– Ох, мэйс… Возможно, проклятие и демоны никак не связаны, пока нет тому никаких доказательств. Но если это так… Если демоны сумели атаковать нас даже в этих древних стенах, то твердыня Орияр-Дерта впервые с времен основания дала трещину. Или наш господин, что одно и то же, – почти беззвучно договорил Энхем, после чего ни звука не проронил во время нашего пути к замковому крылу, где находились кабинеты.
Лишь там он снова повернул ко мне посеревшее от переживаний лицо.
– Вы смелая и неординарная девушка, мэйс Вирт. Как бы мне ни хотелось, чтобы вы остались у нас, но вынужден честно признать: тут слишком опасно. Лучше вам уехать, пока не поздно, ведь даже кровь айэ может не защитить вас. Проклятие обходит все наши защиты, как мы ни стараемся. Кто знает, как его усовершенствуют враги? Я прибавлю пять золотых к сумме, которую обещал вам господин, чтобы вы не жалели об упущенной якобы выгоде, и похлопочу о том, чтобы вы получили самое достойное место в столице. У нас, дворецких, свой тайный клуб. Вы получите зарплату больше, чем здесь, и, самое главное, будете в безопасности.
Как дочь своего отца, я бы согласилась с таким коммерчески выгодным предложением. Но вот в чем беда: мне нужна была защита от демонов, и, по иронии судьбы, именно здесь, в опасной к ним близости, я могла ее получить. Какое-то там проклятие может не дотянуться, а вот если я уеду, то натравленный именно на меня и разозленный неудачей демон вполне дотянется.
Ну и еще. Не могла я теперь позволить, чтобы какая-то Лин восторжествовала и по-прежнему царила здесь и доводила до слез маленькую Белинку.
И третья причина: мне не понравилась столь разительная перемена в поведении дворецкого, то страстно желавшего, чтобы я осталась, то готового на какие угодно обещания, лишь бы я уехала. "Убийца – дворецкий", – вспомнила я земную шутку. И он тоже маг, наверняка сильный, если его непонятной для меня угрозы даже Лин испугалась.
Нет, так быстро я не сдамся. Если и уеду, то не сегодня и даже не завтра. Сначала получу ключи от замка, компенсацию от графа и деньги от тотализатора. И к черту проклятия!
Казалось, после всех передряг и хлопот я буду спать как убитая и заколоченная в самом глухом гробу, но я ворочалась на простынях – к счастью, их заменили белыми – и не могла глаз сомкнуть от усталости и множества мыслей, которые безостановочно кружились в голове.
Это была плохая идея – выбрать покои сбежавшего некроманта.
Комната казалась живой. В кромешной темноте моргали крохотные глаза скелетиков на столбиках кровати, мерцали руны и арабески узоров, проступивших на тяжелых занавесях, подмигивали амулеты, вставленные в пустые рамы мертвых картин. Как ни был слаб этот зыбкий свет, он отражался на свежем белье, и кровать казалась серым картоном, упавшим в лужу чернил.
Но хуже всего было слышать подозрительные шорохи в глубине комнат, иногда к ним добавлялись неразборчиво бубнящие голоса.
В первую ночь я попыталась отдернуть тяжелые портьеры и впустить хотя бы свет звезд в комнату, но звезд не было. Как и говорила Белинка, ночное небо Орияр-Дерта своим темно-багровым цветом напоминало освежеванный труп. С тех пор я не трогала шторы и зажигала свечи. Самые обычные, потому что управлять магическими светильниками могли только маги или специальные амулеты, которые мне никто не догадался выдать.
Глава 13
Дело об амулете
А в первое утро, наступившее для меня по милости графа не так уж и рано, за дверью вместе с Белинкой поджидал сэр Кенз.
– Госпожа экономка, уделите мне минуту, – заговорщицки подмигнул зеленоглазый рыцарь.
Тотализатор!
Я оглянулась на свои покои, на дверь спальни, за которой уже возилась Ания, прибирая постель, и решительно ступила в коридор, закрыв за собой дверь.
– К вашим услугам, сэр Кенз, – кивнула я, устремляясь к эркеру в конце коридора. Там нас точно никто не подслушает. – Белинка, подожди меня тут.
