Он так отчаянно желал услышать эти слова, что не поверил собственным ушам.
-Кэролайн! - Он быстро подошел к ней и опустился на колени, прижавшись лбом к ее животу. Затем также порывисто вскочил и ладонями обхватил ее лицо. - Кэролайн! - повторил он. - Любимая!
Легкими поцелуями он осыпал ее лицо, словно не мог остановиться.
Она закрыла глаза и с тихим вздохом отдалась его горячим поцелуям, чувствуя его требовательные руки на своих плечах. Без малейших усилий Джек поднял ее и понес в гостиную. Усадив Кэролайн в кресло, он подошел к камину. Не отрываясь, она смотрела на игру его мышц под натянувшейся рубашкой и улыбалась. Когда треск воспламенившихся поленьев наполнил гостиную, он вернулся к Кэролайн. Она вложила ладонь в его протянутую руку и послушно встала.
Джек стащил с себя черный шерстяной свитер и белую рубашку и небрежно откинул их в сторону. Она смотрела на его мускулистую грудь, не замечая, как он дрожащими пальцами борется с ее поясом.
- Ты что, завязала его морским узлом? - стиснув зубы от едва сдерживаемого нетерпения, спросил он.
Она рассмеялась тихим счастливым смехом, хотя уже сама вся горела, как пылавший позади них огонь. Снова почувствовать эти сильные и нежные руки, снова прижаться к крепкому мужскому телу и испытать ни с чем несравнимый восторг! От счастья у нее закружилась голова, и она не смогла удержать рвавшийся наружу стон.
Наконец ему удалось развязать пояс, и он почти благоговейно развел полы халата в сторону. Под халатом оказалась тонкая хлопковая рубашка с узенькими бретельками, сквозь которую проступали напрягшиеся соски.
Эта женщина - словно жрица огня, языческая богиня, которая снизошла до такого простого смертного, как он, потрясенно думал Джек, не в силах оторвать от нее глаз. За окном еще было темно, но гостиная ярко освещалась пламенем камина. Ее карамельного цвета глаза приобрели янтарный оттенок, а распущенные светлые волосы блестели, как чистейшее белое золото. Он жадно пил ее хрупкую красоту, не в силах поверить, что время повернулось вспять, а ее власть над ним так же сильна, как и прежде.
Джеку вдруг стало невыносимо думать, что другие мужчины ласкали это дивное тело, которое должно принадлежать только ему. Он отвернулся, пытаясь подавить внезапный приступ острой ревности.
Перед ее глазами вдруг взмахнул крыльями черный ворон. Кэролайн провела пальцами по его позвоночнику и коснулась искусной татуировки на левой лопатке.
-Что это?
-Ворон, - нашел он в себе силы ответить. - Символ свободы американских индейцев. Они верят, что ворон обладает сверхъестественной способностью перемещаться между мирами.
Тут он совсем некстати вспомнил, зачем ездил в Лондон, и почувствовал стыд. Какое он имеет право обвинять ее в том же, в чем повинен сам? Кому, как не ему, знать слабость плоти? Все снова встало на свои места.
-Красавица моя, - он взял ее тонкую руку и потянул за собой вниз.
Она послушно опустилась на коврик, в восторге от того, как он ее назвал. Провела рукой по дугам густых бровей и задержалась на его губах.
-Ты замечательный, - едва слышно прошептала она.
Он наклонился, и их губы встретились. В ту же секунду она обвила его за шею и еще ближе притянула к себе. Не прерывая поцелуя, Джек сдернул с нее рубашку, сгорая от желания прикоснуться к бархатистой коже. Когда твердые соски уперлись ему в грудь, Джек едва не застонал. Опустив голову, кончиком языка обвел контуры ее грудей, с восторгом отмечая, как от его прикосновений темнеют нежные соски.
Кэролайн закрыла глаза, сдаваясь под напором его горячего требовательного языка. Капельки пота выступили у него на лбу - он с трудом сдерживался, чтобы прекратить эту сладкую пытку и овладеть ею немедленно.
-Я так давно... - задыхаясь, прошептала она. - Ты забыл, сколько времени прошло с тех пор, когда мы в последний раз занимались любовью?
