Они со Спиро тотчас же завели беседу на греческом. Клэр пока понимала в лучшем случае одно слово из десяти, тем более в столь живом темпе, но сейчас все было ясно и без слов. Первой опомнилась Элеана.
- Ничего, ничего, - заверила ее Клэр. - Мне ведь никогда не усовершенствовать мой греческий, если все постоянно будут приноравливаться ко мне и говорить на английском. Надеюсь, через год я буду владеть греческим свободно.
А еще, невольно подумала она, через год я уже стану матерью. Буду ли я к тому времени лучше знать человека, за которого вышла замуж?
Краем глаза она заметила, что один из гостей уже несколько минут топчется поблизости, явно ожидая ее внимания. Сославшись на обязанности хозяйки, Клэр оставила Спиро с Элеаной вдвоем, нацепила на лицо светскую улыбку и направилась к незнакомцу.
- Ангелос Попандопулос, - представился эффектный щеголь, пожирая ее взглядом. - Уже битый час сгораю от нетерпения сказать вам, что вы прекрасны. Красотой вы затмеваете всех женщин на этом приеме.
Что и говорить, Клэр доводилось слышать комплименты и потоньше. Однако положение обязывает.
- Вы мне льстите, мистер Попандопулос.
- Ангелос, - поспешно поправил он. - Если мы собираемся стать близкими друзьями, зовите меня просто Ангелос.
Клэр с трудом сдержалась от смеха.
- А мы собираемся стать близкими друзьями?
- Ну разумеется. - Он искренне удивился. - Ведь вы чувствуете то же, что и я. Я знаю это, я прочел это в ваших глазах!
Нечестно, конечно, было дразнить беднягу, но искушение оказалось слишком велико. Ангелос Попандопулос был так уверен в собственной неотразимости! Клэр подпустила в голос сожаления.
- Увы, иной раз приходится бороться с собой.
Ей еще не приходилось встречать в жизни классический тип опереточного героя-любовника. И вот он стоял перед ней, прямо хоть сейчас на сцену.
- Но зачем, зачем бороться? - томно-настойчиво проворковал Ангелос.
Хорошего понемножку. Пора кончать эту комедию.
- Затем, что у меня есть муж, - пояснила Клэр, стараясь обойтись с незадачливым соблазнителем мягче, чем он того заслуживал. Но тот лишь пренебрежительно пожал плечами.
- Ваш муж не гнушается интрижками на стороне, так почему вы должны себя ограничивать?
Конечно, на подобную провокацию можно было ответить лишь презрением. Рассудком Клэр это прекрасно понимала, да вот только внять ему была не в состоянии.
- С кем? - вырвалось у нее.
- Разумеется, с красоткой Сабриной, - ответил Ангелос, будто поражаясь наивности вопроса. - Это ни для кого не секрет. Наверняка есть и другие. Маркос из тех мужчин, которым недостаточно одной женщины.
Клэр еле сдержала протестующее восклицание. Ведь, если подумать, Ангелос не сказал ей ничего, что она бы себе уже не говорила раз сто.
- По-моему, вам лучше уйти, - с трудом держа себя в руках, произнесла она.
- Досадно. - Ангелос вздохнул. - А я-то думал, вы и впрямь неординарная женщина.
Резко отвернувшись, Клэр заспешила прочь, боясь, что еще секунда - и она сорвется. Ну уж нет! Как бы ни разрывалось от муки сердце, окружающие не должны ничего заподозрить. Она замедлила шаг и снова сделала приветливое лицо.
9
Как и предсказывал Маркос, София произнесла свой коронный тост. Причем, к изумлению Клэр, призвала всех выпить еще и за "очаровательную супругу моего милого мальчика". Маркос привлек жену к себе и поцеловал сначала в щеку, а потом в губы. Клэр покорно вытерпела его объятия и поцелуи, хотя была уверена: ее губы не первые, что он целует за последний час.
- Долгой жизни и счастья, - пожелала она ему по-английски, старательно изгоняя из голоса даже намек на сарказм.
Однако Маркос, отличающийся поразительной проницательностью, почуял неладное. Следующие полчаса он не отходил от жены ни на шаг, жестом собственника обвив рукой тонкую талию. Сабрины нигде видно не было. Но Клэр от этого легче не стало. Соперница незримо стояла рядом с ними, за плечом мужа.