Девчонка наблюдала за нами, вытянув цыплячью шею, но потом, покраснев, резко отвернулась – как раз в тот миг, когда Кенз, склонившись к самому уху, прошептал мне:
– Тридцать золотых наши, мэйс Вирт! Вчера ставили на то, что не видать вам ключей от замка.
– Ого! – Я резко зауважала зеленоглазого балбеса. – Как тебе удалось?
– Я бы сам столько игроков не раскочегарил бы, но взял в долю тетушку Шой, и она еще за обедом убедила всех, что вы сбежите. А потом ваши ставки упали ниже Нижнего мира после стычки с Лин. Вот сегодня мы и поделили выигрыш на четверых.
– То есть как это на четверых? – нахмурилась я.
– Вы, я, Шой, Энхем. – Рыцарь загнул четыре пальца, оставив большой этаким намеком на лайк.
– Мэйстр Чесс ставил на меня? – хмыкнула я.
Так вот почему дворецкий так добр и ласков! Дедушка, тоже мне. Игрок! И кухарка туда же.
– И где мое золото? – сощурилась я.
– Вот! – Парень вытащил из кармана тощий кошель, звякнувший металлом. – Ваши десять.
– У тебя плохо со счетом, сэр Кенз.
– Все хорошо у меня со счетом, – оскалился этот скупой рыцарь. – Я одолжил вам пять руний для ставки? Одолжил. Без залога причем. Тридцать пополам минус пять. Твоих десять.
– Э, нет… Держатель ставок не имеет права ставить сам. Забыл? По моей душевной доброте я согласилась принять тебя на внештатную работу с выплатой зарплаты треть от выигрыша. Так? Это десять руний плюс мой долг пять золотых. Итого – твоих пятнадцать, и ни рунией больше.
– А мои проценты с этих пяти руний? – возмутился гнусный ростовщик.
– Сто процентов накрутки за сутки? Это грабеж! – яростно зашипела я. – Такого условия не было оговорено в момент сделки, следовательно, твои требования бесчестны! Так, значит, да? Ну, тогда ты уволен. Я найму на эту работу кого-нибудь другого. Ту же матушку Шой, например.
– С ума сошла? – ласково осведомился грабитель. – Она наш лучший подсадной игрок!
– Тогда Белинку! Она честная девушка, лишнего не возьмет.
– Тогда та же Шой тебя придушит, если узнает. За растление малолетних. Ладно, так и быть, проценты брать не буду. Держи свои пятнадцать руний, жадюга.
И нахал сунул в мою руку тот же кошель. Я развязала мешочек, высыпала на ладонь, пересчитала. Пятнадцать. Моя месячная зарплата.
– Ты говорил, тут было десять.
– Врал, – широко улыбнулся Кенз. – Попытаться-то стоило. Интересно было посмотреть, как ты будешь трепыхаться.
– Трепыхаться?! Да я обломала тебя по всем статьям! – Гордо вздернув голову, я вернула парню свой кошель со всем выигрышем. За время нашей болтовни я уже продумала следующий ход. Формулировка должна быть обтекаемой, чтобы не упоминать Лин и тем более не проболтаться о подозрениях против меня. – Держи, тотализаторщик. Это моя ставка на то, что я останусь в должности и через неделю.
– Принимается! – Подбросив брякнувший мешочек на ладони, Кенз спрятал его обратно. – Слушай, может, я тебе еще одолжу столько же для ставки?
– Ты так уверен во мне?
– Ну-у… – протянул он, – На твоей стороне две очень влиятельные фигуры: Энхем и Шой. Да и ты сама же говорила: кто не рискует, тот не живет, а существует.
– Нет, Кенз. На этот раз я не так уверена в себе, чтобы брать в долг. В любом риске главное вовремя остановиться.
И я поспешила к ожидавшей меня Белинке. Эх, с кем-то бы поспорить, что на этот раз Кенз поставит против меня. Все равно он получит свою треть, если я выиграю. Не много ли я ему отстегнула? Много. Но для меня важнее, чтобы этот пройдоха, невзирая на махинации, делал все, чтобы я продержалась в замке как можно дольше.