-Очень много, - Джек вдруг замер, пытливо глядя в ее невероятные глаза. - Ты хочешь сказать, что... - Он покачал головой. - Подожди, ты хочешь сказать, что после меня у тебя никого не было?..
-Почему в это так трудно поверить?
Она даже обиделась и неловко пошевелилась, отстраняясь от него.
-Нет, что ты... Ты заставляешь меня острее чувствовать собственное несовершенство, словно я нарушил какую-ту клятву. Кэролайн, пожалуйста, ответь мне, почему?
Он впился в нее взглядом.
-Не знаю даже, как это объяснить, - она вернула бретельки на место и опустила глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем она подняла глаза и с вызовом добавила: - У меня были хорошие друзья. Некоторые из них были даже чуть больше, чем друзья, но я ни с кем не спала. Это что, преступление?
-Нет, конечно. Просто я не верю, - он заметил, как вспыхнули ее глаза, и поспешил добавить: - Нет, то есть я верю тебе, но все же мне хотелось знать причину.
-Может, представишь мне список своих вопросов? - Она не смогла удержаться от колкости. - А я, когда у меня будет свободное время, может, и отвечу на них. А теперь, пожалуйста, разреши мне встать.
Вместо этого он расставил руки.
-Кэролайн, мне нужно знать, - глухо сказал он.
-Может, я просто еще не встретила мужчину всей моей жизни?
-А кем тогда для тебя был я? - словно ужаленный ее словами, воскликнул он.
-Ну, когда мы с тобой познакомились, я еще была молода и наивна. Не можешь же ты требовать от семнадцатилетней девочки мудрости и здравого смысла?
-Тебе нравится меня мучить, ведь так, Кэролайн?
Он сжал зубы, и на скулах его заиграли желваки.
-Ты что, совсем отупел? - Она взорвалась. - Если у меня никого и не было после тебя, то только потому, что ни один мужчина, с которым я встречалась, не был тобой!
И Кэролайн расплакалась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джек потрясенно замолчал и сел. Она хранила ему верность столько лет?! Это просто не укладывалось в голове. Наконец он обратил внимание на всхлипы, которые Кэролайн пыталась подавить.
-Милая, не плачь, - он встал и взял ее на руки. - А теперь, - нежно скомандовал он, - вытри свои глазки и показывай мне дорогу в спальню. Дом слишком большой, а я, если ты помнишь, был здесь только один раз. Не считая того первого случая, когда твой отец не пустил меня дальше порога.
Она положила голову ему на плечо и, тихо всхлипывая, уткнулась носом в его шею.
Спальней оказалась просторная комната, отделанная в сине-зеленых тонах с вкраплениями насыщенного желтого цвета. Он огляделся, мимоходом отметив царивший в комнате порядок и чистоту, и положил Кэролайн на кровать.
Затем лег сам и легкими поцелуями принялся осушать соленые мокрые дорожки на ее щеках. Слезы моментально высохли, и она притянула его к себе. Он стащил с нее рубашку и белье, окинул ее восхищенным взглядом.
-Ты сводишь меня с ума, - задыхаясь, проговорил Джек. - Ты въелась в мою душу, в мое тело еще семнадцать лет назад - да так, что я не могу избавиться от мыслей о тебе ни днем, ни ночью.
Он принялся покрывать поцелуями ее тело, стараясь не упускать ни миллиметра гладкой прохладной кожи. Сам он уже сдерживался из последних сил, но поклялся, что не причинит ей боли.
Кэролайн извивалась в его искусных руках, судорожно вцепившись в покрывало. Джек осыпал поцелуями ее лицо, плечи, грудь и опускался все ниже. Она беспокойно заметалась, почувствовав, что вот сейчас... сейчас он избавит ее от этой ноющей боли, подарит ей долгожданное освобождение, когда он вдруг поцеловал ее голые ступни. Кэролайн разочарованно застонала. Джек хрипло рассмеялся и положил ладони на ее ноги. Медленными круговыми движениями он поднялся до внутренней стороны бедер и замер. Кэролайн напряглась, как натянутая струна, и всхлипнула.
