.
Прошлой ночью она от скуки – а точнее, если начистоту, от любопытства – прочесала Интернет в поисках сестры Финна и была удивлена полученной информацией. Ева Витале была не только самой красивой из всех женщин, что встречались Серене, но еще и возглавляла – вместе с братом – довольно известное благотворительное сообщество, заботящееся о больных раком груди. Это в честь их матери – еще одна смерть, которая, должно быть, потрясла его. Перебрав все статьи, Серена наткнулась на упоминание о гонке в Сильверстоуне, которая ежегодно проводилась с участием известного гонщика и деньги от сборов с которой шли в помощь детям с тяжелыми заболеваниями и инвалидам. Ей стало неловко при мысли обо всех неосторожных обидных словах, что она когда-либо сказала Финну. Она ведь находилась под властью предрассудка о том, что все мужчины такого типа одинаково бессердечны и думают лишь о своей неотразимости. Она свалила всю вину за гибель Тома на него, потому что так было легче. Как же некрасиво она вела себя!
Дверь приоткрылась, и на пороге стоял он – сегодня на нем была темно-красная умопомрачительная рубашка и потертые джинсы, низко сидящие на его стройных бедрах.
– Ну как, я отвечаю вашим критериям, мисс Скотт?
Сердце ее запрыгало так сильно, что пришлось скрестить на груди руки, чтобы оно не выскочило.
– Ничего.
Тень улыбки появилась на его губах, но, взглянув Серене в лицо, Финн нахмурился:
– Что-то случилось?
"Да, я чувствую себя абсолютно потерянной", – хотелось ответить ей.
Глупая, глупая идея, сказала себе Серена, наверное, в миллионный раз. Достаточно с нее и тренировок с обсуждением дизайна машин в присутствии Финна. Зачем она пришла к нему в трейлер? Это уже вторжение в личное пространство, а не просто вежливое общение, и она это знала, но ничего не могла с собой поделать.
– Можно войти?
Во взгляде его явственно читалось: "А тебе и впрямь это нужно?" Однако он ответил:
– Конечно.
Набрав в легкие воздуха, Серена последовала за хозяином в его первоклассный трейлер. Интерьер поражал – всюду стекло и сталь.
– Мило. Самый большой и лучший на парковке. Я бы сочла, что твоя озабоченность размером свидетельствует о какой-то проблеме.
Одарив ее соблазнительной улыбкой, отчего колени Серены едва не подогнулись, Финн пообещал:
– Тут можешь быть уверена – с размером у меня все в порядке.
– Поверю на слово, – пробормотала она.
Память тут же услужливо развернула перед ней картину: Финн в одних коротких шортах идет в ванную, где она… о боже. Румянец залил ее лицо и шею.
– Ох, я чувствую недоброе, – промолвил Финн, прислонившись к кухонной стойке, положив руки на бедра и скрестив ноги. – Ну давай, крошка, рассказывай.
– Я… – начала Серена, неловко переминаясь с ноги на ногу и бросая взгляд на дверь.
– В ярости? Возмущена? Вне себя от злости? Раздражена? Абсолютно не в духе?
– Ты что, словарь проглотил?
– Да нет, просто ходил в школу. В ту самую, что специализируется в выпуске высокомерных и невыносимых людей.
Вздохнув, Серена вновь посмотрела на дверь. Почему она так неловко себя чувствует? Разделить с кем-то свои проблемы и попросить о помощи – это ведь не проявление слабости, правда?
– Отец решил не выпускать мою модель автомобиля в Силверстоуне.
– Почему?
В его глазах ей почудился гневный огонек, отчего сразу стало легче. Хотя ведь в решении отца виноват не кто иной, как Финн, заработав репутацию "непредсказуемого и проблемного гонщика". Отец решил, что не стоит доверять ему машину стоимостью в несколько миллионов долларов.
– Какая разница почему? Его решение окончательно. Дело в том, что с ним там сейчас симпатичная брюнетка, и это меня выводит из себя. Может, все дело в ней?
Финн сделал глоток воды из стеклянной бутылки, и Серена, точно завороженная, смотрела на его губы и шею – как под гладкой кожей оживают мускулы.
– Мне можно остаться у тебя?
– Нет! – воскликнул Финн, едва не подавившись и закашлявшись так, что начали слезиться глаза. – Я не позволяю девушкам спать со мной.
– Я тебя об этом и не спрашивала! Я хотела узнать, можно ли побыть тут у тебя. Ты можешь выходить в свет и продолжать заманивать несчастных в свои любовные сети, – выпалила она. – Мне нужно временное убежище. По-дружески.
– Вообще, я собирался побыть дома.
– О-о, – только и могла промолвить она.
Хотя в последнее время и вправду в прессе не появлялось никаких пикантных историй о нем – ни сплетен про оргии, ни описаний походов в ночные клубы. Отчасти Серене было приятно думать, что он воздерживается от своего привычного разгульного образа жизни, но, с другой стороны, это не могло быть добрым знаком, потому что сигнализировало его отчуждение от людей, еще большее замыкание в себе.
О, что за человек – по его вине Серена буквально разрывается на части!
Финн потер шею:
– Ну хорошо, оставайся, только ненадолго.
– Судя по твоему виду, Финн, ты думаешь совсем иначе, – ответила она, но, видя вопросительное выражение на его лице, пояснила: – Будто я тебя пытаю.
Он судорожно схватился за край стойки, так что побелели костяшки пальцев.
– Может, это все из-за того, что мне приходится держаться от тебя на расстоянии.
