– И? – Смоляные брови короля поползли к переносице. Принцы заметили, как под тонкой тканью рубашки напряглись мощные мышцы.
– Мы не смогли ничего узнать, папа, – поняв, что если будет продолжать юлить, то точно схлопочет по роже, вынужденно честно признался маг.
– Ублюдки, дармоеды! – рявкнул Лимбер и стукнул кулаком по столу так, что зазвенели оконные стекла. – Ничего толком сделать не можете!
– Пап, – все-таки ухитрился вставить словечко Рик, пытаясь предотвратить бурю. – Но зато кое-что, похоже, удалось вызнать Элии. Она обещала за завтраком поделиться информацией.
От этих слов король разошелся еще сильнее:
– Ах вы, пустобрехи! Идиоты! Неумехи! Недоделки хреновы!
– Ну в последнем ты сам виноват, – буркнул под нос маг.
– На фиг вы мне нужны такие? Только и можете, что все дела на Элию сваливать. Ей в это Новогодье такого досталось, а вы с простеньким покушением разобраться не можете! Дармоеды!
– А поди попробуй сам выжми что-нибудь из этого трупешника, когда даже никакого отзвука не идет, а любые заклятия уходят, как вода в песок, – тоже разошедшись и вспыхнув, словно ворох хвороста, облитого керосином, заорал в ответ Рик, наступая на отца. – Поди попробуй, а я посмотрю! Чуть что, так сразу Рик ублюдок и неумеха? Какого сделал, такой и есть, папаша! Энтиор вон тоже все, что мог, перерыл, всю душу из слуг Жанти вынул, а без толку.
– Вот я и говорю, что от вас никакого проку, – гаркнул Лимбер, еще больше бесясь от состояния собственного бессилия и сознания того, что Рик говорит правду. – Пороть вас надо было чаще, олухи! И не ори на отца, не дорос еще, сопляк, права мне качать!
– Это я сопляк?! – кипя от возмущения, завопил в ответ Рик и едва успел увернуться от тяжеленного пресс-папье, пущенного властной королевской рукой в его рыжую голову. Снаряд пролетел мимо и впечатался в стену, оставив внушительную вмятину.
– Что за странное стремление при любой возможности портить наши прекрасные лица, папа, – укоризненно покачал головой Энтиор и тоже пригнулся, когда в его сторону пронеслась хрустальная пепельница.
– Глаза б мои на ваши рожи самодовольные не глядели, скоты! – продолжал громыхать король.
Энтиор испытал острое желание сказать: "Давай, папа, выколю", – но промолчал и стал слушать, как Лимбер разоряется:
– Провалитесь вы все, пропадите пропадом, выродки, единственную сестру защитить не можете!
– Я за сестру что угодно отдам, в Темную Бездну полезу, – в тихой ярости прошипел Рик. – Но сейчас сделать ничего не в силах. У нас таких связей, как у Элии, нет, на свидание с Повелителем Межуровнья мы ночами не бегаем, отец! Так что ори не ори, а ничего нового не узнаем, пока она сама не расскажет.
– Да, Элия обещала, – кивнул Энтиор.
– Убирайтесь с глаз моих долой, пока не пришиб, – резко бросил король.
И принцы, не заставляя себя упрашивать, тут же смылись за дверь.
– Кажется, пронесло, а, братец-вампир? – облегченно вздохнул Рик и подмигнул Энтиору.
– Пожалуй, – подтвердил принц и подавил зевок, печально рассудив, что прилечь до завтрака он так и не успеет, а значит, на турнир придется явиться не в лучшей форме. Правда, свежая кровь доставленных накануне рабынь немного могла помочь беде.
– Тогда до завтрака, – бросил Рик и едва не хлопнул Энтиора по плечу, но, вовремя спохватившись, просто махнул рукой и телепортировался из коридора в свои покои.
До семейного завтрака оставалось не так много времени, а принц еще рассчитывал переодеться, выпить один чудодейственный укрепляющий эликсирчик, рассказать всем о предстоящем сообщении Элии и заглянуть к Джею, который убрался вчера с бала, а потом, судя по легкому всплеску силы, и из Лоуленда в крайне хмуром настроении. Принц надеялся, что брат уже успел перебеситься в мирах и из состояния явной злости перешел к своей обычной злопамятности, а значит, не горит желанием довершить то, что вчера не удалось осуществить леди Джанети.