-Подожди, - глухим от страсти голосом прошептал он.
Соскочив с кровати, он вытащил упаковку презерватива из заднего кармана брюк и быстро снял брюки и трусы. Кэролайн ничего этого не видела, вся пребывая во власти наслаждения, которое волнами накрывало ее тело.
Не в силах больше сдерживаться, он подмял ее под себя и сделал резкий толчок. Ее мышцы протестующе сжались против такого грубого вторжения. Стараясь избавиться от него, она уперлась кулаками ему в грудь. Джек понял ее жест и замер, хотя теперь уже запротестовало его тело: от нечеловеческих усилий обуздать испепеляющее его желание на руках и шее вздулись вены и он весь взмок от напряжения. Глубоко вздохнув несколько раз и стиснув зубы, он медленно стал погружаться в нее. Она вдруг расслабилась, и с каждым толчком из ее горла вырывался полувсхлип-полустон.
- Ты потрясающая... - срывающимся голосом пробормотал Джек.
Тысячи острых иголочек наслаждения пронзили ее тело, заставляя позабыть обо всем на свете. Скоро, скоро наступит этот незабываемый короткий миг полного счастья и единения с любимым, о котором она вспоминала долгими одинокими ночами. Внезапно мир раскололся на множество разноцветных осколков, и все мысли разом покинули ее. Словно издалека до нее донесся ее громкий крик радостного восторга, который слился со стоном Джека...
Обессиленная, Кэролайн лежала рядом с Джеком, не в силах пошевелиться. Он положил ее голову себе на грудь, и теперь она полулежала на нем и слушала ритмичный стук его сердца, борясь с накатившей на нее усталостью.
- Ты как волшебница, - шептал Джек в ее спутанные волосы. - Я чувствую себя словно мне только двадцать.
Она довольно улыбалась, слушая его невнятный ласковый шепот, и не заметила, как уснула.
Джек поглаживал ее волосы, прислушиваясь к стуку дождя и легкому дребезжанию окон под сильными порывами ветра.
Он бросил взгляд на часы. Было девять часов утра.
Кэролайн пошевелилась. Прислонившись лбом к его боку, что-то пробормотала и затихла.
Джек заботливо подоткнул покрывало, чтобы она не замерзла, и... задумался. Они фантастически провели время - иначе с Кэролайн просто и не могло быть, - но что они скажут друг другу, когда проснутся? Снова начнут возводить незримые барьеры вокруг себя и испытывать неловкость от случившегося?
И вообще неизвестно, о чем думает Кэролайн. Даже если принять во внимание тот факт, что у нее никого не было за все то время после разлуки. Конечно, это льстит его самолюбию и - зачем скрывать от себя? - очень радует, но разумнее всего будет подождать, дать им обоим передышку. Сегодня никто из них не думал о последствиях, но беспощадный дневной свет все расставит на свои места. Джек боялся думать, что Кэролайн ответила ему не потому, что все еще испытывает какие-нибудь чувства, а потому, что у нее слишком долго не было мужчины. В конце концов, как у любой другой молодой здоровой женщины у нее есть нормальные физические потребности, которые невозможно долго игнорировать. Но удивительнее всего то, как ей удавалось сдерживать их все эти семнадцать лет! Нет, женщины поистине непонятные существа!
Внезапно зазвонил мобильный. Стараясь не тревожить Кэролайн, Джек свесился с кровати и вытащил его из кармана брюк. Он успел заметить высветившийся на дисплее номер, прежде чем выключил телефон.
Странно, зачем он понадобился доктору Гранту? Именно доктор Грант убедил его в необходимости лечь в оздоровительный центр, когда его организм был почти истощен от беспрерывной работы. Джек осторожно встал и долго не мог оторвать глаз от безмятежного лица своей любимой. Как же она все-таки красива!
Он спустился вниз, потушил огонь в камине и, застегивая на ходу куртку, вышел на улицу. Бросив взгляд наверх - там, за одним из окон спала его Кэролайн, - он сел в машину и поехал в отель. Нужно связаться с доктором Грантом, пока в Нью-Йорке не наступила ночь, и выяснить, зачем он ему понадобился.