Но вот наконец ушел последний гость. До ужина оставалось еще несколько часов. Не в силах оставаться наедине с Маркосом, Клэр вышла в сад. Стояла удушливая жара, к вечеру небо затянули тяжелые, отливающие грозной синевой тучи. Похоже, собиралась гроза.
Сбросив босоножки, чтобы дать ногам отдохнуть, она побрела по шелковистой, ласкающей ступни траве. Какая же кругом красота! И как же трудно привыкнуть к мысли, что вся эта красота принадлежит ей. Ей и ее детям…
Детям? Пожалуй, сейчас мысль о них не вызвала у Клэр особого энтузиазма.
Поглощенная не слишком веселыми раздумьями, молодая женщина не заметила, как сад закончился и потянулись оливковые рощи. К реальности ее вернула ослепительная вспышка молнии, прорезавшей небо от края до края. Следом прогремел рокочущий гром, а еще через миг небеса разверзлись и на землю обрушился ливень.
Клэр еле успела спрятаться под дерево. Впрочем, убежище оказалось ненадежным. Уже через пару минут она промокла до нитки. Невдалеке виднелась какая-то хижина. Скользя по лужам, любительница дальних прогулок добралась до нее и опустилась на грубую скамью. Мир за маленьким оконцем потонул в сплошной пелене дождя. Пожалуй, нескоро ей удастся вернуться домой, а ведь никто не знает, куда она направилась. Маркос, наверное, будет волноваться. Почему-то эта мысль ее обрадовала.
И когда при следующей вспышке молнии в хижину шагнула знакомая широкоплечая фигура, Клэр глазам своим не поверила. Гром рокотал уже чуть подальше, но все равно заглушал поток слов, срывающихся с губ Маркоса. Но было ясно, что он в ярости.
- Как ты меня нашел? - только и могла спросить она.
- Видел, как ты шла в эту сторону. На кой черт ты направилась так далеко от дома, когда вот-вот должна была начаться гроза?
- Я не заметила, - принялась оправдываться Клэр. - И тебе в любом случае необязательно за мной следить. Я уже большая девочка и не боюсь грозы.
Слова ее лишь подлили масла в огонь.
- Еще раз такое выкинешь - будешь бояться меня, а не грозы! - мрачно пообещал Маркос. - А если бы в тебя попала молния? Погибла бы не только ты, но и ребенок, которого ты носишь.
- А что тебя бы сильнее огорчило? - Вопрос вырвался у нее помимо воли и в один миг стер с лица Маркоса какое-либо выражение. Он уставился на нее темным, непроницаемым взором.
- Ты считаешь, будто я способен выбирать между тобой и ребенком?
Клэр дорого бы дала за то, чтобы перевести стрелки часов на несколько минут назад. Эта бесстрастная, застывшая маска была для нее хуже любого проявления гнева.
- Нет, - поспешила ответить она. - Конечно нет. Просто я… - Клэр беспомощно развела руками. - Сама не знаю, что это я говорю. Давай забудем, хорошо?
- Наверняка у тебя были причины задать этот вопрос, - настаивал Маркос. - С чего тебе вообще пришла в голову подобная мысль?
- Да я просто не подумала. Ужасно глупо с моей стороны.
Еще мгновение он молча разглядывал жену, потом неожиданно согласился:
- Хорошо, забыли.
Клэр не сомневалась: на самом деле он ничего не забыл и не забудет. Однако, не желая ворошить угли, поспешила сменить тему на менее взрывоопасную.
- Как думаешь, гроза надолго?
- Думаю, достаточно надолго, чтобы нас успели хватиться.
- Неужели ты тоже никому не сказал, куда идешь?
В черных глазах вновь вспыхнул предупреждающий огонек.
- По-моему, ты нарочно испытываешь мое терпение.
- Ох, наверное, гормоны расшалились. - Клэр решила перевести все в шутку. - Ты ведь меня простишь, правда?
Он улыбнулся.
- А что мне остается?
С обоих ручьями стекала вода. Пиджак Маркоса промок насквозь, рубашка и брюки - тоже. Не долго думая, он стащил пиджак и рубашку.