Судя по любимой одуванчиковой рубашке, Джей действительно пребывал в хорошем настроении. Насвистывая игривую песенку, принц сновал по комнатам и с врожденной сноровкой бурундука рассовывал по полочкам, ящичкам и шкатулкам в многочисленных шкафчиках привезенные из похода вещицы.
Обиды обидами, но бог воров никогда не мог равнодушно смотреть на приглянувшиеся ему красивые и дорогие штучки в чужих руках. Если уж Джей положил на что-нибудь глаз, то хозяину оставалось только попрощаться со своей собственностью.
Шрамов от когтистой пощечины Элии на лице принца не наблюдалось. Рик мысленно сопоставил личную скорость регенерации брата с длительностью заживления царапин от ногтей Элии, которые могли уложить в могилу средней руки бога, и решил, что родич отсутствовал в Лоуленде как минимум три луны.
– Прекрасный день, с возвращением, – радостно приветствовал брата Рик, плюхаясь точно на середину дивана и для удобства расстегивая верхние пуговицы камзола.
– Привет, – деловито кивнул Джей, но не прервал своего увлекательного занятия – распределения добычи, а лишь сузил радиус передвижений до размеров гостиной.
Сувенирчиков на этот раз было много, поскольку принц не отсиживался в необитаемых мирах, общаясь, словно Маугли, только с животными, как полагал Рик. Джей шлялся там, где мог нарваться на неприятности, он нахально демонстрировал свои шрамы, не скрывая их гримом или заклятием иллюзии – принц жаждал насмешки, косого взгляда, ехидной реплики: "Эй, браток, какая кошечка так разукрасила тебе рожу? Может, я ей больше понравлюсь?" О, как жаждал он этих слов, как старательно нарывался на них, чтобы только бросить перчатку в лицо очередному оскорбителю. Дуэли, дуэли, бесконечная череда поединков позволяла принцу тренироваться и раз за разом убивать каждого насмешника, убивать вместо сестры, на которую он никогда не посмел бы поднять руку, хоть и ненавидел ее временами, ненавидел неистово – всеми фибрами своей буйной души, но так же сильно и любил. Убивать вместо Элии, убивать как Элию, посмеявшуюся над ним, жестоко оскорбившую его при всех.
Так "развлекался" принц до тех пор, пока даже тень шрамов не исчезла с его лица. Но шрамы остались в его душе, такие же болезненные, горящие огнем, кровоточащие, как в первую секунду после пощечины.
– Ты многое пропустил, – поерзав на диване, бросил Рик, закидывая наживку для друга, такого же любопытного, как и он сам.
– Да ну? – небрежно выгнул бровь Джей, поставил на полку шкафчика чудную маленькую статуэтку-лисичку из прозрачного желтого камня и полез за следующей вещицей.
– О да. – Принц закатил глаза, демонстрируя всю важность информации. – Я вчера вечером потерял маму.
– Где? – живо заинтересовался брат, даже оставив на время копание в своей безразмерной сумке, валяющейся на кресле.
– В смысле, она умерла, покинула эту инкарнацию, – трагическим шепотом пояснил Рик, смахнув несуществующую слезу. И, оживившись, в красках расписал историю покушения леди Джанети на принцессу Элию и самоубийство неудавшейся убийцы.
– Жаль, – покачал головой вор, снова возвращаясь к изучению недр сумки. – Хорошая баба была Жанти.
– А потом, – продолжил несколько разочарованный нетрадиционно-спокойной реакцией брата Рик, смакуя припасенную на последок сплетню, – Повелитель Межуровнья увел Элию с собой прямо через одно из больших бальных зеркал с лучшей защитой зеркальщика Леграна.
– Что ж, это его проблема, – небрежно пожал плечами Джей, доставая витой серебряный браслетик с мелкими зелеными и голубыми камешками.
– Вернулась Элия только ночью, – завершил фразу Рик.