Это было единственное утро, когда мне дали выспаться. А потом началось обучение. После трех лет безделья на меня свалилось так много работы, что я чувствовала себя муравьем, на которого упал кирпич.
Я вставала до рассвета, чтобы открыть кладовые и выдать кухаркам продукты, полотенца и утварь. Затем шел черед горничных: распределение работ между живыми и спящими. Последних оказалась целая армия, почти полсотни. Когда меня окружили бесстрастные расслабленные лица с полузакрытыми бессмысленными глазами, я изрядно струхнула. Вся эта толпа снова шла в кладовые, где женщины получали белье, полотенца, щетки, метелки и всевозможный скарб – от мебельных чехлов до драгоценных ваз.
Весь день я моталась по замку от подвалов до крыши, контролируя ход работ. После ужина, когда горничные прибирали трапезную и готовили спальни, уже поздним вечером я принимала инвентарь и закрывала кладовые. А ведь надо было еще внести записи в гроссбухи, сделать заказы на инвентарь, ткани и белье и проверить счета. Спать я ложилась последней из слуг. Так что мне было уже все равно, какого цвета стены в моих покоях.
Я чувствовала себя директором клининговой компании. Если вернусь, запросто открою свою фирму. Вот папа обрадуется, что его дочь войдет в бизнес самостоятельно, без его помощи.
Распределение работ я спихнула на старшую горничную, решив, что она лучше знает способности подчиненных, пределы их аккуратности и систему наказаний. К тому же мэйстрес Тимусия умело обращалась с амулетом управления сомнамбулами, в отличие от меня. Кто же знал, что именно тут меня поджидает засада?
Требовалось, взяв артефакт управления снами, сосредоточиться и представить работающую сомнамбулу. С воображением у меня всегда было неплохо, но держать картинку перед открытыми глазами, в то время как девушка с мертвым лицом стоит перед тобой истуканом, у меня долгое время не получалось. А если закрыть глаза, было еще хуже: я не могла представить и девушку, и фронт работы.
Обучала меня сначала старшая горничная. Знакомство со старой грымзой вышло не менее фееричным, чем с молодой, только с обратным знаком.
– Это правда, что вы оттаскали Лин за волосы? – спросила эта немолодая женщина с постным, как засохшая церковная облатка, лицом. И недовольно поджала тонкие губы.
– Что вы, мэйстрес Заримандрис, я всего лишь задела ее один раз рукой, – подняла я руку и задумчиво оглядела тоненькие пальчики.
Челюсть грымзы отвисла, но она тут же опомнилась и закрыла рот.
– Что ж, мэйс Вирт, не скажу, что полностью одобряю ваши методы, но… думаю, мэйс Игви заслужила, – злорадно сузились ее глаза мышиного цвета. – Я полностью в вашем распоряжении и готова рассказать вам все, что пожелаете. Вы можете рассчитывать на мою помощь в любом вопросе.
Какая щедрость!
– Разумеется, мэйстрес Заримандрис. – Я опять, к собственной гордости, выговорила ее зубодробительную фамилию без запинки. – Я ценю ваше рвение и желание безукоризненно выполнять приказ милорда.
После ее провала как учительницы за мое обучение управлению сомнамбулами взялся дворецкий. Но и тут мы недалеко продвинулись, хотя старик пытался помочь искренне, а не просто делал вид.
– Дедушка Энхем, кажется, я догадываюсь, почему вас не понимаю, – не выдержала я. – Вы все маги, для вас странно пользоваться артефактом там, где вы используете собственную магическую силу. Вам он непривычен так же, как мне. Может, будет лучше, если за дело возьмется не маг, а человек, умеющий пользоваться этой дурацкой фиговиной?
– Это мысль! – обрадовался старик и с облегчением меня оставил.
Увы, простых людей, обученных управлению артефактом, во всем Орияр-Дерте не нашлось. Ни к чему было кого-то обучать, не требовалось этого раньше.
Тогда привлекли сэра Гринда, после него – сэра Кенза и даже мастера Дэниша, того самого, который встречал наших с Кензом осликов на въезде в крепость. У него я невинно так поинтересовалась:
– А что, мастер Дэниш, сигнализация больше не сбоила?
– Что значит – сбоила? Она и была, и есть в полном порядке.