- Тебе тоже лучше бы раздеться, чем сидеть в мокром, пока дождь не кончится. - Он скинул ботинки, расстегнул брюки и принялся стягивать с ног липнущую ткань. - Нам еще повезло, что нашли теплое местечко.
Клэр провела языком по внезапно пересохшим губам. Что бы там ни говорил Ангелос Попандопулос, а при одном взгляде на атлетическое, мускулистое тело мужа у нее начинала кружиться голова.
И Маркос знал, что она испытывает, - Клэр читала это в его взгляде, в медленной, предельно чувственной улыбке, скользнувшей по его губам. Подойдя к жене, он поднял ее на ноги и повернул спиной к себе, взявшись за застежку длинной молнии. Клэр покорно подчинилась. Вот он потянул платье вниз по ее плечам, и, несмотря на жару, молодую женщину бросило в дрожь. Маркос расстегнул тоненький шелковый лифчик и накрыл ладонями мягкие полушария ее груди. У Клэр подкосились ноги, кровь превратилась в потоки обжигающей лавы.
- Моя красавица, - прошептал он. Платье скользнуло на сухой земляной пол.
Закрыв глаза, Клэр чуть откинулась назад, упиваясь теплом обнаженной груди мужа, властной уверенностью его прикосновений. Все эти обвинения - сплошная клевета, твердила она себе. В них нет ни капли правды!
Склонив голову, Маркос поцеловал ее в шею, поднялся губами чуть выше, легонько куснул за мочку уха. Никакими словами Клэр не могла бы выразить наслаждение, что дарили ей эти ласки, эти поцелуи. Вся дрожа, она повернулась к мужу лицом, припала губами к его груди, слизывая языком чуть солоноватый капельки, причиной которых был отнюдь не дождь.
Теперь лишь плавки, оставшиеся на Маркосе, мешали им. Клэр принялась стягивать их по длинным мускулистым ногам, сама тоже опускаясь все ниже и ниже. Настал черед Маркоса содрогаться от невыносимого наслаждения. Через несколько секунд, не в силах терпеть более, он снова поднял жену и прильнул к ее устам страстным, испепеляющим поцелуем, от которого снедающее ее пламя разгорелось в сто крат сильнее.
Земляной пол был ужасно жесткий, но такие мелочи не волновали Клэр. Чуть приподняв голову, она затуманенным взором смотрела на нависшего над ней мужа, в который раз приходя в благоговейный восторг от его мужской мощи. Он вошел в нее медленно, властно, глядя, как искажается от наслаждения и страсти ее лицо. Клэр обвила ногами поджарые бедра мужа - и мир кругом завертелся, обрушился на них…
Возвращение на землю было менее приятным. Клэр увидела, как грязна ее рука, что поглаживала лежащую у нее на груди черноволосую голову Маркоса.
- Кошмар какой! - ахнула она. - Да мне теперь в жизни не отмыться!
Маркос окинул ее критическим взглядом.
- Пожалуй, ты и впрямь чумазее, чем обычно.
- И не только я! - в ужасе воскликнула Клэр, глядя на мокрое платье, так и оставшееся валяться там, куда его бросили. - Как же я его теперь надену?
- По одной проблеме за раз, пожалуйста. - Маркос поднялся и протянул руку жене. - Смотри, дождь все такой же сильный.
Не успела она опомниться, как он уже вытащил ее за дверь. Пожалуй, ничего лучшего в данной ситуации придумать было нельзя. Смеясь, Клэр подставила тело хлещущим струям.
По сравнению с ней Маркос почти не испачкался. Стоя в двух шагах от жены, он с улыбкой наблюдал за ней. Его превосходно сложенное тело казалось воплощением мужской красоты. Клэр ощутила, как в ней вновь вспыхивает желание. Вот безумие!
Из мокрой рубашки Маркоса вышло не слишком-то хорошее полотенце. Впрочем, лучшего все равно не было. Натягивая сырое, холодное белье и грязное мятое платье, Клэр скорчила недовольную гримасу.
- Слушай, а у вас в доме нет никакого тайного хода, чтобы незаметно пробраться внутрь?
Маркос со смехом покачал головой.