Еще окончательно не проснувшись, Кэролайн поняла, что Джека нет рядом. Она повернула голову и посмотрела на циферблат. Господи, уже восемь часов! И тут же облегченно выдохнула. Надо же, совсем забыла, что сегодня выходной день. Только вот восемь утра или вечера? Она поднесла к глазам мобильный телефон. Значит, она проспала весь день и впереди ее ожидает длинная бессонная ночь...
Кэролайн лежала, прислушиваясь к своему телу. Тягучая звенящая боль в низу живота напоминала о случившемся при каждом неосторожном движении. Когда боль немного утихла, она накинула на себя покрывало и подошла к окну. На улице по-прежнему горели фонари, шел мокрый снег.
Кэролайн кинула взгляд на смятые простыни и слегка покраснела от нахлынувших на нее воспоминаний. Она, наверное, совсем спятила, если занималась любовью в шесть утра. И с кем? С Джеком! Кэролайн глухо простонала. А ведь до того, как он так неожиданно появился сегодня, ей, казалось, удалось распутать тот сложный клубок чувств, которые ее переполняли.
Стоя под струями теплой воды, она медленно закипала от ярости. Предательское тело! - с негодованием думала Кэролайн. Как же отвратительно сознавать, с какой легкостью Джеку удалось ее соблазнить! Ну, ничего, тут же успокаивала она себя, яростно намыливаясь, в этот раз он застиг ее врасплох, но в следующий раз, когда они встретятся - если еще встретятся! - она будет сдержанна, спокойна и просто укажет ему на дверь.
Нет, какой наглец! Просто попользовался ею, словно она какая-нибудь дешевка, и исчез. Хоть бы записку оставил! А какие слова говорил: любимая, родная и прочую приятную чушь, а она, дурочка, купилась на красивые слова. Неужели все это было разыграно специально для нее? Соблазнить и снова бросить женщину, когда-то причинившую ему боль! Чем не месть? Неужели ей так никогда и не избавиться от прошлого?
От таких мыслей нестерпимо заболела голова. Кэролайн нашла в аптечке упаковку аспирина и проглотила таблетку, не запивая ее водой. В животе заурчало, напоминая, что она не ела со вчерашнего вечера.
Она вышла из ванной, и ее взгляд снова упал на смятую кровать. Лучше ее заправить, чтобы ничто не напоминало ей о собственной глупости.
Когда она встряхивала покрывало, на пол что-то упало. Она нагнулась и подняла использованный презерватив. Сердце у нее сжалось, и она рухнула на постель. Все просто замечательно! Джека нет, и ребенка у нее тоже не будет. Она упала на кровать и разрыдалась.
Джек уже десять минут сидел в кресле и смотрел в одну точку. Голос доктора Гранта, как всегда, был ровный и бесстрастный. Он просил его приехать в Штаты. Нет, к счастью, пока ничего серьезного! Но чем быстрее Джек к нему заедет, тем будет лучше. Потому что, по мнению доктора, это не телефонный разговор.
Наконец, встряхнув с себя охватившее его оцепенение, Джек принялся за дело. Прежде всего он позвонил архитектору, извинившись, что беспокоит его в выходной день, и предупредил, что должен уехать на несколько дней и поэтому все возникающие вопросы ему придется решать с подрядчиком самостоятельно. Затем заказал билет на ближайший рейс в Нью-Йорк и выехал в аэропорт.
Через десять часов он был у себя в особняке на Манхэттене, а чуть позже уже встречал доктора Гранта в своей ультрамодной гостиной. Новость его не обрадовала. Доктор настоятельно рекомендует ему уйти от дел и доверить управление делами другим людям, оставшись лишь владельцем компании. По крайней мере на некоторое время. Он, конечно, понимает, что это будет непростое решение, но, как врач, не видит другого выхода, если Джеку дорого свое здоровье. К тому же ему придется забыть о спорте и ограничиваться лишь легкими пробежками.