– Так я и знал, – скривился принц, продолжая механически крутить в гибких пальцах драгоценность. – Даже он ее долго вынести не в силах. Надо было вам не принимать сестрицу назад и поторговаться. Может, и от Элии какая-нибудь польза получилась бы.
– Все злишься, – констатировал Рик.
– Я? Злюсь? Ничуточки. – Хищная улыбка стремительной тенью мелькнула по лицу бога, потом он небрежно бросил: – На, подаришь какой-нибудь шлюхе.
Серебряной струйкой мелькнул в воздухе чудесный браслет и упал на колени Рикардо.
– Спасибо, – улыбнулся принц и, повертев в руках безделушку, "невинно" заметил: – Элии он бы пошел.
– Еще бы, – оскалился Джей. – Я же сказал, что он для шлюхи.
Рик только покачал головой и сунул браслет в карман камзола. Спорить с братом, защищая честь и достоинство богини, принц не стал, все равно доказать обозленному Джею, что он не прав, не смог бы и сам Творец, взбреди тому такая странная идея. Когда бог воров злился, на него не действовали никакие разумные доводы, никакие уговоры. Большинство жертв его бешеных темперамента и злопамятности могли сразу заказывать себе место в склепе, а те, кого принц по каким-то причинам убивать не собирался или не мог, надолго забывали о спокойной и безмятежной жизни. Изводить Джей умел преотлично. Так что пока принц дулся на Элию, о ее существовании в его присутствии лучше было вообще не вспоминать. Рик и сам был таким же, а потому счел, что все равно рано или поздно брат перебесится и угомонится сам. И, быстро поведав о безрезультатных попытках допросить труп мамы, рыжий перевел разговор на другую тему:
– Да, кстати, ты собираешься сегодня выступать на турнире?
– Разумеется, – с энтузиазмом ответил Джей, сверкнув самодовольной и хищной улыбкой. – Без меня вам будет там скучно.
Рику почему-то показалось, что такое рвение к демонстрации своего воинского мастерства друг проявил неспроста, но лезть в его замыслы не стал, не без оснований полагая, что, чем меньше он знает, тем спокойнее, а потом, когда ничего нельзя будет изменить, все равно увидит все своими глазами.
Маленькая принцесса, компенсируя свои ночные блуждания по покоям родственников, встала утром несколько позже обычного времени. Тени кошмаров исчезли, словно туман в лучах живительного солнца, и Бэль была так же весела и энергична, как обычно, то есть явно чересчур. Во всяком случае, так всегда считал суровый Нрэн, а иногда няня и прочие родственники, если они слишком часто становились объектами энтузиазма маленькой сестренки, но такого никогда не думали Лейм и Кэлер, души не чаявшие в малышке.
Наступивший день нес новые радости и открытия для девочки-богини, только начинающей познавать мир, открытой для счастья и любви. Светлые искорки нетерпения плясали в карих глазах принцессы, терпеливо сносившей все утренние церемонии облачения, умывания, питания. Бэль хотелось как можно быстрее отправиться к Лейму. Для этого у малышки было сразу несколько очень веских причин, как бескорыстных, так и почти меркантильных.
Повозив для порядка ложкой в тарелке с липкой манной кашей – съесть эту гадость целиком малышку не мог заставить даже неумолимый Нрэн – и запив молоком последний кусочек сдобной булочки, посыпанной корицей, Бэль заявила:
– Няня, я пошла к Лейму.
Старушка с облегчением кивнула, тихо радуясь, что с утра пораньше ее подопечной не пришла в голову какая-нибудь сумасшедшая идея, и, позвав слугу убрать со стола, последовала за малышкой.
Лейм уже поднялся и сидел у себя в кабинете, окруженный горами тяжеленных фолиантов, извлеченных из королевской библиотеки. Принц вновь, как и вчера вечером, листал старинные книги по демонологии о проклятиях и искусстве магических убийств, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку, позволяющую распутать клубок интриг и покушений на любимую кузину. Закусив от напряжения губу и нахмурив брови, юноша быстро переворачивал страницы. Но тщетно. На глаза не попалось даже намека, который подсказал бы путь исследований. Он ничем не мог помочь Элии. Оставалось надеяться только на то, что теперь, как передал Рик, сама принцесса знает о происходящем больше и поведает сегодня об этом родичам.