- Увы.
- Ага, тебе-то хорошо, - пожаловалась она. - Ты-то свои вещи повесил на стенку. Представляешь, что обо мне подумают, когда я вернусь в таком виде?
- Что ты упала. - Маркос остался глух к ее стенаниям. - Что в такую непогоду вовсе неудивительно. Ничего, скоро гроза закончится.
Дождь и впрямь стал заметно тише. Клэр бросила взгляд на часы, ожидая увидеть, что они остановились из-за попавшей в них влаги. Но этого не сучилось, и она с удивлением поняла, что ушла с виллы всего час назад.
- Как думаешь, нас еще не хватились?
- Да нет, еще пару часов никому и в голову не придет нервничать. Слушай, раз уж мы все равно мокрые, чего ждать? Только надень туфли.
Хотя дождь почти перестал, идти по высокой мокрой траве было нелегко. Клэр обрадовалась, когда они наконец выбрались на узкую тропинку, с которой согнал ее ливень. Маркос всю дорогу поддерживал жену под руку.
Они вошли в дом через боковую дверь и уж подумали было, что счастливо отделались. Но стоило им шагнуть на первую ступеньку лестницы, дверь гостиной отворилась.
Разумеется, это оказалась Олимпия, причем не одна. Рядом с ней стояла Сабрина. Обе так и застыли в немом изумлении.
- Мы попали под дождь, - объяснил Маркос, предупреждая возможные расспросы. - Надеюсь, вы нас простите, если мы сразу пойдем переодеваться.
Он обнял Клэр за талию и подтолкнул вперед. Она была только рада поскорее унести ноги. Надо же так не повезти! Бог с ней, с Олимпией, но оказаться в столь неприглядном виде перед женщиной, которая значит для Маркоса больше, чем просто хорошая знакомая, ужасно унизительно!
До своей спальни они дошли, не обменявшись ни единым словом. Маркос тотчас же отправился в душ. Клэр стянула грязное платье и последовала его примеру, но во второй ванной.
Недавняя эйфория исчезла без следа. Что это я о себе возомнила? - горько спросила себя молодая женщина. Я не способна дать Маркосу ничего такого, чего он не испытал бы прежде. В науке страсти нежной я жалкий новичок, тогда как муж изучил учебник от корки до корки. И если пока он, быть может, и не ищет любовных утех на стороне, но долго ли ждать, когда ему захочется разнообразия?
Когда Клэр вышла из ванной, Маркос в длинном халате лежал на кровати.
- Я уж думал, ты утонула. Чем, скажи на милость, ты там занималась?
- Хотелось хорошенько отмокнуть, только и всего, - пожала плечами Клэр.
- Тогда надо было принять ванну.
Он обвел одетую в легкомысленный пеньюар стройную фигурку жены таким выразительным взглядом, что сердце у Клэр невольно ускорило ритм, а из глубин существа поднялось знакомое пламя.
- Иди ко мне, - тихо позвал он. Почему-то, сама не зная почему, Клэр не захотела поддаться искушению.
- Мне еще надо высушить волосы. А это задача не на один час.
- По-моему, ты преувеличиваешь, - сухо отозвался Маркос. - Посмотрим, может, я помогу тебе ускорить процесс.
Не дожидаясь ее согласия, он вскочил с кровати, вытащил из комода фен, включил его в ближайшую розетку и выжидательно посмотрел на жену.
- Чем скорее начнем, тем скорее закончим.
А иди ты, подумала Клэр, но вслух этого, разумеется, сказать не могла. Вынужденная повиноваться, она пересела на высокий табурет перед зеркалом. Маркос с видом профессионала встал у нее за спиной и приступил к работе. Надо признаться, это оказалось приятно. Он явно был наделен талантом по части обращения с расческой и феном.
- Похоже, ты занимаешься этим не в первый раз? - заметила Клэр.
- На практике - в первый, - признался Маркос. - Зато в детстве я сотни раз наблюдал, как мама сушит волосы. Меня всегда поражал результат.
- А может, в прошлой жизни ты был парикмахером, - легкомысленно заметила молодая женщина.
- Ерунда! - отрезал он. - Мы живем один раз и надо постараться прожить его как можно лучше.