– Да что вы говорите? А почему вела себя как сломанная?
– Потому что с вами, мэйс Вирт, попытался проникнуть подарочек от вашей знакомой.
– Как интересно! И что за подарочек?
– Не знаю, его выловил милорд, мне не довелось увидеть.
Бедный Бобик. Мне стало совсем грустно. Все-таки у меня оставалась надежда заполучить подарок айэни Зим и понять наконец, зачем она его мне всучила.
Кстати, у Дэниша тоже ничего не вышло с моим обучением. Еще бы, он ведь тоже некросдвинутый. Причем этот тип так громогласно возмущался моей тупостью, что на шум явился сам Ворон. На такие вопли и стая демонов слетелась бы, не только хозяин замка.
– Что происходит?
– Вашу экономку невозможно обучить, милорд, уж простите, – возмущенно пробасил Дэниш. – Она не может повторить простейших упражнений! Или артефакт отказывается работать в ее руках.
Печалька и грустяшка.
– Дай-ка мне этого саботажника! – Граф протянул руку, и в его широкую ладонь уютно улегся плоский и гладкий, как голыш, камень в дизайнерской оправе из кожаных ремешков и серебряных проволочек. Ворон покрутил его, подбросил в ладони. – Ты потерял дар, Дэниш? Камень совсем пустой. Из него такой же артефакт, как из речной гальки.
– Но милорд, я только что демонстрировал мэйс Вирт его действие, и уровень силы был в норме, как у полного!
Ворон, нахмурившись, еще раз осмотрел камень, провел длинным пальцем по жилкам оправы. Хмыкнул:
– М-да… Кто-то ловко перемкнул заклинание вот тут, почти незаметно на первый взгляд. Теперь видишь?
Маг-привратник склонился над ладонью графа, присвистнул:
– Ого, как интересно! Получается, это я сам подпитывал камень, а получал эхо, будто артефакт полон! Естественно, в руках простого человека камень не работал. Простите, мэйс Вирт, беру все свои упреки обратно.
– Как у вас все просто, – проворчала я. – Хочу – оскорбляю, хочу – обратно оскорбления беру. Обида как камень, брошенный в глину. Даже если вытащить камень, след останется.
– Но вы же не глина.
– Вот именно! Я человек, и забыть обиду куда сложнее, чем засыпать ямку в глине.
– Не старайся, Дэниш. Мейс Вирт предпочитает засыпать ямки не словами, а золотом. Не так ли? – с легким презрением сказал граф.
Я вспыхнула. Это он не может простить мне пяти золотых, которые я вытрясла в первый же вечер?
– А если и так? – Я гордо вскинула голову. – Разве это более позорно, чем обижать тех, кто не может защититься и ответить?
Серые глаза некроманта потемнели. Отлично. Значит, задело.
– Ступай, Дэниш, – приказал граф. – Узнай, кто дал мэйстрес Тимусии этот камень. Я сам объясню мэйс Вирт, как пользоваться артефактом.
Но об артефакте даже речи не зашло. Едва за привратником закрылась дверь, некромант, сузив в негодовании глаза, спросил:
– Вас обижает правда, мэйс?
– В чем правда, милорд? В том, что вы необоснованно обвинили меня в жадности?
– А разве вы не алчны, как обычная простолюдинка?
– Вы считаете, что простые люди алчны только потому, что родились не в семье аристократов? Или вы хотите сказать, что среди знати не бывает жадных до потери разума людей? – Тут я хотела напомнить об опекуне Тиррины, но вовремя прикусила язык. – По-вашему, благородство происхождения равно благородству души? И среди лордов не бывает мелочных скупердяев, готовых удавить за пять золотых? – Опомнившись, я опустила глаза и присела в реверансе. – Простите, милорд.
– Кто бы знал, как вы бесите меня, мэйс Вирт! – прорычал некромант.
О да. Я бесила его с самого первого момента знакомства. Взаимно.
– Так зачем нанимали, если я вас так раздражаю, милорд?
– И ваше занудство бесит! – повторил некромант и рухнул в соседнее кресло. – Послушайте, мэйс, не пытайтесь меня разозлить. Поверьте, злой некромант – это не пастушонок со свирелью. Это тварь хуже демона.