Доктор, как показалось Джеку, смущенно откашлялся, прежде чем продолжить. Он еще раз извиняется за то, что заменявший его во время отпуска молодой врач пропустил на снимке сердца небольшую аномалию, но она так мала, что он сам ее едва разглядел. Конечно, предстоит более тщательное обследование, которое сможет подтвердить его первоначальный диагноз. В конце беседы доктор поспешил уверить Джека, что лучше перестраховаться, чем ждать ухудшения. Также не исключено, что он ошибается, чему он будет только рад.
Джек понимающе кивнул и в тот же день лег в больницу. А еще через день ему сделали небольшую операцию. К счастью, все оказалось не так серьезно, хотя доктор Грант оказался в чем-то прав. Как сказали Джеку: еще пара лет в таком темпе, и сердечный приступ был бы гарантирован. Конечно же, решать ему, но в таком случае врачи снимают с себя всякую ответственность.
Через неделю Джек вернулся в Лондон и первым делом поехал к своему дому, чтобы убедиться, что в его отсутствие все идет как надо. Так все и оказалось. Несмотря на холод, работы шли полным ходом: внутренняя перепланировка уже почти была сделана, все коммуникации заменены, и теперь оставалось только закончить фасад дома, а затем можно было начинать ввозить мебель.
Всю неделю, что он провел в Штатах, Джек гнал от себя мысли о Кэролайн: он ведь уехал не простившись и ничего ей не сказав. Наверное, она уже решила, что он законченный подлец и негодяй. Джек в принципе согласился бы с ней, но... Но он не знал, как сказать Кэролайн, что он уже не так здоров, как прежде.
За дни, что его здесь не было, погода разительно изменилась, а в последние два дня дожди, которым, казалось, не будет конца, прекратились. Иногда из-за туч выглядывало робкое солнце, которое было бессильно перед наступавшей зимой. Ночами было холодно, а не высохшие до конца лужи с утра покрывались корочкой льда.
Все эти дни Кэролайн жила словно во сне и действовала как робот. Немного оживлялась она, только когда брала в руки кисть. Рассказы Сэди о бабочках захватили ее воображение. Кэролайн прочла все оставшиеся у нее журналы, внимательно разглядывая совершенные линии этих летающих насекомых, и не смогла удержаться, чтобы не перенести их на холст. Какие же они легкие и воздушные! А краски! Разве есть на свете еще такие же существа, в окраске которых смешалось столько цветов и оттенков? Но больше всего она удивилась тому, что бабочка должна пройти сложный цикл превращений, чтобы из неприметной гусеницы превратиться в существо неземной красоты, завораживающее своей законченной гармонией и тонкостью линий. Чем больше узнавала о бабочках Кэролайн, тем сильнее интересовалась этими символами возрождения и начала новой жизни.
Она склонила голову набок и отступила на шаг, критично оценивая свою работу. Кажется, ей удалось подобрать правильные цвета, только вот узор на правом верхнем крыле не совсем симметричен. Это никуда не годится. Придется исправлять.
Кэролайн с удвоенным усилием принялась за работу, не обращая внимания на ноющую поясницу. Так... немного здесь, это пятно чуть дальше к краю крыла. Кажется, вот так лучше.
Усталая и вместе с тем удовлетворенная улыбка тронула ее губы. И если уж речь зашла об изменениях и переменах, то почему бы ей, скажем, самой не посмотреть мир? У нее есть немного денег, а если продать магазин, то хватит на кругосветное путешествие, А ведь неплохая идея! Что она видела за свои тридцать четыре года? Лондон и несколько маленьких провинциальных городов? Нет, она, конечно, любит свой город и жить хочет здесь, но это просто преступление - не увидеть чудесный мир, когда есть возможность.
Кэролайн ополаскивала кисти и смотрела на готовую картину. Когда она подсохнет, ее можно будет покрыть лаком и вставить в раму. Кстати, а почему бы не подарить картину Сэди? Она почти уверена, что робкая, неуверенная в себе девочка обрадуется такому подарку. Кэролайн всей душой желала ей счастья и исполнения всех ее надежд. Раньше она тоже умела мечтать, только вот воплотить мечты в реальность дано единицам. Джеку это удалось.
Джек...