То есть, мысленно перевела Клэр, как можно насыщенней и разнообразней. Прежние сомнения нахлынули с новой силой.
- А ты мог бы, - неожиданно услышала она собственный голос, - жениться на Сабрине?
Его лицо в зеркале вновь приняло знакомое непонятное выражение.
- Ни за что.
- Почему? - допытывалась Клэр. - Ведь о такой женщине любой мужчина может только мечтать.
- В физическом смысле - да, безусловно. Но у меня к жене другие требования.
К горлу Клэр подступил комок горечи и обиды. А с какой стати, собственно, огорчаться? Разве она и без его признаний не знала, что красивая гречанка привлекает мужа.
- Ты имеешь в виду, что она не девственница, - тусклым голосом произнесла Клэр. - А она знает твое к этому отношение?
- Никогда не обсуждал с ней подобные вопросы.
- Но ты ведь с ней спал?
Маркос ответил лишь через несколько секунд.
- Что бы ни происходило, для тебя имеет значение лишь будущее, а не прошлое. Мое будущее - это ты.
- Ты представляешь, как мы стареем вместе? - негромко спросила Клэр.
- Так распорядилась судьба. Я придерживаюсь того мнения, что брак - это навсегда.
А как насчет супружеской верности? Клэр умирала от желания спросить мужа об этом, но сомневалась, что получит честный ответ.
- Я тоже, - сказала она.
- Вот и хорошо, - улыбнулся Маркос.
Волосы у нее высохли, оставалось лишь сделать завершающие взмахи расческой. Муж выключил фен и убрал его обратно в ящик.
- У нас в запасе еще час, - заметил он, любуясь густыми шелковистыми прядями.
- Так почитай что-нибудь, - посоветовала Клэр, заглушая в себе порыв поддаться на его призыв. - Самосовершенствуйся.
Маркос снова улыбнулся.
- Думаешь, мне необходимо совершенствоваться именно в этой области?.. Ну, как знаешь, как знаешь.
Он отвернулся, а Клэр тотчас же горько пожалела о необдуманных словах. Нечего сказать, самая удачная линия поведения, если хочешь, чтобы муж начал искать утех на стороне! Тем более что нельзя сказать, будто ее удручает повышенный сексуальный аппетит Маркоса - напротив, в этом они были друг другу под стать.
Как оказалось, Сабрина осталась не только на обед, но и на ночь. Клэр поймала себя на том, что анализирует каждое слово, каждый взгляд, которым обменивались Маркос и эта красивая гречанка. Смешно, конечно, но поделать она ничего не могла.
Олимпия первой завела речь о дневном приеме.
- Я видела, Клэр, как вы разговаривали с Ангелосом Попандопулосом. Будьте осмотрительнее, у него не слишком безупречная репутация.
- И в чем это выражается? - невинно поинтересовалась Клэр.
- Как он вообще сюда попал? ― вскипел Маркос, поворачиваясь к матери.
София смущенно пожала плечами.
- Не знаю. Его не приглашали.
Маркос с грозным видом уставился на жену.
- И о чем, позволь узнать, вы с ним говорили.
- Да так, ни о чем, - растерялась она, застеснявшись при всех пересказывать их разговор. - Обсуждали погоду.
Сабрина рассмеялась серебристым смехом.
- Погоду? Значит, он в самом деле сильно изменился.
- А вы так хорошо его знаете? - не упустила случая поддеть соперницу Клэр.
Однако та и глазом не моргнула.
- Хотя его репутация всем известна, многие женщины находят Ангелоса неотразимым.
Интересно, подумала Клэр, заметив, какой злобой сверкнул взор Сабрины, а не повинна ли закадычная подруга Олимпии в столь дерзком появлении Ангелоса на приеме? Если да, то чего она хотела этим достичь? Быть может, посеять семена раздора между Маркосом и его женой?
- Что ж, значит, я не из их числа, - невозмутимо ответила она.
Похоже, Маркос хотел что-то сказать, но передумал. Разговор соскользнул на менее опасные темы. Подавив зевок, Клэр подумала, привыкнет ли она когда-нибудь засиживаться по вечерам далеко за полночь. Дома она почти всегда ложилась в одиннадцать.