– Что может быть хуже? – содрогнулась я, вспомнив лоснящиеся рога и хвост потусторонней, нечеловечески красивой твари.
– Неужели вы когда-нибудь видели демона? – прищурился некромант. – Где?
– Видела, и совсем близко. В особняке графини Тиррины Барренс.
– Ах да, я и забыл… И как он вам? Понравился?
– До обморока. А вы нашли тех, кто его вызвал, милорд?
– Вычислил, – досадливо поморщился некромант, и я поняла, что ничего он с виновником сделать не смог, и тот остался безнаказанным. Жаль.
– А убийцу ундины?
– Это те же маги-заклинатели, и они вне досягаемости. А вы слишком любопытны мэйс.
Я распахнула глаза пошире.
– Но как же не полюбопытствовать, ваше сиятельство! Для меня столкнуться с такими ужасами – настоящее приключение!
– И это я слышу от дамы, с рождения жившей по соседству с порождениями северной нечисти, от дамы, в одиночку пересекшей почти всю страну с севера на юг? Да, кстати… Может быть, вы все-таки ответите на вопрос, кто вы на самом деле, мэйс?
Я закатила глаза. Опять он за свое!
Но ответить не успела – вернулся Дэниш.
– Милорд, амулет для госпожи экономки мэйстрис Тимусия взяла у мэйс Игви. Именно Лин работала с восстановлением магического резерва амулетов. Я принес новый.
– Понятно. Благодарю, Дэниш, можешь идти.
Но после ухода мага граф не торопился передать мне новый амулет.
– Я достаточно изучил вас за эти дни, – сказал он. – Вы хваткая девица, не теряетесь ни в какой сложной ситуации и совсем не похожи на деревенщину. К тому же вы не просто грамотная, а образованная.
Льстец. Ну какое особое образование нужно, чтобы уметь умножать и делить? Тут даже косинусы с тангенсами применить некуда.
– Знаете, в чем разница? – Некромант улыбнулся уголками губ. Эта полуулыбка очень шла сероглазому, как луч солнца пасмурному небу.
– А она есть? – спросила я.
– Безусловно, – кивнул лорд. – Разница не только в умении задавать нужные вопросы и находить нужные сведения, но систематизировать знания так, что ответы приходят сами. Грамотный потребляет, а образованный возвращает больше, чем взял, он воссоздает мир, как вы за какую-то неделю сумели вернуть в замок что-то большее, чем чистота и порядок. Дом дышит иначе.
– Еще бы, столько вековой пыли накопилось! – фыркнула я. – И проветривать надо почаще!
– Будь в вас хоть крупица магии, – невозмутимо продолжал некромант, – наша Школа Ока вцепилась бы в вас, сожрала с потрохами и срыгнула бы уже идеального бойца. Я потому и удалил мэйс Игви, что испугался за ее красивые глаза и локоны. Не ей с вами тягаться. – Ворон подбросил артефакт, сверкнувший в лучах солнца, поймал и крепко стиснул в кулаке. Серые глаза предвкушающе прищурились. – Но она вернулась. Со свидетелем. И через полчаса я получу от нее полный доклад. Я еще не знаю, с чем приехала Лин, но решил дать вам последний шанс признаться. Это же так просто – сказать правду, Тиррина Барренс.
– Вы мне льстите, ваше сиятельство. Из меня такая же графиня, как суп из сапога.
Выражение глаз некроманта неуловимо изменилось, и взгляд стал задумчиво-оценивающим. Эй! Не надо на меня так смотреть! Не знаю, что за мысль у него шевелится, но она очень, очень плохая! Опасная!
Я состроила самую тупую гримасу, подсмотренную в "Доме-2", чихнула и вытерла нос рукавом. Поковыряться ногтем в зубах, что ли?
– В конце концов, король все равно заставит меня… и еще неизвестно, какую дрянь подсунет… – пробормотал граф себе под нос, не спуская с меня хищного взгляда. – А вы хотели бы стать графиней, мэйс Вирт?
– Нет! – шарахнулась я. – Свят-свят! Ни за что!
– Хм… – опешил наш красивый и богатый. – И почему?
Я взяла себя в руки.