– Прекрасный день, Лейм, – звонким колокольчиком, разгоняющим мрак, прозвучал голосок Бэль, сунувшей носик в кабинет брата. – Ты занят?
– Прекрасный день, моя хорошая, – улыбнулся Лейм, прогоняя гнетущие мысли о своих бесполезности, тупоумии и полной деградации, – уже нет. Заходи!
Принц встал из-за стола и пошел навстречу девочке. Малышка подбежала к брату, и он подхватил ее на руки.
– Ты хорошо спал? Элия прогнала твои кошмары? – участливо спросила девчушка и тут же поделилась: – Мои прогнала.
– Да, милая, я хорошо спал, – кивнул принц, невольно покраснев при мысли о том, что именно снилось ему после визита прекрасной кузины.
– Тогда мы пойдем искать в саду динолей? – тут же предложила принцесса.
И, глядя в ее сияющие радостным ожиданием глаза, Лейм не смог сказать "нет".
– Здорово! – Бэль нетерпеливо подпрыгнула на руках у брата и попросила: – Пойдем прямо сейчас!
– Нет, солнышко мое, – немного огорчил девочку принц. – Сейчас нельзя, через полчаса официальный семейный завтрак, мне надо там быть. А вот потом, перед турниром, я зайду за тобой, и мы обязательно поищем динолей. Поиграй пока с Таисой, хорошо?
– Ладно, – с некоторым сожалением согласилась Бэль и тут же непосредственно заметила: – Она теперь все время правильно писает и какает в горшочек, как ты ей сказал, а спит на кресле и на диванчике, а еще иногда у меня в ногах. Она такая теплая и пушистая!
– Хорошо, милая, – кивнул Лейм, опуская девочку на пол.
Малышка легонько вздохнула и выбежала из кабинета. Ей очень хотелось предложить брату не ходить на нудный завтрак, но девочка решила, что тогда на него может заругаться Нрэн, и промолчала. Промолчала Бэль и о своем желании отправиться на турнир, не без оснований полагая, что дать такое разрешение во власти лишь Нрэн, а значит, надо будет клянчить у него.
Бэль умчалась играть с Таисой, а Лейм, наскоро пригладив у зеркала густые мягкие волосы и застегнув черный камзол с темно-зеленым и серебряным кантом, отправился к Элии, чтобы успеть проводить ее на завтрак раньше других родственников. Принцу очень хотелось снова увидеть любимую, поговорить с ней, убедиться, что, несмотря ни на что, с принцессой действительно все в порядке, погреться в ласковом сиянии ее дивных серых глаз.
Паж, довольный тем, что хоть кто-то сегодня ведет себя как полагается и не кидается заклинаниями, доложил о его визите и проводил в гостиную. Через несколько секунд к принцу вышла Элия в светло-сером платье с небольшими вставками из той же ткани более темного оттенка – легком намеке на траур, для которого еще придет время через три дня. В солнечном свете, льющемся сквозь легкий тюль, медовые волосы принцессы сияли, словно ореол, искрились серебристые камушки-сильвиниты в ожерелье и серьгах богини.
– Прекрасный день, дорогая, – поздоровался Лейм, слегка покраснел и поцеловал протянутую руку кузины.
– Прекрасный день, милый, – ласково улыбнулась богиня и коснулась поцелуем щеки юноши. – Как спалось?
– Чудесно, – искренне признался Лейм, на мгновение потупившись, но потом снова поднял глаза на кузину, ловя взглядом каждый ее жест, улыбку, смешинки в глазах. – Я зашел, чтобы пригласить тебя на завтрак. – Банальные слова слетали с языка бога, а он любовался Элией. Вот сейчас принцесса чуть склонила голову набок, ожидая продолжения фразы, чувствуя, что он чего-то недосказал. – И спросить, – продолжил Лейм. – Насчет Бэль. Я не стал говорить с малышкой об этом, чтобы лишний раз не будить плохие воспоминания. Она рассказала тебе, чего именно напугалась?