Между ними повисла неловкая пауза.
– Ты серьезно? – наконец очнулась Серена.
– То есть тебя это радует?
Хм, может, и так. Неужели он говорит правду? Неужели и впрямь считает ее красивой?
– Я обрадуюсь еще больше, если ты меня накормишь и позволишь "сделать" тебя в игровую приставку.
Он хмыкнул.
– Мечтай сколько хочешь, крошка. У тебя есть время до десяти часов вечера, чтобы показать мне свое мастерство, а потом я ухожу.
– О-о, – разочарованно отозвалась Серена, всеми силами стараясь не показывать своей растерянности.
Финн приподнял бровь и склонил голову, точно пытаясь разрешить загадку.
– Давай заключим сделку.
– Я что-то не в восторге от твоих предложений. В последний раз ты…
Она не договорила, чувствуя, как желудок сделал сальто. Финн вкрадчиво спросил:
– Лизнул пирсинг в твоем пупке?
Горячая волна окатила ее с ног до головы, когда она вспомнила то невероятное ощущение его горячих губ на своем животе.
– Это вовсе не было так ужасно.
Знаменитая улыбка вновь расцвела на его губах, и он поскреб подбородок.
– Хорошо, давай так: если ты меня обыграешь, я возьму тебя с собой.
Судя по его улыбке, он и предположить не мог, как рискует.
Подумать только – его положила на лопатки девчонка! Причем во всех играх – машинках, теннисе, футболе, стрелялках – и не по одному разу. Потом он накормил ее, и Серена растянулась на диване, окутанная своими невероятными яркими волосами, такая беззащитная во сне – при одном взгляде на нее Финн почувствовал себя так, точно его ударили в солнечное сплетение.
Рядом с этой девушкой все его инстинкты обострялись, и оставалось лишь острое желание, что рвало его сердце, точно дикий зверь. Желание обладать ее прекрасным соблазнительным телом, защищать ее, смотреть в ее невероятные серые глаза и отвечать на каждый их позыв.
Прошли долгие несколько минут, прежде чем Финн, глядевший на девушку, очнулся, потянулся к ней и намотал локон волос на палец. Как вообще можно устоять перед ней?
– Эй, Спящая красавица, просыпайся, – негромко произнес Финн, проверяя часы. – Уже девять тридцать, и у нас свидание.
– Я иду, иду, – пробормотала она еще сонным голосом.
Финн едва не застонал. И какой дьявол в него вселился, что он решил поиграть с ней? Да просто никто еще и никогда не мог его обыграть. Следовало догадаться, что эта проказница его обхитрит. О, теперь он хочет ее еще сильнее. Может, отменить все?
– Куда мы идем? – спросила Серена, сев на кожаном диване и спустив ноги, потряхивая своей роскошной гривой пламенных волос.
– Вот, – произнес Финн, бросая ей на колени кепку и беря вторую для себя. – Надень.
– Мы идем туда инкогнито?
В очереди за билетами Финн внезапно понял, что едва справляется с желанием овладеть ею – прямо здесь и сейчас. Стоило лишь вспомнить тот вечер, когда он поймал ее подслушивающей у двери на его яхте. Наверное, ее прежний сексуальный опыт не был слишком богат и впечатляющ.
Финн же, напротив, считал себя подлинным знатоком в искусстве эротики и соблазнения, его невозможно было сбить с толку – и вот он просто беспомощен в присутствии этой женщины.
Быстро заперев дверь, Финн прошел с Сереной в гараж и распахнул перед ней двери.
Вспыхнули прожекторы, заливая пространство ярким светом, и он на миг зажмурился.
В этот миг Серена вздохнула – глубоко и протяжно, отчего его колени ослабели.
– О-о-о, да, – выдохнула Серена. – У тебя превосходный вкус, Финн. Подумать только, вот это мотор! Меня ждет лучшая поездка в моей жизни.
Финн закрыл глаза. Он обречен.
Глава 8
Она пропала.
Финн провез ее через весь город на своем скоростном спортивном автомобиле, изготовленном по спецзаказу. Наблюдая за ним, сидящим за рулем, Серена ощутила вспышку сильнейшего желания. Она не могла удержаться, представляя, как с той же страстью и мастерством он занимается любовью.
Сидя в удобном кресле под внушительных размеров куполом в центре Монреаля, она была на пике блаженства и в то же время не могла дождаться начала. Снаружи здание казалось огромным театром, многочисленные конические башенки устремлялись в небо голубыми и желтыми пиками, напоминая об арабских ночах. Внутри было очень просторно и роскошно – все по высшему разряду.
Внезапно темноволосый парень, сидящий рядом с Финном, повернулся:
– Вы мне знакомы. Мы не встречались?
Серена подавила улыбку. Сидеть в зрительном зале среди обычных людей вместо ВИП-ложи было непривычно и интересно. Это добавляло в их маленькое приключение перчинку опасности: а вдруг их разоблачат? Хотя одеты они были более чем непримечательно: оба в черных кепках, низко надвинутых на лоб, Финн в умопомрачительной черной кожаной куртке с поднятым воротником, Серена в темной толстовке с капюшоном – просто два друга, решившие развлечься.
Финн улыбнулся и протянул руку собеседнику:
– Уверен, что запомнил бы вас, сэр. Приятно познакомиться.
Внезапно ее поразила мысль: да Финн просто любит играть на публику, уверенно держится на людях и легко приспосабливается к перемене обстановки. Сущий хамелеон. Это был талант, которому Серена открыто завидовала.