Элия знаком предложила кузену сесть в кресло и, опустившись в соседнее, поведала:
– У девочки действительно был кошмар. Бэль слишком сильно связана с нами эмоционально. Ее эмпатический дар ярок и развивается быстро, скорее всего, он будет частью ее божественной сути, именно поэтому наши тревоги минувшего дня отразились в подсознании девочки, как в зеркале. Что касается содержания сна, то волнение вылилось в сон-воспоминание о блужданиях души, ищущей родственные души и тоскующей без них. Классические символы: чувство потерянности, зов издалека и попытки идти на него.
– Я помню, ты говорила о том, что Бэль жила с нами в предыдущей инкарнации, – согласился Лейм. Зная специфический интерес и широкие познания богини в символике и толковании сновидений, принц полностью доверился ее суждению.
– И теперь мы вместе, – заключила принцесса. – Не волнуйся, родной, с малышкой все в порядке. Но она всегда будет очень чутко реагировать на любое событие, божественной сути не изменишь. Огорчения будут тяжелы, но и радость окажется по-настоящему яркой. Мы можем лишь заботиться о том, чтобы в палитру ее жизни попадало побольше светлых красок.
Принц кивнул, улыбнувшись немного грустно, и со вздохом заметил:
– Вот только не все во Вселенной нам подвластно и не мы предопределяем свои судьбы. Если бы я мог сделать так, чтобы ни ей, ни тебе никогда ничего не угрожало. Если бы я мог…
– Если бы мы это могли, то стало бы очень скучно жить, – возразила, прерывая кузена, принцесса. – Именно в неожиданности суть жизни. Если заранее знаешь содержание книги, то зачем же вообще начинать читать? Будущего боится человек, потому что он страшится смерти, нищеты, расставаний, одиночества и тысячи других вещей. Большинство людей не мыслит нити своей жизни без того тела, в котором находится душа в очередной инкарнации. Мы выше этого, потому что знаем законы Вселенных, не сосредотачиваемся на одной сфере существования, знаем, что каждая смерть рождает новую жизнь. Что бы ни случилось с нами, если мы любим друг друга и хотим быть вместе, так оно и будет снова, новая радость исцелит старую печаль.
Слушая сестру, Лейм улыбнулся. Элия не сказала ничего такого, чего бы он не знал, но все равно на душе стало легче, осознание собственной беспомощности отступило.
– А теперь пойдем завтракать. Кажется, я действительно проголодалась, – перешла к житейским проблемам богиня.
Лейм встал и галантно, с врожденной грацией предложил принцессе руку.
С самого раннего утра Нрэн, как организатор и главный судья, еще раз досконально проверил все мелочи, касающиеся подготовки турнира: состояние турнирного поля, расположение зрительских мест, наличие нужного количества шаров для жребия, установку мишеней, готовность писарей к составлению списка участников турнира, расположение стражи и прочее, и прочее. Конечно, за каждый из этих вопросов кто-нибудь из подчиненных принца отвечал персонально, но его высочество предпочитал лично перепроверить каждый пустяк, чтобы знать, что все сделано, как положено. Иногда девизом Нрэна вполне могла служить фраза: "Не доверяй и проверяй!"
Итак, придирчиво вникнув в каждую мелочь, принц решил, что может быть спокоен за устройство турнира и в его власти распорядиться оставшимся до завтрака временем по своему усмотрению, например пойти проведать маленькую сестру и проверить, ведет ли она себя надлежащим образом. Впрочем, бог особо не рассчитывал, что это действительно так. Бэль и Элия оставались единственными непредсказуемыми и абсолютно неуправляемыми факторами в его упорядоченной жизни. Но если с кузиной принц ничего поделать не мог, да и не хотел, то воспитать сестру как настоящую принцессу еще не терял надежды, хотя она и начала понемножку убывать.
Судя по визгу и топоту, который Нрэн заслышал еще в коридоре, воитель понял, что его худшие опасения, как всегда, сбываются. Вместо того чтобы осваивать искусство вышивания, рассматривать картинки в красивых книжках или спокойно слушать сказки нянюшки, Бэль опять носилась по комнатам, переворачивая все вверх дном.